Моруроа, любовь моя

22. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ КОАЛИЦИИ

Вскоре после молниеносного (и громкого) визита де Голля состоялись две избирательные кампании, в ходе которых полинезийцы смогли выразить свое отношение к тому, как президент в генеральском чине распоряжается их островами. На первых выборах предстояло избрать мэра и 16 муниципальных советников города Папеэте. Поскольку вся администрация, вся торговля и почти все французское и китайское население Французской Полинезии были сосредоточены в столице, их представители играли важную роль в принятии ответственных решений. С тех самых пор как Альфреда Порой — ура-патриота, поклонника де Голля и преуспевающего дельца — впервые выбрали мэром, он регулярно переизбирался на этот пост. Порой был типичным представителем тех метисов, которые с первого дня сумели приспособиться к французскому правлению и извлекать из него выгоду; их положение и богатство обусловливалось тем, что они пользовались доверием и французов, и многих полинезийцев. Несколько лет назад Порой сумел осуществить мечту всех французских мэров, став еще и сенатором (главным образом при помощи лжи и грязных махинаций). Впрочем, как он сам совершенно правильно говорил, в политике важен результат. Когда де Голль в памятный январский день 1963 года сообщил полинезийской делегации свое непреложное решение построить на островах атомные полигоны, безграничный восторг, с каким Порой приветствовал этот шаг, отражал надежды всего торгового сословия на миллионные сделки с военными. Мечты эти осуществились, когда город Папеэте был оккупирован иностранным легионом, армией и флотом.

А вот полинезийские рабочие, которых заманили или просто привезли в Папеэте, где их ожидала быстрая пролетаризация, обнаружили, что им суждено видеть, как обогащаются предприниматели и политики. Поэтому они относились к Порой без особой симпатии. И в 1965 году ему и его приспешникам лишь с великим трудом удалось добиться переизбрания. Их победное ликование вскоре умерилось: противники потребовали аннулировать результаты голосования, указав на то, что из списков избирателей незаконно были исключены 2574 человека. Государственный совет Франции счел доказательства подлога убедительными и распорядился провести повторные выборы. Они были назначены на 2 и 9 октября 1966 года, так что визит де Голля 6, 7 и 8 сентября оказался весьма кстати для Порой. Генерал был не из тех, кто оставляет друзей в беде. Охотно прибыв в здание муниципалитета, он произнес речь, в которой назвал Порой дорогим другом и посулил целых семь миллиардов таитянских франков на строительство дороги. Естественно, губернатор со своими подручными, и также военные последовали примеру де Голля и стали наперегонки помогать Порой. В принципе в этом не было ничего нового, если не считать, что впервые усилия координировались специально командированными специалистами по ведению «психологической войны», накопившими большой опыт в Алжире.

Клике Порой противостояла коалиция во главе с Теарики, Ванизетом, Сераном и беспартийным деятелем Тетуа Памбруном. Они выдвинули весьма удачный лозунг: «Навести порядок в Папеэте, вымести Порой». Выборы завершились сокрушительным поражением Порой и его приспешников. Все места в муниципалитете заняли противники военной политики де Голля. Новые муниципальные советники избрали мэром Тетуа Памбруна. Уроки выборов были сформулированы победителями так:

«Порой был кандидатом правительства и губернатора. Они поддерживали его изо всех сил, открыто или тайно. Все члены свиты де Голля следом за президентом громко говорили о своей симпатии к «дорогому Порой». Нам непонятно, как могли власти официально поддерживать кандидата, только что осужденного Государственным советом за подлог на выборах. Это лишний раз показывает, как беззастенчиво губернатор и его люди вмешиваются в местную политику. «Мы проиграли из-за ЦТИ», говорили сторонники Порой после поражения. Подразумевалось, что правительственные чиновники и военные психологи перестарались, слишком усердно рассылали служебные записки, выступали в газетах и раздавали брошюры».

В этой связи стоит, пожалуй, отметить, что руководитель специалистов по ведению «психологической войны» капитан Ив Лансьен впоследствии завоевал во Франции печальную славу как шеф голлистских военизированных штурмовых отрядов.

Всего через полгода, в марте 1967 года, состоялись еще более важные выборы, во время которых особенно четко выявилась линия раздела между сторонниками и противниками голлистской ядерной политики. На сей раз переизбирался весь состав Национального собрания Франции. Твердо решив взять реванш за постыдное поражение на муниципальных выборах, чиновники колониальной администрации и военные снова включились в борьбу, готовые на любые маневры и комбинации, лишь бы навредить своему противнику номер один, тогдашнему депутату от Французской Полинезии Джону Теарики. Местные голлисты сделали весьма хитрый ход — выдвинули кандидата с теми же социальными корнями и религиозными убеждениями, что у Теарики. Этот кандидат, Эли Сальмон, более известный под именем Недо, был одним из лидеров молодежного протестантского движения и лихо произносил речи на таитянском языке. По профессии учитель, он к тому же прекрасно говорил по-французски и был достаточно образован. Его заместителем была единственная на Таити женщина-врач, Андреа де Бальман, принадлежащая к семье метиса.

Среди других кандидатов только один обладал кое-какими шансами в поединке с Теарики и Недо. Звали его Фрэнсис Сэнфорд[32], но несмотря на английское имя (его прапрадед был американцем), на первом месте для него стояли полинезийская культура и полинезийский язык. Сэнфорд тоже начинал как учитель, но во время войны стал правительственным чиновником. Дело в том, что школа, где он преподавал, находилась на острове Бора-Бора (в западной части архипелага Общества), на котором во время второй мировой войны была создана база американского флота. Поскольку он хорошо владел английским языком, его назначили офицером связи между правительством на Таити и американцами. После войны он вновь учительствовал. С 1959 по 1965 год Сэнфорд занимал должность официального переводчика, но затем внезапно оставил хорошо оплачиваемую должность и учредил свою политическую партию, названную «Те эа апи» — «Новый путь». Партия легко победила на выборах в новом поселке Фаза к западу от Папеэте, и Сэнфорд стал там мэром. Больше всего Теарики и Недо беспокоило, что Сэнфорд пользовался популярностью не только у полинезийских избирателей, но и у многих мелких чиновников-французов и метисов. В годы войны и в 50-х годах Сэнфорд, как и все таитяне, был голлистом; однако, став мэром, он ушел с головой в коммунальные проблемы и не высказывался публично по поводу того, как де Голль правит Францией и заморскими территориями.

Губернатор, которому конституция предписывала не вмешиваться в политику, с самого начала энергично поддерживал Недо. В частности, он в нарушение закона учредил избирательные участки на коралловых атоллах для готовивших очередные испытания французских военных и специалистов. Командиры французских военных кораблей тоже оказали Недо ценную помощь, охотно перевозя его и других членов партии в далекие избирательные округа.

Согласно деголлевской Конституции 1958 года[33], выборы производились в два тура. Первый был назначен на 5 марта и ознаменовался сокрушительным поражением кандидата голлистов Недо. Он получил всего 4526 голосов; 8222 избирателя проголосовали за Теарики, 6820 — за Фрэнсиса Сэнфорда. Однако губернатор Сикурани, по праву считавший своей заслугой победу де Голля на президентских выборах 1965 года, не пал духом и тотчас разработал тактику на следующий тур. Если Недо снимет свою кандидатуру и призовет избирателей голосовать за Фрэнсиса Сэнфорда, тому обеспечена крупная победа. 4526 плюс 6820 будет 11 346, на три тысячи голосов больше, чем получил Теарики.

Однако на сей раз руководство местной голлистской партии не согласилось с губернатором. Автоматическая передача голосов невозможна, заявили они. К тому же они лучше губернатора знали Сэнфорда и не сомневались, что он не менее ярый враг ядерных испытаний, чем Теарики. Стало быть, единственно возможная и пристойная тактика — дать Недо снова выдвинуть свою кандидатуру. Пусть даже он не победит — это полезная тренировка для будущих схваток.

Независимая позиция местных голлистов была решительно осуждена руководителями партии в Париже. В 10 утра 8 марта Недо получил следующую телеграмму:

«Комитет действия за Пятую Республику[34] поздравляет вас с почетным результатом, достигнутым вами в первом туре, и благодарит за упорную борьбу ради нашего дела 5 марта. Теперь совершенно необходимо победить во втором туре, оказав полную поддержку Фрэнсису Сэнфорду, у которого больше шансов на успех и который готов поддерживать политику генерала де Голля. Вот почему мы просим вас снять свою кандидатуру и во втором туре агитировать за избрание Сэнфорда, который таким образом будет кандидатом Пятой Республики.

С дружеским приветом

Жорж Помпиду,

Валери Жискар д’Эстен,

Жак Бомель»

Срок для официального объявления о снятии кандидатуры истекал в полночь, и местные голлистские лидеры срочно собрались на новое совещание. Однако теле-ipaMMa возымела обратное действие: они решили не снимать кандидатуру Недо; даже если Комитет действия за Пятую Республику — не признает его, пусть выступает как независимый кандидат. Доверенному лицу Недо, Гастону Флоссу[35], молодому мэру коммуны Пираэ в окрестностях Папеэте, созданной одновременно с коммуной Фааа в 1965 году, было поручено сообщить об этом решении секретарю губернатора. Но секретарь, сославшись — на распоряжение своего шефа, отказался известить его.

Флосс стоял на своем: секретарь обязан передавать губернатору все, что касается выборов. Наконец тот изменил тактику и сердито объявил, что в таком случае Недо должен представить письменное заявление, подписанное также его заместительницей Андреа де Вальмин. Часы показывали восемь, до полуночи оставалось всего четыре часа. Недо жил далеко за городом, так что следовало поспешить. Флосс сел в свою машину и нажал на газ. В половине одиннадцатого он вернулся с требуемой бумагой. Секретарь губернатора тщательно изучил ее и с явной досадой убедился, что она составлена строго по форме. Однако вместо того, чтобы, как того требовал избирательный закон, тотчас выдать расписку о получении, он попросил Флосса подождать четверть часа. Дескать, губернатор желает с ним переговорить.

Прошло четверть часа, губернатор не появлялся. Тогда предприимчивый Флосс отыскал телефон и позвонил Недо. Жена последнего сообщила, что секретарь губернатора только что заехал за ним на служебной машине. Флосс позвонил заместительнице; здесь ему больше повезло, он застал ее дома, и она пообещала немедленно прибыть в канцелярию. Почти в одно время с ней приехали Недо и губернатор. Поднимаясь по лестнице, они оживленно переговаривались и несколько раз останавливались на ступеньках. Часы показывали 23.25, и Флосс крикнул Недо, чтобы тот поторапливался. Губернатор сердито велел ему не вмешиваться в их разговор. Однако Недо, собравшись с духом, живо одолел последние ступеньки и юркнул в дверь канцелярии, которую Флосс поспешил закрыть за ним.

Секретарь губернатора долго сверлил взглядом дверь, но она оставалась закрытой, и он решил, что губернатор прекратил преследование. А Недо еще больше осмелел и решительно потребовал у секретаря расписку. Тот неохотно выполнил его требование. На часах было 23.37! Не успели Недо, Флосс и Андреа де Бальман облегченно вздохнуть, как зазвонил телефон. Звонили из Парижа, и секретарь выскочил на лестницу за губернатором. Тот немедленно вошел в канцелярию и взял трубку. Секретарь министра по делам заморских территорий объявил ему, что победа голлистского кандидата во Французской Полинезии может оказать решающее влияние на исход выборов — настолько мрачными были перспективы голлистской партии перед вторым туром. Интересы нации требовали, чтобы Недо (Эли Сальмон) снял свою кандидатуру в пользу Фрэнсиса Сэнфорда.

Недо возразил, что теперь уже поздно, и гордо удалился, сопровождаемый своей заместительницей и доверенным лицом. Однако высокопоставленные голлисты в Париже отнюдь не разделяли его точку зрения, и через несколько минут в кабинете секретаря губернатора опять зазвонил телефон. На сей раз звонил сотрудник де Голля Жак Фоккар, который формально занимался только Африкой. Секретарь попросил его подождать, сбежал вниз по лестнице, выскочил на улицу и — перехватил Недо в его машине, стоящей перед красным светом. Сколько секретарь ни умолял Недо вернуться в канцелярию и поговорить с Фоккаром, тот упрямо твердил «нет» и укатил прочь, как только загорелся зеленый свет.

Вероятно, он поступил неразумно, ибо Комитет действия за Пятую Республику вовсе не собирался отступать. Партийные боссы не считались с тем, что рабочий день в Париже приходится на таитянскую ночь, и не успел Недо заснуть, как в его доме раздался телефонный звонок. Говорил министр по делам заморских департаментов и территорий генерал Бийот. Пришлось и ему с досадой выслушать, что сделанного не воротишь. Полчаса спустя Фоккар еще раз сумел оторваться от своих африканских проблем и позвонить Недо, чтобы проверить, не передумал ли он. Недо не передумал. Напротив, он еще больше утвердился в своем решении. В четыре утра, едва Недо уснул в третий раз, снова зазвонил телефон. Недо не поверил своим ушам: сам премьер Пом-и иду сказал, что хочет дать ему маленький совет. По поводу второго тура. Все-таки будет лучше, если Недо снимет свою кандидатуру в пользу Фрэнсиса Сэнфорда. Для блага отечества необходимо победить Теарики.

Против такого напора Недо не смог устоять. Правда, он возразил, что все сроки истекли, теперь при всем желании ничего нельзя поделать. Однако тут он ошибался. Рано утром губернатор Сикурани позвонил ему, чтобы сообщить: если Недо вдруг передумал, в избирательном законе есть параграф, согласно которому кандидат может де-факто аннулировать свое выдвижение. Для этого надо всего-навсего прекратить выдачу бюллетеней, плакатов и брошюр. Может быть, во Франции такой способ и годится, сказал на это Недо. Но как применить его в огромной островной области Французской Полинезии, где все избирательные документы рассылаются сразу на оба тура и в остающийся короткий срок собрать их немыслимо? Пустяки, ответил губернатор. Отправим на все острова телеграммы, чтобы ваши бюллетени выбросили в мусорный ящик. Было очевидно, что так и будет сделано, что бы ни ответил Недо…

Как раз из-за больших расстояний между островами не представлялось возможным провести второй тур выборов через неделю после первого. И если во Франции оставшиеся кандидаты снова ринулись в бой 12 марта, то во Французской Полинезии второй тур был перенесен на 19 марта. Как известно, во Франции итоги оказались безрадостными для голлистов и их союзников. Сколько ни подсчитывали и ни пересчитывали голоса, сколько кандидатов ни переходили из одного лагеря в другой, соотношение оставалось таким, что еще не избранный депутат Французской Полинезии вполне мог решить исход в пользу той или иной коалиции.

Благодаря этой неожиданной и непрошеной помощи Фрэнсис Сэнфорд победил во втором туре с незначительным преимуществом: 13 633 голоса против 13 289, поданных за Теарики. Для тех читателей, кому отталкивающие эпизоды этой истории покажутся неправдоподобными, добавим, что они легко поддаются проверке. Ибо Теарики обратился в Государственный совет с жалобой по поводу недопустимых действий губернатора в роли агитатора, приложив данные под присягой показания свидетелей, всецело подтверждающие приведенную выше версию. Когда Государственный совет после долгой волокиты вынес вердикт, он указал лишь на одно нарушение, а именно: губернатор преступил закон, учредив отдельные избирательные участки на атомных полигонах архипелага Туамоту. Что, однако, не могло служить основанием для объявления выборов недействительными.