Моруроа, любовь моя

24. УКАЗ 1879 ГОДА

Вплоть до 1966 года, когда в присутствии де Голля состоялся первый зловещий взрыв, французское правительство заверяло, что будет довольствоваться испытаниями раз в два года. Однако первая серия испытаний ясно показала, что военные специалисты очень мало продвинулись вперед после переезда из Сахары на острова Туамоту. А потому де Голль приказал любой ценой ускорить дело. Это означало, что новая серия взрывов будет произведена на Моруроа уже в 1967 году. Свое сообщение об этом руководитель ЦТИ, адмирал Жан Лоррэн в сентябре 1966 года сопроводил следующими интересными сведениями:

«Испытания 1967 года, вероятно, начнутся в июне, когда направление ветра снова будет благоприятным. Намечено несколько взрывов, но они будут слабее произведенных в этом году; бомбы будут подвешены на аэростате. Задача новой серии — накопить необходимый опыт для взрыва водородной бомбы в 1968 году. Наша главная проблема — как избавиться от радиоактивных веществ на полигоне после каждого испытания, чтобы быстро приступить к подготовке следующего. Так, в этом году Моруроа перестанет быть опасным для человека только в ноябре 1966 года, а Фангатауфа — только в январе 1967 года. Лучшим выходом было бы покрыть оба эти атолла бетоном. Бетонные плиты гораздо легче очищать, чем природный коралловый массив атоллов».

Вся французская печать в это время обсуждала еще одну, гораздо более серьезную проблему, с которой столкнулись атомщики. Франции до тех пор не удалось произвести ни единого грамма урана-235, необходимого для создания водородных бомб. Заводы в Пьерлате получили новые крупные ассигнования, позволяющие расширить и ускорить исследования в 1966–1967 годах. Тем не менее летом заводские специалисты были все так же далеки от цели. Пришлось руководству ЦТИ, как и в прошлом году, ограничиться взрывами уже испытанных ранее плутониевых бомб, вместо того чтобы, как планировалось ранее, изготовить запал для водородной бомбы.

В свете такой задержки французской ядерной программы, предсказанной всеми специалистами, естественно спросить, почему базы на Туамоту строили в спешке, не считаясь с расходами и судьбами людей. Ответ прост: гонка была совершенно ни к чему.

Первой местной реакцией на сообщение адмирала Лоррэна о возобновлении ядерных испытаний уже в 1967 году был протест новоизбранных муниципальных советников Папеэте, которых особо тревожило, что будет с разными видами тунца, составляющими основную пищу населения. В водах вокруг Моруроа тунец водился в огромном количестве, и несущая там сторожевую службу французская эскадра, разумеется, не могла разогнать рыб с такой же легкостью, с какой она отгоняла посторонние суда. Не могла она контролировать и окружающие острова, чтобы помешать островитянам есть зараженную радиоактивными веществами рыбу, приплывшую от Моруроа. Не говоря уже о входящих в ежедневный рацион островитян улитках турбо, двустворчатых и головоногих моллюсках, в тканях которых накапливаются разносимые ветром вредные радиоактивные вещества.

Еще до первой серии взрывов в 1966 году Теарики обратился в Париж к руководителю французского Комиссариата по атомной энергии, профессору Перрену с просьбой дать более точную информацию о степени угрозы радиации и о мерах по защите гражданского населения. Перрен сразу составил ответ. Однако с непростительной в данном случае профессорской рассеянностью он позабыл отправить письмо авиапочтой, и Теарики получил его лишь через два месяца, 19 июля 1966 года, когда уже было произведено два взрыва! К тому же запоздавшие объяснения звучали не очень убедительно. Вот что писал профессор Перрен:

«При всех обстоятельствах мы должны считаться с возможностью локальных осадков в населенных областях. Такие осадки влекут за собой сильное радиоактивное заражение океана, которое, однако, быстро ослабевает, поскольку большинство радиоактивных веществ скоро распадаются. Конечно, наряду с ними есть более радиоактивные вещества с более длительным периодом распада, такие, как стронций-90 и цезий-137. Они представляют опасность для океанской среды и для рыбы, и эти проблемы следует изучить с величайшей тщательностью, учитывая важную роль морских продуктов в питании полинезийцев. Для начала необходимо запретить высадку людей на необитаемых атоллах, подвергшихся локальным осадкам, пока не будет установлено, что радиация вновь упала до достаточно низкого уровня.

Однако таких запретов в районах, непосредственно подверженных радиоактивным осадкам, недостаточно, ибо многие океанские рыбы, например тунцы, совершают далекие передвижения. Проведя несколько дней в зараженном районе, они плывут дальше, и их вылавливают и употребляют в пищу в других местах. Однако следует помнить, что только рыба, зараженная осадками в первые дни после взрыва, представляет опасность для здоровья человека, поскольку радиоактивные вещества быстро разбавляются огромными объемами океанской воды. Далее, чтобы получить опасную дозу, нужно достаточно долго потреблять зараженную рыбу; случайное, единичное потребление не опасно для здоровья. Исходя из сказанного, необходимо не только совершенствовать наши методы прогноза зоны, где могут выпасть осадки, но и произвести основательное изучение морской биологической среды, а также вести эффективный контроль над последствиями атомных взрывов.

Средства, которыми мы располагаем, позволяют нам проследить за возникновением и перемещением радиоактивных веществ, определить, какие животные и растения абсорбировали эти вещества, и наконец, при необходимости вводить временные запреты на потребление определенного рода пищи, с соответствующей справедливой компенсацией.

К тому же будет налажена проверка радиобиологами всех видов мигрирующих океанских рыб (прежде всего тунцов) на самом большом рынке Французской Полинезии — на рынке Папеэте, чтобы совершенно устранить возможные опасения жителей».

Последний абзац больше всего понравился муниципальным советникам Папеэте. Но шли дни, а сколько они ни искали, не могли обнаружить ни одного «радиобиологического» контролера. Посему 17 ноября 1966 года муниципальные советники единогласно приняли такую резолюцию:

«Муниципалитет Папеэте через своего мэра призывает командующего адмирала и ответственные учреждения представить подробные сведения о том, какие меры предприняты ими для защиты населения — в частности, как проверяют пищевые продукты, продающиеся на городском рынке и в магазинах Папеэте.

Муниципалитет желает также ознакомиться с точными данными об уже проведенных измерениях уровня радиоактивности воздуха, моря, почвы, дождевой и питьевой воды в Папеэте и его окрестностях во время испытаний 1966 года и после них.

Муниципалитет подчеркивает важность скорейшего ответа на эти вопросы и регулярной информации в дальнейшем обо всех наблюдениях и мерах контроля».

Вынужденный считаться с правилами процедуры, мэр направил эту бумагу губернатору, который переслал ее военному командованию.

Ответа не было ни в этом, ни в последующих месяцах, невзирая на повторные напоминания. В мае 1967 года опять появилась французская эскадра — верный признак того, что вот-вот начнется новая серия испытаний. Муниципальные» советники рассердились не на шутку. Настолько, что 2 июня приняли новую резолюцию, в которой выражали крайнее удивление долгим молчанием властей, видимо сознающих свою вину. «Однако мы не намерены больше мириться с этим молчанием, понимая, что вскоре три или четыре новых облака радиоактивных частиц прибавятся к пяти предыдущим, которые уже год парят вокруг земного шара и постоянно обрушивают на южное полушарие незримые, тем не менее пагубные для здоровья осадки. Каждую неделю над нашими головами проходит радиоактивное облако. Скоро периодичность уменьшится до трех-четырех дней. Посему мы, члены муниципалитета, повторяем свое настойчивое требование — дать нам ответ на вопросы, поставленные в резолюции от 17 ноября 1966 года».

Спустя три месяца и три взрыва они все еще не получили никакого ответа от командования. Неугомонные советники приняли новую резолюцию, и мэр на всякий случай передал ее текст местным газетам. Резолюция выражала «громкий официальный протест против откровенного презрения властей и военных к населению и его избранникам». Это подействовало. Во всяком случае, от губернатора сразу же поступила бумага. Правда, содержание ее никак нельзя было назвать удовлетворительным, ибо оно сводилось к следующему:

«Хотя тревога муниципалитета в связи с данным вопросом представляется мне вполне естественной, я вынужден напомнить, что полномочия городских и коммунальных муниципалитетов ограничиваются рамками, определенными указом от 8 марта 1879 года, статьи 25 и 44. Таким образом, муниципалитеты не имеют права публиковать какие-либо протесты, объяснения или ходатайства. Следовательно, ваши действия по опубликованию в местных газетах «Резолюции протеста № 536 от 1 сентября 1967 года» противозаконны».

В заключение губернатор сослался на «сведения, сообщаемые печатью, радио и телевидением относительно защитных мер, принимаемых до, во время и после атомных взрывов для предотвращения какого-либо облучения». Но так как речь шла о выпускаемых все тем же военным командованием кратких коммюнике, в которых с утомительным однообразием твердилось, что ядерные испытания во Французской Полинезии абсолютно безвредны, незадачливые члены муниципалитета пребывали в том же состоянии тревоги и неведения, в каком находились год назад, когда принимали свою первую резолюцию.

Единственный пункт, по которому была внесена полная ясность: почему губернатор так долго тянул с ответом. Его подчиненным явно пришлось перелистать «Журналь офисьель» за много лет, чтобы отыскать позабытый указ 1879 года. Скорее всего после многочисленных изменений, внесенных за сто лет в конституцию, указ все равно был недействителен. Но вместо того чтобы обратиться за помощью к юристу, муниципалитет собрался на новое заседание и сделал следующий залп, также преданный огласке:

«Ответ губернатора Сикурани ясно показывает, как прочны устои колониальной системы во Французской Полинезии до сих пор, на девятом году новой, Пятой Республики, которая похваляется тем, что провела деколонизацию в Африке, меж тем как ее правительство перевело ядерные полигоны из Реггана в Сахаре на Моруроа… Цель этого ответа просто-напросто зажать рот всем тем, кто своими обоснованными вопросами может побудить население задуматься над вредными последствиями ядерных испытаний, проводимых военными».