Моруроа, любовь моя

32. ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ О РЕФОРМЕ

Автономисты единодушно отвергли такую реформу. Губернатор старался зря, когда до срока начал агитацию своей напыщенной речью. К тому же, как представитель Французской Республики, он был обязан соблюдать беспристрастность. Но автономисты слишком привыкли к такого рода злоупотреблениям властью прежних губернаторов, чтобы протестовать по этому поводу. Больше всего их удручало, что сами они вынуждены ждать еще десять дней до 14 апреля, чтобы попытаться разъяснить полинезийским избирателям подлинный смысл ожидаемого референдума. И уж совсем они возмутились, когда обнаружили, что вопрос, на который гражданам предстояло ответить «да» или «нет», был сформулирован так же туманно, как и в самой Франции, а именно

«Одобряете ли вы предложенный президентом республики законопроект об учреждении региональных ассамблей и о реформе сената?»

Даже во Франции было нелепостью призывать избирателей высказаться о законопроекте столь длинном и мудреном, что он занял целых девять страниц в «Журналь офисьель». Не говоря уже о том, что было бессмысленно устраивать референдум по законопроекту, утверждение которого согласно конституции являлось исключительной прерогативой Национального собрания и сената! При таких обстоятельствах обращаться за ответом к жителям Французской Полинезии было не только нелепостью, но и сознательным обманом со стороны властей. Чтобы здешние избиратели могли высказать свое мнение, требовалось заблаговременно разослать полный текст законопроекта не только на французском, но и на таитянском языке. Как же решили власти эту нелегкую проблему? Пространный доклад, зачитанный лидером автономистов Бувье на заседании Территориальной ассамблеи 17 апреля, весьма красноречив:

«Согласно постановлениям, определяющим процедуру референдума 27 апреля, местным властям надлежит отпечатать и раздать избирателям, во-первых, бюллетени со словами «да» и «нет» и, во-вторых, текст законопроекта на французском и таитянском языках. Как поступили власти на самом деле? А вот как. Первым делом они отпечатали и распространили текст под заглавием «Разъяснения генерала де Голля по поводу законопроекта о создании региональных ассамблей и о реформе сената». Достаточно бегло прочесть данный текст, чтобы со всей ясностью понять, что он представляет собой предвыборную речь, призванную убедить избирателей сказать «да». Этот текст распространяется на французском и таитянском языках. Когда я обратился к начальнику административного отдела, он заявил мне, что, вопреки обычной предвыборной процедуре, местное правительство на этот раз не берет на себя распространение агитационного материала местных политических партий. Это ограничение означает, что население других островов Французской Полинезии не будет осведомлено о том, почему следует проголосовать отрицательно. Чтобы такой нечестный и противозаконный метод не исказил результаты референдума, Территориальная ассамблея должна потребовать от властей скрупулезного соблюдения действующего постановления, то есть чтобы текст агитационной речи генерала де Голля не рассылался избирателям.

Налицо и еще одно нарушение упомянутого постановления. Власти распространяют полный французский текст законопроекта на 13 страницах! А таитянский перевод умещается всего на одной странице. К тому же переведены лишь несколько абзацев, касающихся перестройки сената. О так называемой региональной реформе, предполагающей «пополнение» нашей Территориальной ассамблеи представителями различных социальных и экономических групп, назначенными властями, не говорится ни слова.

Трудно поверить, что это случайное упущение. Очень уж оно похоже на те трюки, примеры которых мы повседневно наблюдаем. Смысл его, разумеется, в том, чтобы внушить полинезийским избирателям, будто данный референдум не меняет ничего в нашей форме правления. Вот почему я предлагаю, чтобы Территориальная ассамблея

1) обратилась в Государственный совет с протестом против того, чтобы разъяснение генерала де Голля распространяли среди избирателей во Французской Полинезии;

2) одновременно довела до сведения Государственного совета нарушения, допущенные при переводе законопроекта на таитянский язык, и подчеркнула при этом, что в Государственный совет будет внесена официальная жалоба, если названное упущение не будет немедленно исправлено;

3) потребовала от губернатора, во-первых, подготовки и распространения полного таитянского перевода законопроекта и, во-вторых, прекращения рассылки «разъяснения» де Голля».

Послать телеграмму в Париж было несложно. Что же касалось наиболее срочных требований, то депутаты Ассамблеи обнаружили, что птичка, увы, улетела, а именно: губернатор отправился в поездку по другим островам вместе со своим секретарем и многими начальниками отделов. Отнюдь не для агитации, а просто чтобы напомнить островитянам о том, что для них сделал генерал де Голль. Только что помиловал Пуванаа, а еще раньше выделил миллиарды франков на повышение их жизненного уровня.

Ни в чем не повинный мелкий чиновник, которого разгневанные депутаты в конце концов разыскали по телефону, поклялся, что речь идет о «недоразумении» и обещал сделать «все, что в его силах, чтобы исправить ошибку, дополнив по радио и с помощью представителей администрации и жандармов (!) распространявшуюся до тех пор недостаточно полную информацию». До референдума оставалась только неделя. При всем желании (даже если бы оно наличествовало во всех звеньях административного аппарата) было невозможно сдержать это обещание.

Хотя обитатели прочих островов так и не узнали толком, о чем идет речь, 53 процента избирателей во Французской Полинезии отвергли предложение де Голля. Объяснить это можно прежде всего тем, что с 1963 года многие тысячи полинезийцев перебрались на Таити и могли участвовать в собраниях, организованных здесь Теарики, Сэнфордом и другими лидерами автономистов. Конечно, исход референдума во Французской Полинезии, как обычно, ничего не весил на французской чаше весов; от реакционной реформы островитян спасло лишь то, что в метрополии исход голосования оказался точно таким же — 53 процента голосов против.

Нисколько не обескураженный неудачей, губернатор Анжели с таким же ораторским рвением и с помощью таких же незаконных методов включился в президентские выборы, последовавшие за уходом де Голля. И опять не преуспел: во Французской Полинезии голлистского кронпринца Жоржа Помпиду победил никому не известный соперник — Ален Поэр[48]. Правда, Помпиду все равно стал президентом полинезийцев, поскольку обеспечил себе подавляющее большинство во Франции. Тем не менее что-то полинезийцы на этом выиграли. Новый президент отправил в мусорную корзину все планы де Голля касательно региональной реформы.