Моруроа, любовь моя

28. АЛЛО, АЛЛО, ТУРЕИА!

Еще до начала майских беспорядков 1968 года ЦТИ начал подготавливать третью серию испытаний на Моруроа. Возглавляющий операцию адмирал даже перестал играть в секретность и гордо возвестил, что на экспериментах занято 5936 военных и 2265 гражданских техников! Если добавить команды авианосца «Клемансо» и трех крейсеров, покинувших Францию в середине марта, получалось, что Полинезию полгода будут оккупировать не менее 15 тысяч человек. Политические события во Франции повлияли на программу испытаний только в том смысле, что первый взрыв был отложен до победы голлистов на выборах, после чего де Голль вновь мог свободно продолжать свою амбициозную военную политику.

Как обычно, в печать просочились многочисленные данные о предстоящих испытаниях. Так, в газете «Монд» уже 4 июля 1968 года была напечатана большая статья, из которой явствовало, что заводы в Пьерлате наконец-то могут поставлять уран-235. Впервые ЦТИ представлялась возможность взорвать водородную бомбу.

«Этот взрыв, — продолжала газета, — причинит обширные разрушения на месте испытания, то есть на атолле Фангатауфа, отведенном для экспериментов с водородной бомбой. Атолл может выдержать не больше двух подобных взрывов. Далее, нельзя забывать, что, какие бы меры защиты ни принимались, взрыв водородной бомбы может повлечь за собой значительные радиоактивные осадки. Возникает вопрос, собирается ли командование, если первое испытание пройдет вполне успешно, взрывать вторую бомбу, которая без всякой нужды добавит осадки».

Для жителей Французской Полинезии это звучало не очень-то отрадно, и если обошлось без бурных протестов, то потому, наверное, что до Таити дошло лишь несколько экземпляров «Монд», да и то в конце августа.

Военные, с присущим им отсутствием здравого смысла, начали серию испытаний 1968 года с того, что взорвали атомную бомбу на Моруроа в воскресенье 7 июля — другими словами, в тот самый день, когда происходили выборы в Национальное собрание. На другой день один из лидеров автономистов, Анри Бувье, сделал удивительное открытие, о котором он поведал Территориальной ассамблее в следующих словах:

«В понедельник 8 июля, когда во дворце правосудия в Папеэте, где я присутствовал в качестве официального контролера, проходил подсчет голосов, оказалось, что с двух островов не получено никаких сведений. Речь шла о Маиао и Туреиа. В первом случае причиной была неисправность местного радиопередатчика, к тому же сильное волнение не позволило выйти в море ни одному судну. Что касается Туреиа, то все остальные члены комиссии явно не сомневались, что с этого острова данных ждать не приходится, однако я не мог добиться от них ответа, почему они так решили. И я пришел к выводу, что все жители Туреиа внезапно куда-то исчезли».

Территориальная ассамблея немедленно приняла резолюцию, в которой запрашивала губернатора и военное командование: 1. Участвовало ли население Туреиа в выборах 7 июля 1968 года? 2. Если нет, то почему? 3. Остались ли на острове жители, а если нет — что с ними произошло и какая судьба им уготована?

Не впервые Территориальная ассамблея тревожилась за судьбу обитателей Туреиа, маленького атолла в архипелаге Туамоту, расположенного всего в 80 морских милях (около 150 километров) от Моруроа. Еще в 1963 году, как только стало известно о намеченных на Моруроа ядерных испытаниях, полинезийские лидеры выразили серьезное беспокойство, как бы жители Туреиа не подверглись радиации. Как уже говорилось, губернатор тогда старался рассеять их опасения, заявив, что «взрывы будут производиться только в тех случаях, когда ветер будет дуть от Моруроа в сторону безлюдных областей к югу от острова».

Все в Полинезии, кроме губернатора, знали, что в районе Моруроа ветры никогда не дуют в названном им направлении, и со временем военные тоже признали этот общеизвестный факт. Признали только для того, чтобы сделать не менее нелепое заявление, будто все радиоактивные частицы быстро поднимутся в более высокие слои атмосферы, где направление ветра не с востока, как в нижних слоях, а на восток — в пустынные области Тихого океана между Французской Полинезиец и Южной Америкой. А посему нет никакой необходимости эвакуировать 50 человек, обитающих на Туреиа, объявил видный и высокооплачиваемый специалист КАЭ — Канар. Его поддержал профессор Франсис Перрен, заявивший 20 июля 1965 года: «Имеющиеся у нас метеорологические данные показывают: вполне можно проводить намеченные ядерные испытания, не опасаясь, что на каких-либо обитаемых островах выпадут радиоактивные осадки».

Депутаты Территориальной ассамблеи не разделяли столь твердую веру в способность метеорологов предсказывать погоду с научной точностью. Ибо они знали, что, во-первых, метеостанция во Французской Полинезии была открыта лишь в 1932 году; во-вторых, ее скудное оборудование позволяло производить только простейшие наблюдения за ветрами, осадками и температурой на уровне моря; в-третьих, метеостанция сгорела в 1948 году и в огне погибли все архивы. В 1963 году Теарики позволил себе даже высказать мрачное пророчество, что военным придется когда-нибудь взять обратно свои слова и в последний момент тайком эвакуировать жителей не только Туреиа, но и многих других островов по соседству. Когда уже будет поздно.

Проблема снова стала актуальной 15 мая 1966 года, когда власти опубликовали карту зоны, которая объявлялась опасной для всех судов и самолетов во время предстоящих ядерных испытаний. Зона эта была ограничена «окружностью радиусом 300–400 километров с центром на Моруроа, с клином на восток длиной 740 километров». Теарики не замедлил заявить в Территориальной ассамблее, что в обозначенной таким образом опасной зоне расположено целых семь населенных островов. Военные поспешили внести маленькую поправку — дескать, надо читать «радиусом 222 км (120 морских миль), считая от Моруроа, а не 300–400 км». Эта поправка не успокоила Теарики и его коллег в Ассамблее. Их тревога была вызвана отчасти легкостью, с которой военные пересматривают опасные границы, отчасти же тем, что остров Туреиа все равно оставался в пределах запретной зоны. Как быть с его 50 обитателями? И вообще, кто поручится за то, что ветер в последнюю минуту не повернет на несколько градусов и не отнесет радиоактивные частицы на многочисленные населенные острова, расположенные поблизости от опасной зоны. Прежде всего на острова Гамбье.

Никаких дополнительных данных от военного командования не последовало. Никакие острова не были эвакуированы ни в 1966 году, ни в 1967-м. Между тем после первых взрывов новозеландская лаборатория по атомной радиации сообщила, что на всех островах к западу от Таити выпал сильный радиоактивный дождь. Постепенно выяснилось, что между первой и второй сериями испытаний военные поспешно соорудили убежища на многих атоллах восточной части архипелага Туамоту. За исключением Туреиа.

Отсутствие сведений о результатах выборов 7 июля 1968 года говорило о том, что военные все же решили эвакуировать население острова. Вот только время было выбрано очень уж неудачно. Как совместить с законом тот факт, что французские граждане лишаются избирательного права путем внезапного принудительного переселения, спросил Сэнфорд в Территориальной ассамблее. И при поддержке Теарики поставил на голосование проект резолюции (который был тут же одобрен) с требованием прекратить все дальнейшие ядерные испытания. Мотивировок было много, и все они звучали весьма убедительно. Судите сами:

«11 января сего года наша Ассамблея приняла резолюцию, призывающую французское правительство направить к нам контрольную комиссию в составе трех иностранных исследователей — из Японии, Новой Зеландии, Соединенных Штатов — и трех французских исследователей— Жана Ростана, Теодора Моно и Альфреда Каслера, а также специалистов из французской лаборатории по атомной радиации для изучения воздействия ядерных взрывов на окружающую среду.

Правительство в Париже оставило наш призыв без ответа. Узнав, что в этом году предстоит новая серия испытаний, включающая взрывы водородных бомб, я направил 30 мая правительству следующее послание:

«Поскольку вы отказались выполнить требование Территориальной ассамблеи о том, чтобы контрольная комиссия исследовала проблему радиации во Французской Полинезии, я как депутат названной территории ходатайствую, чтобы дальнейшие ядерные испытания были немедленно прекращены и здоровье населения больше не подвергалось риску».

Проведенный в воскресенье первый взрыв подтверждает срочную необходимость положить конец этим фейерверкам. Тем более что нам, как сообщают газеты, предстоит созерцать два великолепных взрыва водородной бомбы. Отсюда следует, что вряд ли можно ожидать положительного ответа на мое обращение к французскому правительству от 30 мая. Поэтому я предлагаю, чтобы Территориальная ассамблея воспользовалась полномочиями, предоставленными ей параграфом 40 указа № 57/912 от 22 июля 1957 года, где говорится, что нам принадлежат законодательные права по вопросам, касающимся:

— земледелия, лесов, прибрежных вод, защиты почвы и растительности;

— гигиены и здравоохранения, исключая борьбу с туберкулезом, проказой и элефантиазом;

— благоустройства городов, жилищ и строительства прочих сооружений, опасных, неудобных и вредных для здоровья;

— памятников и исторических мест.

Никто не станет отрицать, что ядерные испытания наносят ущерб почве, растительности, водам и здоровью людей и что военные базы относятся к числу «опасных, неудобных и вредных для здоровья» сооружений, подразумеваемых в цитированном параграфе.

Французское правительство прожужжало нам все уши заверениями, будто ядерные испытания на Моруроа безвредны для нашего населения. Отчетливее всего это утверждение сформулировано профессором Франсисом Перреном в его письме от 16 мая 1966 года. Как известно, он пытается доказать, что принятые меры защищают население от радиации, превышающей «максимально допустимую дозу», определенную международными научными организациями. Однако профессор умалчивает о том, что термин «максимально допустимая доза» отнюдь не означает, что меньшие дозы безвредны. Ибо речь идет о той максимальной дозе, которой, по словам пользующихся этим термином ученых, можно подвергать человека, если облучение сулит позитивные следствия медицинского или иного рода. Что же до риска облучения людей, связанного с военными ядерными испытаниями, то международные научные организации, на которые ссылается профессор Перрен, считают такой риск недопустимым. Таким образом, «доказательства» профессора Перрена свидетельствуют о его научной нечестности. Но это еще не все. Судя по статье в «Манчестер гардиэн уикли» от 6 июня сего года, подписанной Джорджем Фаруэллом, допускаемый профессором Перреном уровень радиации у нас не выдерживается. Так, в прошлом году радиоактивность питьевой воды в одной из цистерн в Апиа (Западное Самоа) в пять раз превышала максимально допустимый уровень.

С учетом всех приведенных факторов я предлагаю следующую резолюцию:

11 января 1968 года Территориальная ассамблея потребовала, чтобы беспристрастной международной контрольной комиссии была предоставлена возможность на месте изучить степень воздействия ядерных испытаний ЦТИ на окружающую среду. Упорное молчание правительства, на наш взгляд, доказывает, что оно боится, как бы такой контроль не выявил неприятные истины, способные помешать дальнейшим испытаниям атомных и водородных бомб.

Ссылаясь на полномочия, предоставленные Территориальной ассамблее параграфом 40 указа № 57/812 от 22 июля 1957 года, мы ходатайствуем, чтобы правительство немедленно прекратило испытания ядерного оружия во Французской Полинезии. Мы требуем, далее, чтобы правительство незамедлительно известило нас, намеревается ли оно произвести взрыв такой мощности, что будет разрушен весь остров Фангатауфа. Наконец, мы поручаем сенатору и депутату нашей территории поддержать данную резолюцию энергичными выступлениями в обеих палатах парламента».