Моруроа, любовь моя

43. ПО ДОБРОЙ ВОЛЕ

Примерно с таким же презрительным равнодушием отнеслось французское правительство к одновременным протестам Австралии, Новой Зеландии и ряда южноамериканских стран против новой серии ядерных испытаний летом 1973 года. Ашиль-Фульд задал нужный тон цитированным в предыдущей главе заявлением, что на эти протесты нечего обращать внимания, так как они продиктованы исключительно партийно-политическими соображениями. Лейбористские лидеры Норман Керк в Новой Зеландии и Гоф Уитлэм в Австралии в ходе предвыборных кампаний обещали добиваться прекращения французских ядерных испытаний, если победят на выборах. Они победили, притом с большим перевесом.

Еще одним примером того, как мало считалось французское правительство с зарубежным общественным мнением, служит так называемая белая книга, выпущенная им в конце июня 1973 года. Анонимные авторы этого путаного, небрежно написанного сочинения (очевидно, бюрократы, никогда не бывавшие в Океании) ограничились повторением старой пропагандистской лжи: что на всех островах Французской Полинезии систематически измеряется радиоактивность пищевых продуктов, воздуха, почвы и воды, что в ООН ежегодно направляются подробные доклады, а Научный комитет ООН по действию атомной радиации полностью оправдывает францию и т. д., и т. п. Единственный новый аргумент свидетельствовал об оскорбительно низкой оценке читательского интеллекта. Авторы пытались доказать, что косяки тунцов, пораженные радиацией в водах у Моруроа, совершают долгое странствие в Тихом океане и к тому времени, когда они достигают западного побережья Южной Америки, они уже совершенно безвредны. Ибо странствие это длится полтора года. Слабость этого довода настолько очевидна, что даже как-то неловко на нее укапывать. В самом деле, кто поручится, что тунцы будут держаться маршрута, предписанного им французскими военными, ни разу не подходя к обитаемым полинезийским островам!

Правительства стран Южной Америки в качестве ответного хода только и сделали, что еще раз обратились в ООН и пригрозили разорвать дипломатические отношения с Францией. Ночной сон президента Помпиду от этого ничуть не пострадал. Несколько сметливее оказались лейбористские премьеры в Новой Зеландии и Австралии. Уже в мае 1973 года они обратились в Международный суд в Гааге, требуя, чтобы Франции было предписано прекратить распространение радиоактивных веществ над территорией других суверенных государств. Однако французское правительство легко парировало этот выпад, отказавшись признать компетенцию суда в «вопросах обороны». После чего премьер-министр Керк, выходец из рабочих, не признающий юридических и дипломатических тонкостей, выполнил предвыборное обещание, которое все считали опрометчивым и бессмысленным: он направил к Моруроа новозеландское сторожевое судно. Помпиду и этот жест воспринял совершенно спокойно, ведь речь шла лишь о «символическом» протесте, новозеландцы вовсе не намеревались обстреливать французский атомный полигон или топить французский флот.

Итак, похоже было, что и в этом году останется в силе прежний сценарий, а именно: все протестующие правительства и группы общественности в странах Тихоокеанского региона осознают свое бессилие и замолкнут.

И если случилось иначе, если Франции в конце концов пришлось прекратить ядерные испытания в атмосфере, то этим мы, в частности, обязаны Дэвиду Моуди и его спутникам на старой датской посудине «Фри».

Новым действующим лицом в полинезийской атомной драме оказался 27-летний американец, бывший студент. Подобно многим своим сверстникам, он не прижился в респектабельном обществе, созданном при участии его состоятельного отца, крупного предпринимателя. Пользуясь распространенным, хотя и не очень четким, термином, назовем Дэвида «хиппи». Но это был необычный, морской хиппи: на средства отца Дэвид приобрел суденышко длиной 25 метров, водоизмещением 100 тонн, построенное в датской гавани Свенборг в 1912 году. Вместе с женой Эммой и молодыми друзьями, отвергающими буржуазный образ жизни, он странствовал по мировым океанам. Большинство членов экипажа «Фри» занималось изготовлением керамики, и им удавалось сбывать в портах захода достаточно кувшинов и блюд, чтобы обеспечить себя и судно всем необходимым. Правда, проблема снабжения значительно упрощалась тем, что Моуди и его компания были вегетарианцами. В области политики и философии их объединяло то, что все они были пацифистами и сторонниками методов пассивного сопротивления в духе Ганди.

С 1970 года «Фри» ходило в прибрежных водах Новой Зеландии, где обилие пустынных заливов и островов позволяло экипажу без помех разбивать лагерь и работать. Впервые широкая общественность услышала о них в марте 1973 года, когда в новозеландских газетах промелькнуло сообщение, что «Фри» будет служить своего рода базой снабжения для судов, направившихся в знак протеста в Моруроа. В этой новости не было ничего сенсационного. Уже не первый год с началом испытаний на атолле туда направлялись частные суда. Большинство вынуждено было возвращаться с пути из-за аварий или непосильной борьбы с волнами и ветром. Те немногие, кому удавалось одолеть все препятствия, держались на почтительном расстоянии от Моруроа, и о них мало кто вспоминал. Только в одном случае французское командование вмешалось и отогнало незваных гостей: летом 1972 года французский крейсер бесцеремонно таранил канадскую яхту «Гринпис», после чего ее капитан Дэвид Мактэггерт был вынужден прекратить патрулирование. Мировая пресса почти не обмолвилась об этом преступлении, совершенном в международных водах. Словом, на успех новых актов протеста надеяться не приходилось. После того как 24 марта 1973 года газеты сообщили, что накануне вечером «Фри» вышло в плавание с международным экипажем в составе 13 человек, о нем долго ничего не было слышно.

Почтенный возраст не придал прочности «Фри». Сквозь щели в днище просачивалось столько воды, что семеро мужчин и шесть женщин (одна из них была на третьем месяце беременности) постоянно сменяли друг друга на помпе. Они подсчитали, что за двухчасовую вахту в среднем делалось 1200 движений рычагом. В штормовой зоне между 40 и 45 градусами южной широты, где они шли с попутным ветром, налетали подчас такие сильные ветры, что парус рвался раньше, чем команда успевала взять рифы. Первые недели всех преследовала морская болезнь; кое-кого она вообще не отпускала. Вот почему они облегченно вздохнули, подойдя на сорок седьмой день к острову Питкэрн, лежащему в 500 морских милях к юго-востоку от Моруроа. В 1790 году мятежники знаменитого корабля «Баунти» избрали этот остров своим последним прибежищем по той причине, что здесь нет природной гавани. И членам экипажа «Фри» пришлось по очереди отправляться к берегу на шлюпке, чтобы поразмяться и добыть провиант, меж гем как судно продолжало лавировать в море. К великому огорчению гостей, выяснилось, что 80 жителей Питкэрна весьма положительно относятся к ядерным испытаниям на Моруроа. Ибо к Питкэрну стали часто подходить военные корабли, команды которых закупали у островитян в большом количестве деревянные фигурки, пленные корзины и прочие сувениры. Наряду с французами обитателей Питкэрна навещали также американцы, англичане с кораблей, неизменно появлявшихся в водах у Моруроа, когда начиналась очередная серия взрывов.

Вот почему добрые островитяне были изрядно шокированы, когда гости с «Фри» перед своим отплытием 13 мая попросили местного старосту Первиса Янга заверить следующий документ: «Все мы, покидающие сегодня Питкэрн в составе команды «Фри», настоящим заявляем, что намереваемся войти в зону, которую французы обычно объявляют опасной для судоходства и закрывают. Ибо мы считаем, что ни одна страна не вправе действовать так в международных водах, которые должны быть открыты для всех людей, без препятствий и опасностей в виде неконтролируемых ударных волн и радиоактивных осадков от ядерных взрывов.

Мы совершаем это плавание, озабоченные судьбой друг друга и всего человечества, хорошо сознавая риск, грозящий человечеству в более далекой перспективе, и непосредственную опасность, которой подвергаем себя При этом мы освобождаем нашего капитана от всякой ответственности за грозящие нам последствия радиации как в опасной зоне, так и за ее пределами, потому что вина в данном случае всецело ложится на тех, кто производит ядерные взрывы. Мы готовы умереть или же подвергнуть себя и своих будущих детей пагубной радиации, чтобы всем было ясно, что речь идет о преступных действиях, о преступлении против всего человечества».

Десять дней спустя «Фри» подошло к Моруроа, где уже находилось канадское суденышко «Спирит оф пис» с четырьмя борцами против ядерных испытаний на бор ту. Условились по радио встретиться под приметным об лаком во второй половине дня 26 мая, и поскольку большинство обоих экипажей были английского происхождения, а встреча состоялась в пять часов, событие было отмечено чашкой чая с кексом. На другой день оба экипажа начали патрулировать вдоль двенадцатимильной границы, твердо настроившись не отступать. Моуди и его товарищи чуть ли не с военной точностью меняли галс в шесть утра и в шесть вечера. В зависимости от силы бокового ветра и сноса длина галса колебалась в пределах 40 и 50 морских миль. Борцы против ядерных испытаний пригласили французского командующего на Моруроа посетить их и выпить чаю с кексом, чтобы потом обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес, однако в ответ на любезное приглашение этот нелюдим лишь время от времени посылал разведывательный самолет проверить, не убрались ли восвояси незваные гости.