Моруроа, любовь моя

23. ТАИТЯНСКИЙ ЯЗЫК — ИНОСТРАННЫЙ

Описанная нами махинация была в данной предвыборной кампании далеко не единственной. Не меньше Теарики возмущался тем, что губернатор помешал ему издавать предвыборную газету на таитянском языке. Как ни странно, чтобы печатать «газеты и периодические издания на других языках, кроме французского», требуется получить письменное разрешение губернатора. Запрет был введен в 30-х годах, чтобы воспрепятствовать ввозу и распространению коммунистической литературы на китайском языке среди выходцев из Китая. Но со временем у губернаторов появилась прискорбная склонность толковать это постановление буквально, и даже издания на таитянском языке не могли печататься без их милостивого дозволения.

В 30-х, 40-х и 50-х годах мало кто выступал против этой несуразицы по той простой причине, что ни одному таитянину вообще не приходило в голову издавать газету или журнал. Что до предвыборной агитации, то она в те годы осуществлялась только устно. В крайнем случае, партии — печатали отдельные листовки, не подверженные губернаторскому запрету, поскольку они не были «периодическими» изданиями.

И вот в начале 1967 года Теарики задумал впервые в истории Таити издавать политический журнал на таитянском языке. Задолго до мартовских выборов он обратился к губернатору с письменным ходатайством.

Через три недели после выборов он получил такой ответ:

«В вашем письме от 2 февраля 1967 года вы, ссылаясь на указ от 11 декабря 1932 года, ходатайствуете о разрешении издавать еженедельник на таитянском языке под названием «Те хере аиа», а также помещать таитянские тексты во французском издании этого журнала.

На заседании 22 февраля 1967 года мы постановили, что ваше ходатайство не может быть удовлетворено.

С глубоким уважением

Жан Сикурани, губернатор»

Теперь Теарики предусмотрительно обратился не в Государственный совет в Париже, а в местную Территориальную ассамблею. Вот текст его обращения:

«Совершенно очевидно, что губернатору не по нраву мои политические воззрения и он поэтому прибег к постыдному трюку, задержав ответ до окончания выборов. Но в этом деле есть и более серьезный момент: закон и в 1967 году по-прежнему позволяет губернатору здесь, на Таити, по своему произволу запрещать издание газет и журналов на таитянском языке.

Это возмутительно, это противоречит всем правовым нормам! Народ не может свободно изъявлять мысли и чувства в своей стране. Странный способ вознаграждать нас за доверие, проявленное нашими отцами, когда они согласились передать бразды правления Франции.

Хочу также напомнить вам, что указ 1932 года был принят исключительно, чтобы помешать антифранцузской пропаганде, которая с тех пор совсем прекратилась. Сегодня этот нелепый указ направлен исключительно на то, чтобы зажать рот нам, полинезийцам, осмеливающимся сказать хоть одно слово против колониальной политики правительства. Это возмутительное положение нельзя больше терпеть. Французская конституция гарантирует Французской Полинезии такую же свободу печати и воззрений, как и самой Франции.

Если вы стоите за свободу, если вы любите свою полинезийскую родину и хотите добра своему народу, настоятельно призываю принять следующую резолюцию:

«В связи с указом от 11 декабря 1932 года о распространении некоторых печатных изданий, ныне применяемым во Французской Полинезии, депутаты Территориальной ассамблеи напоминают о Декларации прав человека 1789 года, а также о положениях Конституции 4 октября 1958 года и требуют, чтобы упомянутый устаревший указ, пережиток былой колониальной эпохи, осужденный самим генералом де Голлем, немедленно был отменен, чтобы таитянский язык вновь получил признание во Французской Полинезии наравне с французским языком!»

После единодушного утверждения Постоянным комитетом резолюция без всяких изменений была единогласно одобрена Территориальной ассамблеей 29 мая 1967 года.

Когда пишутся эти строки (то есть много лет спустя), правительство Франции все еще не удовлетворило справедливое пожелание таитян.