По следу пламени

Глава 30

«Змеиным ариям» нужно было сказать спасибо. Какой бы подозрительной не казалась «дамочка», она дали пятерым бандитам кров. Да ещё и поселила не в худших условиях. Конечно, это была самая обычная казарма. Ряды из скрипучих коек заполняли весь простор помещения. Два небольших окна пропускали внутрь рассветное марево. Каких-либо удобств искать не приходилось, но даже такие кровати сейчас сойдут за пуховые перины. Тем более, что на некоторых лежали простыни.

Тем не менее, на душе всё ещё скребли кошки, как бы иронично в случае Розы это не выглядело. Слишком уж странной была эта встреча. Слишком большим совпадением стало появление той самой леди, в какую перевоплотилась Кора. Словно всё оказалось подстроено.

И вроде им не нужны чужие жизни, не нужны чужие деньги. «Арии» оставили их под крышей и даже предоставили медицинскую помощь. Хорошую медицинскую помощь, а не от какого-то лекаря-самоучки, сидящего в заплесневелой комнате и умеющего орудовать разве что ножом. Здешний врачеватель вместе со своей дочерью-ассистенткой осмотрели каждого – разве что Норико отказался от предоставленной возможности и довольно быстро ушёл наверх. Этим вниманием Роза была буквально поражена и даже легонько мурчала, пока руки медсестры аккуратно перебирали шерсть.

Однако, поднявшись в казармы на втором этаже, она вмиг стала серьёзной и, помедлив немного, обратилась к Норико:

- Ты уверен, что если произойдёт что-то плохое, мы сможем сбежать? – Роза присела на кровать к островитянину, упёрла руки в бортик. От расслабленного блаженства ни осталось и следа.

- Не знаю… Я…, - Норико к тому моменту уже забрался в постель, скинув с себя изодранную одежду. Она грудой лежала на полу и источала сказочный аромат грязи и крови. Сам же воин в полусидячем положении смотрел через кровать расфокусированным взглядом. Будто сейчас в его голове волнами ходили тягучие мысли. Уткнувшись взглядом в одну точку, он слегка закусывал губу со стороны целой щеки и морщился лицом.

- Дела у нас совсем плохи, - Роза согласно кивнула, печально опустила глаза. – Если раньше дядя с тётей считали нас погибшими. Ну… или хотя бы пропавшими без вести, - чуть подумав, добавила она. – То теперь с этим розыском, если Джо’Рун был прав, - вспомнились вновь слова разбойника. – Они ведь могут попытаться на нас выйти…

- Чего ты хочешь, Роза? – устало спросил её островитянин, не понимая, к чему вновь заиграла эта пластинка.

- Не знаю! – чуть более громко воскликнула подруга, но тут же притихла. – Я просто хочу, чтобы нас не нашли. Я… Ещё не готова с ними встретиться. Нам нужно стать сильнее, - подытожила она всколыхнувшуюся мысль. – И только тогда мы вернёмся…

- Хочешь ли ты возвращаться? – задал ей Норико вполне резонный вопрос. – В чём смысл тебе возвращаться туда, где ты встретишь только войну? – кольнул он её напоминанием о том, при каких обстоятельствах им пришлось покинуть территорию Торгового Объединения. Воин внимательным, практически немигающим взором посмотрел на неё.

- Но вот так я жить точно не хочу! – Роза резко развела руками. – А там мой дом… Я… Я ещё не знаю, что мне делать… - голос её начал постепенно угасать. – Но нужно… что-то делать… Стать сильнее… Мне.

Роза потупила взор, устремила его в грязные дощатые половицы. Мысли вновь отправляли её в прошлое, погружали в трясину размышлений. Норико был не причём. Ещё с того времени он остался недвижимой глыбой, неизменной константой. Воином-наёмником, который обеспечивал её безопасность. Проблема заключалась только в ней. Юная некши не могла самолично принять решение. Не могла постоять за себя. Не могла быть лидером, пусть даже для одного Норико.

- Сейчас у нас одна проблема: чтобы нас не скрутили и не сдали… Кому бы то ни было… - процедила она, не выходя из потока мыслей. Взгляд по-прежнему был уставлен в пол. – Об остальном подумаем позже.

В комнате воцарилась тишина. Остальные «соколы» всё ещё были внизу. С лестничного пролёта едва слышно доносились их голоса. А в казарме – тишь. Молчание. Гробовое. В какой-то момент нарушенное столь же тихим, практически сливающимся с гуляющим сквозняком, голосом.

- Я тебе рассказывал, почему тогда оказался именно у вас?

- Н-нет, ты никогда не говорил об этом, как бы я не спрашивала, - Роза повернула голову на него, посмотрела обеспокоенно. Душа подсказывала, что неспроста он об этом заговорил. - В конце концов я сдалась.

- Я пошёл один… Хотел пойти один… - начал он, продолжая буравить одну и ту же точку на стене. – Не дали… Потому что когда я в последний раз работал в команде, все они погибли от моей руки, - он поднял взор, оттащил практически силой его от стены и посмотрел на зверолюдку. Прямо ей в глаза. Шерсть после этого взгляда тут же встала дыбом, отчего на вид Роза стала несколько пушистее. Страх. Её лапы впились в кровать.

- Что… Это… значит?

- С момента… Пожалуй… С того момента, как я потерял дом, - последнее слово островитянин выделил особым пренебрежением. – Многое произошло, что… Изменило меня, но… - Норико взялся за одни из лежащих рядом ножен, начал медленно разматывать старые посеревшие бинты…

***

Погода стояла прекрасная. Прямо до отвращения солнечная. Небеса без единого облачка. Ярчайший диск над головами снующих по городу людей. А вместе с ним приходила и жара. И если утром ещё стояла прохлада вместе с идущим с территории Багании северо-западным ветром, то штиль, устаканившийся днём, заставлял округу буквально раскаляться. Тем не менее, это не мешало покупателям бродить меж палаток, под навесами которых купцы едва успевали смахивать с себя потные капли.

Правда, даже несмотря на обилие народа, далеко не у всех дела шли в пример хорошо. Хамза Аль-Тайеб – южанин-оружейник, уехавший из Шекранского Королевства в поисках золотого места для торговли, казалось, нашёл его именно в Дашкании. Однако насколько быстро его предпринимательская искорка вспыхнула, также быстро она и потухла. И пусть в этом кострище она всё ещё могла разгореться, шансов на это уже было немного.

Когда он только приехал, то смог завлечь к себе огромное количество людей продажей оружия южан, какое они очень редко экспортировали. Однако спрос вскоре пошёл на спад, и пришлось выдумывать новые способы для поднятия продаж. Сейчас же они упали настолько, что хоть и позволяли держаться на плаву, но едва ли покрывали все сопутствующие расходы. Диковинное оружие мало кому нужно, поэтому пришлось опуститься до изготовления простейших кинжалов, которые в спросе были всегда.

И вдруг однажды перед палаткой появился островитянин. Закутанный в тёмную накидку, с длинными смоляными волосами, совсем не походящий на коренного обитателя этих земель. Представители народа с Кораллового Архипелага и так нечасто появлялись под лучами тропического солнца, а этот и вовсе сам тянул на экспонат. Хоть он и выглядел словно уже изрядно повидавший жизнь рубака – едва ли юнца можно было назвать мужчиной.

Однако запрос он сделал весьма конкретный. Горящие глаза сразу заприметили расписные ножны с катаной, висящие на задней стенке ларька. Когда-то давно это оружие, как и несколько других безделиц, Хамзе привёз один хороший знакомый, то и дело совершающий ходки на Коралловый Архипелаг. Южанин надеялся впарить её подороже, но такой экземпляр в итоге осел мёртвым грузом. Аль-Тайеб уже намеревался избавиться от неликвидного товара по самой дешёвке, однако подвернувшийся случай позволил ему пополнить карман лишними пригоршнями золота. Согласовав полученную сумму с местным обменщиком, он обеспечил себе практически месячный заработок, чему был несказанно счастлив.

Островитянин же осмотрел катану: лезвие из кровавого серебра, расписные ножны с надписями на его родном языке, чёрную, будто окрашенную углём, рукоять, что-то беззвучно кивнул своей спутнице-некши, скрывающей морду под платком, а затем молча скрылся, не задав никаких вопросов.

Парой часов позже появился ещё один покупатель. За той же самой катаной, от которой остался лишь призрачный свет. За символическую плату Хамза навёл баганца на след, а сам стал довольно пересчитывать блестящие монеты…

Два дня спустя местный парнишка-карманник принёс слух о том, что в нескольких километрах от города обнаружили того самого баганца, пустившегося в погоню за катаной. А вместе с ним и ещё пятерых располовиненных мужиков при броне и оружии…

***

- Вещь… Оружие… Реликвия клана. И с того момента я совершенно теряюсь, - едва слышно вздыхая, пробубнил он. – Словно… Где-то я помню, что было. А где-то – нет. Я вижу что-то, - воин согнулся, упёр руки в колени и помассировал пальцами виски. – Словно, я вижу что-то, чего нет. Не было никогда, чего я не пережил. Оно всё смешивается, и десятки… Сотни снов… - взор впился в сидящую рядом некши. – Всё смешивается, и мне сложно различить, где правда, а что – лишь выдумки. И с каждым днём всё хуже, - он шумно выдохнул, помолчал пару секунд, после продолжил. – Поэтому я совсем не уверен, получится ли у меня защитить тебя… Нет, - отрезал Норико сквозь зубы. – Даже себя.

Никогда до того островитянин не был с ней столь открыт. Всегда при любом вопросе он мог отнекиваться, отшучиваться, отмахиваться. И очень часто держал всё в себе. Переживания, проблемы, мысли – всё это накапливалось словно пыль по углам. И теперь её стало настолько много, что не обращать внимания на этот ком, заполняющий собой черепную коробку, уже не получалось.

- И… у тебя такого никогда раньше не было? – Роза осторожно спросила своего друга. Весь его монолог она смотрела на него немигающим взором, практически не отлипая. Страх сменился ярко выраженной обеспокоенность. – Ты… Может быть… Я не знаю… К лекарю? Может, спросишь у лекаря, и он тебе как-нибудь… поможет? – некши совершенно растерялась. Она думала, что сейчас Норико, как обычно, самодовольно улыбнётся, ухмыльнётся и скажет уверенно, как всех покромсает, а это вылилось в душевный порыв.

- Нет, я так не думаю… Что это поможет… - он слабо покачал головой. – Тут что-то другое… Словно кто-то пытается заменить меня, - слова отбивали, как часы на башне. Только что Роза мыслила, как помочь своему верному спутнику, а теперь её вновь обуял страх. - Вернуться, и я как-то с этим борюсь, и уже не понимаю, где из этого всего я.

- А то… что тебя пытается заменить… Оно какое? – почти шёпотом спросила зверолюдка, будто «оно» могло их сейчас услышать.

- Не знаю… Воплощение… Безумия. Ярости. Кровожадности, - Норико пожал плечами, но выглядел мрачно. Печаль, тоска и вырвавшиеся переживания застилали взгляд, делая глаза похожими на два мутных стёклышка. – Оно не говорит со мной… Словно, это всегда было частью меня… Можно ли вообще сказать, что это что-то инородное… - он печально усмехнулся. От вечно довольного задора не осталось и следа.

Посмотрев на перевязку, наложенную на левую руку, Норико взял свой кинжал, обтёр его о простынь, а затем начал медленно срезать бинты, под которыми обнаружилась уже засохшая и затвердевшая рана. Даже если бы он не сделал её сам, если бы лекарь дал ему чёртово зелье, она ни за что не успела настолько хорошо затянуться. Кровь остановилась, рана подсохла, но не до корки. Галантий не в счёт – на остроухих всё заживает быстрее.

Поднеся нож к ладони, Норико сделал аккуратный разрез, проведя лезвием поперёк. Красная ниточка крови начала стекать, опадая на простыню. Кожа в месте надреза начала грубеть, едва первые капли покрыли ткань. Они потемнели и превратились в небольшие похожие на льдинки кристаллики, а затем, всего полминуты спустя рана затянулась, оставив лишь тёмный след запёкшейся красны.

С каждой секундой голова Розы всё больше вжималась в плечи. Некши ещё сильнее распушилась, зрачки сузились до двух тонких палочек, уши оттопырились назад. Жуткое чувство окружило её чёрной дымкой. Дрожащим голосом она тихо спросила:

- Эт-то ты сам с-с-сделал? – взгляд заметался, перебегая то на лицо Норико, то на кристаллики, то на затянувшуюся рану. – К-как давно оно так?

- Это… Давно, - островитянин помолчал, будто подбирая слова. – Но контроля над этим не было. Да и сейчас нет… - Норико вздохнул, явно обдумывая, что именно сказать дальше. Как не напугать подругу ещё сильнее. – Мой клан… называли лаволосыми дьяволами, - он приподнял руку, развязал на голове ленту, связывающую длинную шевелюру в пушистый хвост. Волосы опали на спину, достав до середины лопаток, и теперь среди них, чёрных как уголь, стали заметны небольшие алые, будто в цвет крови, пряди. – Это что-то вроде наследия… - процедил он мрачно, а потом ухмыльнулся. – Ха, смешно, правда? – он сжал кулак, чуть сдвинулся, а затем ударил по кристалликам на простыне, отчего те мигом разбрызгались осколками, заставив Розу немного отшатнуться. – Словно я был рождён, чтобы убивать…

- Так… Так, ну это же не проклятье? – зверолюдка отняла руки от кровати и начала ими нервно трясти, пытаясь прикинуть в голове варианты. - Это же что-то вроде твоей кровной линии? Значит, с тобой всё должно быть нормально, раз у вас все такие. – продолжила она своё рассуждение. В нашем мире очень много самых разных существ… И всё, что естественно, будет принято! – воскликнула она, указав пальцем вверх, будто сделала открытие.

Встав на ноги, она потёрла рукой об одежду, а затем медленно, аккуратно подошла к островитянину. Чуть наклонилась к нему и одной лапой нежно коснулась плеча, неловко постукивая.

- Мы… Это будет нашей второй главной целью, - с промелькнувшей в голосе твёрдостью, совсем не присущей юной некши, произнесла она. – Найти тебе книгу, в которой будет что-нибудь написано… Или наставника, - звонкий голосок всё же слегка дрогнул. – Как у меня. Он учил меня магии, а тебя научат… Что… Там с тобой такое. В-о-о-от…

- Роза, в некоторых моментах даже чёрствого меня ты заставляешь улыбнуться, - островитянин, вечно держащий на лице или кирпичную, или скалящуюся мину, в этот раз действительно искренне сиял, как солнце, восходящее над бескрайним океаном.

- Вот, - Роза победно подняла кулак вверх. – Мы с тобой обязательно со всем справимся. Когда мне плохо, меня защищаешь ты. А когда станет плохо тебе, я попытаюсь защитить как-нибудь тебя. На крайний случай, я могу тебя усыпить… Заклинанием.

- Я сейчас не очень люблю спать, - тут же потускнел обратно воин.

- Ну, это на крайний случай, - Роза виновато поморщилась. – Я надеюсь, нам не придётся. – отчеканивая шаг, она отошла к своей кровати, легла на неё, завернулась в простыню, а затем с улыбкой, скрывающей нервы, сказала. – Чтобы твои раны затянулись, надо хорошо отдохнуть. Постарайся хотя бы просто полежать с закрытыми глазами.

- Ха! Хорошо, постараюсь. – Норико улыбнулся, пытаясь изобразить некое подобие задора.

- Вот, так держать, - Роза улыбнулась, а затем, повернувшись к стене, быстро притихла, начав сопеть. Сильная усталость давала о себе знать.

Стоило ей заснуть, Норико тут же убрал маску, за которой он укрылся, дабы не тревожить Розу ещё сильнее. Воин лежал на койке, устремив взор к потолку. Мысли возвращали его в прошлые сновидения. Люди, лица, места – всё это было ему не знакомо. Имена, которые никогда не услышишь. Взоры, которые никогда не увидишь. Приметы, что никогда не запомнишь.

Но он был там. В самом центре круговерти. Он помнил всё и ничего. И каждый образ всплывал в его памяти снова и снова, будто события уже случались. Будто они произошли именно с ним и совсем недавно.

Островитянин прикрыл глаза, постарался не задумываться об этом и довольно быстро провалился в царство грёз…

***

Утром же после довольно долго сна, очнувшись ближе к полудню, Норико стал необычайно весел и бодр. Однако сразу после аудиенции с «дамочкой», где он, к удивлению, даже не встревал, островитянин ушёл в город за одеждой и даже не захватил с собой Розу, чем заставил ходить её практически весь день с насупившейся мордашкой.

Но кое-что быстро сменило её недовольство искренней радостью. После недели скитания в грязи, после вечного смердящего чувства в носу обнаружить душ было равносильно случайно найденному сокровищу на безлюдном острове. Причём, здешняя душевая была вполне функциональной. И пока никто не появился и не прервал предвкушаемое блаженство, Роза спешно закрылась и отдалась в объятия воды, предварительно сперев из сумки Галантия один пузырёк.

Уж в чём эльф был постоянен, так это в уходе за своими волосами. Даже у Риззара в лавке он умудрился умыкнуть лосьон по уходу за шевелюрой. Что уж говорить о том, что он и шампунь, вероятно тоже краденый, всегда таскал с собой. Пусть этот флакон уже источал довольно выдохшийся ореховый запах, сейчас даже он мог осчастливить юную некши.

Душевая в здании была довольно бесхитростной. Просторная комнатка с одним маленьким окошком, сливным отверстием в центре и несколькими трубами с рычагами, выступающими из стен. По-дварфийски – ничего не скажешь. Даже в Имперской столице далеко не всегда есть место подобным удобствам.

И пусть ни о каком подогреве речи не шло, струя, полившаяся сверху, показалась блаженным дождём, изничтожающим всю грязь. Зверолюдка встала под трубу, опустила рычажок и на какое-то время полностью исчезла из реальности. Грязные полосы потекли по выложенному плиткой полу. Роза стояла практически недвижимо, пока с её шерсти слезали целые пласты коричневы. Сколько минут она пробыла под текущей водой, забыв обо всём остальном, даже сама некши сказать не могла. Долго, даже очень, но результат её несказанно порадовал. Вдоволь намылившись, она заодно слегка постирала одежду, отчего пол вовсе покрылся мутной вспененной жижей.

И, тем не менее, оно того стоило. Хоть сколько-то одежда стала похожа на ту, в которой не стыдно показаться на людях, а вспушившаяся шёрстка впервые за долгие дни стала чистой. Будто испробовав манны небесной, Роза вернулась в опустевшие казармы и залезла в кровать. Пока развешанные на других койках вещи будут сохнуть, она решила сесть за том заклинаний, оставленный ей Джо’Радом.

Стать сильнее. Надо стать сильнее. Так она говорила себе на рассвете. С такими мыслями ложилась спать. И по-прежнему держала их в голове. Ей бы очень хотелось, чтобы наставник вновь оказался рядом. Чтобы показал ей что-нибудь, раскрыл какую-нибудь свою тайну, каких у этого странствующего мага имелось немало. Он столько рассказывал во время их вылазок в лес, что сейчас это всё не укладывалось в голове. Столько историй, столько знаний… И, даже свыкшись с его отсутствием, всё равно Роза ощущала пустоту.

Томик его заклинаний некши перечитала не один раз. Все эти строки выглядели так знакомо и всплывали в памяти при виде пожелтевших страниц. Наверняка зверолюдка могла пересказать его практически наизусть. Жаль только, что большая часть заклинаний была ей недоступна. Слишком сложна для той, кому ещё не удалось постигнуть узы плетения.

Некши листала страницы, нахмурившимся взглядом смотрела на нарисованные рядом с абзацами текста схемы, пытаясь воспроизвести простейшие схемы. Небольшие клочки энергии, как пушинки под дуновением, слетали с её пальцев и творили малейшие частички чародейства. Вот светлячок полетел по комнате желтоватым огоньком, вот прозрачно-серебристый силуэт птички воспарил и озарил казармы своим чириканьем. Но всё это было не то.

Она вновь перевернула страницу и поморщилась, задумавшись. Зверолюдке всегда нравились иллюзии. Нравилось творить. Создавать причудливые картины. Ощущать себя на театральной сцене. Но сейчас эта красота, как бы она не завораживала, не могла ей помочь.

Учитель тоже природно обладал склонностью именно к иллюзорной магии, однако ему пришлось подавить её в себе, направив труды развития в стихийную. Особенно он преуспел в колдовстве льда и холода.

«Луч холода» - одно из простейших в плетении заклинаний – Роза выучила едва ли не самым первым. К этому её надоумил учитель, напомнив, что она должна уметь себя защищать. Сейчас, оглядываясь назад в прошлое, та просьба стала выглядеть откровенно пророческой. И как же именно в данный момент не хватает именно практических занятий наставника. Таких весёлых, таких интересных. Когда после долгого зубрения толстенных кирпичей не приходилось бесконечно одними и теми же мыслями, словами и движениями повторять заклинания, а можно было выйти за пределы лагеря, мир тут же озарялся самыми разными красками.

Даже скучнейшую зубрёжку учитель Джо’Рад умел превратить во что-то завлекающее. Он сам её не любил до головных болей и оттопыренных усов. С его же собственных слов, наставник достал юнца Джо и тот плюнул на всё, поняв, что не сможет научиться чему-то путёвому, после чего пустился в странствия, так, по сути, и не доучившись.

Когда на леса Дашкании обрушились сезонные ливни, выходить за пределы лагеря стало невозможно. Холодно и опасно. Охотники, отправляющиеся за пищей и потом возвращающиеся под кров, кляли непрекращающиеся дожди такими размашистыми и витиеватыми тирадами, что и отец, и учитель аккуратно прикрывали маленькой А’Доре ушки.

В те безукоризненно серые времена благодаря отцу и сестрице Арани в племени появился целый сборник книг по теоретической магии. Конечно, странствующий чародей не любил именно такие тяжёлые собрания, но делать было нечего. Колдовать в лагере нельзя, а учить будущую волшебницу нужно. В итоге под рассказ о том, что структура плетения любого заклинания похожа на натянутую нить, которую очень сложно разрушить, и которая будет правильно работать только при определённом положении и количестве элементов, он придумал игру. Пряча в замудрёных талмудах различные маленькие факты, секреты и иногда целые заклинания, он зажигал в юной некши интерес, таким образом, способствуя тому, чтобы юная пушистая леди ещё и что-то запоминала.

Сейчас, глядя на тот самый пресловутый и зазубренный до дыр «Луч Холода», выученный именно через такую игру, когда его плетение учитель спрятал в жутком пергаменте, переполненном множеством непонятных слов, Роза заметила одну крайне любопытную деталь. На это заклинание в дневнике учителя она практически не смотрела, ведь помнила его беспрекословно. Хотя иногда и случались осечки, как в Гриобридже, когда некши ненароком заморозила собственные руки. Но тогда это сыграло даже ей в плюс, так что, можно сказать, зверолюдка усовершенствовала это заклинание. А сейчас, глядя на рисунок ломаной линии, написанный слева от описательного абзаца, она хмурилась, замечая определённое несоответствие.

Плетение было неправильным. Элементы неверно подобраны. Дабы убедиться в том, что холодная вода не вдарила ей в голову, она произнесла наречие на древнеимперском, добавив туда пару привычных слов на дашканском, но вместе с ледяным дыханием, вырвавшимся изо рта, ничего не произошло.

- Но ведь это… неправильно, - мысля, утвердила Роза, а затем сотворила уже верное заклинание.

Небольшой колкий холодок сорвался с мягких подушечек на лапе, пробежался по ней маленькими иголочками, а затем запорошил книгу в руках тонким слоем инея. Роза, немного задумавшись, вдруг опомнилась и попыталась смахнуть последствия своего колдовства, но, не успев начать, остановилась. Под белоснежной крошкой на пожелтевших страницах проглядывалась ярко выделяющаяся цепочка.

Белёсые точки соединяли элементы и образовывали куда более целостное плетение, огибая явные ошибки. Неужели учитель оставил о себе напоминание? Роза с лёгким трепетом на душе прочитала наречие, сделала несколько пасов руками.

Она не видела его с того момента, как Джо’Рад был вынужден уехать из лагеря племени. Практически сразу произошло нечто ужасное, так что тоска и печаль по учителю, кто оставался ей по-настоящему дорог, припечатались где-то на дне души. Сейчас же, когда в жизни выдался малюсенький спокойный день, эти чувства всплыли на поверхность острыми глыбами, терзающими сердце. Никаких вестей, совсем ничего. Конечно, имелись в дневнике странные детали, которые ей не выходило разгадать. Но какие-то из них можно было списать на ошибку. Что-то – на собственное видение учителя, а это… Это определённо нашёлся один из его секретов.

- В магии должна быть своя изюминка, - когда-то говорил он. – Нынешнее время подгоняет нас-с всех под одну гребёнку. Раньше с-среди волшебников были настоящие чародеи, творцы, художники. У каждого был с-свой облик. Не то, что сейчас-с. Одни и те же умения, одни и те заклинания в арс-сенале каждого. И я такой же, к сожалению, как и остальные. Нас-с всех учили одинаково. Я не знаю, по какому пути ты пойдёшь. Твой отец тобой очень гордится. А я бы хотел, чтобы ты, моя ученица… Первая, нас-стоящая однажды сверкнула звёздочкой в этом мире и зас-ставила меня не просто гордиться, ведь тобой я не просто горд, а по-настоящему восхищён, что ты не останавливаешься и идёшь всё дальше. Чтобы все увидели – ис-скра в магии ещё не погасла.

Казалось, что даже спустя столько времени, спустя шесть долгих лет, хоть Роза уже самостоятельно шла по этому тернистому пути, советы наставника духом-хранителем смотрели вместе с ней на грядущее с правого плеча. Тогда, в племени, эти его слова юная некши не восприняла всерьёз, мысленно кичась, что она и так уже является самой яркой звёздочкой, а дальше непременно сумеет зажечь нечто большее: создаст самые завораживающие картины, самые мощные снаряды. И только теперь истинный смысл слов дошёл до неё.

- Надеюсь, магия станет для меня чем-то большим, чем просто способом достичь своих целей, - задумавшись процедила Роза, на отрывая взгляда от дневника. – Станет искусством.

Она отвела взор от покрытых инеем страниц, ушла от греющих душу воспоминаний и вдруг застыла. Вся комната, каждый предмет, каждая вещь были покрыты льдом. Морозный узор на окнах, ледяные статуэтки, в которые превратилась мебель. Сосульки, сталактитами свисающие с потолка. Стоит присыпать всё это зрелище небольшим слоем снега, и воцарится самая настоящая зима. Прекрасная картина по-настоящему очаровала Розу. Будто наставник самолично передал ей привет таким образом. Она с трепетом, осторожно взглянула на страницу, затем смахнула остатки инея, боясь повредить бумагу, а после встала с кровати.

Её шёрстка после душа всё ещё оставалась влажной, так что прохлада, от какой никак не спасала простынь, в которую завернулась некши, ощущалась ещё сильнее. Но не она заставляла зверолюдку дрожать. Стоило очарованию спасть, как Роза тут же метнулась к стене, серьёзно забеспокоившись, как бы сотворённый мороз не сделал со стенами чего-то непоправимого. Однако стоило ей прикоснуться к заиндевевшей поверхности, как весь лёд внезапно растворился белоснежной пылью. Буквально исчез, не оставив после себя никаких следов, кроме лёгкого холодка по коже…