По следу пламени

Глава 32

Йорик, бедный Йорик. Наверняка он совсем заждался своего хозяина. Прибыв в Хадрию, Орикс за неимением иного варианта оставил своего скакуна на попечительство конюха, оплатив простой сразу на неделю вперёд. И теперь спешил на север города, ведь срок заканчивался сегодня, а доплачивать сверх и так конской цены совершенно не хотелось

Он шёл по улицам, огибая бродившие тучные толпы. Люди, сугарийцы и орки. Зеленокожих кочевников здесь было на удивление много, так что Орикс, можно сказать, смахивал за своего. Он и сам думал однажды осесть в подобном городишке. Но всё же поближе к морю. А то, с одной стороны, здесь ты всегда будешь обеспечен работой и находишься близ своей кровной родни. Но с другой, Хадрия напоминает сжатую коробочку, и пусть в ней есть свой шарм, общество дымящих мануфактур не слишком нравилось привыкшему к деревенским просторам полуорку.

Конюшня, где томился Йорик, не представляла собой чего-то из ряда вон выходящего. Участок с небольшой хибаркой и крытым навесом с решётчатыми бревенчатыми стенами, под которым находились и стойла, и жратва для коней, и какие-то инструменты.

Хозяин – грязный, потный, грузный, пузатый мужик лет сорока-пятидесяти с большой залысиной и сальными тёмными волосами, неприятно опускающимися по бокам головы – находился на улице и вилами перекидывал только привезённые тюки с сеном.

Жеребец же Орикса – массивный мохноногий коняга, больше напоминающий собой грузовую породу. Его грива сползала на морду, прикрывая глаза. Тем не менее, ему будто было на это плевать. Сохраняя блаженно равнодушное выражение, он пожёвывал траву из бадьи и периодически поворачивал голову в сторону подошедшего полуорка.

- Ну чо, Йорик, совсем не рад меня видеть? – с улыбкой произнёс Орикс и потрепал того по голове.

- Да тебя-то, может, и рад, - конюх отставил вилы, повернулся, и обтерев руки о потрёпанного вида куртку, произнёс. – У тебя как раз последний день остался.

- Значит, Йорик, я успел, - довольно кивнул себе полуорк, а после, увидев какой-то слишком уж мрачный вид хозяина, вопросительным кивком спросил.

- Новости слышал? – ответил ему конюх.

- Новости о чём? – недоумённо покосился на него Орикс.

- Зарево ночью полыхало, под утро уже… - вперемешку с грустью и злобой произнёс конюший.

- Нет, о таком не слышал, - отмахнулся «сокол». – О чём ты?

- Деревенька там была, - печально вздохнул мужик. – Охотники жили…

- И я так понимаю, её больше нет?

- Её больше нет, - подтвердил конюх.

- Понятия не имею. Мои только вот въехали, не застали ещё… - орк-полукровка покачал головой, слушая жуткий рассказ, а потом до него дошло понимание, о какой-деревушке с ним говорил хозяин. Голос слегка дрогнул.

- А это… не та деревенька, где Джекар и Чейз жили, мужики местные? – спросил Орикс, крайне надеясь на отрицательный ответ.

- Жили… Вот именно, - вновь грустный вздох донёсся до полуорка. Конюший подошёл к стойлам, опёрся рукой на угловую балку. – Нет там больше никого в живых.

- Твою… Только там недавно был… - процедил, вспоминая орк-полукровка. – Хорошие мужики… были… Даже совет батька дал… - Орикс зашёл под навес, забрал потрёпанного вида сбрую и нацепил её на Йорика. В думах, едва ли не произнеся: «Неужели это из-за нас?» - он вдруг остановился, чуть не ударив себя по губам за неосмотрительность, и произнёс. – Спасибо, мужик… Я же тебе плату уже внёс? – конюх молчаливо кивнул, а после добавил:

- Если уж хочешь, то батьку помяни, - он слегка замялся, пожевав губу, и продолжил. – Он ржаную очень любил. Опрокинь уж стопочку.

- Да много кого помянуть надо, - уже ведя коня к выходу, поразмыслил орк-полукровка. Йорик выказывал недовольство, маша мордой и длинным косматым хвостом. – Там же не только один он был. Кто-нибудь вообще в город вернулся? Ну, из деревни… - спросил он, повернувшись к хозяину.

- Двое из шести, - пробубнил, хрипя, конюший. – Хаджар и Штефан, дварф. Они в хижине были и зарево увидели. Как какие-то ублюдки деревню жгут. Там всех, кто был, подчистую вырезали. И Джекара, и сынишку его, и остальных ребят…

- Мать твою… А ты не знаешь, куда выжившие пошли? - аккуратно поинтересовался Орикс.

- Знаю, в госпитале они сидят, - процедил хозяин и закрыл со скрипом калитку стойла. – У мужиков шок, и я могу их понять. Они увидели, что полыхает. За помощью прибежали. Им отсюда гвардейцев, да не успели уже… Ничего там не осталось…

- А… не знаешь, кто это мог быть? – Орикс потупил взор, устремив его в каменистую землю. – Деревня-то рядом с городом. Это ж какую наглость надо иметь…

- Так вон, в Империи… Днях, наверное, в четырёх-пяти отсюда тоже вон, - было бы странно, если бы ужаснейшие новости сюда не добрались. – Гриобридж и деревеньки рядом – всё нещадно тоже жгли… И ведь не побоялись… Эти же, наверное…

- Спасибо тебе, что предупредил, - напоследок попрощался полуорк. – Без тебя бы не знал.

- Удачи на дорогах, - только лишь кивнул ему конюх.

- Однажды он меня уже спас от стрелы, - Орикс улыбнулся и потрепал коня по морде. – А конь, однажды убежавший от неё, теперь непременно от неё убежит. Да, Йорик?

***

Дорога сама привела полуорка к знакомому местечку. Рыбацкий паб «Старый угорь» служил ему пристанищем на протяжении четырёх дней и оставил в душе тёплые, практически родные чувства. Своего коня Орикс привязал к ближайшему толстому дереву, дабы Йорик-тяжеловоз уж точно не сбежал, а затем прошёл внутрь.

- Здоров, бать, не забыл меня ещё, - он приветливо махнул рукой хозяину, тут кивком и коротким «Здоров» ответил ему.

В бедном зале паба стояла гнетущая атмосфера. Пусть корчмарь не был столь мрачен, как конюх, и даже выдавил из себя скупую улыбку, пришедшие новости вогнали его в печаль. Немногие мужики, вернувшиеся с ночной рыбалки и не отправившиеся ещё спать, тоже выглядели невесело.

Орикс заказал выпить, и хозяин быстро, не задавая никаких вопросов, плеснул половину кружки крепкой бодяги. Взяв её, полуорк отошёл чуть ближе к центру зала, придержал другой рукой, затем, набрав воздуха, выдохнул и произнёс:

- Знаете, я… Я не знал, что за деревенька стоит за Хадрией… Я знал оттуда всего двух мужиков. Я их знал недолго, и знаете, когда один раз болтнёшь с кем-то за ловлей рыбы, ты о нём можешь понять много… Очень много… - процедил полуорк, задумываясь над правильностью своих слов. – И знаете, старший батя… вы знаете старшего батю, шо смотрел там за всем?

- Все его знали – хороший мужик был, - вставил слово один из сидящих в пабе. Никакого веселья на их лицах не наблюдалось. Новость поразила каждого в самое сердце, и пока в них не разгорелся мстительный огонь, укрыла тяжёлым ледяным покрывалом печали.

- Хороший мужик был… - повторил себе под нос Орикс. – Все знали… Знаете, я обычно не пью, - он неспешно обвёл глазами устремлённые к нему взоры. Исподлобья, тихие, молчаливые, под чьей командой руки обняли пальцами пузатые кружки. – Но давайте в этот раз выпьем все за них. Знаю, им от этого легче не станет, но пусть там, в лучшем мире, они будут знать, что о них помнят. Думаю, он достаточно жил, чтобы каждому чем-то помочь.

Орикс окончил свою тихую прощальную речь по усопшим. Паб погрузился в гробовую тишину. Казалось, даже перестукивание колёс катящейся по улице телеги утихло в безмолвие. Мужики, уставшие и печальные, медленно один за другим поднялись и, встав, подняли кружки. Кто-то из них, коренастый южанин, зачитал коротенькую астелланскую молитву, а затем орк-полукровка добавил:

- За отцов старших наших и детей его. Пусть помянётся он каждому, кому встретился он на дороге. Пусть помянётся с богом, когда встретится он лично. Пусть помянётся земле, которая возьмёт прах из него…

Орикс выпил бодягу в кружке, чуть поморщился, когда градус обжёг горло, но сохранил лицо, не кривясь. Глухое «Amen» разнеслось по залу, начатое хозяином, а затем подхваченное остальными.Когда мужики опустошили посуду, корчмарь спросил:

- Ну-с, поведаешь, как с батькой-то познакомился?

- Я тогда помнится… - начал орк-полукровка. – Помнится, разделился со своими товарищами. Идусь я, вижу – рыбачат. И слышу – брань. Вот каждый знает, что рыба брань не слышит. И только бранью и говорят, - Орикс чуть улыбнулся, но улыбка вышла довольно натянутой. Сложно было предаваться весёлым воспоминаниям, когда на сердце осел ил горечи. – И вот, значится, подхожу я весь кислый, словно окись какая-то, сажусь и спрашиваю, мол, на что клюёт. И вот от «на что клюёт» перешли мы на что-то личное. Рыба, конечно, распугалась потому, как мы брань бранить перестали. И что дальше, представляешь, заговорил он мне, помог очень сильно, совет дал. Я до сих пор помню его слова, какие он мне тогда сказал. «Просто живи», - вот и живу, как видишь. После этих слов мне ж такая рыбина попалась. Такая рыбина, вот такая, понимаешь, - он развёл руки в стороны, демонстрируя дюжий размер своего улова. – С локоть. А там же такая не водится, понимаешь? Гля, куда заплыла, значит. Правда, то, что попалось после, лучше не упоминать для красивой истории.

- Н-да, Джекар, он такой был, - соглашаясь, с печальной улыбкой, абсолютно искренней, кивнул корчмарь. – Всегда на помощь приходил. Сам-то ведь в ту деревню, когда жена его померла…

- Жена… - протянул Орикс. – У него детей не было?

- Да-к, Чейз вот и был. Неродной, правда, - процедил бармен. – Светлый парнишка такой был. Тоже там сгинул. Эт просто по молодости было, - ушёл он в воспоминания. – Жила одна у нас тут, Мартой звали. Выскочила за какого-то парня, он ребёнка заделал. Тот только родился, и муженёк… Не стало его. Во-о-от… Джекар эту девочку знал хорошо, он сам был её лет на десять старше. Помогал ей по первой, сына её тоже воспитывал. А потом, лет пять как, они и поженились. Души друг в друге не чаяли. И он её, мож, даже не как жену свою любил, а… По-отечески даже как-то. Он и ей помогал, и Чейза, как родного, воспитал. Сам-то ему господь наш на детей не дал.

- Возможно, и к лучшему… - буркнул, призадумавшись, Орикс.

- Потом Марта заболела, и там уже не спасли её, - подвёл грустную черту в этой истории корчмарь. – И он этот город видеть не мог, в деревеньке той схоронился. Он там единственный постоянно жил. Чейз то там был, то сюда его отец всё-таки учиться отправил. Он выучился, парень умный стал. Молчаливый, но тоже решил по отцовским стопам пойти, охотником заделаться. И ведь меткий, зараза, был. Червя из яблока болтом с сотни метров выбивал, - чувствовался в этом явный приукрас, но полуорк не стал портить историю.

- Ой, нам бы таких, а то стрела только и попадает, куда не надо, - и лишь одобрительно хмыкнул вслед.

- Он там так и остался… Я думаю, мужики, кто его знал, организуют или сегодня, или завтра, когда тела привезут, прощальную церемонию…

- Кто деньги собирает? – сразу поинтересовался Орикс.

- Вот, честно, пока сказать не могу, - корчмарь виновато пожал плечами. – Новость-то вот, только как час разошлась. Не все ещё знают.

- Тогда давай так, - полуорк достал из сумки заплатанный мешочек, высыпал оттуда себе в ладонь небольшую стопку серебрянников, а оставшиеся четыре золотые монеты вместе с тканью, протянул бармену. – Если деньги собирать будете, повесь: пусть остальным стыдно будет. Пусть видят, сколько давали, - мужик выпучил глаза от удивления.

- Мне без надобности, - Орикс лишь пожал плечами в ответ. – Родственникам раздашь его.

- Да нет у него родственников уже, - дрожащим голосом промолвил тот.

- Как тебе сказать, я деньгами особо не пользуюсь, - полуорк слегка почесал затылок, затем встал из-за стойки. – Лишь бы поесть было что. А ему… Я-то понимаю, что ему они без надобности уже. Я даже помню, откуда у меня эти монеты. Вот одну я нашёл, когда козла какого-то в золото нарядили. Вот эту, вторую, когда в академии работал, и там мне один из преподавателей её дал несколько лет назад. Вот эту, третью, когда в озере рыбачил, нашёл. Она даже, вон, прикисла чутька. Между прочим, я удивился нехило тогда. А вот четвёртую я уже не помню, откуда она у меня. Ну как ты понимаешь, я их храню у себя лет пять. А зачем мне деньги, какие я не собираюсь тратить. А жизнь у меня относительно спокойная, на дом ещё успею накопить.

- Благослови тебя господь, - только и нашёл, что сказать, корчмарь.

- Взаимно, - Орикс получил ещё одну кружку, в этот раз с пивом. Выпил её почти до дна, но немного жидкости с пенными хлопьями на ней отнёс Йорику, а то несправедливо будет оставлять его без возможности помянуть…

***

Некоторое время спустя полуорк вернулся в гостевой дом, однако никого из «соколов» там не обнаружил. Узнав, что все разбрелись по своим делам, он смекнул, что, раз уж появился свободный часик, его можно провести чуть более приятно. И, захватив все свои рыбацкие принадлежности: удочку, наживку, крючки и даже соломенную шляпу - уже через несколько минут он трусил к выезду из города.

Однако, прежде чем покинуть Хадрию, Орикс наткнулся на сжавшую сердце картину. Похоронная процессия, сопровождаемая множеством людей, неспешно двигалась по параллельной главной улице. Две телеги везли на себе раскрытые гробы с охладелыми телами охотников. А люди, всё больше и больше выходящие к кортежу, аккуратно клали рядом цветы и различные памятные вещи. Орикс не стал сближаться вплотную с толпой. Как и с коня слезать тоже не стал. Подойдя шагом на некотором расстоянии, он помялся, а затем, чуть вскинув кулак, всё ещё находясь в нерешительности, правильно ли он делает, громким голосом сказал:

- Джекар и Чейз, все мы с вами… С вами мы все…

Двух других погибших он не знал, оттого помянуть мужиков получилось несколько скомкано. И, тем не менее, когда его клич заставил улочку погрузиться в мертвенное молчание, некоторые подхватили его слова, и неуверенный шёпот превратился в гул, подобный удару штыков о землю.

Находиться дальше Орикс там не стал. Всё же, это были не его люди, и не ему на сердце должна была прийти душевная горечь. Он молитвенно поклонился и после направился к своей первоначальной цели.

Подходящее место он нашёл к северу от города. Безымянный приток реки Фонте имел куда меньшие размеры, но отчего-то рыбу в нём было видно практически невооружённым взглядом. Пройдясь чуть подальше от города, где все его шумы тихим эхом растворились на горизонте, Орикс обнаружил переваленное бревно, судя по всему, служащее неплохим местечком для посиделок, Орикс грузно спешился и со звоном всяких колокольчиков и железячек уселся на корягу. Сорвав один из пробивающихся колосков, он положил его себе в зубы, после чего промолвил, тоскливо вздохнув:

- Хорошую вы, ребята, мне приманку посоветовали, - он взял небольшой свёрток, внутри которого валялось несколько насекомых, щедро обваленных в специях, оттого источающих весьма необычный аромат. – Ха… Помнить-то буду… Помнить-то буду… Первую рыбину для вас отпущу, если поймаю. Хотя, странно ли, что я сам с собой говорить пытаюсь, - помыслил Орикс, а затем в слух добавил. – Как хорошо, что ты меня понимаешь, а, конь? – обратившись к нашедшему рядом с бревном интересные заросли Йорику, он легонько погладил его по морде. – И в этот раз ты мои волосы не съешь.

- Тебя вообще-то не только он понимает, - укоряющий голос в голове нарушил всю идиллию.

- Заткнись, ты не вовремя, - огрызнулся полуорк, шумно выдохнув ноздрями. Конь поглядел на разозлившегося на секунду хозяина, а затем продолжил безразлично жевать траву.

Закинув наживку, Орикс уселся в тишине и погрузился в свои мысли. Об охотниках, о произошедшем, о преследующем его сне. Облака подобно белым барашками плыли по небу, солнечный диск постепенно клонился к закату. Вокруг мелодично шелестели кроны деревьев, а где-то среди них вовсю хозяйничала местная живность.

Полчаса спустя пришёл первый улов. А за ним почти сразу и второй. Два диаракорумских окуня, как они есть, разве что размером поменьше, чем тот гигант, какой попался Ориксу с удочки Джекара. Обеих рыбин полуорк, как и обещал, отпустил в память о безвременно ушедших.

А вот затем улов исчез. Абсолютно вся рыба, будто по реке прошла мусорная баржа. Однако Орикс рыбачил в притоке, а значит этого точно не могло произойти. Орк-полукровка уже собирался встать, сложить вещи и вернуться в Хадрию, но тут вдруг поплавок что-то упорно потянуло вниз.

- Мать твою… А ты тут кто? – уже потеряв все возможные ожидания, рыбак резко воспрял духом.

Он резко вытянул удочку, обдав себя ворохом брызг, и тут же улыбка сошла с его лица. На крючке болталась не рыбина, а старый, рваный, дырявый сапог. Орикс поглядел на этот откровенный мусор, а затем рассмеялся в голос так громко, что даже Йорик обратил на него внимание, а затем вынул прогнивший предмет обуви на землю.

- А-ха-ха-ха-ха… Ненавижу тебя…

Отложив удочку, он подошёл ближе, перевернул сапог и увидел, что внутри что-то есть. Чуть встряхнув его, Орикс отшатнулся, ведь изнутри выпали небольшие раздробленные кости. Кости человеческой стопы.

- Да мать твою! – воскликнул полуорк, отпинывая прочь неприглядную находку. – Опя-я-ять… Я надеюсь, ты этого не слышал? – он обернулся и строго глянул на коня. Тот даже не обратил внимания на крик. В его безразличии не поменялось абсолютно ничего.

- Да, видно, мне везёт на трупы… - достав из рюкзака свёрток с галетами, Орикс вновь присел на бревно, начав жевать безвкусный сухарь. Философски поглядев на текучую воду, он через пару минут встал, собрал пожитки, оставив сапог и давнишние останки на том же месте, двинулся обратно в Хадрию…

***

Дороги стали опасны. Непредсказуемы. Если раньше южный тракт напоминал бурлящий котёл со всеми бесконечно движущимися по нему экипажами. Теперь же над этим котлом склонился гигантский людоед в виде постоянного надзора стражи, готовый запустить свою руку и зачерпнуть себе в рот кого угодно. Нурвал столкнулся с этим, как никто другой.

Он пообещал Ориксу, что останется близ тракта, пока его товарищ двинется на юг, и попытается что-нибудь выведать. Вот только стоило сугарийцу добраться до Виктры – небольшого городишки, стоящего на перекрёстке с пограничной дорогой, как все планы пошли крахом. Заблокированные входы и досмотр абсолютно каждого заставили развернуться и укрыться в маленькой деревушке.

Слухи и новости до неё, разумеется, тоже дошли. После произошедшего с Гриобриджом и другими поселениями в людях крепко обустроился страх. Деревенские боялись покинуть территории своего места, и даже в нём для них было не безопасно. Боязнь того, что и в их дома могут ворваться мародёры, перебить мужиков, да утащить баб, окружала, как липкая паутина, а указ с самого верха, пришедший из столицы о дополнительных мерах безопасности, не внушал никакого доверия. Присланная стража – такие же бандиты и мошенники, только под статусом и в броне. Благо, что в деревушке было нечего брать.

Ехать на юг, вслед за Ориксом, дварфу не хотелось. Опасно, да и пограничные дороги наверняка будут под присмотром ещё хлеще. Мерзавцев всё-таки нужно было найти. После того как Хэйзил и Изекиль погибли, как банду предала их собственная союзница, доверия к остальным «соколам» изрядно поубавилось, а значит и в Диаракорум путь был закрыт. Возвращаться к пепелищу тоже не имело никакого смысла, поэтому Нурвал сидел в деревенской корчме, хлестал местное пойло и думал, что делать дальше.

А на второй день его пребывания почтовый гонец, идущий откуда-то из глуши королества Флорвейл, принёс весть – близ Хадрии произошла бойня…

Ради собственного спокойствия, узнав, что границы не перекрыты, сокол-одиночка решил съездить к городку судостроителей и убедиться, что это не касается его бывших товарищей…