Попаданец на максималках 1

Глава 43

— …Вот такие, Ваше Величие, дела! — закончил я повествование о произошедшем с Волловичем и трофеями.

— Как так?! — недоумевала императрица, машинально покусывая шоколадку. — Мы графа хорошо знаем, и он всегда производил только положительное впечатление. Может, вы его не так поняли?

— Да как его можно было понять не так? — удивился я. — Вот признание, написанное им собственноручно, — положил я лист перед Еленой Седьмой…

Не было смысла рассказывать ей все подробности, как Воллович пришёл к осознанию сотрудничества со следствием. На самом деле, просто: или граф уходит в отрицалово, и его семья лишается титула, и всего имущества, согласно ранее принятому указу, или недвижимость и титул остаётся у его наследника, а Драко Витусович сдаёт своих сообщников. И в том, и в другом случае, ему дорога уготована одна, но всё будет сделано тайно, без публичного позора. Спустя час описание всех тёмных делишек бывшего чиновника лежало передо мной. Я попытался выискать там имя самого военного министра, но не нашёл. Неужели, честным оказался?

Бывшего графа люди Верёвочкина переодели и, с надетым на голову мешком, по служебным коридорам отвели в тайную тюрьму. Да, теперь у меня и такая есть. Даже министру внутренних дел я сейчас верить полностью не могу, но он это и сам знает, так что сюрприза ему не будет.

— …И как далеко, сын наш, вы решили пойти?

— Никаких массовых репрессий, Ваше Величие, я устраивать не собираюсь. Вот имена, — я взял в руки бумагу, — и к ним уже посланы мои люди. Если признаются и выдадут сообщников, то и тех постигнет подобная участь, и далее в том же духе, пока всех не выявим. Если же не признаются, то специально разыскивать не буду, — только зря время терять. Подобное воровство всё равно никогда не извести, но уменьшить размеры до относительно приемлемых — можно и нужно.

— А семья его продолжит жить в имении?

— Была, конечно, мысль всё нажитое Волловичем в казну забрать, но дворяне могут не понять. Начнут причитать и возмущаться, что невиновных наказываю, и по миру пустить хочу. Пусть живут… Теперь они и носу не посмеют высунуть из поместья, поскольку соседи пальцами тыкать станут. Хоть я и обещал Драко Витусовичу не оглашать его деяния, но слухи-то всё равно пойдут, а нам никак внятно не получится объяснить куда чиновник запропостился.

— Хорошо, — кивнула императрица. — Совершенно незачем лишний раз будоражить общественное мнение.

— Но вот мелочь всякую особо жалеть смысла нет, поскольку, не велики птицы, чтобы о них столичное дворянство заговорило. Да... и показательный процесс важен... публичный... ибо в противном люди сами примутся фантазировать. Может и так случиться, что воров обелять начнут, а нас — наоборот... очернять.

Я опять вспомнил декабристов, закрытый судебный процесс над которыми послужил главной причиной героизации этих бунтовщиков, якобы радевших за простой люд. Ага, нафантазируют сполна!.. А потом всякие там герцены начнут, как грибы после дождя, появляться и статейками народ смущать. Так и до народовольцев-бомбистов недалеко. Нет уж, дудки!..

Ладно, один пункт из плана выполнил. Правда, последний, но как уж получилось. Теперь следует заняться вооружением и защитой, как самих кораблей, так и лейб-гвардейцев. Пушки! Нужны пушки! Поскольку плыть придётся по Дону, протекающего пусть и через небольшую часть Булгарии, то без хорошего вооружения никак не обойтись. Не думаю, что после нескольких залпов из наших орудий булгары захотят пойти с голой грудью в атаку. Пощипать, да, не откажутся, но вряд ли у них окажется много корабликов. Дон не Итиль, он довольно узок. Поэтому, надо сразу всех отвадить, дабы и впредь не думали имперскм флотилиям пути перекрывать.

Значит что? Нужны два вида орудий: относительно крупнокалиберные, чтобы в случае чего вражеские корабли сразу топить или обездвиживать, и лёгкие, стреляющие цепными книппелями, сбивающими такелаж и паруса, или картечью, поражая матросов. Эх… Жаль, что война с германцами началась не вовремя, и большинство пушек увезено. Скорее всего, моя флотилия будет состоять из трёх или четырёх, максимум пяти судов. Значит, на пару кораблей потребуется хотя бы дюжина крупнокалиберных пушек, ну а на остальные — три дюжины помельче. Хорошо, что за последний год стрельбой из орудия мои солдаты занимались регулярно, и даже с палубы по полусгнившим лодкам палили от души. Если даже из пяти выстрелов один будет попадать в цель, то уже неплохо.

Булгарские речные пираты, как удалось узнать у купцов, пушками не пользуются. Всё, что они встречают на воде, в ближайшее время превращают в деньги: корабли, товар, люди. Даже большие флотилии для них являются возможной добычей, что выяснилось в прошлом году, когда привезли не всех заказанных мною коров.

Неужели на армейских складах нет никакого тяжёлого вооружения? Да не поверю в такое никогда! Ждать же, когда военный министр объявится, мне не хочется. Он и пару месяцев может отсутствовать, раз уехал с проверкой строительства крепостей. Значит что? Надо разузнать у менее важных чиновников. Хмм… А если иначе?

— Здравствуйте, Драко Витусович! Имеются ли какие жалобы на содержание? — я сделал заинтересованное лицо, войдя в камеру, где содержится бывший чиновник.

— Пришли насмехаться надо мной, принц?

От былого радушия нет и следа. На меня смотрел озлобленный человек. Странно, всего пару деньков посидел и вот такие изменения. С другой стороны, мне легко говорить, ведь не я же узник. Оглядев камеру, я подёрнул плечом. Да, мрачное место. У Эдмона Дантеса, наверняка, было больше пространства. Я поднял голову и рассмотрел пару небольших отверстий, через которых свет проникает внутрь, и снова поёжился.

Ладно, я пришёл совсем для другого — собирался поиграть в свою версию «Доброго и злого полицейского», но Верёвочкин где-то задержался, а мне не хотелось надолго здесь оставаться. Придётся импровизировать.

— Нет, — небрежно махнул я рукой. — Лично к вам я не испытываю ни малейшего неудовольствия.

— Разве? — заключённый посмотрел на меня с удивлением.

— Когда я врал? Повторю: к вам, Драко Витусович, я отношусь спокойно. Вы — жертва… жертва системы, если так можно выразиться. Более того, я даже соглашусь, что вы — вполне хороший человек и семьянин, поскольку ради своих близких пошли на сделку с дознанием, а могли бы поупираться, и вашим многочисленным родным тоже пришлось бы несладко.

— Вы точно смеётесь надо мной!

— Даже не знаю, как убедить в обратном. Как чиновник высокого ранга вы, честно говоря, являлись злом для государства. Большим злом. Будь вы каким-нибудь писаришкой, то я использовал бы словосочетание «небольшое зло». Но сейчас, как вы видите, смотрю на вас, как на обычного человека, поскольку злодеяния уже пресечены. Фершт… Вы меня понимаете?

— С трудом, принц, — Воллович продолжал буравить меня глазами.

— Хотя бы так, — облегчённо выдохнул я. — Вот и зашёл к вам, как к обычному человеку, дабы узнать о нуждах.

— Вы ещё скажите, что подумываете освободить меня.

— Нет, не скажу. Были бы вы упомянутым писарем, то вышли бы на свободу через год-другой. Выпускать же бывшего товарища военного министра после многочисленных систематических обворовываний им государства — нелепо. Более того, почти преступно, и меня никто не поймёт.

Теперь поёжился заключённый:

— И мне тут до самой смерти?..

— От вас зависит, Драко Витусович, только от вас.

— Поясните, пожалуйста, Ваше Высочие!

Ну вот, всё оказалось легче, чем я предполагал.

— Я мечтаю о том, чтобы моё государство стало сильным. Чтобы враги, как внешние, так и внутренние, и подумывать о гадостях в нашу сторону не помышляли. К сожалению, в силу некоторые объективных причин, я мало на кого могу положиться. Даже к министрам нет у меня доверия. Понимаете?

— Думаю, что да, — не подумав, ответил бывший чиновник, но спохватился и закусил губу.

— Многое приходится делать самому, как вы уже это поняли. А это не просто. Все любят интриговать, причем, иногда даже рискуют играть за обе стороны, ну или против обеих. То есть, лишь за себя.

— Вот теперь я снова не понимаю Ваше Высочие.

— Представьте, что два княжеских рода пытаются изжить друг-друга. Для этого они ищут сторонников. Но может так случиться, что найденные сторонники сами желают половить рыбу в мутной воде. Таковым всё равно, с кем и против кого. Они могут предать своих покровителей ради другого покровителя, а потом предать снова, — я вздохнул. — Вот вместо того, чтобы решать международные проблемы, приходится следить не столько за своими врагами, сколько за теми, кто считается другом. Понимаете?

Воллович кивнул:

— Что же вы хотите от меня?

— Совета… Ну не совета по конкретному вопросу, а вообще. Вы занимали высокие посты ещё тогда, когда я и не родился. Вы многое знали и использовали эти знания для своей пользы. У меня нет лишних десяти или двадцати лет на то, чтобы постигать тонкости интриг. Открою вам одну тайну, — через несколько лет я хочу начать войну с одним нашим недружественным соседом, а для этого надо приобрести сильных союзников.

— Жемайтия или Булгария?

Я улыбнулся. Да, опыт не пропьёшь. Хотя, если честно, то выбор врагов невелик, и можно просто догадаться путём нехитрого перебора.

— Оба. Но каждому своё время, поскольку с обоими сразу Российской империи не справиться. Карелия не имеет особой ценности в перспективе ближайших ста лет, а может и вообще не подняться из второразрядных государств. Хазария слишком велика и сильна. А вот всякие там балканские и карпатские графства с герцогствами — это будущий источник сильных головных болей для того, кто их завоюет

— И вы, Ваше Высочие, возжелали воспользоваться моими знаниями.

— Это было бы неплохо, согласитесь. Совершенно незачем набивать самому себе шишки, когда можно воспользоваться чужим опытом.

— А каков мой интерес?

— Если вы будете мне бесполезны, то помрёте ли здесь вскоре или проживёте в камере ещё лет пятнадцать, — без разницы. А так будут вполне сносные условия и шанс выйти на свободу раньше, чем вам позабудут родные. Есть и третий вариант, — вы возьмёте новое имя и будете жить где и как захотите, не будучи связанным прежними обязательствами. Останетесь ли в России или уедете куда-нибудь, — это ваш выбор.

— И вы меня вот так отпустите?! Вы мне поверите?

— Почему нет? Если от вас будет лишь польза, то почему бы и мне не отплатить добром? То, что вы находитесь здесь, почти никто не знает. Даже министр внутренних дел и тайный советник императрицы.

— Вы хотите сказать, принц, что моё нахождение здесь — это лишь ваша инициатива? Но это же незаконно!

— Драко Витусович, я просто решил, что некоторые люди, имеющие с вами какие-то общие дела, могут захотеть помочь вам, бывшему товарищу военного министра, побыстрее покинуть этот жестокий мир. То есть, я просто скрываю вас от возможных неприятностей. Ведь ни для кого не секрет, что окажись вы в государственной тюрьме, до вашего тела было бы легко добраться.

— Но я же всё рассказал!

— Во-первых, многие этого не знают. Во-вторых, вы могли что-то забыть или не придать какому-то факту должного значения. В конце концов, вы, наверняка, неоднократно переходили дорогу разным людям, которые захотят отомстить…

— Возможно, что вы правы, принц, — задумался Воллович.

— Здесь же безопасно. Ну... я так думаю, — лёгкая улыбка появилась на моём лице.

— То есть, вы предлагаете мне сделку? Мои знания в обмен на свободу?

— Именно так. Ваша смерть не принесёт мне никакой пользы. Я, если честно, даже буду немного огорчён.

— Немного?

— Да, немного.

— Хмм… Мне надо подумать, Ваше Высочие.

— Подумайте, Драко Витусович, подумайте. Но если согласитесь лишь для того, чтобы меня обмануть, то пострадаете не только вы. Надеюсь, это очевидно? Мне нет смысла угрожать лично вам и ласково улыбаться вашим родственникам. Кстати, под родственниками я подразумеваю не только семью, но и других членов династии…

В том, что бывший заместитель военного министра согласится, я почти не сомневался. Он далеко ещё не стар и может прожить лет пятнадцать или двадцать, поскольку здоровья у него хоть отбавляй. Неразумно отказываться и гнить заживо в тюрьме, если есть некоторый шанс выйти на свободу. Если бы мне предложили нечто подобное, то я бы согласился.

Будет ли он честен со мной? Очень хочется бы надеяться. Сбежать отсюда ему не удастся, поскольку не при его габаритах задумываться о подкопе. К тому, же при организации тюремной безопасности я постарался использовать меры предосторожности своего прежнего мира, пусть и кастрированные. Да, из любой тюрьмы можно убежать, но зачем это делать, когда обещают свободу всего лишь взамен на сведения?

Остаётся надеяться, что другие чиновников, которых Воллович потащил своими признаниями в тюрьму, тоже проявят благоразумие и пойдут на подобную сделку. Тогда у меня будет неплохое собрание дел на многих личностей, что позволит чувствовать себя увереннее, неся нелёгкое бремя государственной власти. Да, тяжела ты, шапка Мономаха!

Когда в конце лета Верёвочкин пришёл с предложением купить довольно большое каменное здание, то я не одобрил эти траты. Пришлось моему советнику поведать о своих планах создания тюрьмы для длительного содержания подозреваемых. Недёшево обошлась такая блажь, да ещё пришлось послать туда бригаду моих должников, чтобы они из просторных помещений понаделали небольшие камеры-клетушки. Получилось так себе, если честно, но зато надёжно.

Вот одним из первых сидельцев и оказался Воллович. А в последующие дни набралось уже столько, что если так и дальше пойдут дела, то надо будет задуматься о расширении. Тюремными надзирателями были набраны только бывшие солдаты, поскольку они и к дисциплине приучены, и искать лучшую долю вряд ли будут.

Официально это здание — один из складов моей фармацевтической мануфактуры. Чтобы поддерживать легенду, здесь действительно хранятся некоторые виды ингредиентов, и те, кто проявляет излишнее любопытство, могут наблюдать, как раз в несколько дней подвода увозит на производство тяжелые ящики или мешки.

С новыми сидельцами я общаться не стал, а поручил это помощникам Верёвочкина. Мне ещё не хватало с каждым беседовать и лично узнавать их тайны!

Резкое исчезновение такого количества чиновников военного министерства было объяснено неожиданным срочным делом, составляющим государственную тайну. Из рабочего кабинета Волловича были вынесены все бумаги, а сам он опечатан. Опустели и некоторые другие комнаты. Вообще-то, надо будет вынести на обсуждение Малого Совета вопрос о нецелевом использовании дворца. Понятно, что всем удобно иметь под рукой всякие там министерские службы, дабы в любой момент можно вызвать чиновника высшего ранга, но было бы правильнее построить специальные здания где-нибудь поблизости. Впрочем, стану императором и, возможно, сам откажусь от своей затеи.

Пока Воллович думал, я выяснил, кто из промышленников льёт пушки для нужд армии, и как с этими людьми мне бы познакомиться. Конечно, можно просто составить официальный заказ, но мне, как обычно, хочется самому засунуть свой нос, и всё пощупать своими руками. Промышленников, проживающих неподалёку, трое: Яний Лекайн, Пётр Канатчиков и Агит Зеров. Между ними уже давно образовалось понятное соперничество из-за прибыльных военных заказов, и я намерен на этом сыграть. Пришлось подключить моих знакомых купцов, дабы они навели необходимые справки.

Прошло два дня, и мне подумалось, что нет смысла больше ждать, и следует снова навестить своего узника. В солнечный морозный день совершенно не хотелось отправляться в тюрьму и радовало лишь то, что это я делаю по своей воле.

— Что решили, Драко Витусович? — как обычно, без долгих предисловий спросил я о главном.

— Решил принять ваше предложение, принц, — без особого недружелюбия, но почти безэмоционально ответил Воллович. — Здесь холодно и я не думаю, что несколько лет пребывания в этом каменном мешке прибавят мне здоровья. А вот то, что убавят, — уж точно. Как я понимаю, вы вольны делать со мной, что заблагорассудится и никто не посмеет сие остановить. Я буду последним дураком, если начну упрямиться. Вопрос лишь в том, какие гарантии Ваше Высочие изволит дать мне?

— Ну и хорошо, что согласны, — как можно искренне ответил я. — На днях вас переведут в оттапливаемое помещение. Не думаю, что там будет намного приятнее, но всё же. Что касается гарантий, то тут всё сложнее, граф, — я сразу заметил периферийным зрением, как арестант резко вскинул на меня удивлённый взгляд, но не подал вида. — Могу, конечно, поклясться, но вряд ли вы будете удовлетворены сим пафосным словесным действом. Письменное обязательство, тоже не вариант. Так что вам остаётся только мне поверить. Я не садист, который получает удовольствие от мучений своей жертвы. Я — прагматик. Когда вы это примете, то наши отношения сразу перейдут в нужное русло.

— Что же вы хотите узнать, Ваше Высочие? — Воллович был сбит с толку моими высказываниями, но не хотел быстро сдаваться.

— Вам будут предоставлены бумага и чернила, — я посмотрел на небольшие оконца, — и свечи, конечно же… Почти везде в тюрьме темно… Поначалу просто описывайте своих знакомых сослуживцев: что из себя представляет человек, какие у него качества, как он относится к работе, к деньгам, к другим сослуживцам. Что для него главная ценность… ну и прочее в таком же духе. Чем больше сведений, тем лучше. Старайтесь излагать свои мысли из расчёта «одна персона — один лист», чтобы было удобнее читать и систематизировать.

Я расслабленно улыбнулся, а мужчина напряжённо слушал.

— Конечно же, в первую очередь начните с вашего бывшего непосредственного начальника, а потом и о других знакомых министрах, и их ближайшем окружении… о котором знаете, конечно. Если в чём-то не уверены, то так и пишите: говорят то-то и то-то. И продолжайте по нисходящей вплоть до писарей и курьеров. Затем, мне было бы интересно прочитать ваши заметки и о других знакомых, да и вообще о всех, кто для вас самого представляет интерес. Фершт… Я понятно объяснил свои интересы?

— Да, принц.

— Через несколько дней, когда ознакомлюсь с первыми результатами, буду готов выслушать от вас личные просьбы. Конечно, о свиданиях с родственниками речь идти не может никак, но частично облегчить ваше существование могу. Ведь это же будет на пользу нам обоим, Драко Витусович! Только пишите, пожалуйста, предельно разборчиво, а то у моего знакомого врача такой ужасный почерк, что я собственное имя не могу прочитать, — я улыбнулся как можно более простецки. — Мне же не только бумаги, написанные вами читать, но и тех, кого вы сдали. Пожалейте мои глаза!

Что же, всё сложилось как нельзя лучше. Вроде бы Воллович мне поверил. Надеюсь, я не переиграл, изображая из себя этакого простака? Может, ещё с кем-нибудь из заключённых поговорить, пока Верёвочкин не появился? Да где же он? На него это так не похоже…

Лишь через пару часов я узнал, что жена Николая Исидоровича вдруг вздумала рожать, и ему пришлось в спешке искать акушерку. А я говорил, я предупреждал, что к такому событию надо подготовиться заранее! Тоже мне, молодой отец! Понятно, что теперь и речи не может идти ни о каких допросах. Ладно, пусть отдыхает. В конце концов, сидельцы никуда не убегут, надеюсь.

Ну, раз всё пошло наперекосяк, то надо и мне домой… во дворец, то есть, лучше поехать. Посижу с императрицей, поиграю в картишки с фрейлинами. О, да! Можно ещё раз в сундуках внимательнее покопаться. Я там, среди многого не слишком дорогого оружия, заприметил несколько офицерских шпаг или рапир относительно изящной работы. Надо бы подумать, кого ими наградить и за что. Хорошо быть наследным принцем!

И обязательно встретиться с Бурышиным — одним из моих купцов, — он обещался рассказать об интересующих меня промышленниках.