Попаданец на максималках 1

Глава 53

— Ваше Императорское Высочие, как долго вам пришлось плыть в Хазарию?

— Ваше Императорское Высочие, Саркел больше ли Владимирграда?

— Ваше Императорское Высочие, видели ли вы танец живота?

— Ваше Императорское Высочие, каков кахан?

Вопросы сыпались один за другим, и я уже начал уставать от любопытных провинциалов, чрезмерно возбуждённых от того, что могут запросто задавать наследному принцу различные вопросы, и он на них терпеливо отвечает.

На всё это безобразие мои девушки смотрели по-разному. Ханна спокойна и довольна тем, что на неё почти не обращали внимания. Собравшимся было дано объяснение, что она — родственница владельца дома по младшей фамильной линии, прибывшая погостить из одной южной губернии. Ника важно поддакивала. Вокруг было много взрослых, в детской доверчивостью слушавшие мои россказни. Вот только прибывшая с родителями Настя Дивеева, уже отошедшая от жуткого зимнего приключения, бросала подозрительные взгляды на Ханну и меня.

Надо сказать, что буквально за сутки княжна и племянница кахана спелись, как говорится, что неудивительно, если хорошенько подумать. Ведь обе довольно энергичны и любят спонтанность, к тому же у них нет ни одной причины быть соперницами, как мне кажется. А уж после того, как я Нике прямо сказал, что Ханне угрожает смертельная опасность, она, как более старшая, понемногу стала опекать нежданную гостью. Им обеим было, что дать друг другу, и в ближайшие месяцы девушкам ну никак не станет скучно.

Всем остальным до бедной родственницы дела не было, поскольку рядом находился наследный принц, и они хотели извлечь из случившегося максимальную пользу. И как я, мог забыть о бале в честь Дня урожая?! Да, до бала осталось совсем мало времени, но поскольку он неюбилейный, то и всё пройдёт куда скромнее. Например, торжественная речь займёт не более пару минут, императрица пробудет полчаса, если вдруг не захочет остаться подольше, а приглашённых окажется раза в три меньше, поскольку из дальних губерний мало кто приедет. Рядовое событие, если так можно выразиться.

Вот только близко живущее дворянство, даже зная об этих ограничениях, не собирается пропускать мероприятие. Многие из них, кстати, даже прибудут в тех же платьях, в которых появлялись на предыдущем юбилейном бале, и это не считается дурновкусием, хотя некоторые гости обязательно будут разодеты и сверкать золотом, и бриллиантами, поскольку такова человеческая природа. Но как бы то ни было, в целом нравы и традиции в Империи не в пример проще, чем во многих европейских дворах.

На все расспросы, мне пришлось отнекиваться, что не был во дворце почти полгода и даже не представляю ситуацию с подготовкой к балу. Да и, честно говоря, что я мог сделать? До мероприятия осталось дней десять и при всём своём желании, будь оно у меня, никто из этих дворян не успеет получить пригласительные и приехать. Можно, конечно, пообещать и пригласить поехать в столицу прямо со мной. Вот только зачем мне это?

— Давайте сделаем так, — отвечал я просителям, — на следующий год, если буду в столице, то пришлю пригласительные нарочным.

Все кивали и благодарили. Ну, хотя бы так.

На следующий день начались сборы, и вскоре мы покинули гостеприимный дом. Конечно, было грустно расставаться с Ханой, и я благоразумно решил не устраивать чувственные прощания с надрывом, изводя и себя, и её. Обещал иногда приезжать, но мы оба понимали, что подобная активность может быть подозрительной, и шпионы кахана или его религиозных наставников, точно которые точно прибудут в столицу, если их ещё там нет, начнут следить за всеми моими перемещениями. Деньги решают многое, и нет никаких проблем перехватить курьера с письмом.

Усадьба князя скрылась за деревьями, и я, дабы отвлечься, стал подумывать о предстоящем разговоре с императрицей. Конечно, она в курсе, что я задержусь в своём путешествии в южные губернии, поскольку, когда уже всё было готово к отплытию в Саркел, отправил к матушке двоих гонцов с краткими посланиями. Должны добраться. Всё-таки на дорогах совсем уж беспредел не творится.

Чем ближе подъезжали к столице, тем веселее становились мои люди. Впрочем, не всё так радужно и в один из дней я, пересчитав людей, обнаружил недостачу двоих мастеровых. Сбежали, гады. Устраивать погоню не стал и, вообще, никак не афишировал данную неприятность, дабы не демонстрировать другим пример человеческой неблагодарности. Подумав немного, я успокоился. Обидно, но хорошо, что это случилось сейчас, чем потом, когда они прознали бы какие-то мои секреты, и всё равно бы смотались.

На полях уже прошла страда, и я всё размышлял, почему это важное для людей понятие схоже со словом страдать. Если подумать, осенняя жатва напрямую связана с продолжением жизни. Таким образом, усердная работа является свидетелем того, что всего уродилось много. Никто же не говорит, что банкир страдает, таская тяжёлые мешки с деньгами в свои хранилища. Наоборот, он радуется, что стал ещё богаче. А вот земледельцы страдают, что тяжёлым трудом забивая свои амбары зерном, благодаря которому они не останутся голодными и не попадут в кабалу.

Как изменить подобное отношение людей? Допустим, урожайность повысится, и появятся механизмы, облегчающие тяжёлый труд. Но поскольку, пахотных земель в центральных губерниях не увеличится, то уменьшится количество занятых сельским хозяйством. И люди всё равно будут злы, понимая, что три человека теперь могут делать работу, которую ранее и впятером не осиливали. И снова земледелец продолжит страдать в страду, хотя его дети и голодать давно перестали.

Наконец-то показался Владимирград. Мои лейб-гвардейцы возликовали, и даже мастеровые не могли скрыть радости от окончания непростого пути. В сам город я решил не заходить, и повёл отряд кружным путём. Ещё когда был у Шаликовых, послал во дворец гонцов, дабы предупредить императрицу о скором прибытии. Да и подготовить казармы к приходу множества людей тоже надо.

Я просматривал список доставленных мастеровых и в очередной раз думал, кого и на какие работы поставить. Конечно, сразу загружать их делами не буду, но они должны почувствовать, что и отлынивать не придётся. Кто-то, возможно, и сбежит, но большинство должны остаться, поскольку увидят, что работа есть, кров есть, еда имеется. А что ещё людям надо? Развлечения? Хмм… Будут им и развлечения.

Помня, как Елена Седьмая щепетильно относилась к моим визитам после даже непродолжительных отсутствий, я, помывшись и переодевшись, сразу направился к ней…

— Что-то вы неприлично потемнели, сын наш, — неожиданно заметила императрица после взаимных приветствий. — Слишком долго под открытым небом находились, вот на солнце и загорели. Да и исхудали изрядно. Непорядок.

Я уже приготовился к долгому рассказу, как заметил у дальнего окна незнакомую фрейлину.

— Дорогуша, — обратилась к ней Елена Седьмая, — ступай к себе, да подумай о нашем разговоре.

Девушка, скрывая зарёванное лицо, быстро прошмыгнула мимо нас и пропала за дверью.

— Прятаться в тени приходилось редко, маман, а что постройнел, то теперь отъемся, — постарался я улыбнуться. — Главное, что вернулся живым и здоровым.

— Тогда рассказывайте, с какого… хмм… Что это вас потянуло в Хазарию? Вы же согласились, что туда ехать опасно и обнадёжили нас непродолжительным путешествием по ближайшим губерниям.

— Простите, Ваше Величие! Так сложились обстоятельства, и я не посчитал возможным противиться фатуму.

— Вы хотите сказать, принц, что опять Громовержец явился и приказал плыть на юг? Не слишком ли часто вы общаетесь с божеством напрямую? Смотрите, прознают верховные жрецы про вашу самоуверенность и не посмотрят, что наследник престола… Выскажут всё, что думают про пренебрежение жреческим сословием.

— Главное, что всё закончилось хорошо…

— Ой, ли? Присаживайтесь, сын наш, и рассказывайте, что в вашем понимании хорошее в том, что несколько месяцев жили как голь перекатная, оставив свою родительницу в полном расстройстве чувств от переполнявших её переживаний.

Пришлось в подробностях поведать о всём, что случилось, и пересказ основных событий занял более часа. О Ханне решил умолчать. Впрочем, её присутствие у Шаликовых совершенно не касается императрицы.

— Нам показалось, или вы что-то недоговариваете? — неожиданно спросила она.

— Не показалось. В Хазарии я прознал, что многие германские фюрсты находятся в финансовой зависимости от идумеев.

— Нам-то что с того? Чем германцам хуже, тем другим лучше. Как русским, так и арелатцам.

— Мучают меня смутные сомнения, что наш союзник, король Поляндии Август Девятый, тоже не свободен от обязательств по отношению к тем же ростовщикам.

— Вот сейчас не поняла! — опешила императрица и даже изменилась в лице.

— При самом худшем развитии событий, вся военная эпопея просто хорошо отрежиссированный спектакль. Вопрос лишь в том, насколько сами актёры понимают причины, побудившие их участвовать в этом представлении.

— Продолжайте, сын наш.

— Всё сказанное является лишь моим предположением… Так вот. Представим, что абстрактные ростовщики долгое время ссужают деньгами неких германских правителей, которые используют эти деньги не только для личных забав, но и вкладывают в развитие своих земель. Подданные и правители богатеют… В итоге им рано или поздно начинает казаться, что они зело могущественны и можно долги не отдавать в срок. Ростовщики же, не желая явно насильственно вернуть деньги, поскольку сие может плохо сказаться на их репутации, начинают финансировать ляхского короля, который всегда нищ…

Я отхлебнул чаю и надкусил любимую булочку. Ох… Как я давно мечтал об этом!

— …Заодно влагая в уши короля идею, пощипать своих ненавистных соседей, обросших значительным жирком. Но не только королю нашёптывают ростовщики сию идею, но и его дворянам, которым всегда всего мало. И вот совершенно неожиданно случается война. Те, кто отказывался платить по счетам, занят безуспешным отстаиванием своих земель от вторжения. Другие фюрсты, до недавнего времени тоже имевшие наглость думать о своём природном праве не платить, затихли и ждут развязки событий, спешно закупая оружие и нанимая солдат. А поскольку денег всегда не хватает, то они с поникшей головой снова вынуждены обращаться за финансовой помощью к тем, кем доселе вздумали пренебречь.

— Интересная теория, сын наш, — ответствовала Елена Седьмая. — Мы, конечно, плохо знаем, как те ростовщики обделывают свои делишки, но то, что вы сказали, кажется логичным. Только причём здесь Хазария?

— Вероятно, вы упустили из виду, маман, что есть и другие ростовщики, недружественные первым. Едомеи сейчас активно продвигаются на Восток и, если так можно сказать, шевелятся в подбрюшье нашей империи, соря деньгами и строя свои храмы. И пока мы заняты военными действиями за своими западными границами, нам могут ударить с противоположной стороны. Вести войну на два фронта — это тяжело. Особенно, если Август Девятый увязнет в германских землях и начнёт постоянно требовать помощи. Вы же не сможете ему отказать? — спросил я, глядя императрице прямо в глаза, которая неожиданно смутилась и опустила веки.

Наступила пауза, которой я воспользовался и умял почти остывшую булочку до конца.

— Хочется надеяться, что сказанное вами всего лишь домыслы.

— Я лично расспрашивал с изрядным усердием одного из представителей едомейских ростовщиков. И большинство из сказанного является именно его признательными словами, — моя рука потянулась за второй булочкой. — Эти религиозные финансисты имеют сильное влияние на хазарского кахана. Думаю, что подобное проворачивается и в Булгарии. Сейчас они ничего предпринимать не будут, в надежде, что я женюсь на дочери кахана. После установления династического союза едомеи проникнут в Империю и…

— Вы думаете, сын наш, что их здесь нет?

— Не думаю. Один из крупнейших банков Империи связан с булгарскими банками. Более того, министерство сельского хозяйство ведёт торговлю с Европой через банк, имеющий связи во враждебном нам государстве. Я говорю про банк братьев Агатовых.

— Вот оно что… — тихо проговорила задумавшаяся императрица. — Кстати, ваши дядья тоже имеют дела с Агатовыми.

Очередной пазл начал складываться в моей голове, но это совершенно не порадовало.

— Как ни прискорбно признавать, но вы были правы, сын наш, насчёт ненужности этой войны. Нами воспользовались, и мы если и ослабеем в дальнейшем, то всё равно оказались связанными обязательствами, которые невозможно разорвать, поскольку покроем себя позором если не на века, то на очень продолжительное время. Ох, уж этот Август, каков он…

— Маман, вы знаете моё отношение к ляхам, но в данном случае замечу, что они могут оказаться не причём.

— Опять мы, сын, стали объектом интриг, — продолжила сетовать императрица. — И нам надо хорошенько подумать, как выбраться из сложившейся ситуации с минимальными потерями.

— Хотелось бы надеяться, что я ошибаюсь в своих предположениях, но если так оно и есть, то наперво следует выяснить, случайно ли мои дядья связались с Агатовыми. Возможно, что они все лишь пешки в чужой игре.

— Хорошо, сын наш… То есть, плохо, конечно. Спешить не будем, раз это всё уже длится годами, и пропущенные несколько дней изменений не принесут. Идите, отдыхайте, мы соберём Малый совет и…

— Ваше Величие, какой Малый совет, если Министерство сельского хозяйства через булгар, наших врагов, между прочим, закупает скот?!

— Может, министр и не знает?

Я оторопело уставился на императрицу и понял, что спорить бессмысленно. Зря я её со своими мыслями ознакомил, скорее всего. Хорошо хоть, что про Ханну ничего не рассказал.

Пришлось поклониться и удалиться в свои комнаты. Моих слуг-”просветителей» Министерство двора забрало и теперь здесь пусто. Что за дурацкая процедура?! Мне что, два раза в год лакеев менять придётся, если я буду по Империи разъезжать? Обязательно на очередном Малом совете подыму эту тему. Впрочем, надо идти к министру двора и с ним разговаривать. Не хватало ещё министрам-силовикам со жрецами о дворцовых слугах задумываться.

Граф Аврелий Дибич принял меня почти сразу же и с вниманием выслушал мою жалобу.

— Я понимаю, Ваше Высочие, но таковые правила не мною придуманные. Если оставлять слуг, то получится, что они целыми днями будут бездельничать и ни за что получать жалование. Это их распустит, и когда наступит время вернуться к работе, начнут постоянно проявлять недовольство.

— Это понятно. Но, вот я приехал. И как мне быть сейчас?

— Могу временно дать своего лакея, — предложил министр двора. — У меня их несколько.

— Нет, спасибо, обойдусь. Найду сам, — ответил я, возможно, слишком грубо…

Да, надо будет самому заняться поиском лакеев и платить из своего кармана, чтобы министерство не имело над ним никакой власти. Вот только как это совершенно не во время! И где искать? Вспылил я и не подумал о последствиях. Впрочем, есть одно решение, и оно может оказаться хорошим выходом из создавшегося положения.

— Как идут дела, Николай Исидорович? — спросил я Верёвочкина. — Как тайная служба развивается? Много врагов короны переловлено?

— Вот папочка, мессер, в ней находится статистика за каждый месяц. В том числе и расходы.

— А доходы? — решил пошутить я.

— Доходы тоже имеются, — не моргнув глазом, ответил начальник спецслуж. — Только этой информацией владеет управляющий торговым домом «Доверие».

— Ладно, хорошо, — кивнул я, не особо заботясь пока о цифрах. — Какие имеются текущие проблемы?

— Проблемы есть, мессер, но они решаются по мере необходимости, и нет нужды вас на них отвлекать.

— Тоже неплохо. Тогда подумай над вот чем… У меня опять нет лакеев, поскольку прежних двух раздолбаев отобрало министерство двора сразу после моего отъезда. Так что я подумываю завести такових, кои будут служить только мне, а не находиться на балансе министерства. Подыщи парочку умных и расторопных юношей, которые хотят работать в твоём ведомстве, но пока по возрасту или ещё по каким мелким причинам не годны. Будем считать, что они начнут проходить практику у меня. То есть, когда надо, пуговицы станут на камзоле застёгивать, а в остальное время с лакеями болтать и на всех личные дела составлять. Думаю, что идея хорошая.

— Будет сделано, мессер! Молодых да проворных хватает.

— Чудненько! Вот какое ещё имеется дело. Подготовь информацию по банку братьев Агатовых: список важных клиентов, с какими зарубежными банками имеют дела, каковы наиболее важные проекты… Это раз. Во-вторых, подобная справка нужна и о моих дядьях: где хранят сбережения, на что тратят деньги, в каких предприятиях имеют доли и прочее.

— В ближайшие дни папочки со сведениями будут на вашем столе, мессер.

— Как ты успеешь так скоро информацию накопать, Николай Исидорович? — откровенно удивился я.

— По всем крупным банкам и многим наиболее значимых лицам Империи подобная информация уже накоплена и продолжается собираться, — с лёгкой улыбкой ответил Верёвочкин.

— Хмм… Молодец! Если найду в полученных справках то, что ищу, готовь дырочку для нового ордена в мундире.

— Рад стараться, мессер!

— Хорошо, иди… Надеюсь, что предстоящее чтение принесёт много ранее неведомые факты.

Управляющий торговым домом «Доверие» Бессонов прибыл утром следующего дня и привёз отчёт за полугодие.

— Проходи, проходи, Ерофей Дмитриевич. Как видишь, у меня пусто, так что формальности соблюдать нет необходимости. Вижу, папочку принёс? Хорошо. Расскажи пока обо всём своими словами.

— Обо всём, Ваше Высочие?

— Не так уж и много направлений в моей нынешней деятельности: фармакология, молочное производство, азартные игры и лотереи, типографские услуги, торговля. Вроде бы ничего не забыл. Вот по каждому виду деятельности дай общую устную справку: что делается, приносит ли прибыль и какую.

— Фармакология находится в ведении Ореста Неоновича Лина. О его делах лучше всего расскажет он, а я могу лишь показать общие расходы и доходы. Вот они, — управляющий раскрыл папочку и показал итоговые цифры. — Не так чтобы много, но доходы от лекарств растут и через год или два могут если не догнать доходы от лотерей и азартных игр, то относительно к ним приблизиться.

— Тогда показывай бумаги…

Бессонов дал отчёт по всему спрашиваемому и даже не забыл рассказать о производстве пушек. На данный момент отлито тридцать малых и двадцать средний орудий и подготовлено по триста выстрелов картечью к каждому. Общее количество ядер ко всем пушкам составляет четыре тысячи. Можно было бы сделать и больше, но отпущенной суммы хватило лишь на это, а проявить инициативу управляющий не решился.

В целом денег хватает, но немалая часть уходит на лейб-гвардию и ведомство Верёвочкина. Правда, и прибыль от розыска неблагонадёжных лиц тоже есть, поскольку многие нынешние сидельцы чем-то да владели.

— Неплохо, неплохо. Как там наш купец Голованов поживает? Почти процветает? Ну и хорошо. Дай ему указание подготовить людей для торговой конторы в Ельце или у ближайшего к нему торгового поста, что на берегу Дона. Он должен знать… Примерно в марте контора должна начать работу, а в апреле, как только сойдёт лёд, и прибудут из столицы ещё люди, пусть посылают корабли в Хазарию к тому месту, где купцы перевозят свои товары между Итилем и Доном. Вот тебе лист, здесь нарисован план той местности и магазин одного хитрого дельца, не совсем чистого на руку.

Бессонов удивлённо уставился на меня.

— Что непонятного? Человек торгует контрабандой и прочим конфискатом, купленного по дешёвке у всякого отребья. И не смотри так на меня! Они там грабят хазар и булгар, и нам до сего дела никакого нет. Пусть наладит купец сотрудничество, может нанять охрану, которую порекомендует тот скупщик, дабы самих же не ограбили… Короче, надо чтобы проявлял инициативу, скупал по дешевке полезное и вез в Империю.

— Понял, мессер.

— Запиши, а то забудешь, — невесело ухмыльнулся я. — Я скажу Верёвочкину, чтобы он подготовил несколько парней из своего ведомства для Голованова, дабы они как-то обжились как в новой конторе, так и в той хазарской фактории, и держали нос по ветру.

— Записал, мессер.

— И последнее… Сегодня-завтра подготовь на ферме или поблизости места для десяти лошадей, которых я привёл с собой из похода. Надо поскорее построить для них отдельное теплое каменное здание... И напомни купцу Голованову об его обещании привозить племенных скакунов. И совсем последнее: зайди в казарму и пусть тебе покажут тех мастеровых, что я выкупил у работорговцев. Обеспечь их проживанием и работой.

— Всё будет сделано, — с некоторой грустью в голосе ответил управляющий.

— А чтобы самому не зашиваться, готовь помощников. Скоро дел найдётся ещё больше, и ты один никак не справишься.