Сатира и юмор: Стихи, рассказы, басни, фельетоны, эпиграммы болгарских писателей

Смех — признак силы

Да простят меня строгие читатели и придирчивые критики, но начать эту вступительную статью мне придется с одного воспоминания.

В начале 1968 года я получил по почте небольшую, отлично изданную книгу, которая называлась «Габровские уловки». Выпущена она была в Болгарии на русском языке.

Одновременно пришло приглашение принять участие в декаде сатиры и юмора, которая должна была состояться в болгарском городе Габрово.

Разумеется, я тотчас прочитал присланную книгу. Оказалось, что это — сборник болгарских анекдотов о габровцах. Анекдотов своеобразных, остроумных. Анекдотов, высмеивающих человеческую скупость, но вместе с тем отдающих должное разумной бережливости.

Издан был этот сборник с предисловием и под редакцией известного болгарского писателя-сатирика Радоя Ралина, а проиллюстрирован не менее известным болгарским художником-карикатуристом Борисом Димовским.

Через несколько месяцев, приехав в Габрово на декаду сатиры и юмора, я увидел интереснейшее, веселое карнавальное шествие, смотреть которое собрался буквально весь город; увидел выступления самодеятельных эстрадно-сатирических коллективов, прибывших из самых разных уголков Болгарии; увидел комедии, поставленные профессиональными театрами. Я познакомился с произведениями болгарских писателей-сатириков, с работами болгарских художников-карикатуристов — и воочию удостоверился, сколь развито у болгар чувство юмора, как ценят они меткое, остроумное слово, как любят пошутить, посмеяться, поиронизировать — и над другими, и над самими собой (чтобы не быть голословным, напомню, что составителем сборника анекдотов о габровцах является… габровец Стефан Фортунов).

С тех пор прошло более десяти лет. За это время мне довелось еще несколько раз побывать на замечательных габровских фестивалях; довелось встречаться со многими болгарскими сатириками, комедиографами, карикатуристами. И с каждой новой поездкой в Болгарию передо мной все больше и больше раскрывалось многообразие современной болгарской сатиры, богатство болгарского юмора.

А познакомившись получше с историей Болгарии, я убедился, что сатира и юмор занимали видное место в болгарской литературе и в болгарском искусстве на всех этапах их становления и развития. В этом отношении болгарская литература напомнила мне русскую, в которой сатира тоже всегда играла большую роль.

В послевоенные годы у нас издавались и переиздавались сочинения многих болгарских писателей — классиков и современников. Переводились на русский язык, конечно, и произведения сатирические, юмористические. И все же сатиру и юмор Болгарии мы знаем еще явно недостаточно. Так родилась идея выпуска настоящего сборника. Захотелось собрать «под одной обложкой» хотя бы некоторые сатирико-юмористические сочинения болгарских писателей прошлого. Захотелось вместе с тем пошире познакомить советского читателя и с современными болгарскими сатириками и юмористами. Само собой разумеется, что задача эта оказалась чрезвычайно трудной: как сказал незабвенный Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. Вот почему в сборник пришлось включить только произведения малых жанров сатиры и юмора: стихи, рассказы, фельетоны, басни, эпиграммы.

Конечно, малые сатирико-юмористические жанры не располагают теми возможностями для отображения действительности, какими обладают сатирическая повесть, сатирический роман или сатирическая комедия. Однако им присущи свои достоинства: емкость и концентрированность художественного обобщения, лаконизм изобразительных и выразительных средств.

Что же касается общих закономерностей развития сатирико-юмористической литературы, то они проявляются во всех жанрах, в том числе и в малых. Причем в последних нередко даже резче, нагляднее — ведь здесь сразу же видны как объекты сатирического обличения, так и эстетические поиски и решения.

Нет, вероятно, на Земле народа, который не любил бы посмеяться, не ощущал бы освежительного, бодрящего воздействия смеха, не чувствовал силы острой, мудрой насмешки.

И тем не менее у одних народов сатира и юмор развиты больше, у других меньше.

С чем связано это? Чем объясняется?

Думается, что объясняется это обстоятельство прежде всего особенностями истории данного народа, условиями его жизни, а также своеобразием национального характера.

О склонности болгар к юмору и иронии, об их естественной, ненавязчивой шутливости, об их лукавом остроумии писали не раз. Эти качества — в крови болгарина. Они сразу же бросаются в глаза каждому, кто побывал в Болгарии. На них не раз указывали и сами болгары. Например, известный писатель Елин Пелин устами одного из своих героев отмечал такое «природное, живое, вечно свойственное болгарину» качество, как «ирония, неуловимая ирония над самим собой и над всем на свете»[1].

Склонность к юмору, иронии, шутливости — всё это свойства болгарского национального характера. Свойства, которые развились и укрепились из-за некоторых особенностей исторического пути Болгарии.

Пять веков томился свободолюбивый болгарский народ под османским игом.

Пять веков пытались поработители сломить его дух, его внутреннее сопротивление, сделать покорным и в конце концов ассимилировать.

Но в этой долгой, неравной борьбе болгарский народ выстоял. Он сохранил свой язык, свои обычаи, свою культуру. Сберег свою национальную самобытность, свое стремление к свободе и независимости.

Что же помогло народу выстоять, сохранив свое лицо, свой непокорный дух?

Многое, конечно. Героические традиции предков. Прочные нравственные устои. Давние связи с русским и другими славянскими народами… И далеко не последнюю роль сыграло органическое, неиссякаемое чувство юмора.

Века, проведенные под османским игом, отнюдь не лишили болгар этого чувства. Напротив, они заставили их еще больше отточить его и взять «на вооружение». В тяжелых условиях иноземного гнета чувство юмора помогало сохранить человеческое достоинство, надежду, оптимизм.

В анекдотах, байках, притчах и других жанрах устного народного творчества болгары высмеивали своих поработителей. Османские янычары, кадии, визири, паши и сами султаны представали жалкими и тупыми ничтожествами, заслуживающими только презрения.

Смех над угнетателями помогал преодолеть страх перед ними. Он вселял веру в себя, в собственные силы, в лучшее будущее.

Не случайно такую огромную популярность приобрел в Болгарии в те трудные времена Хитрый Петр — замечательный образ народного остроумца и весельчака, защитника слабых и угнетенных, человека смышленого, находчивого, удачливого, умеющего отыскать выход из любого положения. Образ, который позднее неоднократно находил воплощение в произведениях болгарских писателей, художников, кинематографистов и который хорошо известен ныне в Болгарии любому ребенку.

Хитрый Петр как бы олицетворяет собой непокорный дух и остроумие болгарского народа. Этот самый знаменитый герой болгарского фольклора давно уже стоит в одном ряду с такими популярнейшими персонажами, созданными фантазией других народов мира, как Ходжа Насреддин, Ойленшпигель, Иванушка-дурачок, Пульчинелла, Панч и им подобные.

Сатира и юмор сыграли важную роль не только в духовном сопротивлении болгарского народа своим поработителям, но и в его борьбе за свободу и независимость.

Силу точной, умной насмешки хорошо сознавали организаторы этой борьбы. Они понимали, что одна из главных задач состоит в том, чтобы дискредитировать врагов морально, развенчать их, сделать их в глазах болгар жалкими и смешными.

Вот почему подготовка к открытой национально-освободительной борьбе выразилась, в частности, в том, что был налажен выпуск специальных сатирико-юмористических журналов и газет на болгарском языке (первые из них — «Гайда», «Оса», «Тыпан» — появились еще в 60-е годы прошлого века).

Вот почему почти все зачинатели новой болгарской литературы в той или иной мере использовали в своем творчестве оружие смеха.

К сатире обращается один из корифеев болгарского национального Возрождения — Петко Славейков. Поэт, прозаик, публицист, видный просветитель, активный общественный деятель, он всю свою жизнь посвятил борьбе за освобождение родины от османского ига, от иноземного влияния. Среди многих жанров, в которых творил писатель, видное место занимают и жанры сатирические.

Прежде всего в этой связи нужно назвать басню. По самой своей природе она предназначена для того, чтобы человек в иносказательной форме мог выразить мысли, которые прямо высказать трудновато. Еще древний Эзоп, проложивший путь басне в европейских литературах, великолепно продемонстрировал, какие богатейшие возможности открывает этот жанр перед писателем, живущим в условиях рабства. Вот эта традиция, продолженная Федром и Бабрием в Древнем Риме, Лафонтеном во Франции, Крыловым в России, и была подхвачена в Болгарии Петко Славейковым.

Первый сборник басен Славейкова появляется в 1852 году. Уже здесь, наряду с вольными переводами басен Эзопа и Крылова, были напечатаны оригинальные басни Петко Славейкова, навеянные болгарской действительностью того времени, затрагивавшие актуальные общественные проблемы. Так, например, в басне «Печеный орех» высмеивались те, кто сомневался в пользе наук, в необходимости болгарского национального просветительства.

В последующие годы в баснях Петко Славейкова еще более усиливается сатирический пафос, появляется отчетливо выраженная политическая и социальная направленность. Поэт протестует против османского ига, разоблачает подлинную сущность угнетателей, которых рисует в облике волков и прочих кровожадных хищников.

Так завершается басня «Волк и гусыня», воспитывавшая в читателях ненависть к поработителям.

Большую популярность приобрели также сатирические стихи Славейкова. Выдающийся поэт-лирик был обеспокоен царившим в обществе злом и стремился поразить его гневным обличительным словом, едкой насмешкой. Славейков бичует лживость и разврат иноземных наместников, стяжательство богатеев, двуличие «либералов».

Особенно возмущала поэта безграничная власть денег, извращающая подлинные человеческие ценности, переворачивающая «все вверх дном» (именно так названо одно из сатирических стихотворений Славейкова). Богатство становится критерием оценки человека, его положения в обществе. Богача готовы превозносить до небес, закрыв глаза на его нравственное безобразие и внешнее уродство.

Разоблачению пагубной, зловещей власти денег посвящена и широко известная, ироническая «Песня моей монетке». По видимости восхваляя монету — «царицу света», поэт на самом деле едко высмеивает ее могущество:

Басни и сатирические стихи Петко Славейкова явились первыми образцами этих жанров накануне Освобождения страны от иноземного ига. Образцами, которые положили начало соответствующим традициям, подхваченным и развитым впоследствии многими болгарскими поэтами.

Аналогичную роль в прозе сыграли сатирические повести и рассказы другого крупного болгарского писателя того времени — Любена Каравелова.

Родившись и выросши в небольшом болгарском городке Копривштице, Каравелов затем учился и долгое время жил в России. Здесь он познакомился с русской литературой, которую горячо полюбил и которая оказала на его творчество благотворное влияние. Здесь же началась его публицистическая и литературная деятельность: в 1861 году выходит в свет на русском языке его книга «Памятники народного быта болгар», а в 1867 году в журнале «Отечественные записки» публикуется сатирико-юмористическая повесть «Болгары старого времени».

В нашем литературоведении уже указывалось на то, что «русская реалистическая литература оказала разностороннее положительное воздействие на болгарскую литературу» и, в частности, «способствовала развитию болгарской сатиры»[2].

Это действительно так. И одно из ярких подтверждений тому — творчество Любена Каравелова.

Повесть «Болгары старого времени» написана человеком, буквально влюбленным в Гоголя. Сюжет и главные герои ее заставляют нас вспомнить знаменитую «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Однако Каравелов не пошел по пути простого подражания Гоголю или переделки выдающегося образца русской сатиры применительно к болгарской действительности. Вдохновленный творческим опытом Гоголя, он создал оригинальное произведение, правдиво запечатлевшее быт и нравы болгарского захолустья. В основе «Болгар старого времени» лежат впечатления писателя от его родной Копривштицы. А главные персонажи повести — Хаджи Генчо и дед Либен — это сатирические образы, воплощающие социально-психологические типы старой Болгарии.

Другим выдающимся достижением Любена Каравелова в области сатиры является его прозаический цикл «Три картины из болгарской жизни», который состоит из повестей «Маменькин сынок», «Незаурядный патриот» и рассказа «Прогрессист».

В первой из них писатель изображает типичное семейство чорбаджий — болгарских богатеев, сотрудничавших с османскими властями и нещадно эксплуатировавших своих соотечественников. Герои повести ведут пустое, паразитическое существование: отец и мать постоянно погружены в беспробудный сон, сынок же поначалу растет бездельником и шалопаем, а затем превращается в развратника и кутилу, грабит собственных родителей, спивается и умирает.

Во второй повести Л. Каравелов разоблачает лицемерных, корыстолюбивых священнослужителей, не останавливающихся ни перед чем ради обогащения.

В рассказе «Прогрессист» (впервые публикуемом на русском языке в настоящем сборнике) перед читателем предстает некий Иванчо Чучулига, которого односельчане послали учиться в Белград, чтобы был в селе хотя бы один образованный человек, способный научить грамоте ребятишек и помочь землякам мудрым советом. Однако, получив образование, Иван Чучулига не захотел возвращаться в родное село, отрекся от своих земляков, на денежки которых он жил все эти годы. Он возомнил себя деятелем «крупного масштаба», перебрался в Бухарест, который был тогда одним из центров болгарской эмиграции, и стал претендовать на роль «лидера» прогрессивных болгарских кругов. Но и на сей раз новоявленный «прогрессист» очень быстро обнаружил свое истинное лицо: отрекся — ради мещански-благополучного существования — от идеи освобождения Болгарии, от родины и даже от своей матери.

Подобного рода «либералов», способных лишь на болтовню, но не на реальное дело, страстно разоблачал и Христо Ботев — выдающийся болгарский поэт и революционер, мужественный борец за освобождение своего народа. В творчестве Ботева наряду со стихами героическими, призывавшими к открытой борьбе, видное место занимают и произведения сатирические, едко высмеивающие врагов болгарского народа. О том, какое большое значение придавал Христо Ботев сатире и юмору, свидетельствует тот факт, что поэт основал специальную сатирико-юмористическую газету «Будилник», на страницах которой были опубликованы лучшие сатирические стихотворения самого Ботева и которая сыграла важную роль в становлении болгарской сатиры.

Пафос гнева и сатирического обличения пронизывает такие стихотворения Христо Ботева, как «Юрьев день», «Патриот», «В корчме». Поэт бичует угнетателей народных масс; бичует лжепатриотов, наживающихся на народных бедствиях; бичует пассивность, долготерпение народа; бичует нерешительную псевдолиберальную интеллигенцию.

Те же чувства нашли воплощение в сатирической прозе Ботева, которая дышит глубокой ненавистью к поработителям. Особенное отвращение вызывали чорбаджии, одного из которых Ботев нарисовал в рассказе под названием «Вот что вас ждет!». Резкими сатирическими штрихами набрасывает автор портрет алчного, бессердечного чорбаджии Михалаки. И предрекает кару, которая ждет его и ему подобных: народные мстители преподают Михалаки неплохой урок.

Петко Славейков, Любен Каравелов и Христо Ботев явились также зачинателями болгарского сатирического фельетона. В той идеологической борьбе, которая предшествовала освобождению Болгарии от османского ига и во многом этому освобождению способствовала, жанр фельетона сыграл особую роль. Будучи формой чрезвычайно свободной, подвижной, соединяя в себе публицистическую злободневность и художественную выразительность, фельетон стал одним из самых боевых, наступательных жанров болгарской сатиры. Почти все сатирико-юмористические листки и многие газеты того времени публиковали на своих страницах фельетоны. Лучшие из них были собраны недавно и переизданы отдельной книгой[3].

Наивысшим достижением в развитии болгарского фельетона до Освобождения по праву считаются фельетоны Христо Ботева. Один из них — «Политическая зима» — и включен в настоящий сборник. Конечно, читая этот фельетон сегодня, приходится заглядывать в комментарий, ибо в противном случае многие реалии столетней давности останутся непонятными. Вместе с тем и сейчас поражаешься масштабности авторского замысла, политической проницательности, точности и выразительности образов, положенных в основу фельетона. Ботев тяжело переживал «политическую зиму», сковавшую его родину, возмущался тем, что широкие массы и значительная часть интеллигенции еще спят беспробудным сном, но страстно верил, что недалек тот день, когда «взойдет солнце», наступит весна и болгарский народ пробудится для самостоятельной исторической деятельности.

Так оно и случилось. В 1878 году Болгария с помощью России добилась независимости. Однако самому Ботеву дожить до этого момента не довелось: он погиб в мае 1876 года от вражеской пули, возглавив отряд болгарских патриотов, вступивших в вооруженную борьбу с поработителями.

Следующий этап в развитии болгарской сатиры, как и болгарской литературы в целом, начинается после освобождения Болгарии от османского ига.

Многовековая мечта болгарского народа о свободе и независимости наконец-то осуществилась. Сбросив цепи рабства, Болгария вновь вступила на путь самостоятельного государственного существования, результатом чего явилось быстрое развитие национальной культуры, просвещения, книгоиздательского дела. Теперь уже не за границей, а в самой Болгарии печатаются на болгарском языке многочисленные книги, журналы, газеты.

Болгарская литература выдвигает в этот период ряд крупных писателей, которые прежде всего стремятся осмыслить опыт национально-освободительной борьбы своего народа, создают широкие эпические и мемуарные полотна о недавнем прошлом: «Под игом» Ивана Вазова, «Минувшее» Стояна Заимова, «Записки о болгарских восстаниях» Захария Стоянова и т. п.

Но в то же время усиливается, а отнюдь не затухает и обличительный пафос болгарской литературы. Освобождение страны от иноземного гнета не означало, что отныне все жизненные противоречия разрешены. Болгарский народ получил независимость, но политические и социальные коллизии при этом отнюдь не исчезли. Напротив, они стали еще ощутимее, ибо национальная буржуазия начала весьма энергично завоевывать себе «место под солнцем»: развернулась ожесточенная борьба за власть между различными группировками господствующих классов.

Дальнейшее утверждение в болгарской литературе принципов критического реализма обострило внимание многих авторов к негативным сторонам действительности, способствовало расцвету сатирической деятельности ряда выдающихся писателей той эпохи.

Интенсивным и разнообразным было сатирическое творчество классика болгарской литературы — Ивана Вазова. Писателя возмущал отказ значительной части общества от тех высоких идеалов, за осуществление которых отдали свою жизнь лучшие сыны болгарского народа. В современной Вазову Болгарии утверждался культ наживы, денег, заботы о собственном благополучии. Изображая в своих произведениях героическое прошлое, писатель противопоставлял его настоящему. «Настоящее, — замечал он в одном из рассказов, — может дать жизнь только сатире». И добавлял при этом: «Что ж, пусть будет сатира!»

В страстных, пронизанных едкой насмешкой стихах И. Вазов клеймил безнравственность, лицемерие, угодничество и другие пороки («Практичный человек», «Средство не иметь врагов», «Светские правила» и др.).

В сатирических повестях он запечатлел быт и нравы обывателей перед Освобождением («Наша родня») и в современном ему обществе («Митрофан и Дормидольский»).

В сатирических и юмористических рассказах писатель нарисовал множество сценок и эпизодов, раскрывающих характерные черты времени. В поле его зрения — представители самых различных социальных кругов: от крестьян («Негостеприимная деревня») — до министров («Ах, excellence!»). При этом он всегда верен действительности. Комические ситуации, положенные в основу рассказов, правдивы и естественны, а повествовательная манера автора отличается простотой изложения и ярким речевым колоритом.

Видное место в болгарской сатирической поэзии после Освобождения занимают также сочинения Стояна Михайловского, носившие отчетливо выраженный социально-политический характер и направленные своим острием против антинародного, деспотического режима князя Фердинанда и премьер-министра Стамболова. Особой масштабностью замысла отличалась его сатирическая поэма «Книга о болгарском народе», в которой автор нарисовал, по словам одного из современных Михайловскому критиков, «ужасающую картину нашего политического разврата…».

Большой популярностью пользовались и пользуются в Болгарии до сих пор басни Ст. Михайловского. Если Петко Славейков явился зачинателем этого жанра в новой болгарской литературе, то в творчестве Михайловского басня достигла своего расцвета, своего классического выражения. Его басни — это небольшие, живые сценки с яркими «характерами» персонажей и сочным диалогом, завершающиеся ясным, афористично сформулированным финальным «выводом». Здесь перед нами предстает Михайловский-мудрец, Михайловский-наставник.

Иным, более резким и страстным выглядит поэт в сатирических стихотворениях, приближающихся порой по своему объему к небольшим поэмам. При этом автор блестяще использует прием «саморазоблачения» изображаемых персонажей.

Так, в стихотворении «Полицейские» Ст. Михайловский предоставляет по очереди слово четырем «героям», каждый из которых без стеснения излагает собственное «кредо». С цинической откровенностью заявляет первый полицейский о своем всесилии и о готовности служить кому угодно:

Не менее откровенен и другой, сказавший о подлинном назначении полицейского аппарата:

Весьма выразительны и высказывания остальных полицейских. Их устами сатирик разоблачает бессовестность и бесчеловечность насильников, считающихся «служителями порядка».

Заслуживают внимания читателя и эпиграммы Стояна Михайловского. В наши дни поэты пишут главным образом так называемые литературные эпиграммы, стремясь «уколоть» того или иного деятеля литературы, искусства. В творчестве Ст. Михайловского мы встречаемся с иными образцами этого древнего жанра. Его эпиграммы — сатирические миниатюры, метко схватывающие противоречия общественно-политической жизни или сущность определенного социального типа.

Вот, например, эпиграмма на «финансиста»:

В четырех строках выражена самая суть персонажа. Выражена точно и зло. Тут уж, как говорится, «ни убавить, ни прибавить».

Серьезным вкладом в сатирико-юмористическую прозу после Освобождения явились рассказы и очерки Михалаки Георгиева, писавшего главным образом о болгарской деревне. Писатель сочувственно рисовал тяжелое положение крестьян, их бедность, нищету и одновременно бичевал их политическую неразвитость, их наивную веру в обещания представителей власти.

Весьма показателен в этом отношении рассказ М. Георгиева «Мечта дядюшки Денчо», публикуемый в настоящем сборнике. Велик авторитет дядюшки Денчо в родном селе, умеет убеждать он земляков. Сам министр просил у него поддержки во время предвыборной кампании, а когда выборы прошли для него успешно, «обещал, что если дядюшка Денчо, приехав в Софию, попросит чего, то он, министр, непременно эту просьбу выполнит».

Немало времени прошло с тех пор. Жить дядюшке Денчо и его односельчанам стало не легче, а еще тяжелее: замучили постоянные поборы. Вот тогда-то и уговорили земляки дядюшку Денчо поехать в Софию и воспользоваться данным ему министром обещанием. Не буду говорить о том, чем закончилась его поездка (читатель узнает об этом сам, прочитав рассказ). Добавлю только, что Михалаки Георгиев умело использовал найденную сюжетную ситуацию для того, чтобы правдиво раскрыть реальные жизненные противоречия своей сложной эпохи.

Быстрый, крутой взлет болгарской сатиры в 80—90-е годы XIX века закономерно венчает творчество крупнейшего писателя-сатирика Болгарии — Алеко Константинова.

Юношей встречал будущий писатель в родном городе Свиштове русские войска, принесшие независимость Болгарии, затем семь лет учился в России (в Южнославянском пансионе г. Николаева и в Новороссийском университете), а получив высшее юридическое образование, вернулся на родину с твердым намерением принести пользу соотечественникам своей службой в судебных органах. Однако, познакомившись поближе с изнанкой буржуазно-монархического «правосудия», Константинов все свои силы, весь свой талант отдает разоблачению произвола и безнравственности, господствовавших в современном ему болгарском обществе.

Писатель безмерно любил свой народ, свою страну и предрекал им лучшую долю. «У нашей прекрасной Болгарии, — писал он, — большое будущее!» И именно эта страстная любовь к отечеству вдохновляла Константинова на столь же страстное отрицание всего того, что мешало народу жить, что сковывало его силы, препятствовало свободному развитию.

Литературная деятельность Алеко Константинова была недолгой, но чрезвычайно интенсивной и плодотворной.

Уже в цикле путевых очерков «До Чикаго и обратно», явившихся результатом его поездки на Чикагскую всемирную выставку летом 1893 года, писатель показал себя внимательным, вдумчивым наблюдателем и проницательным сатириком, обнажившим многие противоречия американской буржуазной демократии.

Огромный сатирический талант А. Константинова проявился и в его фельетонах, посвященных самым разнообразным, но всегда актуальным вопросам общественно-политической жизни Болгарии (один из них — «Закон о выборах» — включен в настоящий сборник).

Однако вершиной сатирического творчества писателя стал его прозаический цикл под названием «Бай Ганю. Невероятные рассказы об одном современном болгарине».

Еще во время поездки в Чикаго А. Константинов имел возможность наблюдать, как ведут себя за границей новоиспеченные болгарские буржуа, отправившиеся в иные страны отнюдь не для расширения своего кругозора и образования, а с единственной целью — что-либо выгодно продать, нажиться, разбогатеть. Невежественные, нахальные, неразборчивые в средствах, они отличались в то же время огромным самомнением и самодовольством. Знакомство с такого рода «соотечественниками» и послужило толчком для создания замечательного цикла рассказов о бай Ганю, в образе которого писатель запечатлел характернейший тип той эпохи — тип только что народившегося болгарского буржуазного хищника.

Автор «Бай Ганю» показал своего героя в самых разных обстоятельствах. Сначала мы встречаемся с ним, путешествующим по Европе. Уже здесь перед нами предстает бескультурный, наглый, хамоватый выскочка, постоянно норовящий словчить: то кого-нибудь объегорить, то ухватить что-нибудь на дармовщинку, то всучить покупателю свой товар втридорога. Апломб и самоуверенность невежды при этом постоянно сочетаются с жаждой обогащения, наживы. Эта последняя черта является главной, стержневой в герое. Она определяет его облик, всю его деятельность.

Истинная, грабительская сущность бай Ганю еще более наглядно раскрывается в рассказах, повествующих о его «подвигах» на родной земле. Побывав в Европе и немного пообтесавшись там, по возвращении в Болгарию он становится особенно алчным и наглым. Его уже не устраивает амплуа второстепенного, провинциального торгаша. Он жаждет деятельности более «масштабной», рвется к власти, к более жирному «куску». Куда девались его медлительность, неповоротливость, его «добродушие»! Отбросив прочь остатки былой «патриархальности», бай Ганю с поразительной беззастенчивостью устремляется к вожделенной цели, готовый буквально уничтожить каждого, кто встанет у него на пути.

Алеко Константинов великолепно, мастерски нарисовал своего героя. Его сатира язвительна, беспощадна, но безусловно верна жизненной правде. «Не думайте, — замечал писатель, — что я преувеличиваю, нарочно присочиняю, чтобы представить бай Ганю в карикатурном виде. Наоборот, я кое-что опускаю…»

Цикл рассказов А. Константинова о бай Ганю сразу же после напечатания был признан выдающимся достижением болгарской литературы. Время ничуть не поколебало такой оценки книги; напротив, оно еще более укрепило ее.

В творчестве Алеко Константинова болгарская сатира достигла небывалой дотоле емкости и широты социального обобщения. Она продемонстрировала свою национальную самобытность, идейную бескомпромиссность и художественную оригинальность. Она заявила о себе как о серьезной силе в идейно-политической борьбе эпохи. Силе, которой очень боялись те, против кого она была направлена.

Сатирические произведения обычно пользуются широким признанием народа, ибо выражают его отношение к существующему злу. Но их ненавидят те, кого эти произведения высмеивают, обличают. Вот почему судьба сатирика, как правило, нелегка. Его пытаются ошельмовать, обвиняют в нелюбви к отечеству, в искажении действительности и прочих неблаговидных намерениях и поступках. Его хотят сбить с пути, заставить отказаться от сатирического обличения.

О трудном положении сатирика, о том, какими способами стремятся «отвадить» его от сатиры, писал еще Петко Славейков в стихотворении «Парень, поскорей за ум берись!». Небольшое это произведение, открывающее настоящий сборник, очень точно передает рассуждения тех, кому неугодны сатирики и кто хотел бы запугать их:

Запугать пытались не только Петко Славейкова, но и других болгарских писателей-сатириков, в том числе Алеко Константинова.

Но Алеко Константинов, как и его предшественники, не поддался угрозам.

И тогда его убили. Убили подло, трусливо. Убили совсем молодым.

Однако убить смех писателя враги оказались не в состоянии. Потому что смех убить невозможно. Мудрые и смешные произведения выдающегося болгарского сатирика продолжали жить. Живут они и сейчас, по-прежнему сражаясь с хамством, беспринципностью, ложью.

Дальнейшее обострение социальных и политических противоречий на рубеже XIX и XX веков влечет за собой идейную и эстетическую дифференциацию в среде деятелей болгарской культуры.

Усиливается влияние декаданса, появляются мотивы отказа от общественной борьбы, от социального назначения искусства.

Вместе с тем в литературу приходят сторонники революционных методов борьбы с социальным злом, приверженцы социалистических идеалов.

В этих условиях сатира продолжает сражаться со всем низким, гнусным, античеловечным, и прежде всего с политической тиранией, произволом, насилием.

Писатели, весьма отличающиеся друг от друга по своим позитивным политическим устремлениям и эстетическим пристрастиям, оказываются близкими в сатирическом отрицании гнета, беззакония, несправедливости.

Творчество крупного болгарского поэта конца XIX — начала XX в. Пенчо Славейкова (сына Петко Славейкова) довольно противоречиво. В некоторых его произведениях проявилось воздействие индивидуалистических философских идей. Однако в его поэзии весьма силен и пафос обличения пороков существующего общества.

Как и другие болгарские писатели, поэт вел непримиримую борьбу с антинародным политическим режимом князя Фердинанда и его ставленников.

Своеобразие сатиры Пенчо Славейкова состояло в том, что он широко использовал различные формы художественной условности и иносказания. Сатирические стихотворения его посвящены деятелям далекого прошлого («Царь Давид», «Марий и Сулла») или же событиям, развертывающимся в некоей вымышленной, несуществующей стране («Страна Чудасия»). На самом деле, однако, поэт имел в виду современную ему болгарскую действительность.

В «Стране Чудасии» автор с самого начала дает читателю понять, о какой именно стране идет речь (на севере ее граница проходит по Дунаю, а на востоке ее омывает Черное море). А далее, используя манеру сатирического иносказания, рисует выразительную картину порядков (а точнее: беспорядков), царящих в этой «вымышленной» стране. Поэт высмеивает парламент-говорильню, метко уподобив его «общественной мукомольне»:

Вся эта парламентская болтовня ничего не дает народу; она лишь маскирует тот факт, что в действительности вся власть принадлежит самовластному правителю:

Острые, бескомпромиссные, отлично написанные обличительные стихотворения Пенчо Славейкова явились серьезным вкладом в болгарскую сатирическую поэзию.

Новых успехов достигает в конце XIX — начале XX веков и болгарская сатирическая проза. Казалось бы, после блестящих сатирических произведений Любена Каравелова, Ивана Вазова, Алеко Константинова трудно было сказать что-то свежее, свое, не повториться, не сбиться на проторенные пути.

И тем не менее именно свое, незаемное слово удалось сказать в области сатиры таким разным писателям, как Георгий Кирков, Георгий Стаматов, Елин Пелин.

Георгий Кирков — один из первых в болгарской литературе писателей, исповедовавших социалистические идеалы. Соратник Д. Благоева по партии «тесных» социалистов, видный партийный публицист, Г. Кирков вместе с тем немало сил отдал сатирической деятельности. Его фельетоны и сатирические рассказы, публиковавшиеся в конце 90-х годов на страницах рабочей периодики, затем были объединены автором в книгу, которая получила название «Дремиградские посмешища». Характерная особенность ее — внимательное, пристальное исследование нравов Дремиграда — собирательного города, воплотившего в себе типические черты времени.

Создавая свой «дремиградский» цикл, писатель, несомненно, опирался на отечественные сатирические традиции — прежде всего на традиции Любена Каравелова и Ивана Вазова. Но большое положительное воздействие оказал на Киркова и опыт русской реалистической сатиры, особенно сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина. (Напомним, что Г. Кирков, как и многие другие болгарские писатели, учился в России и отлично знал русскую литературу.)

В двух рассказах Георгия Киркова, публикуемых в настоящем сборнике, — «Пропавшая совесть» и «Трехдневное царствование Тонко Папучкова», влияние великого русского сатирика ощущается сразу же. Первый из них даже названием своим напоминает одноименную сатирическую сказку Салтыкова-Щедрина; во втором — отчетливо проглядывают черты, роднящие его с «Историей одного города». Но такое «родство» нисколько не умаляет заслуг болгарского писателя. Напротив, оно делает ему честь: ведь, отталкиваясь от известных щедринских шедевров (и не скрывая этого), Кирков создал произведения отнюдь не подражательные, а оригинальные, раскрывающие закономерности жизни болгарского общества на рубеже XX века.

Достаточно сопоставить страницы, повествующие о трехдневном царствовании в Дремиграде Тонко Папучкова, с аналогичными эпизодами из истории города Глупова, чтобы убедиться в этом. Если борьба претенденток на глуповский «престол» в сниженно-комическом виде отражала ту реальную борьбу за власть, которая велась в России XVIII века, то претензия Тонко Папучкова в значительной мере предвосхищала стремление совершенно заурядного обывателя к захвату власти, которое впоследствии наиболее отчетливо проявилось в фашизме. Недалекий, невежественный Папучков, обнаружив, что место околийского начальника вакантно, рвется занять его, обосновывая свое намерение «патриотическими» соображениями. Заняв же вожделенное местечко, срочно облачается в мундир и начинает «наводить порядок», причем в первую очередь отправляет в тюрьму неугодных ему «агитаторов».

Свое веское слово в болгарской прозе сумел сказать и Георгий Стаматов, писатель-демократ, трудившийся в литературе более четырех десятилетий. Уже раннее творчество писателя было пронизано гневным обличительным пафосом, стремлением показать аморализм и продажность привилегированных слоев общества, их оторванность от народа и враждебность простым людям. Рассказы Г. Стаматова глубоко драматичны, даже трагичны; вместе с тем во многих из них сквозит глубокая, язвительная ирония, обнажающая пустоту и бесцельность существования изображаемых социально-психологических типов.

Писатель хорошо знал быт и нравы буржуазной интеллигенции, мира чиновников, армейских офицеров и беспощадно срывал те маски, которыми они прикрывали свое подлинное существо, обнажал их неприглядные помыслы и стремления. Так, в рассказе «Picnic» перед читателем предстают веселые, довольные собой, расфранченные полковые дамы, направляющиеся в экипажах на пикник. Сопровождают их бравые, столь же самодовольные офицеры. «Они восседали на конях, — пишет Стаматов, — с таким видом, словно впереди их ждала какая-то опасность, и любой готов был грудью защитить едущих в экипажах красавиц…»

Но вот писатель посвящает нас в разговоры полковых дам, в помыслы их бравых кавалеров, и оказывается, что за этим внешним «великолепием» скрывается мир сплетен, зависти и интриг.

А далее автор строит сюжет так, что двое из офицеров вынуждены отправиться в расположенные рядом села за хлебом. И тогда-то становится еще более очевидной глубокая пропасть, отделяющая привилегированную касту армейских офицеров от народа, их полнейшее безразличие к судьбе обездоленных, голодных крестьян.

Трудная, во многом трагическая жизнь крестьян была в центре внимания выдающегося болгарского писателя-реалиста Елина Пелина. Сам выходец из крестьян, Елин Пелин великолепно, «изнутри» знал быт и психологию «низших» слоев общества. В его рассказах раскрывались высокие духовные и нравственные качества, присущие болгарскому труженику, и одновременно осмеивались предрассудки, невежество, бескультурье, косный быт.

Юмор писателя рождался естественно, без натуги; он разнообразен и богат. Когда Елин Пелин рассказывает о комических эпизодах из жизни крестьян, смех его в основном носит характер добродушного подтрунивания. Когда же речь заходит о священниках, торговцах, сборщиках налогов и прочих паразитах, присосавшихся к мужику и пьющих его кровь, то насмешка писателя становится более язвительной («Искушение», «Адвокат» и др.).

Елин Пелин мастерски владел сочной крестьянской речью, искусством диалога. Наглядное подтверждение тому — цикл рассказов о Пижо и Пендо, созданный писателем в период его активного сотрудничества в юмористическом журнале «Болгаран» (1904—1909). Вокруг этого журнала сплотилась тогда группа молодых, талантливых писателей и художников, сочинявших острые и смешные рассказы, пародии, сценки, придумывавших выразительные карикатуры. Атмосфера творчества и веселья, царившая в редакции, сохранялась и в часы досуга; причем в числе наиболее интересных «забав» были остроумные диалоги-пререкания, которые вели между собой Елин Пелин и Александр Божинов — выдающийся болгарский художник-карикатурист (один из них выступал в образе сельского попа, а другой — сельского старосты). На основе таких шутливых импровизаций и были написаны Елином Пелином юмористические рассказы о Пижо и Пендо, поначалу печатавшиеся на страницах «Болгарана», а затем вышедшие отдельной книгой, которая была великолепно проиллюстрирована Александром Божиновым.

Творческая деятельность Елина Пелина продолжалась и в 30-е годы нашего века, когда писатель создал немало ярких рассказов, один из которых также включен в настоящий сборник («Тот, о ком все хлопочут»). Здесь признанный бытописатель народной жизни поднимается до широких социальных обобщений, а юмор его перерастает в злую сатиру, приобретающую скорбное, трагическое звучание.

Для следующего периода в истории Болгарии и болгарской литературы (1918—1944) характерно усиление социально-политической и идейной борьбы. Поражение в первой мировой войне еще больше обострило обстановку в стране. Развертываются ожесточенные схватки за власть, нарастает накал классовых битв.

В июне 1923 года происходит фашистский переворот и по стране прокатывается волна репрессий.

Попытка восстания против фашистской диктатуры, предпринятая коммунистами в сентябре 1923 года, заканчивается поражением.

На протяжении двух десятков лет в Болгарии господствует антинародный монархо-фашистский режим.

Сразу после окончания мировой войны более значительную роль начинает играть революционная сатира, вдохновленная социалистическими идеалами. На страницах журнала «Червен смях» и ряда других рабочих изданий публикуются сатирические стихи, фельетоны, эпиграммы пролетарских поэтов и публицистов, наиболее выдающимся среди которых был Христо Смирненский.

В стихотворении «Красный смех», написанном в 1920 году и явившемся своего рода манифестом как самого Смирненского-сатирика, так и журнала того же названия (в котором оно и было впервые опубликовано), поэт формулирует революционные задачи новой сатиры:

Сатирическая поэзия самого Смирненского пронизана страстным желанием искоренить зло, переустроить мир на более разумных началах. Ее отличают высокий пафос гражданственности, публицистичность, оперативность отклика на «злобу дня». При этом объектами обличения нередко были конкретные лица. Таков, например, цикл эпиграмм на реальных исторических деятелей того времени под названием «Эпитафии, или Несколько надписей надгробных для вождей наших бесподобных».

В большинстве своих сатирических стихотворений и эпиграмм Х. Смирненский, однако, стремился к художественному обобщению, к типизации. Резкими, выразительными штрихами он набрасывал сатирические типы эпохи (облик одного из них — «патриота» — великолепно нарисован в стихотворении «Pro patria»), разоблачал царящий в стране цензурный гнет («Цензура»), социальные «болезни» болгарского общества («Чох»).

Широко использовал Х. Смирненский и жанр фельетона, на новом историческом этапе развивая традиции Христо Ботева, Алеко Константинова и Георгия Киркова.

Фельетоны его носили остро злободневный, публицистический характер. В них много конкретики, много реалий, присущих той эпохе. Но даже в такого рода произведениях Смирненский достигал большой глубины и силы сатирического обобщения. Перечитайте, например, его «Вашингтонскую конференцию», и вы убедитесь, что этот стихотворный фельетон, написанный «на злобу дня» шестьдесят лет тому назад, и в наше время звучит весьма актуально.

Среди прозаических сочинений Смирненского нужно особо выделить «Сказку о лестнице», созданную писателем незадолго до смерти. Это уже не фельетон, а притча, написанная в условно-сказочной манере. Здесь нет конкретно-исторических реалий; нет той видимой, «сиюминутной» злободневности, которая характерна для фельетона. Здесь злободневность иная — внутренняя, эпохальная.

«Сказка о лестнице» Христо Смирненского утверждала эффективность принципов художественной условности в сатире и явилась одним из высших достижений болгарской сатирической литературы этого периода.

Немало сделали для развития политической сатиры в 20—30-е годы и другие болгарские писатели. Нельзя не вспомнить в этой связи Димитра Полянова, Димитра Подвырзачова, Христо Ясенова, Сергея Румянцева, Тому Измирлиева (брата Христо Смирненского), Асена Разцветникова. Их сатирические стихи, рассказы, фельетоны разоблачали фашистские порядки, установившиеся в стране, клеймили продажных политиканов и их прихлебателей.

Разумеется, власти предпринимали всяческие меры, чтобы пресечь распространение «вредного» смеха, запрещали сатирико-юмористические журналы, беспощадно расправлялись с неугодными авторами (Христо Ясенов, Сергей Румянцев были в 1925 году замучены в застенках полиции).

Но «искоренить» сатиру не удалось. Вместо запрещенных журналов появлялись новые (так, на смену «Красному смеху», закрытому властями в конце 1923 года, приходят сначала «Звонарь», а затем «Жупел»). Писатели-сатирики и художники-карикатуристы, наученные горьким опытом, печатают свои сочинения под псевдонимами.

О том, в какой общественной обстановке приходилось тогда работать сатирикам, повествуется в рассказе Томы Измирлиева «На минутку в полицейское управление». «Приглашение» редактора сатирико-юмористического журнала в полицейское управление обычно означало только одно: что на редактора и на журнал должны обрушиться очередные кары. И хотя автор предпочел дать рассказу концовку чисто юмористическую, читатель, разумеется, отлично понимал, что на самом деле подобного рода визиты оканчиваются совершенно иным образом.

Большой вклад в развитие болгарской сатирико-юмористической прозы внесли в 30-е годы Димитр Чорбаджийский, публиковавший свои произведения под псевдонимом Чудомир, и Светослав Минков.

Первый из них начал писать еще в 1908 году, когда был студентом. Однако наиболее интенсивный период творческой деятельности Чудомира приходится на 30-е годы. Именно в это время его небольшие юмористические рассказы часто печатаются в периодике, выходят отдельными сборниками и быстро становятся популярными.

Писатель развивал ту линию в болгарской сатирико-юмористической литературе, наиболее видным представителем которой был Елин Пелин. Чудомир тоже отлично знал быт и нравы крестьянства и тех, с кем крестьянам приходилось сталкиваться в повседневной жизни: сельских священников, мелких торговцев, владельцев кабаков, старост, чиновников и т. д. и т. п. В его рассказах запечатлено множество сочных, колоритных сценок, выхваченных прямо из жизни и дающих точное представление о болгарской провинции того времени.

Сам Чудомир считал себя юмористом. Он видел в юморе важное средство нравственного воздействия на людей. «Говорят, — замечал он, — что народы, как дети, не любят, чтобы им читали мораль, а хотят постичь истину развлекаясь. Говорят еще, что если сатира — скальпель хирурга, то юмор — это «приятный бальзам» на рану. А раз так, не остается ничего другого, как только пожелать, чтобы этот приятный бальзам производился в большом количестве и продавался повсюду, потому что у нас еще много ран, требующих лечения»[4].

Во многих своих рассказах — особенно в тех, где речь шла о простых тружениках, крестьянах, — писатель действительно не выходил за пределы повествования юмористического («От дела не отрывать!» и др.). Однако в тех случаях, когда в поле зрения автора оказывались разного рода тунеядцы и проходимцы, насмешка Чудомира становилась более колючей, приобретала сатирический оттенок («Наш Пондю»). Порой же, как, например, в рассказах «Ге-ге-геей!», «Конституция», писатель, который вроде бы никогда не касался политики, поднимался до острых сатирических картин, разоблачавших подлинную суть существующего политического режима.

В иной художественной традиции развивалась творческая деятельность Светослава Минкова — другого яркого писателя, внесшего значительный вклад в болгарскую сатирико-юмористическую литературу.

В отличие от Чудомира, предпочитавшего воссоздавать окружающую его действительность в ее конкретно-бытовых «земных» формах, Минков любил резкое юмористическое или сатирическое заострение, парадоксальные ситуации, гиперболу, гротеск. Реальные жизненные проблемы и конфликты под его пером принимали необычный вид, представали в странном, фантастическом преломлении.

Сатира Минкова направлена своим острием против античеловечности капиталистического общества, превращающего людей в автоматы (один из сборников писателя начала 30-х годов так и назывался: «Автоматы. Невероятные рассказы»). Наделяя своих персонажей необычными свойствами, ставя их в фантастические ситуации, писатель тем самым с предельной наглядностью обнажал внутренние закономерности общественной жизни, ускользающие от «обычного», поверхностного взгляда.

Именно таков рассказ «Соломенный фельдфебель», в котором происходит совершенно невероятное событие: соломенное чучело, используемое в армии для отработки «штыкового боя», неожиданно оживает и является к оторопевшему командиру полка с «докладной запиской». Столь необыкновенная ситуация нужна автору для того, чтобы привлечь внимание читателя к тем «обыкновенным» порядкам, которые царят в армии: полнейшему бездушию, жестокости разного ранга «фельдфебелей» и абсолютному бесправию людей, одетых в солдатскую форму.

Той же творческой манере остался верен Светослав Минков и в последующие десятилетия. В его гротескно-фантастических произведениях повествуется об условных, вымышленных странах («Смех в Рамонии», «Карлик Тинтирин») и странных событиях. Но острие сатиры по-прежнему направлено против бездушия буржуазного общества, против античеловечности фашистских порядков, против тирании.

Принципиально новый этап в развитии болгарской сатиры наступает после 9 сентября 1944 года, когда народ свергнул буржуазно-монархический строй, взял власть в свои руки и приступил к строительству социалистического общества.

Значение сатиры в этих условиях возросло еще больше, ибо перестраивать надо было не только экономику, производственные отношения, но и внутренний мир человека, его психологию, его нравы и обычаи.

Болгарские сатирики и юмористы в послевоенные годы работают много, интенсивно, страстно обличая все то, что противоречит высоким коммунистическим идеалам.

В этой связи прежде всего нужно сказать о Христо Радевском — старейшем из современных поэтов Болгарии, в творчестве которого сатира всегда занимала видное место.

Начав свою сатирическую деятельность еще в 20—30-е годы с создания острых, злободневных стихов, которые он публиковал под разными псевдонимами в журналах «Звонарь» и «Жупел», после Освобождения Хр. Радевский зарекомендовал себя как талантливый, плодовитый баснописец (в 50-е годы сборник его басен переиздавался несколько раз), а также как поэт-сатирик, смело обличающий негативные явления в жизни общества.

Радевский бичует бюрократизм, перестраховку, невежество, эгоизм, рвачество и другие пороки, мешающие людям нормально жить и работать. Его остроумные, смешные и вместе с тем злые стихотворения регулярно печатаются в периодике, переиздаются отдельными сборниками.

В середине 70-х годов вышел солидный том избранных сатирических стихов Христо Радевского, который явился убедительным свидетельством того, сколь весом его вклад в болгарскую сатирическую поэзию[5].

Большую роль в развитии сатиры и юмора новой Болгарии сыграл сатирический еженедельник «Стыршел» («Шершень»), созданный в 1946 году. Возглавлял его долгое время Димитр Чавдаров (публиковавший свои произведения под псевдонимом Челкаш), который сумел сплотить вокруг еженедельника немало талантливых писателей, привлечь одаренную молодежь.

Некоторые из тех, кто сотрудничал тогда в «Стыршеле», впоследствии стали широко известны в Болгарии как авторы произведений иных жанров. Но созданные ими сатирико-юмористические рассказы и стихи по-прежнему пользуются успехом у болгарских читателей.

Таковы, например, смешные рассказы Павла Вежинова — одного из наиболее крупных современных болгарских писателей, «серьезная» проза которого давно уже знакома и советскому читателю.

Таковы иронические поэмы и стихи Валерия Петрова — известного поэта, драматурга, переводчика Шекспира на болгарский язык. Его сатирико-юмористическая «Баллада о контр-адмирале», написанная в свободной, раскованной манере, представляет собой сложный сплав «истории» и современности, реальности и фантастики, пародии и фельетона. Юмор ее многопланов и многоцветен, а ритмы подвижны и переменчивы, как погода в океане, где вот-вот окончит свои славные дни храбрый контр-адмирал, рискнувший в предсмертные часы предать бумаге то, что он видел на суше, но о чем предпочитал молчать.

Само собой разумеется, что из «Стыршела» вышли не только те, кто затем нашел себя в иных жанрах. Популярный сатирический еженедельник явился «крестным отцом» для большого отряда болгарских писателей, целиком (или почти целиком) посвятивших себя сатире и юмору.

Один из наиболее известных среди них — Радой Ралин, чьи сатирические стихи, эпиграммы, каламбуры знают по всей Болгарии. Это своеобразный, яркий сатирик, смело сражающийся со всем низким и гнусным. Творческая деятельность Ралина плодотворна и многогранна; он пишет не только стихи и эпиграммы, но и рассказы, фельетоны, а в последнее время еще и притчи, и параболы (есть в литературе и такой жанр!). Писатель отлично владеет всеми оттенками смешного — от мягкой, добродушной шутки до язвительного сарказма.

Многие известные болгарские писатели-сатирики и юмористы и по сей день работают в «Стыршеле». Это — Христо Пелитев (нынешний главный редактор еженедельника), Петр Незнакомов, Генчо Узунов, Ясен Антов, Христо Михов-Черемухин, Георгий Друмев, Йордан Попов и некоторые другие. Пристально всматриваются они в разного рода отрицательные явления, которых — увы — в жизни еще немало, и стремятся оперативно запечатлеть их в рассказах, фельетонах, сказках. Цели, по которым они стреляют, — разномасштабны. Здесь и формализм, волокита, чванство, наплевательское отношение к человеку; здесь и бесхозяйственность, равнодушие, головотяпство; здесь и двуличие, подхалимаж, нравственная нечистоплотность; здесь и бытовые неурядицы, недостатки сферы обслуживания и т. д. и т. п.

В арсенале «стыршеловцев» — богатейший набор сатирических приемов и средств, которые выработало человечество за многовековую историю своего художественного развития. Правда, порой им некогда разбираться во всем этом разнокалиберном оружии, и они начинают палить по замеченным целям «прямой наводкой» (а потому и рассказы их иногда несколько прямолинейны), но зато в других своих произведениях они пускают в ход и стрелы тонкой иронии, и шпаги колючего остроумия, и копья разящего сарказма.

Конечно, современная болгарская сатирико-юмористическая литература не исчерпывается сочинениями упомянутых выше писателей. Она намного богаче и разнообразнее.

Немалый вклад в сатирическую поэзию внесли Веселин Ханчев, Добри Жотев, Банчо Банов, Александр Миланов, Константин Павлов и некоторые другие поэты (всех и не перечислить!). А последние сборники сатирических стихов Марко Ганчева стали заметным явлением в болгарской литературной жизни второй половины 70-х годов.

Богата творческими индивидуальностями и «малая» сатирико-юмористическая проза.

Нельзя не вспомнить в этой связи комические рассказы Йордана Радичкова — одного из крупнейших писателей современной Болгарии. Его замечательный прозаический цикл «Свирепое настроение» отличается удивительно глубоким проникновением в особенности характера болгарского крестьянина, мастерским владением иронией, тонким психологическим анализом. Смешное в нем рождено верностью правде жизни и органически переплетено с драматическим.

Можно вспомнить и некоторые рассказы Камена Калчева и Николая Хайтова, более известных читателям своими «серьезными» произведениями. Юмор буквально пронизывает цикл «Софийских рассказов» Калчева и многие из «Диких рассказов» Хайтова, повествующих о трудных процессах ломки старого быта и старой психологии, о приобщении простых людей к переустройству жизни.

Следует вспомнить также Васила Цонева — одного из самых деятельных и плодовитых болгарских фельетонистов и юмористов; Мирона Иванова — в свое время сотрудника «Стыршела», а ныне — «вольного художника», хорошо известного болгарским читателям своей сатирической прозой; Станислава Стратиева — самого молодого участника настоящего сборника, очень талантливого сатирика, способного увидеть бездну комизма в окружающих нас «обычных» явлениях.

Малая сатирико-юмористическая проза современной Болгарии богата не только творческими индивидуальностями, но и художественными исканиями. Мы встречаемся здесь и с образцами «классического» сатирического и юмористического рассказа, и с рассказами-фельетонами, и с юмористически-фантастическими разновидностями жанра, и даже со сказками.

Одни писатели при этом предпочитают традиционную манеру бытового и психологического правдоподобия (разумеется, не отказываясь от сатирического или юмористического заострения); другие проявляют бо́льшую склонность к художественной условности, гиперболизации, гротеску; третьи сочетают в своей творческой деятельности и то и другое.

Весьма разнообразны рассказы болгарских писателей и в чисто стилистическом отношении. В одних повествование ведется от лица самого писателя; в других — от имени того или иного персонажа, что придает произведению необычный художественный ракурс и особый речевой колорит.

К сказанному нужно добавить, что современный болгарский сатирико-юмористический рассказ интересен не только сам по себе, но и как своеобразная «лаборатория», в недрах которой вызревают более масштабные замыслы, ведутся поиски новых оригинальных художественных решений.

Порой рассказ становится тем «зерном», из которого вырастают сатирико-юмористические произведения драматических жанров. Так, например, блестящей сатирической комедии Йордана Радичкова «Суматоха» предшествовал рассказ того же названия. Аналогичным образом возникла пользующаяся большим успехом у зрителей комедия Станислава Стратиева «Замшевый пиджак». А рассказ Георгия Мишева «Перепись зайцев» послужил основой для киносценария, по которому был снят одноименный фильм, с интересом встреченный и в Болгарии, и в Советском Союзе.

Рассказ является, кроме того, хорошей школой, поучившись в которой и набравшись опыта, писатели начинают пробовать свои силы в более крупных жанрах сатирико-юмористической прозы.

Так, Мирон Иванов и Петр Незнакомов, долгое время работавшие главным образом в жанрах рассказа и фельетона, затем принялись за юмористические повести (одну из них — «Чудо в Воображаеве» — написали поначалу совместно), а недавно каждый из них выпустил по сатирическому роману: первый — «Живи, как все, и будь благословен», а второй — «Туннель Суламанш».

Христо Михов-Черемухин сначала пошел по пути объединения ряда своих рассказов в единый цикл («Идиллии города Кривня»), а потом стал сочинять сатирико-юмористические повести («Осел Иисуса», «Кит», «Философский камень»).

А Любен Дилов, известный прежде своими научно-фантастическими романами и рассказами, в иных из которых весьма явственно проглядывали сатирико-юмористические склонности автора, создал несколько лет назад гротескно-сатирический роман «Парадокс зеркала». Действие в этом романе развертывается в Габрове во время фестиваля сатиры и юмора.

Фестиваль этот, кстати сказать, приобрел за последнее десятилетие широкий международный размах и поистине мировую известность. Ныне на него съезжаются сатирики и юмористы из множества стран. В рамках фестиваля проводятся международные конкурсные выставки карикатуры, сатирической живописи и пластики, на которых победители увенчиваются всевозможными наградами; высшая среди них — «Золотой Эзоп».

Раз в два года в Болгарии присуждаются также Международная и Национальная премии за лучшие сатирико-юмористические произведения, созданные современными писателями. Международная премия носит имя Хитрого Петра — знаменитого остроумца и весельчака, героя болгарского фольклора. С момента своего учреждения она была присуждена турецкому сатирику Азизу Несину, советскому — Сергею Михалкову и итальянскому — Луиджи Малерба. Лауреатами Национальной премии имени Георгия Киркова, присуждаемой болгарским писателям-сатирикам, стали Христо Пелитев, Петр Незнакомов, Мирон Иванов и Радой Ралин.

Думается, что факты эти в комментариях не нуждаются. Они свидетельствуют о том, что сатира и юмор пользуются в Болгарии широким признанием и общественной поддержкой.

Каждый, кому довелось побывать в Болгарии, знает, как внимательны болгары ко всему, что связано с их историей, их прошлым. Они бережно хранят памятники архитектуры и культуры, тщательно собирают реликвии, свидетельствующие о героизме их предков.

Достойно восхищения и то, как берегут болгары столь уникальное, неизмеримое в своей ценности богатство, каким являются национальная сатира и национальный юмор. Они отлично понимают, что умение народа посмеяться над собой, над своими недостатками — свидетельство силы этого народа, признак его нравственного здоровья, залог его желания и способности освободиться от тех недостатков, по адресу которых раздался смех.

«…Чем сильнее человек, чем выше он нравственно, тем смелее он смотрит на свои слабые стороны и недостатки, — писал в свое время Белинский и продолжал: — Еще более можно сказать это о народах, которые живут не человеческий век, а целые века. Народ слабый, ничтожный или состарившийся, изживший всю свою жизнь до невозможности идти вперед, любит только хвалить себя и больше всего боится взглянуть на свои раны: он знает, что они смертельны, что его действительность не представляет ему ничего отрадного и что только в обмане самого себя может он находить те ложные утешения, до которых так падки слабые и дряхлые… Не таков должен быть народ великий, полный сил и жизни: сознание своих недостатков, вместо того, чтобы приводить его в отчаяние и повергать в сомнения о своих силах, дает ему новые силы, окрыляет его на новую деятельность. Вот почему первый наш светский писатель был сатирик, и с легкой руки его сатира постоянно шла рука об руку с другими родами литературы»[6].

Первый писатель новой болгарской литературы, как мы видели, тоже был в значительной мере сатирик. И с его «легкой руки» сатира шла рука об руку с другими литературными родами на всех этапах истории болгарского народа.

Смех помог болгарам выстоять в условиях османского ига и освободиться от него.

Смех помог в тяжелой и долгой борьбе с социальным неравенством, самовластием, фашизмом.

Смех помогает сейчас сражаться со всем, что противоречит высоким коммунистическим идеалам.

Вот почему национальную сатиру и национальный юмор болгары берегут столь же тщательно, как и реликвии героические, общекультурные.

Не случайно, что именно в Болгарии, в Габрове строится уникальный, единственный в мире Дом сатиры и юмора, цель которого — собрать под своими сводами и показать людям все то лучшее, что создано в области сатиры и юмора самыми разными народами. В том числе, разумеется, и болгарским народом.

Важная особенность сатиры и юмора, как известно, состоит в том, что они развиваются почти во всех видах искусства — в графике и живописи, скульптуре и литературе, театре и кино. И все эти разнообразные духовные богатства будут представлены в Габровском Доме сатиры и юмора. Причем уже сейчас в нем открыты залы, посвященные сатире и юмору в иконописи, живописи, графике, скульптуре. Там — среди множества других экспонатов — находятся и произведения выдающихся болгарских мастеров: сатирическая пластика замечательного скульптора Янко Павлова, карикатуры и сатирико-юмористические полотна прославленных художников — Александра Божинова, Александра Жендова, Илии Бешкова, Стояна Венева и других.

Специальный зал Дома отведен для экспозиции, посвященной сатире и юмору в литературе. Признаюсь, что этот зал я всегда осматриваю с особым вниманием и волнением. Ведь в нем выставлены для всеобщего обозрения веселые и мудрые книги, написанные великими писателями многих стран. Здесь можно увидеть изданные на разных языках произведения Сервантеса и Кальдерона, Рабле и Вольтера, Свифта и Диккенса, Гейне и Марка Твена, Гашека и Чапека. Здесь можно еще раз воочию убедиться, сколь весом вклад в мировую сатирико-юмористическую литературу русских и советских писателей — Грибоедова и Крылова, Гоголя и Салтыкова-Щедрина, Сухово-Кобылина и Чехова, Маяковского и Булгакова, Ильфа и Петрова. Здесь можно посмотреть первые и прижизненные издания книг лучших болгарских сатириков и юмористов — Петко Славейкова и Любена Каравелова, Христо Ботева и Ивана Вазова, Стояна Михайловского и Алеко Константинова, Христо Смирненского и Елина Пелина, Светослава Минкова и Чудомира.

Однако болгары не только бережно хранят смешные книги, созданные их сатириками и юмористами в XIX и первой половине XX веков, но и по-прежнему любят их, увлеченно перечитывают, черпая из них заряд бодрости и веселья.

В послевоенные годы в Болгарии неоднократно переиздавались сатирико-юмористические произведения многих писателей прошлого — как в составе собраний их сочинений, так и отдельными книгами. Не раз выходили и антологии болгарской сатиры, коллективные сборники[7]. Из последних изданий такого рода надо в первую очередь назвать монументальнейший том «Смех Болгарии» (объемом семьдесят авторских листов), в который вошли произведения шестидесяти пяти писателей[8].

Систематически выпускаются в последнее время в Болгарии и коллективные сборники современных болгарских сатириков и юмористов[9].

Составители предлагаемой вниманию советских читателей книги, разумеется, опирались на эти издания, стремились учесть опыт болгарских коллег. В сборник включены стихи, рассказы, фельетоны, басни и эпиграммы более сорока болгарских писателей. Многие из этих произведений переводятся на русский язык впервые.

Читатель найдет здесь кроме того рисунки наиболее известных болгарских художников-карикатуристов — Генрика Дембицкого, Александра Божинова, Александра Жендова, Бориса Ангелушева, Илии Бешкова, Стояна Венева, Тодора Динова, а также акварели Чудомира, который был не только талантливым писателем-юмористом, но и оригинальным художником. Необходимо, однако, иметь в виду, что это — не иллюстрации к публикуемым литературным произведениям, а, так сказать, «параллельный» изобразительный ряд. Цель его — познакомить нашего читателя с некоторыми образцами болгарской карикатуры на разных этапах ее развития.

В последнее время не только в нашей стране, но и в Болгарии все большей и большей популярностью пользуются дружеские шаржи на деятелей литературы и искусства. У нас широко известны работы в этом жанре таких крупных художников, как Кукрыниксы и Борис Пророков. В Болгарии большую известность получили пластические дружеские шаржи на деятелей литературы и искусства, мастерски выполненные Тодором Цоневым. Почти на каждой Национальной выставке болгарской карикатуры можно встретить и яркие графические работы в этом жанре, созданные самыми разными художниками.

В предлагаемой книге читатель найдет дружеские шаржи на публикуемых болгарских писателей, выполненные специально для настоящего издания Борисом Димовским — одним из лучших художников-карикатуристов современной Болгарии. Вот уже более тридцати лет плодотворно работает он как в политической, социальной и бытовой карикатуре, так и в области книжной графики: им создано множество интересных, своеобразных иллюстраций к произведениям сатириков и юмористов.

Давно уже признано, что смех часто бывает «великим посредником» в деле отличения истины от лжи.

Думается, что смех является также неплохим посредником при общении людей и целых народов. Ведь он объединяет их, делает равными.

И если мы смеемся вместе с болгарами над определенными жизненными явлениями, значит, нас роднит общность идеалов, значит, мы идем одной и той же исторической дорогой.

Дмитрий Николаев