Сумерки жизни

ПЕТЕР АЛЬТЕНБЕРГ. (Вместо предисловия к русскому изданию).

Он был прирожденный бродяга, цыган по натуре, и его настоящим отечеством была «Богемия», не та реальная, историческая и географическая Богемия, что преобразовалась нынче в Чехо-Словакию, но фантастическая страна снов и причудливых химер, куда часто переселяются душою (не телом) художники всевозможных цехов.

У него никогда не было ни семьи, ни профессии, ни собственного постоянного жилища. Когда редакция «Литературного Календаря» обратилась к нему с просьбою дать сведения о себе, он, в качестве места жительства, указал «Кафе Централь» в Вене. Действительно, там всего чаще можно было его видеть, за столиком, перед кружкою пива. Но порою и оттуда он улетучивался и целыми неделями пропадал неведомо где, чтобы затем совершенно неожиданно вновь появиться у стойки бара, в обществе девиц легкого поведения или бездомных скитальцев, подобных ему самому.

Этот пьяный, беспутный человек, абсолютно неспособный к правильному, систематическому труду и начавший писать почти случайно на 35-м году от рождения, был однако настоящим поэтом, хотя за всю свою жизнь не связал и двух рифм. Он создал литературный жанр, соответствовавший его привычкам и образу жизни, выработал, по его собственному выражению, «телеграфический стиль души». Это своеобразное, утонченное искусство, в котором Альтенберг никогда не имел себе равных, является чудом лаконизма. Еще никому до сих пор не удавалось выразить так много содержания в столь малом количестве строк. Совершенно справедливо говорит он о себе: «Я могу описать человека в одной фразе, душевное переживание на одной странице, пейзаж — в одном слове».

Две черты характеризуют талант Альтенберга: способность по-своему, по-особому, необыкновенно ярко, остро и поэтично воспринимать самые обыкновенные, прозаические вещи, и уменье передавать свои глубоко личные переживания так, что они тотчас же и всецело становятся понятны и доступны читателю. При том — почти каждому читателю. Произведениями Альтенберга одинаково могут наслаждаться и рафинированно-культурный эстет, и человеческий примитив — какая-нибудь девушка-подросток, ничего порядком не читавшая и не приученная серьезно мыслить. Надо сказать, что именно читателей этой последней категории, главным образом, имел в виду Альтенберг. К ним обращается он со своими советами, со своими «диэтическими» наставлениями, со своими, подчас очень властно звучащими, призывами. В глазах «нищих духом» ему очень хотелось прослыть мудрецом и наставником, и иногда это ему удавалось. Но по существу он конечно, был не мудрец, а безумнейший из смертных, какой когда-либо жил на земле.

Критически разбирать жизненную философию Альтенберга — это все равно, что хватать пальцами нежные крылья бабочки с целью попробовать наощупь их красивый узор. Свою первую книгу он озаглавил «Как я это вижу», но в сущности название это подходит ко всем его сочинениям. Они содержат исповедание субъективизма, доведенного до крайних, последних пределов. Мораль Альтенберга так же, как и его гигиенический режим, хороша для него одного и не может быть возведена в общее правило.

«Сумерки жизни» — самая последняя из его книг и — самая мрачная. В ней впервые изменил ему юмор, искрящиеся блестки которого обильно рассеяны в его предыдущих сборниках. Старость, болезни, лишения и разочарования бросили свою печальную тень на вечер жизни поэта. Но зато никогда, кажется, не случалось ему быть таким трогательным и задушевным, как в этих маленьких лирических отрывках, написанных уже слабеющей рукой. Некоторые из стихотворений в прозе, встречающиеся на этих страницах, производят впечатление стонов, так они непосредственны и так больно отзываются в нашем сердце. Стоя у роковой грани, старый Петер прощается с читателем и посылает ему свой последний привет.