Сумерки жизни

ВОСПИТАНИЕ.

Когда-то жили греческие мудрецы, которые хотели помочь человечеству, но их никто не слушал, над ними смеялись, ибо не понимали. Они питались хлебом и медом. Но это им не нравилось. Они хотели насладиться недолгими годами своей жизни, но когда пришла смерть, то они увидели, почувствовали, что совершили ошибку. Сократ, Диоген были благородными учителями человечества. Но никто к ним не прислушивался, на них смотрели как на эксцентричных глупцов, которые иногда говорили правду, но большей частью лгали. Никто не отступает по доброй воле от своего пути, и распинает того, кто ему мешает! Аминь!

Каждый человек страдает каким-нибудь недугом, сексуальным, душевным, экономическим или физиологическим. Незаметно для него самого этот недуг его съедает, подтачивает его жизненные силы, и, вместо того, чтобы дожить бодрым до восьмидесяти лет, он доживает в трагической безнадежности лишь до шестидесяти. Никто о нем не заботится, потому что никто его не понимает и не старается понять. Так он идет вперед, словно на жизненных костылях, и не встречает нигде сочувствия!

«Мы ведь все должны рано или поздно умереть, десятью годами раньше или позже, это культурному меланхолику безразлично. Сколько несправедливого, сколько позорного таким образом не совершится! А ты хочешь поднять свой блестящий меч Зигфрида, чтобы обновить мир!? Уступи, милая, нежная душа, погрузись в ничто, жди того, что трагически придет и должно прийти!»

«Оставь честолюбивые, суетные мечты и уступи непобедимым ужасным силам, которые таинственно тебя терзают и губят! Никто тебя не пожалеет, никто не захочет тебя спасти! Гляди смерти спокойно в глаза, она твое единственное подлинное спасение!»

Когда ты серьезно захворал, то все стараются, как только возможно неповоротливо, спасти тебя от ожидающей тебя гибели. Но никто не думает о том, чтобы познать особую тайну твоей природы. Они думают прежде всего о самих себе и о том, что было бы для них хорошо! Видеть в «чужом организме» нечто совершенно чуждое, другое — есть глубочайшее, благороднейшее искусство врача. Видеть в нем «загадку», каковой он в действительности и является!

Я никогда не принимал участия в охоте Я считаю это за трусливую подлость. Можно любоваться серной, оленем, но убивать их, тьфу! Я никогда не понимал, как можно убивать зверей исподтишка. Люди устраиваются удобно; они убивают исподтишка оленей, серн и чувствуют себя при это победителями, тьфу! Страсть к охоте такая же нелепая страсть, как и все другие. Кто подумает об этом один только час, тот откажется навсегда от этого преступного безумия; страсть к охоте я считаю нелепым суррогатом истинных высоких страстей!

Страсти, не приносящие пользы другим людям, являются абсолютным безумием. Люди считают охоту достойным занятием. Я же нахожу, что это трусливая подлость, проявление самой позорной мании — мании величия!