Сумерки жизни

ГМУНДЕН.

Ты снова вдруг всплываешь властно-меланхолически в моей омрачившейся душе шестидесятилетнего старика (9/3 1919), как светлая, незабвенная, трогательная, вдохновляющая меня сказочная страна! Двадцать три лета и двадцать три осени для моей больной жизненной машины, слишком впечатлительной, неподходящей для обстоятельств обычной, неидеальной, суетливой жизни; для машины моей, очищающейся, отдыхающей в этой «идиллии покоя» от глупого неутомимого жизненного водоворота, — этого мало, слишком мало! Я помню о тебе, ты — почти единственная моя родина, которую я когда-либо имел! По вечерам волны бились нежно-меланхолически о берега темной, одинокой эспланады, и узкая дорожка вдоль пенистых вод Трауна была тиха.

Как хороши эти поездки в лодке на противоположный тенистый берег, заросший лесом (дамы охотно перевозили меня); и там бесконечно тихая местность Яузен, где мы отдыхали вдвойне после отдыха на том берегу (Гмунден).

Попаду ли я туда еще один раз накануне великого полного отдохновения, чтобы еще раз пережить вдохновение поэта?!? Гмунден, родина моей души (я ничего другого не люблю с такой силой)! Благодарю тебя и благословляю!