В тишине космоса нам не рады

36. Борьба за живучесть

Инстант. Осталось — 2

Бой складывается в нашу пользу. Перестрелка продолжилась, поврежденные корабли ковенанта против двух эсминцев и двух «Юпитеров». Кораблям ковенанта тоже досталось, и их тоже четыре. Но если с нашей стороны два почти не поврежденных «Юпитера», то корабли ковенанта в куда худшем состоянии.

Еще с активными, но нестабильным щитами половинка авианосца, выгоревший и лишенный оружия и щитов летающий брандер и два крейсера, получивших серьезный урон.

Наиболее целый крейсер присосался к «Аполлону», буквально стыкуясь с ним корпусами, и показывая, что от всей артиллерии у него работает в лучшем случае пятая часть, а вместо формирователя торпед расплавленный кратер из брони, отсеков и конструкций. С корабля на наш флагман полетели десантные корабли, которые атаковали эсминцы, которые с кораблем и перестреливаются.

Брандер разнес огнем МРП «Господство», а «Лонгин» перестреливается с обездвиженной целью. Получив торпеду и лишившись щита (а затем и получивший несколько попаданий в нос) «Лонгин» смог доломать реактор корабля ковенанта, что и привело к детонации. Остались авианосец (половина) и тот корабль, который завис у «Аполлона».

Учитывая ожидаемый уровень потерь, результат хороший. Тем более, что многие корабли не только с вражеской, но и нашей не уничтожены полностью. Разрушены важные системы, нарушен силовой набор, часть отсеков выгорела или разгерметизирована, корабль погнут. Но при этом обломки могут включать в себя целые секции корабля с еще живым экипажем, которые будут обысканы, а выжившие подняты на борт. С нашей стороны, у ковенанта, судя по урону, уже никто никуда не летит. Выживших в нашем соединении будет больше, и это хорошо.

Собственно «Аполлон» относится как раз к критически поврежденным, разрушающимся кораблям. Правый борт — серия расплавленных и разрушенных внутренними и внешними взрывами рваных дыр. Развороченный вдоль борта, где были ангары, выше и частично нижняя часть, носовая часть разрушена и расплавлена, орудие накренилось направо, внутрь корпуса, энергии недостаточно. Судя по скрежету, металл деформируется и скоро корпус разорвется на части или сомнется.

Внутренние помещения и левый борт несколько обгорели, они погнуты, часть переборок и коридоров смято или разорвано, отчего по ним не пройти. Но когда я подключилась к системам корабля, импланты показали, что сорок три процента экипажа еще живы, большинство выживших ранены, но не критично. Половина отсеков функционирует штатно, хоть и имеет проблемы с энергией. Да и главное орудие, если его развернуть в сторону цели, вполне способно испарить корабль ковенанта, оно готово к использованию. Если развернуть, верно.

Проблема только в том, что последний крейсер ковенанта состыковался с «Аполлоном», и выгружает на борт десант. Если бы не Желтый, Куколдун и Кетти с отрядами солдат и УВОД, нас бы уже сломили, ковенант явно решил вывести из строя корабль любым способом. Вероятно, если штурм будет полностью неудачным, они подорвут свой корабль и хоть так заберут «Аполлон». И на это есть все шансы, солдаты на борту совсем даже не новички, отобьемся. Да даже Сусликов, сколько бы я над ним не издевалась, постепенно учится. А со способностями колдуна он еще опаснее. Плюс оборонительные системы, включая шлюзы-огневые точки. Всё это неплохо так повышает выживаемость обороняющихся. Солдаты держатся. Проблема не в этом.

Сейчас корпус крейсера ковенанта мешает развернуть главное орудие и сжечь оппонента. В щит корабля ковенанта лупят башенные орудия обоих «Юпитеров», на безопасной дистанции расстреливающих цель, и явно отслеживающих спасательные капсулы. Повреждения «Лонгина» за щитом не рассмотреть, но он поймал носом торпеду, лишился куска борта, орудийной башни и одного МРП. Правда и кораблю ковенанта его нижнее «блюдце», нужное для формирование плазменной торпеды разворотило, так что в некотором смысле у них в плане повреждений был паритет. Пока корабль не добавил в днище ковенанту, лишенному щитов, ракетный залп, и не заполировал болванками из МРП.

Можно отметить, что щит позволяет даже эсминцу пережить одно попадание торпеды. Нужно подумать над увеличением возможностей. Например заряженные модули, настроенные только на дестабилизацию торпед, и не принимающие участие в иной обороне. Нужно подумать, как это лучше реализовать.

Корабль тряхнуло и корпус снова застонал от нагрузок. «Аполлон» будет потерян, уже точно. Реактор бы выключить… мы могли бы на одном из свободных модулей унести если не «Аполлон», то кусок с орудием. И экипаж эвакуировать полностью. Но я не очень представляю как это сделать, когда ближайшие отсеки заливает жаром из пробоин в реакторе. Техническая зона для выживания человека не подходит вообще, даже в экзоскелете. А контрольные центры или разрушены, или там сейчас можно только закипеть, в буквальном смысле.

— Внимание. Идет неконтролируемое расплавление реактора. Покинуть корабль. Попытка стабилизации исключена. Немедленная эвакуация, без исключений. Сгиньте на***, — вещает с потолка запись моего голоса, пока аватара, расчищая путь для остальных, продвигается к выходу среди алых ламп аварийного освещения.

Есть у меня одна идиотская идейка, но нужно убрать ковенантский крейсер с его текущей позиции. Если пробить дыру в техническом отсеке, возможно получится попасть в техническую зону, оценить повреждения. А может и нет. Для начала нужно убрать препятствие, которое отстреливается. Понимает, что если корабль разорвёт дистанцию, орудие развернется и кораблю конец. Ему так или иначе конец, оставшиеся силы его не разносят только потому, что близкий взрыв гарантированно уничтожит и «Аполлон». Дают шанс экипажу, который по изломанным коридорам, среди искрящей проводки и мигающего света быстро отступает к капсулам и ангарам левого борта.

Аватара с группой солдат и вице-адмиралом быстрым шагом идут по коридорам корабля, который вздрагивает, металл стонет, но пока держится, хотя корпус уже заметно выгнулся. После очередного попадания свет в коридорах сменился на аварийный красный, а остатки жидкостного щита окончательно прекратили удерживаться. Со стуком болты, удерживающие решетку пола, покинули пазы, показывая, насколько погнуло корпус. И тишину нарушает только шипение газа из пробоины.

— Вентиляция отключается, — сообщил техник, идущий с нами, — все в масках? Хорошо.

— Хорошо, что давление есть, — добавил второй, обоих выживших подобрали по пути. Им тут темновато, так что держатся с солдатами, у нас ПНВ есть. Да и у вице-адмирала свой шлем имеется со всем оборудованием.

— Я бы вскрыла, — напомнила техникам о своем присутствии я, — почти на месте, эвакуационная палуба тридцать семь-А.

Ну да, первой иду именно я, проверяя двери и наличие противника. Аватара, увидев закрытую гермодверь, спокойно свернула направо, заглядывая в технический тоннель. Узкий, шириной в одного человека имеющий только аварийное освещение.

— Чисто, идем.

В тоннеле молотом не помахать, но мы никого не встретили. И, что важно, вышли в нужный отсек. Вдоль стены расположилось три переходных узла, переходник пересекает красная линия с надписью: 37-А. Мы на месте. Солдаты тут же рассыпались, осматриваясь.

— Силовой линии конец, — произнес один из солдат, глядя на дыру в стене, — так, а капсулы? Пусто, пусто. А вот эта еще на месте, правда цела ли? Сюда, здесь капсула!

Мы подошли посмотреть. Вокруг тела людей и ковенанта, в двух шлюзах закрыта внешняя дверь, и через прозрачный полимер видно — капсулы нет, с той стороны только космос. Третья на месте, но внутри зажаренные тела и расплавленное оборудование, внутрь попали плазменные гранаты. Вице-адмирал посмотрела на меня.

— Реанимировать сможешь?

Я пошла внутрь, заходя в вытянутую пятнадцатиместную капсулу, вдоль стенок которых расположены кресла с фиксаторами, в них порешеченные и обгоревшие тела. Пилота расстреляли в спину.

— Попробуем, консоль цела, только немного в телесных жидкостях. И не такое включала. Главное отлететь подальше, стартовые двигатели, — я посмотрела, — живы. Да, смогу реанимировать. Пять-семь минут.

— Действуй, — приказала женщина, — держим оборону, это наш путь отсюда.

Аватара оставила молот на полу и пошла к кабине, перешагивая через мертвецов. Тьма мне не мешает, лампы на потолке выгорели от жара плазмы. Аккуратно положила тело пилота на пол и села в его кресло боком, игнорируя дыры от попаданий и кровь на панели. Так, посмотрим. Пока все не так плохо, стартовать сможем. Кислородные запасы не повреждены. Вот только управляемость будет нулевой, придется дрейфовать, но это не проблема, корабли рядом. Что я и сказала:

— Электроника выгорела частично. Жизнеобеспечение повреждено, управление мертво. Я могу запечатать капсулу и вылететь на вышибных патронах. Но дальше будем дрейфовать. Что делаем?

Парангоски думала недолго:

— Сделай это. Неизвестно, сколько продержится корабль и найдем ли мы еще капсулы. Время ограничено.

— Поняла, работаю.

Пока я пытаюсь восстановить что могу, солдаты вытаскивают тела зажаренных гранатой коллег. Вице-адмирал спокойно села на одно из свободных мест, где ремень не расплавился, и спросила:

— Как там Томоко?

Я, продолжая возиться с панелью, ответила:

— Отходят к ангарам. Повреждена, но не фатально, панель управления орудием сожгли с концами. Солдаты организовали эвакуацию, набивают в «пеликаны» и «длинные мечи» сколько могут. К сожалению, пока к нам прилип этот крейсер, оба наших и эсминцы осторожничают. Но дают нам время на эвакуацию. Если уберете ковенантский крейсер, попробую кое-что. Но без гарантий.

Женщина кивнула.

— Хорошо. Значит, операция почти завершена. Опиши свой план.

Так и есть. Хотя «Аполлон» придется уничтожить, но останется всего одно орудие такого типа. Да и чертежи у меня есть. А с нашими с Джейкобом опытами относительного многомерных теплоотводов, может даже хоть в формате боевого спутника, воссоздадим само орудие. Кто же знал, что нулевой элемент многомерным окажется… Но это актуально не здесь и не сейчас. В общем орудие по возможности надо забирать, пригодится. Починим, лишь бы оно не было уничтожено. Ага, заработало, панель управление засветилась, показывая данные с датчиков. Аватара развернулась к солдатам.

— Залезайте, я закончила. Маски наденьте, пригодится. Лишним не будет. Касательно плана, хочу попробовать заглушить реактор и снять главный калибр этого корабля. Если система охлаждения еще работает и разбит только корпус, пробьем дыру в техническую зону реактора. Может сработает, может нет.

Вице-адмирал поняла мысль.

— Хорошо. Есть связь с капитанами?

Я кивнула.

— Смогу передать через одержимую.

— Тогда прикажи «Лонгину» атаковать основание орудия «Аполлона». Там уже не должно быть солдат. Так будет надежнее, чем стрелять по реактору. Отстрелят кусок корпуса. Так надежнее, согласна?

Пара моделей и аватара кивнула.

— Принято, так и правда быстрее. Приказ будет передан.

В этом тоже есть логика. Ковенант может подорвать собственный корабль в любую минуту. И проще оторвать орудие с мясом, тогда есть шанс, что оно само отлетит достаточно далеко. Шанс, что ковенант не запустит самоуничтожение, что реактор получится заглушить, а потом отсоединить оружие, не слишком велик. Оторвать и восстанавливать шансов больше. Просто я все же пыталась дать шанс экипажу, внутри еще есть выжившие кроме нас и одержимой с отрядом.

— Приказ передан. Держитесь.

Потому что еще через секунду корабль тряхнуло, раздался скрежет, и гравитация отключилась. Треск металла сменился откровенным визгом рвущегося титана и гулом декомпрессии. Солдаты, кто охранял вход, попадали.

— В капсулу! Живо-живо-живо! Кхаэла, старт! — крикнул сержант.

Так, первый этап — загерметизировать капсулу. Гермодвери капсулы закрылись. Те, что в помещении зоны 37-А нет, но это уже не важно. Питание есть, тяга двигателей есть. Створки дока отстрелить. С хлопком бронеплита перед носом капсулы отлетела, открывая вид на космос.

— Стартуем. Держитесь за воздух! — и нас рвануло вперед, покидая недра умирающего корабля.

Капсула с шипением покинула док, выдувая через открытую дверь отсека тела и снаряжение. За нами темная громада корпуса «Аполлона», вздрагивающая от попаданий в абсолютной тишине. Над ним уже лишенный щитов, изрядно побитый, частично вывернутый наизнанку крейсер ковенанта, больше напоминающий решето. Но свечение атмосферных щитов есть, некоторые орудия продолжают стрелять, сопротивляется.

И если «Господство» аккуратно сжигает крейсер, «Лонгина» отсюда не видно, но результат заметен. Очередной выстрел корабля пробил корпус «Аполлона» навылет, оставляя сквозную дыру в целом левом борту. Еще одна вспышка, и вторая дыра. Корабль продолжило закручивать вокруг оси и орудие начало отрываться с мясом, вспышками и выворачивая металл с техническими зонами и отсеками, тела и обломки, жидкости, газы и оборудование разлетелись. То, что осталось.

Еще несколько выстрелов и орудие окончательно было оторвано и с примерно двумя сотнями метров корпуса начало дрейфовать отдельно, вращаясь. И после этого оба корабля уже в полную силу продолжили потрошить последний все еще функционирующий корабль ковенанта. А капсула по инерции продолжила отдаляться на скорости около трехсот километров в час, совсем не ощущающихся здесь.

— Итак, мы живы, — произнес один из солдат.

— Алименты платить придется? — уточнил сержант.

Я направила камеру на хвосте, чтобы услышать подробности.

— И это то, о чем ты беспокоился? — недоверчиво уточнила у жертвы чужого внимания вице-адмирал.

— Да шутка это была, мэм! Я не выглядел на свой возраст, спрашивали, от кого сбежал. Ну, я и…

Ясно все с вами. Пока остальные смеются, почти не смущаясь присутствия начальства, которое в броне не особенно от них отличается внешне (вероятно, на это и расчет) я продолжила следить за ситуацией.

Наконец корабль кови взорвался с голубой вспышке, накрывая взрывом и расталкивая в стороны орудие и остов корпуса «Аполлона». Взрыв вызвал цепную реакцию, и следом за кораблем детонировал и «Аполлон», точнее его реактор. Вспышка белого света испепелила заднюю часть крейсера, в итоге от корабля остался только с трудом опознаваемый металлолом.

Меня же заинтересовало орудие. На первый взгляд серьезных повреждений оно не получило. Да, его отбросило взрывом, но к орудию уже летит один из ССД-модулей, чтобы подхватить.

— Как орудие? — спросила вице-адмирал, подойдя к аватаре и заглядывая на приборы через плечо.

Я слегка сместилась, давая обзор.

— На вид серьезных повреждений нет. Точнее скажу, когда увижу. Я, кстати, ваш планшет захватила. Нужен? Все равно ждем эвакуации.

Женщина протянула руку под понимающие взгляды солдат. Все же немного напряженно находиться в одной капсуле с таким начальством. Особенно, когда шутки плоские.

Немного ранее.

Писк системы тревоги, скрежет металла, искры и топот многочисленных ботинок экстренно покидающего корабль экипажа. Отсек орудия остался позади, все консоли мы заминировали плазменными гранатами, чтобы орудием никто не смог воспользоваться без их замены.

— Бегом, бегом!

Тоннель впереди изгибается градусов на двадцать вокруг оси и на десять вверх. Нас тут собралась довольно большая компания. Солдаты, техники, больше двух десятков человек в сумме. С потолка вещает голос меня же, напоминая о эвакуации. Так что отряды быстро оставляют позиции, отсек за отсеком, запирая их за собой и продвигаясь к капсулам. Вот и сейчас, едва отряд выбежал, техник подошел к консоли на стене вводя код блокировки. Пока есть энергия, это можно сделать. Система приоритетнее даже жизнеобеспечения, потому как взрыв или декомпрессия будут распространяться, если шлюз не заблокируется.

Корабль еще раз ощутимо тряхнуло, раздался скрежет, отчего все попадали. Голос с потолка пропал.

— Секунду, — попросила я, подключаясь к консоли.

— Что там? Бежать надо! — сказал было солдат, но один из техников его остановил.

— Что там, Томоко?

Одержимая, делая вид, что работает единственной рукой, сообщила:

— Теряем оборудование. Система выполняет протокол Коула, так что в ближайшее время выживание резко усложнится. Можно дальше не запирать двери, слишком долго.

— Тогда бегом! — приказал военный и мы побежали дальше.

Несколько групп ковенанта по дороге мы успешно встретили, но гранаты никто не жалел. Так что отряд почти не замедлился. Были по дороге и убитые, с обоих сторон. Здесь уже прошли до нас, и расчистили территорию. Когда вышли к борту, побежали к зонам эвакуации. Пришлось выслушать про себя много интересного и не особенно вежливого. Почему? Первые пять зон эвакуации были пусты. Вместо капсул только двери с окошками и с видом на космос. Народ, из тех, кого мы подобрали, начал нервничать.

— Если бы кое-кто не копался во всех терминалах по дороге, мы могли бы успеть!

На это замечание я только фыркнула.

— Могу купить цветы на могилку на твой выбор, когда выберемся.

Техник подскочил, хватая одержимую за воротник куртки.

— Что ты сказала, сука шнырявая? Уши и хвост нацепила, дала комсоставу и, кха…

Когда пациент сложился, я сделала шаг назад и добавила ботинком по лицу.

— Что такой как ты забыл на «Аполлоне»? Слабое, бесполезное ничтожество. Мы живы, а у тебя истерика.

Мужчина поднялся, стирая кровь с лица.

— Я профессионал с двумя десятилетиями опыта. Оценки, тесты, служба без нареканий. Всё для того, чтобы быть частью чего-то важного. А ты? Есть у тебя хоть что-то, кроме смазливой мордашки?

— Ты не прав, парень. Томоко за нас, — возразила мужчине одна из солдат.

Но тот уже разошелся.

— За нас, ха! Нацепила уши и хвост. Знаю я, зачем это делается. Чтобы давать «под хвостик» богатым папикам, которым нравится быть хозяевами «зверушки». И фигура тоже. Ну, бей еще, сучка. Не нравится, а ничего большего ты не можешь?

Я только глаза закатила.

— Для справки, у нас менее десяти минут, прежде чем реактор взорвется. И тогда умрем вообще все. Оно вам вот точно прямо сейчас надо?

— А ты нас не затыкай! — поддержал его солдат, — животным слова не давали.

Ну что за кретины. Нашли время и место, власть ощутили.

— Правильно! Этой кукле с нами не место!

— Выбросить эту подстилку!

— Пусть катится, куда хочет!

Мужчина покивал. Как-то так вышло, что отряд остановился и примерно две трети собрались и поддерживают именно оратора. И поддержка его разогрела. Он посмотрел на скучающую аватару и разозлился еще сильнее.

— Нечего сказать, значит? Значит, согласна, что кроме задницы и умения лизать…

Раздалась автоматная очередь поверх толпы. Это десантник-сержант из передового отряда. Того самого, который расчищал нам дорогу и теперь вернулся узнать, почему подопечные задерживаются.

— Что за блядский цирк вы тут устроили? Живее, к ангарам, «пеликан» возьмем.

Кто-то попытался возразить:

— Эта кукла…

Сержант подошел и ударил техника в челюсть. Тот упал, удивленно глядя на мужчину. Толпа затихла. Сержант оглядел всех и громко, перекрикивая писк тревоги, сказал:

— Она меньшая из ваших проблем! Да, девка из разведки. Да, разведка вечно копается и творит хрень, а потом мы все её разгребаем. Может конкретно она и правда делает всё то, что ты наговорил, — сержант наклонился и рыкнул мужчине в лицо: — Мне насрать!!! Пока это не нарушает устав, кто кого как е*** меня не е***! Но я сейчас открою вам страшную тайну: от того, что кто-то любит, когда с ним обращаются как с животным, еще никто не сдох. А от взрыва реактора люди дохнут! И от радиации дохнут, дегенераты! Бегом, млять, кто не успел, будет грести через космос руками! Вопросы есть? Тогда бегом!

У меня есть не вопросы, а желание разбить несколько наглых лиц. Опционально насмерть. Нет, серьезно! На Драка так не возникают, он возникающих вызывает на спарринг, а старпом списывает за несоответствие. Идиоты кончились быстро. Ялорая откровенно боятся. Даже к батарам привыкли. Но вот хвостатую одержимую, те, кто не знает про Кхаэлу, воспринимают довольно двусмысленно.

Я это отношение, благодаря Аяксу, слышу куда чаще, чем хотела бы. Сплетни бывают разные. Почему на борту? Кукла офицеров разведки, чуть ли не мутантка. Животное, нелюдь. А размер и тип сексуальных девиаций, которые одержимой приписывают, зависит только от фантазии. Впрочем, в лицо не говорят, когти, которыми можно резать металл, видели все.

И ладно пошлые шутки и откровенные предложения. Солдаты люди простые — нет и нет. Иногда с посыланием подальше, все равно понимают. А вот такие вот личности… Это же зависть, верно же? Наверняка думает, как бы сам действовал на моем месте. И ведь плевать им на аргументы, готовы выплеснуть негатив даже в такой момент.

Благо нашлись те, кто смог организовать идиотов. Так, проблемы. Я подбежала к консоли и крикнула сержанту:

— Нужно ускориться! Сейчас бомбить начнут! Кораблю точно конец!

Стартовала капсула с аватарой и вице-адмиралом. Нужно ускориться.

— Живее, сукины дети, если жить охота! — взревел сержант. Интересно, он сам по себе такой, или допуск имеет? Потом выясню.

Мы забили на всё, и тупо побежали. Хорошо, что гравитация создается пластинами в полу, иначе бы мы уже летали. Местность и так сильно пересеченная, но вне зависимости от наклона, пол всегда горизонтален.

Упс!

— Всем держаться!

Корпус сострясло от удара, скрежет рвущейся обшивки начал ощущаться физически. И гравитация выключилась.

— Бегом! Бегом!

Хватая друг друга, спотыкаясь и падая, мы продолжали бежать под стук магнитных захватов на обуви.

— Удар!

Еще одно попадание. Уже всем плевать, откуда я это знаю. Если не доберемся до ангаров, умрут все. По потолку прошла трещина. По полу тоже. И электричество погасло.

Такой вот организованной толпой мы влетели в ангар. Сам ангар — сто на пятьдесят на тридцать метров зал для погрузки и выгрузки техники, оружия, перехватчиков «длинный меч». Мы же оказались в боковой секции, где стоят и обслуживаются «пеликаны» десанта. И пять машин оказались на месте. Не в идеальном состоянии, но все же. Это транспорт. Аватара, даже не пытаясь изображась усталость, сообщила:

— Все, кто на меня орал, могут пойти в жопу. Кто пилотировать кроме меня умеет?

— А ты справишься, одной рукой-то? — насмешливо спросил тот же техник, пока экипаж осматривает технику, которая закреплена на стойках. И вполне целая.

Нет, серьезно. Давайте его пристрелим?

— Чтобы с тобой справиться мне хватит ног, — корабль тряхнуло, раздалось тихое, но навязчивое шипение, декомпрессия, — нам пора, девочки и мальчики. Все на борт! Этого можете выбросить, я не против!

В качестве второго пилота уселся сержант, который неплохо поработал оратором и стрелком. Посмотрел, что я вполне бодро управляю машиной, выводя её из открытой двери ангара, на отлетающее орудие с куском корпуса, на сотрясаемый взрывами корабль ковенанта и сказал:

— Ты не смотри на них. Люди нервничают, а ты выглядишь… Ну, ты знаешь как. В такие моменты человек ищет источник всех проблем.

Я пожала плечами.

— Стоило диких усилий его не пристрелить. То, что я могу их понять, не значит, что буду любить. Дикари, куда большие, чем все те, кого он ненавидит.

Сержант хмыкнул, глядя вдаль через лобовое стекло.

— Тогда у нас был бы бой двух групп на разваливающемся корабле. Лучше бы было?

Моя одерживая вздохнула, выдавая раздражение.

— И откуда они берут таких нервных. Вот ты! Сказал, что разведку не любишь. Тоже считаешь, что я к вам через постель попала?

Тот ухмыльнулся, демонстрируя усы как у Уиткомба. Всё с тобой понятно, адмирала солдаты просто обожают.

— Не, по протекции старшенькой. Я её видел, такой «через постель» не предьявишь, если зубы нужны. Сильная она у тебя. Ты куда нас ведешь-то? Корабль не там.

Это он заметил, что я развернула «пеликан» к орудию.

— Нужно оценить состояние оборудования. Все равно ближайшие пару часов корабли никуда не улетят. Нужно доломать еще целое, экипаж снять, кто выжил, забрать пушку. Выживших выловить, там капсул полно.

Мужчина усмехнулся.

— Не буду спрашивать, откуда ты все это знаешь. Еще одно доказательство, что ты тут не только уды начальственные целовать. И как понимала, когда именно в корабль прилетит снаряд, тоже не спрашиваю. Они же пушки отрывали, да? — он поднял руку, — не отвечай, мне знать не положено. Этим, сзади, тоже. Спасибо, в общем. За то, что никто не сидит сейчас со сломанной шеей. Не думаю, что хоть кто-то тебе это скажет.

Я улыбнулась, на этот раз пряча оскал.

— На здоровье. А теперь работа. Нужно оценить оборудование.