Вампиры тут беспризорные

Глава 26 Для тех, кто слишком дерзкий

Веце взъерошил свои короткие волосы, с тяжелым вздохом глядя на маленький городок, который отстроил для себя клан самых красивых вампиров — Сэндриад. Им завидовали многие, и виной тому были их глаза — не алые, как у остальных кланов, и не желтые, как у смесков или Шальканских, а фиолетовые.

Невероятно фиолетовые глаза, настолько насыщенного и глубокого цвета, что аж зависть пробирала красноглазую часть вампиров.

И Степан, впервые встретив членов клана Сэндриад, тоже проникся этой детской завистью — с такими глазами и за вампира никто не примет, главное слишком широко не улыбаться, чтоб клыки не видно было.

Веце, к удивлению попаданца, никак этот клан не обругал и не обозвал — наверно потому что считал, что невероятно хорош собой и даже Сэндриад ему неровня. И вообще, его желто-зеленые глаза куда лучше, чем эти, фиолетовые.

Ещё одной особенностью этого клана являлись волосы. Если практически у всех вампиров они были черными, то в этом клане встречались и белоснежные, совсем как у Веце.

Степан косо глянул на полукровку. А не из Сэндриад ли родом его предки?

— О чем бы вы ни подумали, — вкрадчиво известил Веце, — я, как и вы, не имею об этом ни малейшего понятия. До того как я попал к Вальдернеским, меня растили такие же сироты, как я сам, и о корнях своих я могу только догадываться. — и расстроено пожал плечами, мол, разве ж могло оно быть у полукровки с улицы иначе.

— Но неужели тебе никогда не хотелось узнать, кто ты? — в родном мире попаданца существовал ДНК-тест, определяющий этническое происхождение. В этом наверняка должно быть что-то похожее.

— Хотелось. Но какая разница, если это невозможно? Я знаю, что есть заклинание на определение родства, но оно подходит только для детей и их родителей. А я своих и не видел-то никогда. Не могу же я к каждому встречному с заклинанием подходить, типа, здравствуйте, можно я проверю, вдруг вы моя мама или мой папа? — и в этих слова проскользнула какая-то беспомощная растерянность, словно Веце был маленьким мальчиком и еще ждал, верил в чудо. А оно не происходило.

Они неторопливо дошли до городка, остановившись у первых домов. Разговор явно зашел не туда, и Степан не знал, стоит ли сказать подбадривающее, мол, можешь звать отцом меня.

Ладно, это глупо, отцом он для Веце все равно стать не сможет — из отношения застряли где-то на недодружбе, работе и старший-младший брат. В общем, все сложно.

— Думаю, ты бы смог создать нужное заклинание сам. — задумчиво сказал попаданец, — Но тут ты прав. Не стоит искать тех, кто однажды уже бросил тебя. Если нас бросают, значит мы им не нужны. И хотя хочется встретиться снова, каждый раз говоришь себе — Степан, имей хоть каплю самоуважения, тот человек оставил тебя осознанно, не по каким-то там обстоятельствам, а потому что захотел. И столько лет ни разу не навещал тоже намеренно, что даст встреча, которой хотел только я один? И потом сидишь и думаешь, а хотел ли? Зачем мне это, если я был так обижен, так зол на отца? На что там вообще надеяться, если мы совершенно чужие друг другу люди?

— И кто вас просил переходить на личности? — со странным недоумением выдал полукровка, но теплотой отозвалась мысль, что господин его понимает.

— Просто… к слову пришлось. — чуть неловко ответил вампир, — Давай быстро передадим письмо и сразу домой. — желудок полукровки согласно заурчал.

— Здравствуй, странник. — стоило им переступить черту магического барьера, окружавшего город, как в грудь Степану уперлось острие меча. Вампирша стояла напротив, очаровательно улыбалась и ощутимо давила на меч, вынуждая попаданца сделать шаг назад.

И знаете, враки все это — не только глазами красивы Сэндриад. Признаться, таких привлекательных и изящных девушек Степан никогда прежде не видел.

Веце смерил вампиршу нечитаемым взглядом. На стражнице была закрытая одежда, кожаная броня и целая куча оружия. За спиной висел арбалет, на поясе и голени — кинжалы, в набедренном кармане — отравленные дротики, и даже длинные серьги — маленькие метательные ножи.

В общем, страшная женщина.

— Здравствуй-те. — буркнул Степан, потому что она вновь давила на меч, но снова отступать он не хотел. Ещё немного и она вытолкнет его за барьер, и проблема передачи письма заботила Степана ровно так же, как и меч, уткнувшийся в него.

Вампирша склонила голову набок, оскалила клыки и словно невзначай ее рука дрогнула, а по черной рубашке попаданца медленно расползалось мокрое темное пятно.

— Случайно забрел или искал нас? — угрожающе приблизилась, и теперь попаданцу приходилось голыми руками удерживать лезвие меча, чтоб эта вампирша просто не убила его, пока они вроде как обмениваются приветствиями.

На Веце стражница не обратила внимания, словно и не заметила вовсе. Это неприятно кольнуло уязвленную гордость полукровки, но он не дурак, чтоб просить и к его сердцу меч приставить.

— Искал. — коротко бросил Степан, оттолкнув меч в сторону. Уже и так руку изрезал, рубашку испортил, больше терпеть он не намерен, — Я должен передать письмо от герцога Касара вашему главе или совету. — неприязненно добавил он, вытирая кровь на ладони платком.

Она внимательно проследила за тем, как он закрыл пространственное хранилище и выкинул грязный платок куда-то в сторону, и убрала меч в ножны.

— Дерзкий вампир, — прошипела стражница, — и дураку подавно известно, что герцог Касар усоп ещё несколько тысяч лет назад. — и Веце и Степан закатили глаза. Сэндриад ведь не в изоляции от мира живут, неужели эта девушка думает, что вампир попадается на такой простой ловушке, — За обман ты расплатишься жизнью! — в сантиметре от горла попаданца оказался отравленный клинок.

Даже сглотнуть не получиться — эта бешеная ещё прирежет. На Степана, как на главу рода, яды действовать не должны, но это не значит, что и никаких негативных последствий они не оставляют. Просто ядом его не убить. А вот кинжалом — вполне.

— Хорошо. — согласился Степан, скрежетнув клыками, — Пусть твой глава рассудит нас. — слабо радовало, что хоть в этот раз Веце благоразумно не отсвечивал, являя миру свое уязвленное самолюбие.

Интересно, если б полукровка сейчас что-нибудь выкинул, это разрядило бы ситуацию, или сделало хуже?

— С чего бы мне тревожить главу ради никчемного вруна? — сцедила разгневанно стражница, и попаданец медленно вдохнул-выдохнул, напоминая себе, что лучше вести себя как вампир, а не как миротворец. Никому здесь его мирное разрешение конфликтов не сдалось.

— Я ведь не просто вампир. — с иронично-победной улыбкой произнес Степан, — Не слышала ни одного моего титула, а так вызывающе себя ведешь. Хочешь, чтоб у твоего клана были проблемы? — и впервые он был хоть каплю рад, что столько всего наворотил, потому что теперь о нем и его бесстыдной жизни не слышал разве что глухой.

— Мертвые не говорят. — хищно усмехнулась вампирша, но кинжал от горла Степана убрала, — Но раз уж ты так гордишься бессмысленными ярлыками, что повесило на тебя общество, давай, похвались предо мной! — бросила она вызывающе.

Степан надменно прищурил глаза, как и полагалось вампиру его положения, и небрежно смахнул кровь с рубашки заклинанием чистки.

— Я Кифен Вальдернеский, слышала о таком? — ехидная улыбка медленно сползла с лица вампирши, — Тот самый безумец, уничтоживший Априош, граф, лишенный титула за жестокие преступления и бесчинства, вампир, сжегший крепость Фегажских до пепелища, переселенец и единственный преемник герцога Касара. — он чуть улыбнулся, но в глазах мелькнуло лишь слабое раздражение, — Я могу долго продолжать, мне есть чем похвалиться кроме красивой мордашки.

Стражница завуалированную насмешку над ней поняла, но кто ж рискнет перечить больному на голову вампиру, который к тому же и силой главы рода обладает? Как бы она ни была сильна, с ним ей не сравнится.

— У меня и клеймо есть, показать? — со злой усмешкой бросил Степан.

Стражница после этих слов струхнула ещё больше — раз клеймо имеется, то это точно не кто иной, как Кифен Вальдернеский. Весть о позорном клеймении знатного вампира разнеслась по всем кланам словно пожар ещё несколько месяцев назад.

— Достаточно. Я проведу вас к главе. — бесстрастно ответила вампирша, переживая, как же поведет себя Кифен Вальдернеский теперь, когда она так нагло с ним говорила прежде.

— Поторопись, потому что я стребую с твоего главы плату за каждую минуту, которую впустую потратил здесь, разглагольствуя с мелкой сошкой. — стражница молча проглотила оскорбительную угрозу, смиренно кивнув и ускорив шаг.

Веце восхищенно смотрел, как его добропорядочный хозяин идеально отыгрывает подонка. И, как считал полукровка, господину невероятно шло.

Степан же смотрел и понимал: что в случае с Веце, что с этой вампиршей — имелась удивительная красота и поразительно дрянной характер. Мысль о том, что полукровка корнями связан с Сэндриад, казалась все более вероятной.

Вампирша привела их прямо к дому главы клана, открыла двери, пропуская вперед, и только у кабинета главы попросила обождать минуту, прежде чем она известит об их визите.

— Почтенный Левинэль, к вам с визитом пожаловал Кифен Вальдернеский. — проговорила она, постучав в двери, — Он требует немедленной аудиенции. — попаданец скривил губы. Надо же, он требует, оказывается.

Сначала тычет в него своим мечом, портит одежду, угрожает, а теперь жертвой обстоятельств прикидывается, и голос ещё такой кроткий и подавленный сделала, словно это попаданец ей отравленный кинжал у горла держал, а не она.

— Впусти. — донесся приглушенный голос из кабинета. Стражница распахнула двери и с полупоклоном попросила гостей пройти внутрь кабинета главы.

Степану стоило труда сохранять надменное лицо, Веце, искренне гордясь своим хозяином, важно топал следом, совершенно естественно озаряя мир своей высокомерной моськой.

— Приветствую вас, Кифен Вальдернеский. — коротко проговорил глава Левинэль. Степан на приветствие лишь снисходительно кивнул, — Вижу, вы, вопреки своей славе, куда более сдержаны. Однако чем-то недовольны. Мы успели вас обидеть? — с сомнением спросил глава клана Сэндриад, завуалировано намекая, что мрачная рожа гостя его бесит и повода так себя вести у Степана нет.

— Успели. — небрежно ответил попаданец, — Но об этом позже, сначала поговорим о причине моего визита.

Глава клана, беловолосый вампир, отложил перо и поднял глаза на Кифена. Они, кажется, ровесники, только Левинэль, в отличие от Степана, мог похвастать неземной красотой и утонченностью, свойственной больше высокородным эльфам, чем вампирам.

Не будь голос главы клана таким низким, попаданец мог б и за женщину его принять.

— У вас даже есть причина? — наигранно удивился Левинэль, холодно улыбнувшись и не скрывая насмешки.

Мда, какая стража, такой и глава. А Сэндриад-то высокомерные твари, каких ещё поискать.

Веце, кажись, точно их родственничек.

— Так уж сложились обстоятельства. — оскалился Степан, — Но в следующий раз я обязательно навещу вас без повода, раз уж вы так настойчиво просите об этом.

Вспомнились времена, когда ему приходилось крутиться в аристократических кругах — там все точно так же красиво плевались ядом, доброжелательно улыбаясь.

— Ну что вы, таким как вы, у нас всегда рады, не беспокойтесь. — искренне заверил Левинэль, — Просто оденьтесь в следующий раз соответствующе, а то вдруг мои стражи примут вас за бродяжку или попрошайку.

Степан с трудом удержал натянутую вежливую улыбку. Пусть он одет скромно, но не настолько, чтоб глава Сэндриад бросался подобными словами.

— Обязательно. Как я могу отказаться от такого приглашения. В конце концов, ваше прелестное лицо услада для глаз любого мужчины. — столь изощренно Степан ещё ни разу никого не ставил на место. И судя по исказившемуся лицу главы, тот почувствовал себя достаточно униженным.

Левинэль вспыхнул от гнева. Так его ещё никто не оскорблял, не зря Кифен Вальдернеский известен своей невоспитанностью и жестокостью. Ни капли тактичности к собеседнику!

— Вижу, ваш язык так же остр, как и меч. Клан Вальдернеских в надежных руках. — сцедил глава Сэндриад, поступившись гордостью. В словесном бою такого мерзавца одолеть можно только опустившись до его уровня, а падать ещё и морально Левинэль не собирался.

— Даже не представляете насколько. — фыркнул Степан, — Что ж, раз обмен взаимными оскорблениями закончен, перейду к сути. — вынул из пространственного хранилища последнее письмо и протянул главе, — Это послание для вашего клана от герцога Касара, его последняя воля.

Левинэль осторожно принял конверт, не веря, что им выпала такая честь — получить письмо от самого герцога Касара. Главе на мгновенье стал боязно от мысли, что Кифен мог просто разозлиться и ничего не сказать о письме.

А ведь Вальдернеский, по слухам, обладал довольно взрывным характером, чудо, что не сжег послание на глазах у Левинэля, чтоб досадить. Не зря герцог выбрал этого вампира своим преемником.

— Скажите, Кифен, а герцог Касар, какой он был?

Степан замялся, не зная, что ответить: очередную колкость или что-то по существу. Да и неясно, с каким мотивом глава Сэндриад задал этот вопрос.

— Герцог Касар выглядел в точности как мой господин, они были настолько похожи, что их можно принять за близнецов. Герцог очень дорожил моим хозяином и считал его своим названым сыном. — важно ответил Веце, решив, что настал его звездный час.

— Я читал труды герцога. — слабо улыбнулся Левинэль, — Он был вампиром чести и не стал бы брать к себе в преемники кого попало. Что же тогда из слухов о вас, Кифен, правда?

Степан молчал, поведение главы Сэндриад казалось ему странным. До этого почти хамил, а теперь говорит так, словно вмиг проникся глубоким уважением. Разве не подозрительно.

— Разве нас должны волновать слухи? — задал ответный вопрос Степан, но полукровке отстраненно-сдержанная позиция господина не понравилась.

Хозяин что, забыл, как легко всего добиваются негодяи? Нужно играть роль до конца, а не бросать когда вздумается. Ла-а-адно, раз господин не хочет быть плохим, то Веце поможет ему обелить хоть каплю репутации.

— Ничего. — встрял полукровка, — Ничего из того, что говориться в слухах, не является правдой. — попаданец бросил на Веце короткий взгляд, но ничего не сказал.

Степан привык, что его имя смешивают с грязью, главное, что он и его близкие знают о нем правду, этого ему вполне достаточно. И оправдываться перед кем-то, выставляя себя с лучшей стороны, попаданец не собирался, в этом не было никакого смысла.

Они первый и последний раз посетили Сэндриад, и Степану глубоко безразлично, какого мнения о нем останутся эти вампиры.

— Я сожалею о ранее сказанных мною словах. — повинно произнес Левинэль, — Позвольте хотя бы узнать, Кифен, чем же наш клан вас обидел. Мы постараемся искупить свою вину.

Попаданец бросил мимолетный взгляд на вампиршу, стоящую у дверей. За дырку на рубашке до сих пор обидно — зашивать-то ему придется.

— Ваша стражница вела себя слишком вольно. — сказал Степан, умом понимая, что страже в вампирьем клане и положено, наверно, быть такой бесцеремонной. У их расы много врагов, так ещё и черные маги в любой день заявиться могут, тут не до вежливых расшаркиваний.

Но хоть капля вежливости ей бы не помешала.

— Она угрожала моему господину, ранила его и неоднократно оскорбила, даже когда он озвучил причину своего визита. — зло выдохнул Веце, гневно стрельнув в стражницу глазами, — Меня искренне поразила невоспитанность и грубость члена вашего клана.

— Цихэя, — леденяще проронил Левинэль, — это не первый раз, когда тебя отчитывают за подобное. Вижу, ты не делаешь различий ни между чужаками, ни между почетными гостями, ни между членами своего клана. Твоя гордость тебя губит. Извинись перед моим гостем, как подобает.

Стражница как подкошенная упала на колени, опустив лицо в пол, и ползком приблизилась к опешившему Степану.

Вампир начал пятиться назад. Цихэя подползла ещё ближе и принялась целовать носки ботинок. Отскочить назад вампиру не позволил кулак полукровки, упёршийся в спину.

— Если вы сейчас отойдете, то отвергнете ее извинения и ей отрубят руку. — тихо известил Веце, убрав ладонь, мол, выбор за вами, хозяин.

Степан возвел глаза к потолку, задаваясь вопросом, сколько это ещё будет продолжаться. Знал бы, что так выйдет, хоть бы пыль с ботинок смахнул, а теперь неловко, что обувь грязная.

Может, он должен что-то сделать, чтоб вампирша прекратила?

— Довольно. — приказал Степан, — Мне пора идти.

— Вам нужно обрезать ей волосы в знак того, что приняли извинения. — прошептал Веце, красноречиво протягивая кинжал, — Или ее побреют налысо.

У Степана появилось ощущение, что его заставляют делать странные вещи под предлогом хорошего поступка, мол, помоги бедняжке, иначе ей ещё хуже будет. Только помощь какая-то паршивая.

Попаданец, признаться, не видел в обрезании волос ничего оскорбительного, но у местных-то это чуть ли не конец жизни и срам такой, что они от стыда могут и руки на себя наложить.

— Я не желаю к ней прикасаться. Сделай это ты, Веце. — проговорил попаданец, все же и простого «простите» ему было б достаточно.

Полукровка без единого слова кивнул, отрезал косу вампирши под корень, и продемонстрировал трофей хозяину. Попаданец мысленно извинился перед Цихэей, добавив, что она сама виновата, но новая прическа ей неплохо идет.

И куда теперь эти волосы девать?

— Вас проводить? — почтительно осведомился Левинэль, вставая, и махнул рукой, приказывая стражнице убираться отсюда.

— Не стоит, у вас много дел. — отказался Степан, — На этом я с вами прощаюсь.

Веце гордо нес косу и довольно посматривал на хозяина. Вот он, первый военный трофей его господина! Кифен будет унижать и подчинять народ, купаться в славе и власти!

Полукровка в те секунды был невероятно восхищен тем, какой же хозяин ему достался. Кто ещё мог раздобыть волосы клана Сэндриад.

— Да выбрось ты это уже, вцепился, как будто в деньги. — махнул Степан, и Веце понял, что просветление у господина было мимолетным.