Вампиры тут беспризорные

Глава 30 Для тех, кто очень хочет замуж

Не так много вещей могли выбить бывшего графа Вальдернеского из колеи, он, как матёрый попаданец, уже и перед стаей монстров в панику не впадал. Но действия Веце ненавязчиво скидывали графа в пучину бессмысленных «почему» и «как так вышло».

Сам полукровка виноватым себя, разумеется, не считал. Это у хозяина менталка слабая, ну подумаешь, жениться решил? Это все равно рано или поздно случилось бы.

— Брак? Вот так сразу? И сколько вы с ней знакомы? Месяц? Два?

— Полтора. — известил господина Веце, — А планируем пожениться уже целых две недели. Скоро вот три будет. — вампир прикинул сроки и выходило, что обхаживал свою зазнобу Веце аж целую неделю, прежде чем добился взаимности. И влюбился, видимо, с первого взгляда.

Степана совершенно не колыхало, насколько же сногсшибательной красавицей должна оказаться девушка, чтоб так полюбиться его подчиненному. То, что у Веце стандарты не просто высокие, а чрезмерно завышенные, и так читается на его вечно брезгливом лице.

И во всей этой истории помимо почившей рассудительности полукровки вампира нервировало то, что придется всё это как-то культурно объяснить Маниэр. Вот Степан бы на ее месте, честное слово, ревновал. Хорошо, ладно, он и до этого ее не раз приревновал к придурковатому Веце, о чем тут вообще может идти речь?

И как бы если Маниэр вдруг в порыве ярости или ревности совершенно случайно по исключительной неосторожности придушит будущую жену Веце… Степану останется только сказать: «Я все понимаю, но мне кажется, ты слегка погорячилась». А после постараться не отхватить самому.

Конечно, Маниэр всегда старалась выглядеть рядом с ним нежной безобидной девушкой, но Степан знал, в глубине души каждой девушки живет настоящий монстр и злить его опасно для жизни. Рисковать своей шкурой он пока не был готов.

А вот Веце, напротив, собирался сделать что угодно, лишь бы получить разрешение хозяина на брак. Если б не магический контракт, то и позволения спрашивать бы не пришлось. Полукровка рвано выдохнул, злясь от мысли, что сейчас Амалия наверняка разговаривает с очередным покупателем в лавке, и другие мужчины смотрят на нее своими похотливыми глазами.

Степан рвано выдохнул, с какой-то странной безучастностью отмечая решительно хмурое лицо пацана.

— Хорошо, тогда ты уже сделал предложение? — тихо спросил вампир. А ведь день так хорошо начинался, так хорошо!

— Да! — закивал Веце болванчиком, — Три раза. — попаданец простонал что-то нечленораздельное, возведя глаза к небу. Увы, полукровка был настроен решительнее некуда.

— И она согласилась? — спрашивать об этом было бессмысленно, но слабая надежда ещё теплилась в сердце. И почти мгновенно оказалась растоптана бодрым голосом пацана.

— Разумеется! — гордо приосанился Веце, приподняв подбородок, мол, как вы вообще могли во мне сомневаться?

Степан мученически прикрыл глаза. Как жаль, что все это — не какой-нибудь дурной сон.

— И вы собрались жить тут? — с обреченной очевидностью уточнил вампир.

— Конечно. Вы можете переехать в сарай или подвал, если вам некомфортно. — великодушно и искренне предложил Веце, заботясь о душевном комфорте своего хозяина.

— Ты можешь вернуться в Чесночки, если тебе тут тесно. — передразнил его Степан.

— Аламии там не понравиться. — задумчиво выдал полукровка, словно прикидывал, какие ещё варианты у него есть.

— И вот настал тот день, когда ты начал прислушиваться к чужому мнению… — закатил глаза вампир.

Они торговались долго, Веце знал, что хозяин не собирается давать разрешение на брак, а Степан прекрасно видел, что пацан ни за что не сдаться, даже если это сведет вампира в могилу.

С натяжкой сошлись на том, что да, Веце с Аламией пожениться могут. Но только через пять лет, пока она, как смесок феи и человека, не достигнет минимального возраста совершеннолетия для полукровок с кровью фей. А до тех пор Степан разрешит им жить под одной крышей, но с оговоркой на строжайший запрет на все, отчего появляются дети.

Веце без колебаний согласился, но долго ещё канючил перенести дату брака на более близкое время. Мол, целибат он блюсти пять лет согласен, но обвенчаться надо побыстрее.

Вампиру вообще вся эта история с браком Веце не нравилась, так что попаданец отпирался, как мог, показательно сомневался, мол, а вдруг зазноба твоя с дурным характером или хамло последнее?

Веце чуть ли не со слезами на глазах заверял, что все это гнусная ложь, непонятно кем придуманная, и Аламия девушка невиданной доброты и большого сердца, с самыми прекрасными глазами и вообще, свет всей его никчемной жизни.

Степану после такого откровения захотелось даже увидеть эту Аламию, рядом с которой малость зажравшийся Веце без колебаний назвал свою жизнь никчемной.

Полукровке идея знакомства невесты и хозяина ой как не понравилась несмотря на то, что они втроем все равно скоро будут жить под одной крышей. Показывать свое сокровище господину Веце не желал до зубного скрежета.

И вампир искренне не понимал почему. На чужое Степан никак не претендовал, у него своя любовная болезнь уже имеется, и вторую он просто не вывезет. Ну это так, если в теории опасения Веце рассматривать. А по факту — падать так низко, чтоб крутить шашни сразу с несколькими женщинами попаданец не собирается.

Веце злился, грозился объявить голодовку и издохнуть с голоду, если хозяин не пойдет на уступки. Степан насмешливо улыбался, потому что такие угрозы — слишком по-детски для того, кто вопит о своей «взрослости» и собрался жениться.

И пока вампир проверял свой артефакт и делал записи, Веце мешался под ногами: залез под стол и тыкал палкой в ноги, отвлекая. Потому что не собирался страдать в одиночку.

Стоило один раз получить под зад, и мировоззрение полукровки кардинально перевернулось и гадить хозяину сразу как-то перехотелось.

Веце вдруг вспомнил, что он хороший и примерный слуга, а его господин — жестокая бессовестная тварь, вампир одним словом, и вряд ли вообще не выгонит бедного несчастного сироту из дома после сегодняшнего.

Полукровка покрутился рядом, проскулил неискренние извинения и пообещал быть хорошим. Ненавязчиво, прямо в лоб спросил, не передумал ли хозяин разрешать брак и был обескуражен ужасно трудным условием, которое выставил господин.

Попаданец требовал живого знакомства. Веце отошел на минутку, выпил успокоительное и капли для сердца, выполнил дыхательную гимнастику, которую выучил из книги по психогогии, и заверил себя, что его господин, какой бы вампиристой паскудой ни был, не такой, как другие хозяева и руки распускать не станет.

Степан был готов хоть завтра отправиться на рынок и купить в комнату Веце вторую кровать и одеяло, мол, заселяйся, девушка Веце, но сначала Степан должен познакомиться с ней лично, а уж потом все остальное.

Веце колебался, но через полчаса сомнений поклялся, что ровно чрез неделю приведет свою невесту в дом, показывать хозяину, и со злым рокотом уточнил, не намерен ли случаем господин затребовать себе право первой ночи.

Степан категорично отказался от столь сомнительного предложения и волею случая узнал, что существует ещё право четной ночи, право первой ночи нового года, право последней ночи месяца, право… собственно какое-то нездоровое право, позволяющее законно иметь отношения с женами своих слуг, если под покровительством находится вся семья.

Собственно в случае с Веце за семью отвечает как раз Степан, поэтому все брыканья и недовольство полукровки вдруг обрели совершенно иной смысл.

И вампиру стало откровенно смешно. Чтоб он и на какую-то малолетку стал заглядываться? Вот какого Веце о нем высоко мнения, мда.

К обеду следующего дня полукровка отправился в город — докупить продукты, затариться ингредиентами для зелий и набрать всякого по мелочам для обустройства своего любовного гнездышка. Ну и конечно мимолетно увидеться с невестой.

На самом деле в прошлую их встречу с Аламией они вдрызг поссорились, да так, что та пообещала, что ноги Веце больше никогда в той лавке не будет. Но Веце гордо шел к ней с букетом и кольцом, потому что знал: нужно просто извиниться, сказать, что она была права и напомнить, как сильно он ее любит.

Не зря ведь он читал книгу по психогогии и столько романов. И как бы абсурдно это ни звучало, но у него действительно получилось. Его не только простили, но ещё и поцеловали.

Аламия смущенно ответила, что знакомиться с хозяином обязательно придет, и скромно уточнила, когда ей собирать вещи. Веце самоуправно назначил дату переезда — через три дня после встречи с господином.

Степан тем временем завершил формулу портального заклинания, которое будет игнорировать действие артефакта. Хотелось плакать от мысли, за какие деньги все это можно было бы продать, но суровая жизнь немного отрезвляла. Если он и сможет явить свое творение миру, нет никакой гарантии, что его же изобретение не используют против него самого.

С того момента прошло четыре дня. Веце постоянно бегал в Город Звезд, вампир погряз в зельеварении и вообще начал сожалеть, что ввязался в это дело. Чем дальше попаданец изучал алхимию и зельеварение, тем меньше они имели общего с обычной химией, на которую он до этого так опирался.

Теперь все те знания, которыми он владел до сих пор, казались не больше, чем пылью. Да, раздражающей, бесполезной незначительной пылью, способной запороть зелье просто потому, что Степан не удержал все и сразу в голове, пока готовил.

Поток маны, интенсивность, скорость, направление движения… эта дребедень играла огромную роль и всё необходимо было рассчитывать, малейшее движение, один случайный чих могли снести весь дом, просто потревожив поток маны в зелье.

И да, зельеварение Степан уже начинал ненавидеть. С алхимией было проще. Немного. И только потому, что это была химия, смешанная с магией. А зельеварение напоминало скорее молекулярную кухню.

Попаданец был окончательно морально истощен. Спать мешала бессонница, взявшаяся из неоткуда, и к его страданиям прибавилось ещё и неконтролируемое, но такое бесполезное желание спать.

Герцог Ибенир оглянулся. Как и сказали разведчики, порталом к вампиру не попасть — заклинание сбилось и почему-то выбросило его в центр деревни, а не на порог к кровососу. Керналион ядовито улыбнулся, иномирный гаденыш у него ещё отхватит.

Селяне с удивлением рассматривали самого герцога — такие гости в их краях впервые, но разве есть во всем королевстве кто-то, кто не узнает Его Светлость?

Вампир пришел к печальной мысли, что все проблемы от сидячего образа жизни — Веце носиться как угорелый и вон, спит посреди дня без задних ног. Наверно и попаданцу следует немного пройтись.

В дверь кто-то настойчиво молотил ногой, и Степан, так и не застегнув выходной чёрный плащ, скрипнул клыками. Только собрался прогуляться в лесу, пока снегу снова не выпало, как к нему припёрлись незваные гости.

Вампир поправил волосы, одернул полы рубахи и потуже затянул шейный платок. Иллюзия привычным холодком легла на лицо, скрывая его внешность.

Веце спал у себя и будить мелкого только, чтоб тот открыл дверь, когда Степан и так собрался выходить — как минимум жестоко.

Попаданец выдохнул, бросил взгляд в окно и понадеялся, что получится разобраться со всем быстро.

— Совсем одичал, раз так долго думаешь? — прошипел герцог Ибенир, стоило двери открыться. Увы, закрыть назад не вышло, дракон намертво в неё вцепился, и как бы Степан не пытался выпихнуть Керналиона назад, тот не поддавался.

— Вы заблудились, Ваша Светлость? — в тон ему прошипел вампир, продолжая тянуть дверь на себя, — Или ослепли от старости? Я простой полукровка, а вы пытаетесь вломиться в мой дом. Тут и красть нечего. — дракон зубасто улыбнулся. Переселенец ничуть не изменился, желание навалять ему тоже никуда не исчезло.

— Как будто меня может обмануть твоя кривая иллюзия. — усмехнулся герцог, наконец достигнув цели.

Дверь сиротливо лежала на земле возле крыльца, прятаться было больше незачем. Дракон нацепил заклинанием антимагический браслет на вампира, прежде чем тот оправился от мысли, что чертов герцог только что тупо сорвал дверь с петель.

Ибенир выволок Степана из-за порога, сколько бы попаданец ни бранился и ни сопротивлялся. Магия не отзывалась и это злило вампира лишь сильнее.

Керналион оттащил бывшего графа на двадцать метров от дома и попытался открыть портал, но не вышло даже сплести заклинание.

Степан за эту пару минут безмолвной борьбы понял лишь одно — герцог определенно куда-то его сейчас утащит, а дом так и останется без двери, без охраны, с беззаботно спящим Веце внутри.

И это вселяло весьма оправданные опасения за нажитое имущество, теплое одеяло и алхимическое оборудование. Вдруг дикое зверье прибежит и все разрушит? Там одну колбу разбей и весь дом на воздух взлетит.

— Эй, гаденыш, почему я не могу открыть портал? — пророкотал дракон, бросив раздражённый взгляд на Степана.

Попаданец обездвижено лежал на земле, связанный заклинанием, словно сосиска в тесте, и мог только дергаться, да хамить герцогу. Не так уж много вариантов, впрочем, иномирцам здесь всегда приходиться не просто.

В эту секунду Степан потешил свое самолюбие мыслью, что все настолько плохо лишь потому, что он особенный попаданец. Жаль только, что он хотел быть самым обычным.

— Возможно дело в том, что мы находимся в месте магической аномалии? — едко уточнил вампир, нагло игнорируя тот факт, что никому и никогда это прежде не мешало. Так Степан и скажет правду, разбежался, — Или вы недостаточно талантливы. — добавил вампир, ехидно думая о том, что не будь на нем блокатора магии, то показал бы, что это только у герцога проблемы с открытием портала.

И очень уж хотелось насолить раздражающему дракону хоть чем-то, раз уж чешуйчатый потревожил болезненный покой Степана.

— Ясно. — сцедил дракон. Ему, в принципе, не так уж важен ответ. У кровососа был шанс разрешить эту ситуацию мирно, но теперь пусть разгребает.

Керналион снял сковывающее заклинание и вместо него наложил паралич на ноги попаданца, чтоб тот перестал пинаться и пытаться сбежать, укатившись в сторону дома. А ведь герцог хотел тихо телепортироваться отсюда, но что поделать, вампир так настаивает на том, чтоб его немного унизили.

Дракон не то чтобы ненавидел Кифена, просто они были друг другу крайне неприятны на каком-то инстинктивном уровне. Да и другие причины на эту взаимную нелюбовь имелись.

— А вы не меняетесь, Ваша Светлость. — прошипел вампир, когда Ибенир, схватив его за ворот, потащил в деревню, к месту, где портальная магия сработала в прошлый раз.

— Мы не так уж долго не виделись. — резонно отметил дракон, сердито прикидывая, как скоро он сможет найти темного эльфа, а не похищать подчиненных в отставке средь бела дня.

Увы, среди Вальдернеских переселенцу не было равных — пусть боевая магия и хромала на обе ноги, но этот хотя бы не падал в обморок, завидев монстров, в отличие от прошлого Кифена.

Ну и огромный магрезерв тоже играл большую роль — если вампира поднатаскать ещё пару лет, то у Ибенира появится надежный напарник, с которым они будут на равных.

— Все такой же урод. — хрипнул Степан, оттягивая край ворота, впившегося в шею. А ведь мог герцог, ящерица облезлая, просто магией его донести, нет же, тащит, как мешок картошки. Ну хоть иллюзию с попаданца снимать не стал, и на том спасибо.

— Что ты, — обманчиво миролюбиво улыбнулся дракон, — пусть я не эталон мужской красоты, но и не вампир. — насмешка была очевиднее некуда. Мол, даже если б Келион оказался одним из самых уродливых мужчин страны, до тех пор, пока он не являлся вампиром, он все ещё мог бы оставаться довольным собой.

— У меня ведь нет титула, зачем я вам? Идите к Вальдернеским, у них там временный граф есть, над ним и измывайтесь.

— Мне нужен именно ты. Бермиан никудышный боевой маг.

— Я иномирец.

— Ещё одна причина выбрать не его. Тебя ведь не жаль. — хмыкнул герцог, — А теперь о серьезном. Мне нужен именно вампир, с некоторыми монстрами вы справляетесь лучше всех. Да и не думал же ты, что король позволит тебе отсиживаться тихо в глубинке?

— Почему нет? Я преступник.

— Незачем было обещать ту чушь. Тебя никто за язык не тянул.

— И я наивно считал, что вместе с титулом избавлюсь и от этого героического дерьма… — пробормотал вампир, с неохотой вспоминая, как кто-то уже говорил ему, что король не оставит Степана в покое и любыми способами заставит батрачить на благо страны. И потом ещё и титул назад всучит.

А ведь Степан так радовался, что расстался с жизнью аристократа.

— Иногда мне кажется, что мы могли бы стать хорошими друзьями, но…- начал Ибенир, остановившись на полуслове.

— Это невозможно. — хмуро отрезал попаданец.

— Именно. — кивнул дракон, прекрасно понимая, что ни один из них не станет перешагивать через предрассудки и прошлые разногласия. И вампира, и дракона устраивала их неприхотливая вражда.

— Герцог, отпустите меня, пожалуйста! — возмущение и обида на очередную вселенскую несправедливость захлестнули вампира так сильно, что он даже не слышал, как громко звенит его разгневанно-отчаянный голос. Степан знал, чем все это может обернуться.

Он так старательно скрывался, жил в глуши, и Ибенир ведь даже знать не знает о том, что за попаданцем вот-вот могут начать охоту темные маги. А потом подключатся неуемные Вальдернеские, совет старейшин и убийцы герцога Касара.

Степан не трусил, нет. Просто рассуждал здраво — если уж Касара завалили, которому и старейшины и все вокруг как дети малые, то про себя, попаданца, который тут едва ли год, и говорить нечего.

И вампир совершенно не хотел думать о том, что будет с Маниэр после его смерти. И умирать тоже не хотел.

Потому отчаянная ярость, страстная борьба за жизнь не давали ему просто молча сидеть и ждать, когда наступит момент невозврата и герцог, сам того не зная, подпишет Степану смертный приговор.

Дракон смерил слишком уж очевидно-постановочную истерику равнодушным взглядом и продолжил идти к месту, где сможет построить портал.

— Я ведь отрекся от рода, покинул замок, сделал все, что велели! — Ибенир бросил взгляд через плечо, неужели он ударил Кифена головой, пока тащил? — Я просто хочу жить как простой человек!

— Так не бывает Кифен, это не то прошлое, от которого ты можешь отречься. — вздохнул дракон. Он частично понимал вампира, ноша титула весьма ощутимо давила на плечи, только вот у Керналиона был хоть какой-то смысл терпеть все это, а у Кифена нет.

Герцог принял титул на триста лет раньше положенного только ради того, чтоб раньше встретить свою пару — весьма ощутимая мотивация, стоит сказать, а вот для переселенца от титула пока были сплошные неприятности.

— Я отказался от всего имущества, от права наследства, получил наказание, зачем вы возвращаете меня обратно?

— Да заткнись ж, ты сбиваешь заклинание. Здесь и так портал трудно построить. До чего же раздражающий голос. — дракон бегло оглянулся, да, кажется сюда он сегодня телепортировался, — Тут должно выйти. Не знаю, что ты сделал, но в радиусе полукилометра от твоего дома порталы не работают. — негодующе бросил герцог, начиная плести заклинание уже, наверно десятый раз.

Степан не ответил, понуро глядел, как пялятся на него селяне, и пришел к мысли, что очень многому можно поучиться у Веце. Например, бесстыжести.

Возникло сиюминутное желание повопить на публику что-нибудь, порочащее славное имя герцога Ибенира, но, во-первых, в голову ничего не шло, а во-вторых не было никаких сил. Керналион, наверно, опять притащит его в свое поместье, даст попить чай, и они пойдут биться с монстрами.

Вампир вздохнул. Ладно, лучше уж монстры, чем наблюдать свадебные приготовления Веце.

Портал вспыхнул, и дальнейшие препирательства селяне уже не слышали — их сосед-бастард и герцог исчезли в портальном окне.

И Ибенир, не знающий под чьим именем и как живет его непокорный вассал, даже не представлял, какими нелепыми слухами может обернуться одно-единственное похищение.