Забытые боги: Пепельное солнце

Глава 10. Грань, что не переступить

Дилфо поначалу был очень рад тому, что теперь мог хоть как-то общаться со своим новым знакомым, но вскоре эта радость быстро прошла.

Как Пирт и обещал, они устроились в более спокойном и удобном месте: на улице, под навесом кузни. Дилфо забрался на наковальню и беспокойно болтал ногами, а Пирт и Ючке разместились на длинной деревянной скамье перед мальчиком. Рядом сновали кучерявые овцы, коих ещё не забрали хозяева, распевающие пьяные песни в Торчащем зубе, — они тёрлись об ноги и изредка блеяли, недовольные тем, что на них не обращают никакого внимания.

Но в плохом настроении были не только овцы. Дилфо обиженно насупился, потому что ему уделяли времени не больше, чем пушистым животным. Мальчик наблюдал за тем, как Пирт и Ючке ведут оживлённую беседу на непонятном ему языке, причём Пирт с каждой новой фразой становился всё менее воодушевлённым и более суровым, тогда как Ючке всё с тем же каменным лицом коротко отвечал на его вопросы, не задавая ему ничего взамен.

Слушая, как легко Пирт разговаривает на своём родном даганском языке, Дилфо в очередной раз посетовал на то, что родился ордженцем. Нет, он, конечно, любил свою родину, но не мог отрицать того факта, что Орджен не самое интересное место в мире: куда бы ты ни отправился, везде увидишь одни и те же деревни с полями сокруса, пшеницы и льна, между которыми снуют коричневые овцы; одни и те же улыбчивые лица будут встречать тебя как родного, завидев издалека твою светлую голову и подрумяненную кожу. В Орджене всё было привычным и однообразным до скрипа в зубах.

Дилфо, пользуясь тем, что Пирт был полностью поглощён беседой, внимательно всмотрелся в лицо юноши, будто бы видел его впервые в жизни.

Пирт был самым высоким жителем Овлеса, на целую ладонь выше любого взрослого мужчины в самом расцвете сил. Волосы юноши, серебристого цвета, никогда не смущали златовласых ордженцев, потому что были светлыми, и им этого было вполне достаточно. Вот только чёрные глаза его: тёмные и блестящие, первое время настораживали местное население, но Пирт сумел обойти это незначительное препятствие на пути становления «своим» в Овлесе.

Пирт с лёгкостью доказал жителям деревни, что способен работать и приносить Овлесу пользу: он раздаривал для всех бесплатные гвозди и чинил домашнюю утварь за простое «спасибо». Даже часть дохода от продажи мечей он делил с соседями и устраивал с ними частые пирушки. С момента своего первого появления в деревне Пирт словно хотел влиться в овлеское общество и ничего для этого не жалел, а такое самопожертвование юноши растопило и самые чёрствые сердца ордженцев.

Пирт быстро прижился в деревне, не прошло и нескольких лет, как он стал местной знаменитостью, к дому которой была проторена народная тропа. Но окончательно Пирт закрепил своё положение женитьбой на коренной ордженке. После такого шага даже самые сварливые и непреклонные старики с улыбкой приветствовали юношу, когда он, сидя на телеге, запряжённой пятнистой лошадью — единственной во всём Овлесе — проезжал мимо.

Дилфо одним из первых понял, что Пирт необычный и загадочный персонаж, и если с ним сдружиться — можно узнать много всего такого, чего ни один обычный ордженец никогда не расскажет. Пирт и вправду очень многое знал и многое видел, ведь он прошёл через всю Солнечную Юдоль Смертных, и поговаривали даже, что он пересекал Великий лес и побывал в Звёздной Юдоли. Сам Пирт с неизменной улыбкой уклонялся от этого предположения и с лёгкостью переводил тему. Но Дилфо верил, что рано или поздно Пирт всё же расскажет ему обо всех своих приключениях и о том, где на самом деле побывал, ведь даже ему, брату его жены, Пирт никогда не рассказывал больше, чем посторонним.

Но сейчас паренёк был уверен в том, что Пирт больше ничего не будет от него скрывать и выложит перед ним всю подноготную. В лице Ючке Дилфо видел ключ к секретам кузнеца, так как теперь Пирту не удастся отшутиться или уклониться от того, чему мальчик сам стал непосредственным свидетелем.

Дилфо давно ждал подходящей минуты, чтобы вытрясти из Пирта хоть что-нибудь, но ему постоянно мешала Ларфа, что вертелась рядом. При ней Пирт никогда не заговаривал ни о своём прошлом, ни даже о нынешней работе, и поэтому он, сам того не замечая, злился на свою собственную сестру.

Дилфо грезил о незнакомых землях, мечтал изучить новые языки, увидеть разных существ, и в своих грёзах он рядом с Пиртом путешествовал по Солнечной Юдоли Смертных, а в самых смелых — попадал в Звёздную Юдоль, в то место, где на небе не светит солнце. Но мечты Дилфо всегда разбивались о жестокую реальность по имени Ларфа: Пирт ни за что не бросит свою любимую жену и не отправится в безумные приключения вместе с ним, а по её указке, как думал Дилфо, Пирт не хочет учить мальчика кузнечному искусству и брать его с собой развозить по разным городам и государствам изготовленные мечи.

Дилфо вообразил себе лицо сестры: розовощёкое, плоское и широкое, с вечной улыбкой самодовольства, как ему казалось, и почувствовал злость с привкусом отчаяния. Если бы Пирт не женился на Ларфе, жизнь Дилфо могла сложиться совсем по-другому. И зачем он только их познакомил?

— Ты не устал? — вырвал Дилфо из задумчивости вкрадчивый голос Пирта.

Мальчик очнулся и тут же удивился, заметив на своих коленках лохматую овечью морду, которую он неосознанно поглаживал. Дилфо тут же отодвинул от себя овцу, поднял голову и встретился взглядом с Пиртом, который с теплотой вглядывался в его лицо, пытаясь уловить его настроение.

— Всё нормально, — улыбнулся Дилфо. — Просто я ничегошеньки не понимаю из того, что вы говорите, и чувствую себя странно. Такое ощущение, что я абсолютно глух, но при этом я вас отчётливо слышу.

Пирт рассмеялся, и его голос прокатился по долине, а овцы заблеяли ему в ответ, из-за чего вокруг ненадолго воцарился шум.

— Прости, что так получилось. Я уже слишком давно не встречал никого, кто может говорить на даганском языке, поэтому сейчас я несколько взволнован и эгоистичен, — Пирт легонько похлопал по плечу мальчика. — Я обещаю тебе, что обязательно перескажу обо всём, о чём мы говорили с Ючке.

Но Дилфо решил не ждать, когда наступит этот момент. Мальчик воспользовался тем, что всё внимание Пирта сейчас было сосредоточено на нём, и разом выпалил все волнующие его вопросы:

— Так кто этот Ючке такой? Если он не даганец и действительно пришёл из Звёздной Юдоли Смертных, то как он это сделал? Он прошёл через Великий лес? Но как же монстры, что обитают там? Если Ючке смог пройти через Лес и остаться в живых, значит ли это, что и я смогу? То есть сможем? Мы с тобой.

— Понимаешь, — замялся огорошенный таким ворохом вопросов Пирт, — Ючке в самом деле не из нашей Юдоли. Но он не смог бы справиться один и пересечь лес в одиночку — никто бы не смог пройти через Великий лес без помощи богов. Я пытаюсь понять, как он оказался здесь, однако он довольно немногословный. Он не отвечает на те вопросы, которые считает для себя неудобными, а это несколько затрудняет беседу.

— Богов? — удивился Дилфо, позабыв всё, что сказал ему Пирт после. — Кто такие боги? Это какой-то народ? В каких землях они живут? Это близко к Дагании?

Пирт снова рассмеялся, а затем пояснил:

— Боги живут на небесах, но при этом все земли, что лежат под солнцем, принадлежат им. То есть хоть боги и не здесь, но незримо они правят всем, чего касается взгляд.

Дилфо ничего не понял:

— Незримо? Не здесь, но рядом? Это что-то вроде Омотеи, Великой матери Жатвы?

Ючке встрепенулся и тут же что-то тихо сказал Пирту, лицо того потемнело, он нахмурился и о чём-то глубоко задумался, позабыв о вопросах Дилфо.

— Пирт? Что он тебе сказал? — спросил Дилфо, всматриваясь в Ючке, который снова выглядел совершенно бесстрастным, словно мысленно находился где-то далеко отсюда.

— А? — опомнился Пирт, натягивая привычную улыбку. — Ничего такого. Ючке говорит, что устал. Ох, поглядите-ка, уже глубокая ночь, всем давно пора укладываться спать. Да и нас наверняка потеряли гости.

Дилфо сильно в этом сомневался, припомнив, как весело было всем, когда они с Ючке вышли за порог.

— Вряд ли ты сможешь разогнать ту толпу, что набилась в твой дом. Их горячей кочергой не отогнать от стола, — презрительно буркнул мальчик, легко пиная ногой в бок пушистую овцу, что путалась у него под ногами, но она совершенно этого не заметила и продолжила жевать сочную траву.

— Не будь таким жестоким, всё же они тебе не чужие люди: вы все живёте в одной деревне, как в большой семье, — весело пожурил мальчика Пирт.

— Ну их, эту семью, — не унимался Дилфо, но всё же пристыженно опустил взгляд в землю. — Никто не просил всех этих людей становиться моей семьёй, я бы с радостью поменял её на что-нибудь другое, более интересное.

Пирт хотел было что-то ответить, но Дилфо не дал ему такой возможности. Мальчик вдруг понял, что ляпнул глупость и затараторил, не давая Пирту вставить и слова:

— А что нам теперь делать с Ючке? Он захочет вернуться к себе домой? Почему он раньше ничего не говорил и не просил о помощи? Он останется жить с нами или уйдёт? А если и уйдёт, то куда? И почему Ючке раньше не ушёл? Он чего-то ждёт?

— Слишком много вопросов, Дилфо, давай будем решать всё постепенно, — Пирт приподнял широкую ладонь, останавливая внезапный порыв мальчишки. — Мы с Ючке обсудим все вопросы относительно его будущего, не сомневайся. Но какое-то время, я думаю, он ещё поживёт с нами.

— Мы? Это ты и он? А я? — обиженно вопросил Дилфо.

Пирт устало вздохнул, а затем мягко объяснил:

— Ты ведь не знаешь даганского, поэтому переговорами займусь я. Но это не значит, что я тебя прогоняю. Просто есть вещи, которые я знаю намного лучше, чем ты, вот и всё.

Дилфо вскочил на ноги и неожиданно, даже для самого себя, взорвался безобидным щенячьим гневом:

— Так я ведь не знаю даганского потому, что ты меня ему не учишь! Почему ты так противишься научить меня чему-нибудь? Что плохого в том, чтобы знать другой язык или уметь ковать мечи? Я не понимаю!

Мальчика накрыло обжигающей волной давнишних обид, и он не смог устоять перед её натиском.

Пирт же, слегка взволнованный внезапной вспышкой Дилфо, пытался его успокоить:

— Ты прав, в самих этих занятиях ничего плохого нет, но то, к чему может привести знание, не всегда будет для тебя благом. Есть вещи, которые лучше не знать, и навыки, коими лучше не владеть.

— Ну и что с того, что это может быть опасно! — продолжал кричать Дилфо. — Я и не планировал проживать жизнь так, как её живут простые деревенщины! Я бы с радостью променял всё на то, чтобы знать о мире больше, чем кто-либо, даже несмотря на опасность. К чему мне жизнь, в которой только одни овцы, поля и глупые ордженцы! Почему ты не понимаешь меня? Почему никто не хочет мне помочь? Разве я много прошу? Разве плохо желать чего-то большего?

Дилфо рассерженно плюхнулся на наковальню, его былой запал утих, и мальчик вдруг почувствовал себя жутко усталым.

Пирт выдержал небольшую паузу, дав Дилфо возможность успокоиться, а затем размеренно проговорил:

— Мы помогаем тебе, Дилфо. Пускай, ты этого не замечаешь, но я и Ларфа, твой отец и бабушка стараемся подарить тебе спокойную и долгую жизнь без всяких волнений, тревог и тех ужасов, что встречаются за пределами Орджена.

— Но я… — начал Дилфо, но Пирт прервал его:

— Да, Орджен не самое интересное место для жизни, но здесь для тебя безопасно. Только в Орджене ты сможешь жить долго и счастливо, прежде чем твоё тело предастся земле и возродится вновь. Эти истории для тебя не секрет, всем прекрасно известно: ордженцам, что покинули дом и умерли в чужом краю, переродиться на родине не дано, как и не дано снова дышать и работать. Беглецы превращаются в ничто и растворяются в горячем воздухе Солнечной Юдоли, — Пирт заметил, что мальчик почти не слушает его, положил на его хрупкое плечо свою ладонь и легонько сжал его. — Поверь мне, Дилфо, знания о мире не стоят того, чтобы упустить возможность существовать вечно. Возможно, тебе и не дано увидеть мир за пределами родных земель, но и здесь есть на что посмотреть. Ордженцы не должны покидать свой дом — это непреложный закон.

Мальчик скинул руку Пирта со своего плеча и упрямо покачал головой:

— Никто не может подтвердить, что всё именно так, как ты сказал. Даже дети уже не верят в Омотею и в обряд перерождения, только старики чтут её и поклоняются, думают, что она поможет им исцелиться от болезней и получить богатый урожай. Разве никто не видит, что от хвори лечит мой батюшка, а земли плодовиты, благодаря тяжкому труду сотни ордженцев? Истории о твоих богах и об Омотее всего лишь выдумки — я не верю ни единому слову.

Пирт невесело усмехнулся:

— Поверишь лишь тогда, когда увидишь собственными глазами, верно?

Дилфо кивнул.

— Пускай так, — Пирт поднял руки в примирительном жесте. — Тогда я буду надеяться на то, что в ближайшее время тебе так и не удастся найти подтверждение моим словам. Я буду рад, если ты так и не поверишь мне, даже тогда, когда сам лицом к лицу столкнёшься с ужасной правдой и увидишь, каков этот мир на самом деле.

Слова Пирта прозвучали с такой печалью и нескрываемой скорбью, что Дилфо ненадолго притих, пытаясь понять, чем вызвана такая резкая перемена. Глядя на то, как посуровело лицо кузнеца, мальчик резко пришёл в чувство: он повёл себя, как глупый ребёнок, коим, в сущности, и являлся.

— Пирт, я ничего не понимаю, — тихо произнёс Дилфо. — Прости, что накричал и взбесился, но и ты сегодня очень странный. О чём вы так долго беседовали с Ючке? Я же вижу — что-то не так, а ты опять пытаешься отшутиться и поменять тему, рассказывая какие-то глупости.

Пирт улыбнулся и тень с его лица мигом исчезла. Он покачал головой и со смехом в голосе произнёс:

– Ты просишь меня научить тебя чему-то, но не хочешь слышать того, что я говорю. Как же мне тогда обучать тебя? Как бы то ни было, сейчас я хочу, чтобы ты запомнил одно: покидать Орджен – плохая идея. Как бы плохо тебе ни было в родном краю, за его пределами будет ещё хуже.

– Но ты же можешь покидать Орджен, – снова заупрямился Дилфо. – Чем я хуже?

– Ты прав, но всё не так просто. У меня нет того дара и благословения, что когда-то преподнесла вам богиня, – с горечью в голосе и мягкой улыбкой на лице проговорил Пирт. – Я ордженец не всем своим телом, Дилфо, моя кровь грязна, а душа создана по иным лекалам. Для богини местных земель я чужестранец. И несмотря на то, что вы приняли меня, как родного, она никогда не забудет, откуда я родом.

– Всё равно ничего не понимаю, – вздохнул Дилфо. – Почему для тебя всё это так важно? Этих богов даже никто не видел. Я и не знал до сегодняшнего дня, что они вообще существуют, и не верю в них, чтобы ты ни говорил. Как можно беспокоиться о мнении тех, кого ты никогда не встречал и кто никогда не знал тебя?

– Можно и не беспокоиться, – усмехнулся Пирт, – но правда в том – даже если не будешь ничего знать о тех, кто смотрит на нас свыше, они никогда не забудут о тебе и не оставят в покое. Для того, чтобы влиять на судьбу, им даже не нужно знать твоё имя. Достаточно лишь существования кого-либо и чего-либо, чтобы дать богам право этим распоряжаться. Чем раньше ты поймешь, что не принадлежишь самому себя, но принадлежишь земле, что породила тебя, тем спокойнее будет твоя жизнь. Мы с твоей сестрой желаем для тебя только лучшего, пускай ты и считаешь, что мы заставляем тебя отказаться от мечтаний и надежд – это не так. Дилфо, пойми, ты имеешь право мечтать и надеяться, никто никогда не отнимет у тебя этого, но ты не имеешь права даже думать о том, чтобы эти мечты сбылись. Это прозвучит слишком жестоко, не отрицаю, но чем раньше ты осознаешь своё место, тем быстрее сможешь занять его, пока не стало слишком поздно.

Дилфо озадаченно покачал головой. За сегодня он порядком устал удивляться и думать. Мальчик чувствовал, как его голова тяжелеет, а тело слегка подрагивает от внутреннего волнения. Дилфо не мог объяснить себе, что происходило с ним и почему от слов Пирта становилось так тяжело, будто кто-то отбирал у него нечто очень важное.