Забытые боги: Пепельное солнце

Глава 13. Бог знает что, а если не знает – ну и бог с ним!

Когда вокруг всё начало рушиться, я отбежал как можно дальше от эпицентра землетрясения или взрыва, – понятия не имею, что это было на самом деле, – и взмолился всем богам, рассыпаясь в искренних благодарностях за их вмешательство. Честное слово, слушать всю эту белиберду, ничего в ней не понимать и чувствовать себя идиотом? Нет, спасибо, – уж лучше пусть всех этих болтунов придавит зеленитовыми глыбами, и я смогу хоть немного вздохнуть и расслабиться, слишком много вокруг меня в последнее время крутится всяких смертных, бессмертных и духовных орудий, и все о чём-то говорят, спорят, кричат. В такие моменты я скучаю по каменному оцепенению: в то счастливое время я являлся единственным собеседником самому себе. Нет, конечно, в бытии камнем есть множество минусов, но плюсы порой перевешивают все отрицательные...

– Ты что, издеваешься, мать твою? Очнись, ты, гребаный придурок, и помоги мне! Чего застрял там?

Эх, жаль Ейрху ничем не придавишь. Маленький, а шума в два раза больше, чем от сурпанского слона.

– Наркю, горги тебя дери! Помоги мне сдвинуть эту долбанную глыбу, чтоб тебя!

– Ладно-ладно, – я устало вздохнул и поплёлся на голос Ейрхы сквозь пыльное марево. Вокруг было темно, но зеленит тускло подсвечивал землю под ногами и облачка зеленоватой пыли, что взметались в воздух и заслоняли обзор. Интересно, как сильно пострадали стены? Будет очень обидно, если мозаика разрушилась, такое редкое место откопал, а мне даже не дали как следует осмотреться.

– Да топай уже быстрее! Тут боги помирают, а он по сторонам оглядывается!

Это ещё кто? Голос знакомый, но так кричать на меня? Кроме Ейрхы раньше никто не позволял себе подобных вольностей. Даже мой господин, от которого я сбежал, как от просванской заразы.

– А ты вообще заткнись! Кто разрешал тебе кричать на него? Тащи, давай, сюда свой зад, Наркю, иначе я попрошу эту богиню, чтобы она… Постой, ты что, видишь его?

– Кого вижу? – крикнул я. – Тут такая темень, я даже ноги свои с трудом различаю, а ещё пылища…

– Да помолчи ты, я не с тобой говорю, – кричал Ейрха. – Ты, смертный, объясни-ка мне, каким образом ты видишь в темноте лучше, чем Наркю?

– Я… Мне не темно, – промямлил что-то невнятное Джун.

– Давайте, вы потом это обсудите, хорошо? – послышался приглушенный голос богини. – Сначала вытащите нас отсюда, дышать нечем.

– Вот видишь, смертный, – ехидничал Ейрха. – Смертным нужно дышать, а ты чего, сломался?

– Так я и дышу, – непринужденно ответ Джун, вернув себе утраченное было самообладание. – Мне пыль не мешает.

Ейрхе лишь бы докопаться до кого, чего пристал к человеку? Видит и дышит себе спокойно, что в этом такого? Устраивает проблему из ничего.

– Так что тут у вас приключилось? – я наконец-то добрался до них, аккуратно перелетев через полукруглые обломки зеленитовых стен. Сквозь пыльную завесу я разглядел двоих, что с кислыми лицами стояли рядом с огромным полукруглым обломком, под которым, должно быть, находились придавленные боги. Джун был весь в крови и грязи, его и без того рваные вещи висели теперь лоскутами, Ейрха же был весь как с иголочки, только немного запылился.

– Эта глыба придавила Онши и Ючке, – серьёзно ответил Джун, смахивая пот со лба. – Купол шара, что был над нами, не сильно пострадал, только стал ниже. На них свалилась одна из внутренних стен, благо она не прямая, никого не должна была придавить, и им есть пока чем дышать.

– Онши? – переспросил Ейрха. – Это с каких пор тебе позволено его так называть? Кем ты себя возомнил, смертный? Забываешься?

– Это единственное, что волнует тебя сейчас? – внезапно разозлился Джун. – Давай будем выяснять отношения, когда спасем их, договорились? Сейчас нет времени на твои ничем не обоснованные вспышки гнева.

Ха, а это он зря.

Ейрха яростно сверкнул глазами, из которых почти пропали зрачки. Да-а, ещё чуть-чуть и он набросится на этого парнишку. Мне-то всё равно, но кровищу бы здесь разводить не хотелось, грязи и так достаточно. Поэтому я поспешил разрядить обстановку:

– Так, а я чем могу помочь в такой ситуации? От меня толку маловато, кости полые, помнишь? – обратился я к Ейрхе. – Как я эту глыбину подниму?

Ейрха нарочито медленно развернулся ко мне, а затем со слащавой улыбкой, переходящей в крик, сообщил:

– Я-то помню, а ты походу забыл, что уже давно как, мать твою, мёртв! – Ейрха, решив сбросить пар на мне, со всей дури врезал мне в живот, отчего я, не успев собраться, отлетел на добрую пару метров. – Какие, мать твою, кости? Собери грёбаные остатки духовной энергии в кучу и помоги мне поднять эту хреновину! Быстрее, чтоб тебя!

Ну почему он всё время такой агрессивный? Нет бы, нормально объяснить, надо вечно махать кулаками. Мне-то всё равно, но валяться в древней грязи и собирать кучерявую плесень на своё, хоть и фантомное, но всё-таки – тело, не особо приятно.

– Как скажешь, – я поднялся с земли, отряхнул пыль с голого торса и приблизился к осколку стены. Камень неплотно прилегал к земле, оставив щель шириной в пол ладони, так что можно было подцепить руками за край.

– Ты поднимай, а я подлезу, – уже спокойно откомандовал Ейрха. – А ты, смертный, тащи их за руки, если они, конечно, у них остались, понял?

Джун молча хмыкнул, но встал на изготовку, слегка пригнувшись.

– Итак, начали! – крикнул Ейрха.

Я схватился за край стены и, собрав все силы в руках, слегка приподнял глыбу, но меня прервал громкий крик:

– Стойте! Стойте! Никому не двигаться! – закричала богиня. Я отпустил глыбу, она с глухим стуком опустилась на землю, приподняв в воздух облачко пыли.

– Что случилось? Ты что-то сломала? – раздраженно вопросил Ейрха.

– Да! Кувшин, – ответила богиня. – Зачем ты разбил его? – уже тише проговорила она.

– Я не разбивал, он сам, – послышался недовольный голос Ма Онши. – Кто помнит о каких-то кувшинах, когда на него летит каменная глыба?

– Какой-то кувшин? – ярилась богиня. – Это мой доспех! Где мне его теперь искать? Хватит ползать, не шевелись! Помоги мне найти его, только осторожнее.

Доспех? В кувшине? Да что тут вообще происходит?

– Ейрха, а что… – начал я, но меня бессовестно прервали:

– Тихо! – Ейрха с серьёзным лицом вслушивался в каждое слово, но не он один – Джун тоже с нескрываемым любопытством слушал божественный бред, а как по мне: ничего интересного в этом не было.

На пару мгновений наступила тишина. Ну, относительная тишина. Скрип камня, какой-то невнятный шум за пределами наполовину разрушенного чем-то неизвестным шара, а ещё возня и непрекращающаяся ругань богини на непонятном мне языке. А так да – тихо, почти идиллия.

– Вот! Я, кажется, вляпался во что-то жидкое, – спустя какое-то время послышался голос Ма Онши. – Двигайся ко мне, пока эта лужа не утекла куда…

– Сам ты лужа! – вскричала богиня. – Не трогай руками, тебе жить надоело? Ты хоть знаешь, как надо обращаться с божественными артефактами?

– Хватит так кричать! – вскричал в ответ Ма Онши. – Ты в курсе, что здесь акустика как в банке, уши вянут от твоего писклявого крика.

– Вы там закончили? Мы вам не мешаем? – Ейрха с ехидным видом постучал по каменной глыбе. Но его откровенно проигнорировали.

– И что мне теперь делать? – сокрушалась богиня. – В чём, по-твоему, я должна нести доспех? В ладошках?

– Надень его на себя, в чём проблема, я не пойму? – воскликнул Ма Онши. – Что не ровное место, то конфликт.

– Ты с ума сошёл? Надевать доспех солнечной божественной армии, когда рядом войска Лунного пантеона? Да они же от меня ничего не оставят, даже спрашивать не будут: кто я и откуда.

– Она права, Ма Онши, – поддакнул Ейрха, о чём-то задумавшись. – Не до конца понимаю, о чём идёт речь, но сверкать золотом в дождь – плохая идея.

Все притихли. Вот опять я ничего не понимаю. Я что один здесь такой? Даже Джун, смертный мальчишка, стоит с таким лицом, будто ему всё давным-давно известно, а он только и делает, что наблюдает со стороны, как всё идёт по чётко отработанному плану. Вечно я один в дураках.

– Но если оставить солнечную плазму в таком виде, она со временем рассеется, – с досадой продолжала богиня. – Потерять доспех сейчас, когда на пороге Война…

– Да, невосполнимая будет потеря, – встрял Ма Онши. – Поэтому надевай. Отсидимся тут, а когда армия Лунного пантеона уйдет, найдем для твоего доспеха подходящий сосуд.

– Нет, это не вариант, – отрезала богиня, а затем обратилась к нам: – Слушайте, а у вас там снаружи нет ничего похожего на чашку или кувшин? Что-нибудь, что не пропускает влагу.

Я взглянул на небольшой походный мешок за спиной Джуна. Тот заметил мой взгляд и потянулся к мешку, но Ейрха жестом остановил его и ответил богине:

– Нет. К сожалению, ничего даже близко похожего.

Джун в растерянности бросил взгляд на Ейрху, но ничего не ответил.

– А крыша шара не пострадала? Кроме вас там никого нет? – в голосе богини слышалось сомнение, но из того рода сомнений, которые находятся на грани смирения с неизбежностью.

– Никого, – ответил за всех Ейрха. – Ты лучше поторопись: кто знает, взрыв может и повториться. Доспех будет отличной защитой, в случае чего.

– Может, кто-нибудь выйдет и проверит, что там снаружи? – неуверенно начал Джун. – Разведает обстановку, а то мало ли нас уже давно окружили и только и ждут ответного шага.

Мы с Ейрхой разом обернулись к Джуну. Он явно пожалел о своих словах: разом побледнел и неосознанно отступил на шаг назад.

– Раз ты так переживаешь, то сам и сходи, – осклабился Ейрха. – Ты всё равно весь шар обошёл прогулочным шагом, все тебе теперь здесь, как родное. Сходи, прогуляйся. Если повезёт – выживешь, а если нет – никто из нас сильно не расстроится.

– Ты шутишь что ли? Куда я пойду без оружия и с одной жизнью в кармане? Это вам, я смотрю, ничего не страшно, кто бы вы ни были, – попытался отвертеться Джун. Ейрха только презрительно хмыкнул на его слова.

– Ладно, я надеваю, – со вздохом проговорила богиня. – Но лучше вам отойти подальше, иначе…

– Эй, эй! А куда я отойду? – быстро вскричал Ма Онши.

– Всё нормально, ты же смертный, – раздраженно ответила богиня, – а вот души может притянуть, потом не отлепишь.

Мы с Ейрхой переглянулись и одновременно отскочили куда подальше. С этими богами и их штуками стоит быть осторожнее. Один раз я уже встрял по глупости в конфликт с одним божком, отчего был затянут в его артефакт и на триста лет пропал из мира сего. Ейрхе, наверное, тоже когда-то досталось, судя по его напуганному виду. Джун же растерянно потоптался на месте, но всё-таки присоединился к нам.

Мы замерли в ожидании, но оно длилось недолго. Яркий золотистый свет резко осветил всё вокруг, ослепляя невыносимым сиянием. Свет заполонил окружающий мир, и я искренне сомневаюсь, что подобная иллюминация осталась без внимания тех, кто находился снаружи. Но золотистая вспышка вскоре начала угасать, и постепенно сияние сначала померкло, а затем и вовсе исчезло, оставив после себя тёмную, мрачную и полуразрушенную реальность нашего неприглядного существования.

А, погодите-ка, всё уже так и было до вспышки, что-то я расчувствовался.

Как только мои глаза заново привыкли к темноте, я заметил, что ничего не изменилось: глыба всё также лежала на своём месте, и никаких богинь в доспехах поблизости не наблюдалось.

– У неё не вышло? – спросил я у Ейрхы, когда мы вернулись к обломкам.

– Вышло, ты что, не видел вспышку? – хмыкнул Ейрха. – Богиня, наверное, стесняется показаться, да?

Но не успел он закончить фразу, как глыба, покрывшись мелкими трещинками раскололась на тысячу кусочков и разлетелась в разные стороны. Джун по глупости спрятался за нами, но бесплотные тела не лучшая защита от мелких камней, которые летят на тебя с бешеной скоростью, поэтому парнишка нехило так пострадал: едва успев прикрыть голову от ударов, он с громкими охами мешком повалился на землю. Бедняга, страдает почём зря.

Отвернувшись от Джуна, я ненадолго застыл в изумлении. Да какой там в изумлении – я был в шоке! Богиня-оборванка была теперь не просто богиней, она была богом! Всё в нем было могущественно: сверкающий золотом доспех с объемными узорами в виде скорпионов с птичьими головами, выложенными драгоценными камнями, на широком торсе и плечах; золотистые волосы были собраны в высокий пучок, и теперь с лёгкостью можно было рассмотреть резкие, но в то же время мягкие черты смуглого сурового лица; глаза: один ярко-золотой, другой тускло-белый, грозно сверкали из-под тонких бровей; ослепительное золотистое сияние, исходящее от доспеха и разливавшееся волнами вокруг, разгоняя темноту. Короче, этот бог выглядел ошеломляюще и воинственно, хоть сейчас на войну, только меч в руки вложи.

– Так ты мужчина? – выдавил я из себя.

Солнечный бог грозно впился в меня взглядом, отчего я содрогнулся бы, если б было чем дрожать.

– Солнышко, – послышался голос Ма Онши, – ты не могла бы отключить это светопредставление, а то глаза плавятся?

«Солнышко» закатила правый золотистый глаз, и сияние тут же исчезло.

– Вот и надо было так распаляться? – ворчал Ма Онши, стряхивая с себя мелкие камушки. – Устроила тут. Тратит драгоценную духовную энергию на то, чтобы повыставляться.

– Хватит ворчать! – бог раздраженно взмахнул руками. – Я тут единственная, кто может возмущаться, понятно! Завёл меня, с этим придурком, – бог указал рукой на Джуна, – неизвестно куда, разбил кувшин, а теперь ещё и ворчит. Ну извините, что у меня отец Верховный бог Солнца! Так уж вышло!

– Так и знал, – хмыкнул Ейрха едва слышно. Он с упоением смотрел на бога, но при этом в его глазах и на губах застыла усмешка. Джин так вообще потерял дар речи: парнишка весь побледнел и дрожал всем телом. Мало того, что ему прилетело камнями так, что сквозь одежду проступили кровавые пятна, так ещё он явно не ожидал увидеть нечто столь впечатляющее в своей жизни.

– Так вы сын Бо Юкана? – нерешительно вопросил я. – Такая честь встретиться с…

– Какой сын? – захохотал Ма Онши. – Никогда женщину в доспехе не видел? Какой из неё мужчина?

– Кто бы говорил, – буркнул бог, растирая руками и без того сверкающие наручи.

– Женщина? – всё ещё не мог поверить я. – Быть того не может.

– Да, совершенно не может, – чему-то усмехался Ейрха. – Чудеса, да и только.

– Ладно, хватит, – бог поднял руку. – Теперь, когда мы почти разобрались со всеми неполадками, надо выйти наружу и посмотреть, что там происходит. Необходимо узнать: напали ли на нас специально или это была всего лишь случайность. И если это было специально – выяснить, кто наш враг, и разработать стратегию отступления: в бой вступать нельзя, по крайне мере, пока. Начало Войны всегда самое тяжелое, есть риск оступиться.

– О, как заговорила, – всё ещё хохотал Ма Онши. – Откуда только понахваталась?

Бог устало вздохнул и провел рукой по прекрасному лицу, а затем продолжил:

– Мне выходить нельзя: если заметят здесь бога из Солнечного пантеона, вас тоже щадить не станут. Поэтому решайтесь, кто из вас пойдёт на разведку?

Но решаться нам смысла не было. Четыре пары глаз уставились на бледного, обомлевшего и окровавленного Джуна.

– Ни за что, – отчеканил он. – Я туда не пойду. Лучше тут посижу, отдохну немного.

В доказательство своей усталости он тяжело бухнулся на землю и обхватил голову руками.

– Что это с ним? – презрительно скривился бог.

– Да кто его знает, – пожал плечами Ма Онши. – Ты наконец-то довела парнишку до белого каления, поздравляю.

– Что ж, – протянул Ейрха елейным голоском, – раз уж пятое колесо в нашей телеге вышло из строя, то ничего не остаётся, как сходить самому и проверить. На Ма Онши положиться нельзя – сбежит, сверкая пятками, а Наркю… – он скептически оглядел меня. – Ну, тут и говорить не о чем.

– Хорошо, – кивнул солнечный бог, – спасибо тебе за помощь.

– Спасибо тебе за помощь, – тихо захихикал Ма Онши.

– Не за что, – улыбнулся Ейрха, – только для начала объясни мне: кто с кем воюет и за что. Можно пока коротко, мне не к спеху.

Бог ненадолго задумался, а затем кивнул и серьёзно проговорил:

– Месяц назад Бо Ючун вступил в конфликт с Шо Лонваем, наследником Лунного трона. В результате стычки, Шо Лонвай погиб, Бо Ючуна выдали Лунному пантеону, но их претензии, даже после смерти Бо Ючуна, не иссякли – стали только больше. Бо Юкан эти требования не удовлетворил, и теперь Лунный пантеон пришёл взять своё, кровь за кровь. Это всё, что мне известно. Достаточно?

Но никто ей не ответил. Ма Онши перестал смеяться и с изумлением приблизился к богу, Ейрха, раскрыв рот, пребывал в недоумении, а я… Ну, я опять ничего не понял.

– Бо-Бо Ючун – мёртв? – тихо вопросил Ма Онши. – Ты уверена? Абсолютно уверена? Как это возможно? Может, ты что-то перепутала?

Ейрха, придя в себя, с сомнением посмотрел на солнечного бога, но не стал опровергать его слова.

– Ладно, – кивнул он, – этого пока хватит.

Сказав это, он бросил быстрый взгляд на вконец озадаченного Ма Онши, затем развернулся и скрылся за обломками стен гигантского шара. А мы остались в полной тишине, и только Джун тихо постанывал от боли на полу.

Хрен знает, что происходит, кто б объяснил.