Забытые боги: Пепельное солнце

Глава 9. Бог, который возомнил себя Богом

Моему удивлению не было предела. Нет, конечно, я привык к тому, что меня всегда обвиняют во всех мирских счастьях и несчастьях, но если в тех наговорах была хоть какая-то толика правды, то в этих нет абсолютно никакой. Как бы я ни хотел это отрицать, но сейчас я беспомощный, жалкий смертный, какой с меня спрос, горги их всех дери!

Именно этот момент я и решил прояснить у Ейрхы, который, о, я был уверен в этом, с ухмылкой наблюдал за мной из темноты.

– Ты в самом деле считаешь, что я, абсолютно бесполезный дохляк, причастен к гибели Шо Лонвая и Бо Ючуна? И что именно я должен нести ответ за призыв Войны Лунным Пантеоном, который вышвырнул меня при первой возможности из Небесной Тверди? – театрально изумлялся я, прямо-таки ощущая, как корчится в брезгливой гримасе лицо Ейрхы. – Поведай мне, о, «всезнающий», каким образом мне удалось всё это провернуть? Меня обычный крестьянин с копьем в руке одолеет, где мне с богами равняться?

Последняя фраза далась мне с трудом. Тяжело признавать собственную беспомощность, но если это спасет мой зад от парочки золотых и серебряных стрел, то я готов пойти на эту жертву.

– Хватит прибедняться! – раздраженно воскликнул Ейрха. М-да, а раньше он не позволял себе говорить со мной в таком тоне. Что его так изменило за прошедшие сотни лет? С какой шайкой он связался на этот раз? – Мы с тобой оба знаем, на что ты способен, если захочешь. Втянуть очередного отпрыска солнечных богов в очередную передрягу для тебя проще простого. Использовать в своих целях всех, кто под руку попадется – твой единственный талант.

Ах, вот мы как заговорили, значит. Интересно, давно он обо мне такого мнения? Тщательно же Ейрха скрывал свои чувства под маской глубокого почтения и раболепного восхищения. Кто тут из нас ещё талантливый манипулятор, я ведь и вправду верил, что он безнадежно глуп.

– Да в чём конкретно ты меня обвиняешь? – воскликнул я, потихоньку распаляясь: не люблю недосказанность и скрытность, если уж кого и поливать дерьмом, то лучше это делать из ведра с помоями, а не из золоченной чаши. – Кого это я в передрягу затянул? Ючке? Да я даже не знаю, кто она такая. Я впервые увидел её всего пару месяцев назад! Кто кого ещё куда затянул. Это я тут невинная жертва.

– В самом деле? – послышался густой тягучий бас из недр тьмы.

Этот ещё мне. Встревает куда не надо, кто вот его просил вмешиваться в нашу светскую беседу.

– Не вижу места для иронии, – спокойно заметил я. Сам удивился своей хладнокровности, умею же иногда. – Укажите же мне, мастер, как вам удалось так изящно впихнуть её сюда.

Но меня бесстыдно проигнорировали. Даже Ейрха утих, и моё саркастическое замечание повисло в пряном воздухе деревянной камеры.

– Она давно должна была рассказать тебе, в чём обстоит дело, скрывать подобное – бессмысленно, для этого нет стоящих причин, – растянуто начал незнакомец. В голове возник образ тучного мужчины, эдакого воителя, ушедшего на покой после тяжелого ранения, полученного в бою, который закинул ногу на ногу и уютно расположился в глубоком кресле на берегу молочного озера, чьи спокойные воды освещает свет холодных мутных звезд.

М-да, что-то я разошелся. И пока я лицезрел в своём сознании непонятно откуда взявшиеся поэтичные образы, незнакомец продолжал:

– Не заблуждайся, Ма Онши, твоё священное орудие абсолютно верно мыслит: в сложившихся обстоятельствах есть и твоя доля вины. Каков её размер решать не мне, но тем, кто пострадал от неосторожных действий младшего бога Войны, Ма Онши. Но не мне говорить с тобой об этом. Я и так довольно глубоко влез в божественные дрязги, зачем погружаться в них ещё глубже.

Воздух деревянной камеры будто потяжелел от густого плотного баса незнакомца. Дышать становилось труднее, нос забился от запаха свежесрубленного сырого дерева, горечи смолы и нечто неуловимого, кисло-сладкого, аромат которого улетучивался стоило едва принюхаться. Хоть у меня и не было духовных сил в это мгновение, но я был уверен – от незнакомца исходит неимоверная духовная энергия, которая способна придавить даже смертного, нечувствительность коего к сферам духа сравнима с чуткостью камня. То, что Наркю и Ейрха притихли, только подтверждало мои догадки: аура незнакомца глушила и давила на их собственные фантомные тела, которые вряд ли могут легко сопротивляться столь сильной энергии.

Кто же, горги его подери, этот незнакомец такой? Столь мощное существо, которое способно вторгнуться в тело бога и управлять им по своему велению, сидит в темнице вместе с духовными орудиями и свергнутым богом и даже не пытается сбежать, сидит себе преспокойненько, рассуждает о мироустройстве. Не многие расы могут похвастаться такой выдержкой и мощью, превосходящей богов, однако самой ключевой особенностью таких рас является то, что они давным-давно вымерли.

– Поверь, друг мой, – с улыбкой в голосе вымолвил незнакомец, отчего по телу дрожь прокатилась, – мне тоже интересно, почему она решила хранить все в тайне. Но, видимо, долгая и монотонная жизнь во дворце матери ей настолько наскучила, что решение поиграть в мире смертных, развеять скуку спектаклем – было лучшим исходом. Она всегда была хорошей лгуньей, превосходной актрисой, но кто мог подумать, что однажды она превзойдет в мастерстве своего отца и сможет обвести вокруг пальца меня.

Что? Мы сейчас об одном существе говорим или я неожиданно утратил суть беседы? О ком идет речь вообще?

– Простите, конечно, – выдавил из себя я, сметая навеянный гипнотическим голосом незнакомца морок, – но, Бо Юкан – лгун? Никогда не слышал о нём столь громких слов. Насколько мне известно, а поверьте, о солнечных богах мне известно многое, Бо Юкан предпочитает лишь скрывать правду в своих интересах, нежели придумывать новую.

Следующий вопрос незнакомца окончательно сбил меня с толку, но, признаюсь честно, нечто подобное ожидалось, чувствовалось в атмосфере темного и давящего пространства тюрьмы:

– А кто сказал, что Бо Юкан является её отцом?

Сказал, как отрезал тонкую нить, которая соединяла меня с убежденностью в том, что мне все доподлинно известно в этом мире.

– Она сама мне об этом и сказала, – наивно, даже слишком наивно произнёс я, и незнакомец вкрадчиво, будто младенцу разъяснил:

– Несомненно, в её силах сказать нечто подобное, и мы снова возвращаемся к сказанному ранее – она отличная лгунья. У Бо Юкана нет дочерей, – уверенность в тоне незнакомца не оставляла сомнений: так оно, в сущности, и есть, о чем спорить. – Бо Илхюз был последним ребенком, которого Бо Юкан зачал с третьей женой. Верховный бог Солнца трепетно чтит запрет пятисотлетней давности о создании новых богов. Это единственное правило, которому Бо Юкан следует неотступно. Родителями нашей юной подруги являются иные боги, которые также сурово чтят законы Небесной Тверди. Это дитя было зачато в любви и согласии в то время, когда богам ещё были свойственны эти чувства, и ничто не запрещало их распространять.

Погодите, что? Чтят запреты? Значит ли это, что Ючке старше, чем я думал сначала? Если она родилась до моего свержения, которое обрушилось на меня четыре сотни лет назад, тот почему я её совсем не помню?

– Мать твою, давайте без подробностей! – резким плевком разорвался густой воздух от возмущения Ейрхы. Его подобные темы всегда выводили из хрупкого духовного равновесия. – Меня сейчас мало волнует, кому именно пришлось потрахаться, чтобы зачать очередную солнечную богиню. Опустим животрепещущие факты из личной жизни богов и перейдем к сути: надо думать, как отсюда выбираться. Мы с Наркю и так слишком задержались, разгребая ваши проблемы, нас ждут дела.

О, какой ты занятой, однако, дела его ждут. Посмотрел бы я на твоего нынешнего хозяина. Неужели он настолько хорош, что ты ради приказов нового господина готов отказаться от столь занятной заварушки? Это на тебя так не похоже, Ейрха, ой, как не похоже.

– И что ты предлагаешь? – не без ехидства заметил я.

– Моё предложение простое, – уж слишком самодовольно начал Ейрха. – Мы с Наркю покинем это место, а вы можете делать, что захотите.

– А, гениальный план! – поаплодировал я. – И почему же ты не привёл его в исполнение раньше? Чего ждал? Неужели пока я очнусь, чтобы преданно сообщить мне, что уходишь?

Да, я давил на больное, мне прекрасно это известно, но Ейрха знал, на что идёт, когда присягнул мне на верность и отдал свою душу на растерзание. Он знал, так что какой с меня спрос.

Тишиной, что воцарилась после моего вопроса, можно было убить кого-нибудь, настолько она была увесистой и удушающей, но глуповатый соратник Ейрхы умело снизил градус напряжения:

– А мы что, могли уйти с самого начала? И ты молчал?

– Заткнись Наркю, не заставляй расходовать энергию на тебя, – злобно прошипел Ейрха. – Солнечная девчонка со своим дружком высосали из меня почти всё до последней капли, а я не успел накопить новую. Поэтому просто заткнись.

– Печальный факт, мой юный друг, – встрял незнакомец, напомнив о себе. – Ваша помощь нам очень пригодится, хотя и не вы будете главным героем-спасителем. Это место не так-то просто покинуть в одиночку даже бесплотному духу. Ма Сульхэ не дурак, не думайте, что он оставил без защиты нашу простенькую камеру.

Простенькую? Как же. Полностью созданная из драгоценного для Звёздной Юдоли дерева, да ещё и таких размеров, что конца и края не видно. Дядя расстарался не на шутку, конечно, он всё предусмотрел. Так просто дядя меня отсюда не выпустит. Если только это незнакомое мне существо не найдёт выход из положения. А он найдет, я в этом не сомневался.

– У вас есть план? – я не стал ходить вокруг да около.

– Да, несомненно. Всё довольно просто: тебе придётся вновь стать богом, – невозмутимо произнёс незнакомец.

***

«Сунги!»

Отчаянный крик впился в тело огненным льдом и эхом отозвался в сознании.

«Прошу тебя, прости! Я ничего не знал! Боги солгали мне, они врали всё это время!»

Ложь. Все вокруг было ложью с самого начала.

«Сунги! Я всё исправлю! Я верну твой народ, я заставлю богов заплатить за всё! Только прошу тебя, останься!»

Не верь мне, пожалуйста, не слушай.

«Мне нет прощения, знаю. Но только ты один сможешь понять, только ты один сможешь поверить! Ты не должен умирать так просто, ты не должен сдаваться. Ты не имеешь права!»

Ложь. Мой страх, моя ничтожность – я позволила им взять верх над собой.

«Сунги! Послушай же меня! Я даю тебе слово! Если не справлюсь, если не исполню обещания, ты убьешь меня, убьешь их всех! Только не оставляй меня одного, прошу тебя!»

Жалкие фразы жалкой богини.

Сколько ни вспоминаю тот день, не могу себе простить эту слабость.

Зачем я оставила его? Зачем обрекла на вечное страдание? Какое я имела право решать за него? Я должна была отпустить, отречься от воспоминаний, свыкнуться с болью. Я ведь богиня – бессмертное, совершенное существо, почему низменные чувства смертных одолели меня, поставили на колени? Я столько столетий насмехалась над пороками, которые крепко вцепились в сердца членов моего рода, но проглядела тот миг, когда моё собственное сгнило от зловонного дыхания душ смертных. Мне нельзя было поддаваться, нельзя было ставить свои слабости выше могущества и отреченности. Я проиграла собственному сердцу, которое больше никогда меня не послушается.

Жалкая.

Где он сейчас? Не могу перестать беспокоиться.

О чём он думает? Ненавидит меня? Да, а как же иначе. Ведь это из-за меня Сунги стал таким, он не хотел этого, никогда. Жизнь юного принца должна была оборваться там, в тронном зале дворца Сунгали, там, где Смерть встретили его родные.

Он один? Тут даже и спрашивать себя не нужно – конечно, один. Скитается по Юдоли, будто призрак, а, может, затаился в укромном уголке, ожидая гибели света. Это же Сунги, ему никогда не были интересны боги, а судьба мира его совсем не заботила. Сердце Сунги билось лишь для Сунгали, ради родины, ради его народа. И когда царство исчезло, растворилось в пепле Войны, Сунги умер. По-настоящему умер. А я воскресила его призрак.

Какое же я ничтожество.

Думала, что справлюсь. Думала, что учитель достаточно вложил в меня, обучил всему, но ошиблась. Я всего лишь богиня, возомнившая себя Богом. Истинный Бог мёртв, и я приложила к этому руку. А теперь мир катится в забытье. Хаос воцарился в первозданном виде, а всё почему? Потому что я вообразила о себе слишком много.

Нет, не так.

Потому что мы, боги, возомнили себя творцами. Творцами, которые способны рушить то, чего никогда не строили.

Мерзкие твари. Все мы.

– Твоя позиция мне ясна, Ма Сульхэ, но время на исходе. Контролировать Мглу мог лишь Шо Лонвай, без него наши способности ограничены. Мы достаточно запугали Солнечный Пантеон, пора вернуть Мглу на место и запечатать, – еле слышный шёпот раздался в полной темноте, а я не сразу поняла, что это веки укрывают меня от света. Но распахнуть их не было сил, да я и не хотела видеть, до чего довела меня собственная гордыня.

– Бо Юкан всё ещё хранит молчание, – сухо произнёс Ма Сульхэ. – Он не выходит из Резиденции, не даёт указаний божественной армии. Мы ничего не добились, поэтому Мгла остаётся. Дайте ей ещё немного времени.

Мгла – творение старого мира. Последствие ошибки наших предшественников, повлекшая за собой их гибель.

Кто знает, может, ошибка новых богов станет началом и нашей погибели. Давно пора. Мы слишком засиделись на тронах властителей мира, который никогда нам не принадлежал.

– Это рискованно, Ма Сульхэ, – шёпот стал громче, а слова пропитались страхом. – Мы не знаем, чем это может закончиться, ещё никто не выпускал Мглу так надолго. Лицо Древней уже покрылось трещинами, кто знает, как долго она сможет сдерживать напор Мглы.

– Не беспокойтесь об этом, о Мгле позаботятся, – отрезал Ма Сульхэ. – Займитесь поисками, Бо Ючке не могла скрыться далеко.

– Сама – нет, но ей помогают. В поисках нет смысла, Ма Сульхэ, её нога не ступала на земли Юдолей, без сомнений.

– Тогда будем искать в Небесной Тверди, – непреклонно предложил Ма Сульхэ.

– Это ни к чему. Нужно просто подождать. Рано или поздно она явит себя, Бо Ючке давно растеряла друзей, и никто не станет скрывать её так долго, рискуя потерять владения в Солнечной Юдоли из-за нашествия Мглы.

Мой голос прозвучал слишком громко, нарушив заговорщическую атмосферу, окутанную таинством загадки. Не люблю эти игры, они напоминают мне заговоры, которыми кишат дворцы смертных. Боги не должны опускаться до подобного. Но кто знал, что однажды мы опустимся ещё ниже.

– Вы в этом уверены? – ледяным голосом задал вопрос Ма Сульхэ.

– Да, абсолютно. Солнечных богов заботит род и души смертных. А Бо Ючке не вписывается ни в одну категорию. Скоро Солнечный Пантеон станет искать её сам, чтобы выдать на суд Лунному. Ни к чему торопиться. Мгла сделает всё быстрее, чем мы, простые боги.

Я подняла голову и открыла глаза, хотела убедиться, что моя ложь сработала и на этот раз. Ма Сульхэ в своём неизменном кимоно из простого черного шёлка смотрел на меня. Холод его сапфировых глаз согревал сердце – он верит, а значит, всё идёт по плану. Кто бы мог подумать, что я буду сожалеть об этом.

– Хорошо, – Ма Сульхэ медленно кивнул. – Олпун, – обратился он к невысокому илпасу, который состоял из тысячи склизких складок и четырех бугров, на которых угадывались мутноватые зрачки, – передайте моему брату, что придётся ещё немного подождать.

– Но господин, – несмотря на отсутствие рта илпаса говорил внятно и грамотно, хоть и шёпотом, – армия Лунного Пантеона уже давно ожидает сражения и…

– Это более не обсуждается, – прервал Олпуна Ма Сульхэ. – Идите, не заставляйте брата ждать.

Илпаса с громким хлопком и протяжным шипением втянулась в сырую почву и скрылась из виду. Мы остались вдвоём.

Ночная прохлада сырым туманом поднялась с озера и окутала тело зябкой дымкой. Никогда не думала, что моё тело будет способно ощущать столь несвойственное ему. Но эти чувства мне нравились. Всё было лучше, чем палящий и удушающий зной Солнечной Юдоли.

– Я не доверяю вам, Бо Хулар, – обратился ко мне Ма Сульхэ, и в сапфировых глазах я отыскала подтверждение его слов. Что ж, так даже лучше: легче обманывать того, кто тебе не верит и заранее готов к лжи.

Ха, а лгать богам Войны входит у меня в привычку.

– Конечно, Ма Сульхэ, я понимаю, – кивнула я. – Было бы ошибочно доверять сыну бога Иллюзий.

– Дело не в том, кто ваш отец, а в том, к какому роду он принадлежит, – слегка покачал головой Ма Сульхэ и шёлк его волос плавной волной коснулся округлого подбородка. – Ваша преданность Лунному пантеону поражает, но при этом увериться в вашей лояльности нашему роду не представляется возможным. Наш союз временный, скоро нам вновь придётся играть за разные стороны.

Мы неспешно прогуливались вдоль озера, в котором плескались длинные зеленоватые угри.

– Понимаю, Ма Сульхэ. Я передал вам в руки Ма Онши. Знаю, как долго вы за ним охотились. Но этого ведь недостаточно, чтобы заслужить ваше доверие. Однако я и не настаиваю. Достаточно и того, что мы идём к одной цели.

– Верно. Рад, что вы это понимаете.

Мы остановились на каменном мосту, который ровной белой дугой возвышался над безмолвным протоком, впадающим в озеро. Я бросила взгляд на прозрачные воды и отражение, золотистым бликом блеснувшее в воде, заставило меня улыбнуться: мужской облик мне подходит гораздо больше.