Забытые боги: Пепельное солнце

Глава 19. Преданность – это значит быть преданным тем, кому ты был предан

Меня обманули! Жестоко и нагло обвели вокруг пальца! Я назвал этой богине условия, произнес их своим собственным ртом, глядя в её наглые глаза, а она что? Какие слова она произнесла, заключая со мной договор?

Мать твою! Я даже пальцем пошевелить не могу, о каком полном контроле идёт речь вообще?!

Я попытался двинуться хотя бы на пару миллиметров в сторону, но меня цепко держали невидимые путы договора, не давая покинуть левую глазницу богини, которую она так любезно мне предоставила в свободное пользование, мать её! Вот уж спасибо хотя бы за то, что оставила мне обзор, сучка солнечная. Погоди, как только я отсюда выберусь, покажу, как расправляются со лгунами варвары из Фу-Хо-Га.

Но предаваться мыслям о сладкой мести сейчас была не самая лучшая затея, ведь рядом со мной, прямо в этом теле, находилось «нечто», которое сейчас владело каждым членом богини, и это «нечто» мало походило на что-то мне знакомое. Я не мог толком ощутить этого незнакомца, но лёгкий холодок, если фантомные тела способны вообще чувствовать подобное, прошелся по моему существу, стоило мне попытаться покинуть свою темницу. Хм, видимо, кто-то не хочет, чтобы его заметили. Значит ли это, что незнакомец на самом деле и не такой незнакомец вовсе?

Вот что занимало мои мысли, пока эти идиоты выбирались из гигантского шара великанов. Что-то странное было с этой богиней, и мне это совсем не нравилось. Белесый глаз, непонятная необходимость идти в Лунную Юдоль, когда идёт война, о которой, кстати сказать, этой девице было известно ещё до того, как прозвенел божественный колокол, а теперь ещё и странная тварь, что, как оказалось, уже давно находилась в теле этой богини, словно паразит в теле смертного. И что же это, мать твою, такое?! Интересно, аж трясёт.

Когда солнечная богиня заговорила не своим голосом, я подумал, что вот оно, мой шанс понять, что за существо сокрыто в её теле, но хрен там – ни один мой знакомый, кроме Ма Онши, не славился подобной склонностью к иронии, к неуместной иронии, а из этого существа она лилась непрерывными потоками, я чувствовал горячий душок где-то позади себя, когда богиня открывала рот и исторгала из него ехидные замечания. Судя по всему, это существо забавляло происходящее. Ну конечно, ещё бы оно не забавлялось! Это я должен был быть на его месте, я! А теперь что?

Мать твою, как же я мог так обосра…

Постойте, а это ещё кто?

Я почувствовал, как богиня остановилась, а вместе с ней и вся остальная братия. Повнимательнее всмотревшись в темноту, что окружила нас со всех сторон, я различил вдалеке серебристый огонёк света, который стремительно приближался. Гости? Сейчас? Когда идёт война, нам повезло встретиться с кем-то из Лунного пантеона? Боги Случая там веселятся во всю, как я погляжу. А гляжу я сейчас только одним глазом, чтоб её!

– Нас атакуют? – услышал я голос Наркю. Идиот, если бы на нас хотели напасть, не стали бы показываться издалека. Одного удара сверху, исподтишка, было бы достаточно, чтобы навязать сражение. Но до этого крылоголового, как всегда, доходит с заднего прохода.

– Пока нет, – тело богини завибрировало от голоса, который стал несколько ниже, чем раньше. Так я и думал: существо в этой девице явно мужского пола, о большем пока говорить не приходится. – Кажется, наш гость из Лунного пантеона имеет, что сказать нам.

Гость? Ха, опрометчиво так относиться к хитрецам из этой клоаки, которую они зовут «пантеоном». Знавал я пару десятков богов из этой дыры, те ещё прохвосты. Хотя, что далеко ходить, один из них сейчас совсем рядом. Ох, была бы моя воля, я бы прибил его руками этой богини, которая так глубоко запала в его существо. Только поглядите на него, так переживал за богиню, когда её телом завладел «я». Видимо, смертное обличие повредило его мозги, иначе я не могу объяснить столь масштабные перемены в боге, которому всегда было дело только до одного существа: до самого себя.

– Нам стоит остаться здесь и ждать, пока он не придёт к нам? – снова Наркю. Ну кто ещё мог задать такой тупой вопрос.

– А ты хочешь поприветствовать нашего гостя лично? – вибрация прошла по телу богини и звоном отдалась в моём фантомном теле. Кем бы ни было это существо, оно явно не простой проходимец со стороны: такое влияние на меня, священное орудие, когда всё существо трепещет только от одного звука голоса и от жалких отголосков эмоций, могут оказывать только боги, да и то не всякие. Те отрепья, что зовутся младшими низшими богами, даже договоры с нами заключают с трудом, что уж говорить о влиянии. Но это «нечто» явно было из другого теста.

– Меня, конечно, не спрашивали, – послышался голос Ма Онши и «богиня» развернулась в его сторону. Ух, как мне захотелось со всего размаху врезать по этой наглой самоуверенной роже! – но мне кажется, что просто стоять как статуи и ждать, пока к нам не подойдут – тоже не вариант.

– Тогда что ты предлагаешь? – с сокрытой иронией произнесла «богиня», я прямо всем существом ощутил этот сочащийся горячий язвительный яд, что потёк по её жилам. Похоже, это «нечто» имеет до моего бывшего хозяина что-то личное, и это что-то явно не праздное нетерпение. Хм, кто же это может быть. Ведь если Ма Онши насолил кому-то в прошлом, я должен знать об этом всё, он без меня и шагу ступить не мог. Но, мать твою, никаких мыслей у меня не было.

– Я предлагаю, чтобы ты, кем бы ты ни был, – стальным голосом произнёс Ма Онши, – разобрался с этим гостем до того, как он к нам подойдёт. Ни к чему нам святиться перед богами Лунного пантеона, ты так не считаешь?

Что, простите? Что он только что сказал?

Моё удивление чётко отразилось и на лице Наркю, который с тупым видом открыл рот и чуть было не скинул со своей спины оглушенного смертного.

– Разобраться? – выдавил Наркю из себя. – Вы предлагаете убить бога?

Убить бога. Ха, идиот, будто бы это так просто. Столько ритуалов, столько сил надо потратить лишь на то, чтобы обездвижить бога и лишить его тех душ, что он поглотил, и только потом с неимоверным усилием довести дело до конца тысячей ударов мечом Верховного бога, либо можно позвать на помощь кого-нибудь из великанов, которые, к большой удаче богов, давно покинули все существующие Юдоли. Запарная процедура убийства бога исполнялась лишь однажды и так давно, что только старшие боги помнят об этом. Хотя, Бо Ючке утверждает, что её брат был убит, но, что-то мне в это слабо верится. Нет никого из ныне существующих богов, кому было бы под силу хотя бы обездвижить Бо Ючуна, слишком живучий он, чтобы погибать от рук каких-то низших шавок. Только если к его смерти не причастны Верховные боги, но в это верится ещё меньше, чем в его смерть как таковую. Верховные боги слишком заняты своим священным существованием, чтобы марать руки о тела богов низшего ранга. По крайней мере, так было, когда я покинул Лунный пантеон вместе с Ма Онши, но кто знает, что там поменялось в этих Чертогах за эти столетия.

– Убить бога? – в голосе «богини» послышались весёлые нотки. – Заманчиво, Ма Онши, только кто будет платить за последствия? Готов ли ты взять ответственность за это преступление и продлить свой срок изгнания на пять тысяч лет?

Ма Онши сверлил взглядом богиню, что-то странное промелькнуло в его глазах, что-то, что я видел очень давно и так редко, что и не вспомнишь толком о значении этой эмоции. Страх? Волнение? Озарение? Что это было? Хоть я и знал этого ублюдка вот уже больше двух тысяч лет, но сейчас его поведение заставляло меня усомниться в том, тот ли самый бог стоит передо мной в эту минуту.

– Так, погодите, – поторопился вмешаться Наркю. – Не нужно никого убивать, что за глупая идея. Мы даже не знаем наверняка: на нашей стороне этот «гость» или против нас. Как можно так опрометчиво нападать на незнакомцев?

Будь у меня руки, я бы со всей дури хлопнул себе по лбу от той тупости, которая только что вырвалась из поганого рта Наркю. Мать твою, меня аж всего прошибло. Где это видано, чтобы твой «напарник», чтоб его, так позорил своего соратника?

– Ты думаешь, юный кенкан, – о, ну конечно, «нечто» с ироничной радостью зацепилось за высказывание этого остолопа и теперь с наслаждением смаковало его, – что это божество может оказаться нашим другом?

Боги, Наркю, просто промолчи!

– А почему бы и нет? – твою мать, конечно, почему бы не опозориться ещё больше! – Вы ведь и сами сотрудничаете с богом из вражеского пантеона, так почему этот «гость» не может быть кем-то подобным?

Действительно, почему бы и нет. Это ведь на каждом шагу случается, а Ма Онши и Бо Ючке, будь они неладны, не являются гребаным исключением из правил! Наркю, тупоголовый ты кривокрыл, включай, будь добр, свою голову!

«Богиня» неожиданно рассмеялась, так громко, что я вздрогнул, а всё фантомное тело прошибло огнём этой непонятной радости. «Нечто» так развесили слова Наркю? Странное у него чувство юмора, ничего не скажешь.

– Хорошее чувство юмора – это, несомненно, не то, чем я могу похвастаться, но ваш друг прав, юный кенкан, вам стоит как можно чаще обдумывать свои скоропалительные изречения.

Что?

– Что? – непонимающе переспросил Наркю. – Мой друг? О чём вы?

Да, о чём это вы? Я разве говорил всё это вслух? Каким образом я мог это сделать, если у меня, мать его, даже рта нет?!

«Нечто» в богине снова рассмеялось:

– А ваш друг забавный. Правда, для такого нежного и чувствительного создания он слишком много ругается.

Чего, мать твою?! Это я нежный и чувствительный?! Кем ты себя, мать твою, возомнил, а?

Фантомное тело обдало холодом, который причинил почти ощутимую физическую боль, только вот тела у меня сейчас никакого не было. Что это такое? Как этот незнакомец может вытворять нечто подобное? Слышать мои мысли, вызывать чувство боли и ощущение страха в том, что подобное испытывать просто не в состоянии – в фантомном теле?

– Я люблю посмеяться, – простодушно заявило «нечто», но я ощутил в вибрациях его голоса грозовые нотки, – но не люблю, когда забывают своё место. Любому терпению есть предел.

– О чём вы говорите? – не понимал Наркю. А вот Ма Онши, похоже, всё прекрасно понял. Его лицо накрыла пелена сдерживаемого гнева, которая в былые годы, не предвещала его врагам ничего хорошего. Интересно, о чём он сейчас думает? Наверняка его бесит, что в эту девицу вселилось что-то подобное, грязное и извращенное, судя по сугубо моим личным ощущениям. Вряд ли Ма Онши переживал за меня. Ха, когда он вообще обо мне думал: относился ко мне как к вещи, гребаный ублюдок.

– Что ж, – хмыкнула «богиня», – за увлекательной беседой время проходит быстрее, но что-то наш гость не торопится.

Увлекательная беседа, конечно! Больше похоже на не слишком впечатляющий монолог. Ай!

Весь фантом будто молния прошибла. И как он это делает? Думаешь, что так заставишь меня замолчать? Как бы ни так! В рабстве у Ма Онши мне приходилось терпеть и не такое, но… И вправду, почему этот серебристый божок застыл так далеко от нас? Он не заметил нашу разношёрстную толпу прямо перед своими глазами? Или он испугался? Что ж, нам же лучше.

– А ты разве не чувствуешь? – раздался ледяной голос Ма Онши.

– Чувствую что? – с сокрытой иронией осведомилось «нечто».

– С нами уже давно сражаются, – холодно ответил Ма Онши.

Сражаются? С нами? Это каким же это образом?

«Нечто» тоже не поняло, что имел в виду свергнутый бог Войны, поэтому обернулось к серебристому огоньку, который в этот момент принял вид размытого пятна человекоподобной формы, и пригляделось, а вместе с ним присмотрелся и я.

Это что, шутка какая-то?

– В самом деле, сражается. А я-то думал, что это за белые искры сверкают то тут, то там, – забавлялось «нечто».

Ха-ха-ха, что это за жалкий божок? Кто его отправил на войну? Нет, вы только поглядите на него! Защитное поле Бо Ючке, благодаря которому, не без моей помощи, конечно, мы выбрались из шара и благополучно пробирались сквозь чернильную слизь, было довольно слабеньким, отразить божественную атаку он бы не смог, не был для этого предназначен. Но, по-видимому, лунному богу, который сейчас так усердно карябал своим священным орудием невидимую обычному глазу поверхность защитного купола, даже этой жалкой завесы было достаточно.

Да и что это за удары? Кто так обращается со священным орудием? Его меч порхал как бабочка и обжигал свои крылышки о золотистый купол, высекая белесые искры, которые словно звезды вспыхивали в ночном небе. Они опадали оземь и пропадали в чернеющей гуще всепоглощающего мрака.

– Поэтично, ничего не скажешь, – еле слышно произнесло «нечто».

Мать твою! Тебе обязательно подслушивать? Я что, даже в своем собственном фантоме не могу побыть один?! Меня и так обманули, оставь хоть мою голову в покое!

«Нечто» хмыкнуло, но отвечать не стало.

То-то же, займись лучше этим недотёпой в серебристых доспехах, пока он сам себя не поранил.

– Я думаю, нам надо помочь нашему другу, – громко заявило «нечто» в теле богини, обращаясь к остальным, которые в эту минуту не спускали удивленного взора с неумелого воителя.

Бо Ючке подняла руку, сверкнув золотом доспеха, и защитный купол стал расширяться. Это было незаметно невооруженным взглядом, я просто это почувствовал: моё фантомное тело закололо мелкими холодными иглами, которые впивались в меня, забирая духовные силы. Надо отдать должное этому паразиту, силы мои он расходовал аккуратно и экономно, не то, что Ма Онши – тот высасывал всё сразу и без остатка.

Купол быстро рос в размерах, открывая очищенную от черной слизи почву и предоставляя нашему новому другу возможность проявить себя во всей красе. Защитный купол замер за спиной лунного божка, лишая его ослепительного сияния, от чего теперь всем нам он был отчетливо виден. Лучше бы не видел.

– Ребёнок? – недоверчиво протянул Наркю. – В Лунном пантеоне на войну и детей отправляют? Отчаянные должно быть ребята.

Наркю, боги, просто заткнись. От твоей тупости всё пространство вокруг пропиталось гнилью. Это не просто «ребенок», это самый что ни на есть старший бог Лунного пантеона – Ма Сульхэ, восточный бог Войны, дядя Ма Онши.

Ох, как бы я хотел сейчас взглянуть на лицо Ма Онши! Наверняка он не ожидал такого визита: увидеть того, кто поспособствовал твоему свержению – отвратительное, должно быть, удовольствие.

Я ощутил, как «нечто» испустило волну обжигающего холодом недовольства. Что-то не так, господин Нечто? Для вас эта встреча тоже стала неожиданностью?

Ма Сульхэ не двигался с места, он вернул свой меч, Парчэ, в левую руку и выжидательно уставился на нас, точнее, на Бо Ючке, совершенно игнорируя собственного племянника.

Таким я и запомнил Ма Сульхэ, хоть что-то остаётся неизменным: как всегда бог предпочитал вид тринадцатилетнего юноши в просторном кимоно из черного шёлка, на котором серебристыми нитями была вышита карта звездного неба Лунной Юдоли; тёмные густые волосы его спускались до плеч, скрывая густые брови под пеленой чёлки, из под которой сверкали два сапфировых глаза; его лицо было бледным и бесстрастным, словно театральная маска, но губы, тонкие и совершенно белые, кривились в нескрываемом презрении.

– Господин Ма Сульхэ, великий полководец, – нарочито растянуто начало «нечто», – чем обязаны такой честью? Мы слышали, как вы стучали, почему сразу не сказали, что это вы? Мы бы не заставили вас ждать так долго.

Ха! Губы Ма Сульхэ слегка дрогнули, но лицо оставалось всё таким же равнодушным.

Но, странно, после слов «нечто», мне в голову пришла дикая мысль. Каким образом кто-то с силами Бо Ючке, младшей низшей богини, со священным орудием вроде меня, смог так легко сопротивляться самому Ма Сульхэ и его мечу? Только равный по статусу бог способен противостоять ему, а это явно не младшая дочь Бо Юкана. Какие же силы на самом деле сокрыты в «нечто», которое прячется в теле солнечной богини?

– Довольно праздных разговоров, – громогласно произнёс Ма Сульхэ ледяным голосом. – Дальше вы не пройдёте.

С этими словами Ма Сульхэ направил Парчэ в нашу сторону. Но «нечто» даже с места не сдвинулось. Оно с улыбкой наблюдало, как серебристая молния меча стремительно направляется к телу Бо Ючке. А мне же в это мгновение неожиданно вспомнилось, что за всё время, пока я нахожусь в теле богини, ни разу не почувствовал её присутствия.

Что же, мать твою, происходит?!