Забытые боги: Пепельное солнце

Глава 4. Завязанная развязка

Учитель…

Я не справился. Не смог стать истинным богом Войны. Не смог принять тяжести наслаждения искусством убивать. Вы учили меня быть сильным, жестоким, таким, как мой отец, и я всегда думал, что это единственно правильная дорога, по которой я должен пройти: стать верным прислужником Войны, проводником её ярости. Но боги… Как же сильно я всё это ненавидел.

О сколько насмешек я получал в свою сторону от «истинных» богов Войны за то, что так редко прибегал к её помощи, а точнее, так редко давал выход ненависти ко всему живому, дабы удовлетворить ненасытные желания Войны. Я ненавидел Призыв всеми фибрами души, потому что вместо бессмысленного ублажения бессмертного, но давно мертвого создания, я хотел потворствовать своим собственным желаниям. Эгоизм – то, от чего я должен был избавиться, так говорил учитель, но именно этот урок я никак не хотел усваивать. Усвой я – это был бы уже не Ма Онши.

Восстание Младших богов – было ошибкой. Моё поведение было ошибкой, ведь я убивал тех, кто хотел жить по законам собственной природы, тогда как сам в те годы шёл по враждебной моему естеству тропе.

Кто был прав, а кто виноват?

Не знаю.

Но от той резни мне паршиво до сих пор, сколько бы я не убеждал себя, что всё сделал правильно.

Учитель, разве вы не видели, каким богом я хотел стать? Так почему… Почему, мать твою, твердили мне об обратном?! Неужели мой отец настолько запугал вас, что вы не решились пойти против его указки и воспитать меня тем, кем я являюсь на самом деле?

Вряд ли.

Вы не отца боялись, учитель. Вы боялись меня.

Теперь я это понимаю.

Потому что нет страшнее бога Войны, который с ненавистью относится к своей стезе – он становится неуправляемым. Он становится опасным.

Как я понял это?

Признаюсь честно, до меня вряд ли дошла бы так скоро эта мысль, если бы меня не ткнули в неё лицом.

Я призвал Войну. Я привёл Её в этот мир не для того, чтобы убивать и дать свободу этой безумной стихии, а для того, чтобы исполнить свою прихоть: выбраться на свободу. И я это сделал, а затем отозвал Войну обратно.

Отозвал. Войну. Обратно.

Вы только вдумайтесь в эти слова!

До меня этого никто ещё никогда не делал. Это просто не слыхано, чтобы бог Войны смог отозвать её из мира, лишив возможности всласть разгуляться. Это попросту невозможно, так не принято, это против правил.

Но я смог.

Почему? Да потому что мне плевать на Войну и её потребности, ведь я не просто бог Войны – я Бог. А боги делают, что хотят. Правда, иногда они об этом почему-то забывают.

Я отозвал Войну, заставив всех поразиться, застыть в изумлении в поисках ответа на вопрос: «Как? Как, мать твою, он это сделал?!»

А разгадка очень проста: я смог лишь потому, что никто до меня этого никогда не делал. Никто даже не пробовал, скованный правилами и запретами, которые сами боги Войны предпочитают называть обычаем и данью уважения древнему существу. А как по мне – это бред собачий. Уважение должны оказывать богам смертные, а мы, высшие существа, с покорностью его принимать. Это, конечно, ирония, но боги сами всегда твердили об этом. Но, а по факту что? Сами же расшаркиваются перед более высшими существами. Вот тебе и повелители мира, ага. Лишь жалкие сошки, стоящие на ступень выше ничтожеств под названием «смертные».

Хотя я и сам недалеко ушёл от этих жалких созданий. Открыв глаза, я сразу понял, что вновь вернулся к своему прежнему незавидному статусу. Всё тело болело, голова кружилась, а перед глазами зависла черная с красными точками пелена, напоминающая извращенное звёздное небо. Руками и всем телом я чувствовал, что лежу на чём-то мягком и рассыпчатом. Пепел. Я сжёг призывом дотла одно из дядиных поместий.

Ну, что ж, хотя бы выбрался на свободу и на том спасибо.

Однако долго отлеживаться – не вариант. С таким трудом заработанную свободу я могу с легкостью потерять, если вовремя не скроюсь с места преступления. Я не ощущал более присутствия душ, не слышал голоса Ейрхы и двух других неизвестных мне духов, а это значит, что сейчас я абсолютно один и волен идти, куда захочется. В моём положении это самое «куда захочется» должно было соответствовать всем критериям безопасности и надежности, и я стремительно обдумывал все возможные варианты, но все они меркли перед Великим лесом. Вот уж где можно спрятаться так, что даже Верховные боги искать там не будут, так как территория Леса неподконтрольна ни одному божеству. И как удачно, что в своё время я приобрел несколько знакомств с теми, кто негласно правил Лесом. Осталось только добраться до него, однако эта задача казалась мне невыполнимой в этот момент.

Но, попытка – хоть и пытка, но куда деваться.

Пошатываясь, я поднялся на ноги. Божественные силы покинули тело. Я был полностью разбит и выглядел, должно быть, как жалкий оборванец с Дороги: в разорванных окровавленных одеждах, весь в грязи и поту, голодный, холодный, с жутким желанием завалиться на бок и уснуть до скончания века. Однако для них я был страшен. Я видел это по их глазам. По ужасу, который дрожал в зрачках, направленных на меня, по лицам, кривящимся от изумления с примесью ненависти, по дрожащим рукам, сжимающим мечи. Но главное: олицетворением их ужаса передо мной было то, что даже сейчас, когда я был полностью беззащитен, они не спешили атаковать. Что это, если не страх перед врагом, перед мишенью, которая вдруг стала разящим орудием.

О, знали бы они, как ошибаются.

Но, не в моих интересах разубеждать их в этом.

– Мать моя бескрылая птица… – послышался пораженный вдох за моей спиной. Наркю. Значит ли это, что и Ейрха может быть где-то поблизости? – Их сотни… Нет. Тысячи….

Да… Вся армия Лунного пантеона в сборе. Странно, что они всё ещё в Звёздной Юдоли, разве они не направились в Солнечную, чтобы разгромить армию богов Солнечного пантеона и добиться справедливости? Или они решили, что Мглы будет достаточно, а потому можно притаиться на своей территории и ждать в полной боевой готовности ответного удара? Что ж, этот вариант больше подходит, ведь мы говорим о Лунном пантеоне. И хотя все боги Войны относятся только к нему, однако остальные Лунные боги особой воинственностью не отличаются. Однако, глядя на то, сколько воинов собрал Верховный бог Па Лангсо, я начинал сомневаться в своей осведомленности о положении вещей в Лунной Резиденции. Неужели за четыре сотни лет моего отсутствия все настолько поменялось? Как? Боги не из тех, кто любит меняться, особенно за такой короткий срок. Одни сплошные странности кругом. Взять хоть Ючке и её странных бестелесных друзей – до сих пор понять не могу, в чём тут загадка, но некоторые догадки у меня всё же появились, однако если они оправдаются, это будет очень, очень невеселая история, одна из тех, каковые заканчиваются смертями, изгнаниями и прочей лабудой. Надеюсь, я всё же ошибаюсь – не хотелось бы попасть под раздачу.

– Что делать будем? – Наркю приблизился и встал по левую сторону, приняв воинственную позу.

Я оглядел войско. Всюду, насколько хватало глаз, взгляд натыкался на блеск серебра, изумрудов, сапфиров, опалов, платины и черного золота. Нет, я не в лавку ювелира забрел случайно, а оказался в эпицентре божественной войны, просто боги любят нацеплять на себя блестящие побрякушки, якобы это показывает их воинственность и силу. Связи я здесь никакой не вижу, может, потому что я бог Войны, и не один из нас никогда бы не нацепил на себя подобное безобразие, отчего их легко отыскать на поле битвы. Просто ищешь в толпе темные пятна и пожалуйста – бог Войны найден. Вот и сейчас, едва не ослепнув от испепеляющего сияния тысяч доспехов, мечей, луков и боги знает, чего ещё, я наткнулся на пару тёмных пятен. Одно из них могло оказаться моим отцом. Плохая новость. Очень плохая.

– Так что? – вновь вопросил Наркю, так и не дождавшись ответа. – Как будем пробираться?

Пробираться? Ха, ты хотел сказать «убираться отсюда»? Только бежать, иначе и следа от меня не останется. Эффект неожиданности будет длиться недолго, он уже продлился дольше необходимого, а потому нужно быстрее сматываться. И молиться, молиться всем богам, чтобы ни одна стрела не долетела до цели.

– Мы должны…

– Мы должны сражаться! Что же ещё, по-твоему, мы должны делать, идиот?! – громкий крик Ейрхы прервал меня. Подождите…

– Ты с ума сошёл?! – вскипел я. – Каким образом? У меня не осталось духовных сил, я не бог, я смертный! Ау!

Ейрха встал по правую мою руку и с презрением оглядел меня.

– В самом деле? – с иронией протянул он, выпуская когти. – То есть богом тебя делают души мертвых смертных? И только? Твою мать, Ма Онши, не заставляй меня презирать тебя ещё больше.

Да какая мне разница, презираешь ты меня или нет? Как. Я. Буду. Сражаться?! Палкой в них тыкать и молиться, чтобы они умерли от смеха? Да один удар меча – и я мёртв. Мёртв, чтоб их! Навсегда и безвозвратно.

– Ну что, Наркю, готов? – обратился к своему товарищу Ейрха, игнорируя моё обалдевшее состояние. – С богами мы ещё не сражались.

– О, да, – с хищным оскалом ответил Наркю. – Я весь дрожу от нетерпения.

Армия Лунного пантеона, завидев наши телодвижения и перемещения в пространстве, активно зашевелилась. Блеснуло оружие, зазвенела сталь и тысячи мечей направились в нашу сторону. Свист тысячи стрел оглушил, сияние их наконечников, блестевших тысячами звёзд в ночном воздухе, ослеплял, и сердце моё ухнуло в пятки.

Это конец.

Всё. Финиш.

– Готовься! – проорал сквозь шум Ейрха.

Да. Готовься. Готовься умереть.

Я не боялся смерти, но…

Боги, как же я не хотел умирать!

***

Дорога до поместья Каменной Воды была мне знакома, я не раз бывала здесь в юношеские годы, когда толком ничего не смыслила ни о мире богов, ни о мире в целом. Мы с братом часто гостили в поместье у одного графа, который считал нас божествами-покровителями своего рода, я уже и не помню какого именно. Мне и брату было только за радость изображать из себя божеств, и мы даже не подозревали на тот момент, что это окажется правдой. Жили как простые смертные, побирались на улице кочевали из города в город, даже не ведая о том, что высоко в звёздном небе наш настоящий дом. Забавно, что я возвращаюсь туда, правда, в новой роли, но всё же с тех пор я так и не перестала притворяться тем, кем совсем не являюсь.

Дорога к поместью шла вдоль искусственно созданной озёрной долины, по центру которой шла ровная дорога, ведущая прямиком к Каменной Воде. Вдоль дороги были высажены высокие хвойные деревья, источающие приятный аромат прохлады и пряностей. Ничего не изменилось за сотни лет, разве что деревья несколько зачахли, но трава и редкие кусты изумрудных цветов, встречающиеся тут и там, были аккуратно подстрижены и довольно ухожены. Должно быть, род графа не прервался, несмотря на попытки его неприятелей оборвать его на единственном наследнике, маленьком сыне, который непрестанно болел, пока мы с братом его не вылечили. Хоть мы и притворялись богами, но свое дело исполняли без нареканий.

Кстати, о притворстве.

Я огляделась по сторонам. Было тихо. Слишком неестественно для места, рядом с которым, пускай и в отдалении должна была находиться армия Лунного пантеона. На всякий случай я сняла доспех, обратив его в золотистую лужицу и спрятав в заранее позаимствованный в поместье Ма Сульхэ кувшин, а затем приняла облик девушки, в котором спустилась с небес на землю. Это лицо не походило на моё настоящее, да и тело несколько отличалось от истинных пропорций, но я не могла себе позволить сейчас стать самой собой – кто знает, может, меня здесь ещё кто-нибудь помнит.

Слава богам под доспехом у меня была старая оборванная одежда, иначе на встречу с незнакомым соратником пришлось бы идти голой – не лучшее начало для деловой встречи, если, конечно, она будет таковой являться.

Я уже приготовилась к долгой дороге, примерно представив расположение поместья, как вдруг заслышала тихие шаги. Кто-то приближался ко мне со спины. Я напряглась, но реальной опасности для меня, никому незнакомой оборванки, быть не должно, так что я немного расслабилась и всмотрелась в ночь.

Шаги приближались, но я не рисковала окликнуть незнакомого путника: кто знает, каким языком он владеет, и не выдам ли я себя, преждевременно указав свою принадлежность.

До меня незнакомцу оставалась пара шагов, но я всё еще не могла разглядеть его в темноте: вместе с доспехом меня покинули и остатки духовных сил, так что я была, словно слепой котенок.

Шаги прекратились. Я ждала и вглядывалась перед собой, но никто не подавал голоса.

Странно. Опасается меня и оценивает обстановку? Но разве я могу представлять опасность для кого бы то ни было? Или это мне хотят навредить?

Глупо гадать, стоит проверить.

Я хотела сделать шаг вперёд, к незнакомцу, но меня остановил удивленный возглас:

– Ючке?! Это ты?

– Джун? – удивилась в ответ я. – Ты что здесь делаешь? Разве ты не с…

– Так ты жива, боги! – Джун приблизился ко мне, и я почувствовала, как его тощие, но мускулистые руки обнимают меня за плечи. Да что с ним такое? Откуда эти нежности? – Мы все думали, что ты сгинула тогда в той Пучине, а ты вот она, живехонькая!

– Не понимаю, откуда столько радости, – я поскорее выбралась из объятий Джуна и рукой отодвинула его от себя. – А где все остальные?

Я-то знала, где они, но разве и ты сам не должен быть с ними? Как ты пережил Призыв? Обычному смертному это не подвластно, особенно, если он находится в эпицентре.

– Понятия не имею, – я не видела лица Джуна, но, по-видимому, оно выражало растерянность. – Когда я очнулся, мы все находились в темнице, а потом что-то резко взорвалось, и меня выбросило на воздух. Еле оклемался после такого, думал, что уже не очухаюсь.

Пока похоже на правду. У Джуна невероятная везучесть и живучесть, но кто знает, может, и в самом деле всё так и было. Если бы не одно «но».

– А как ты оказался здесь? – вопросила я. – Как ты нашёл меня?

– Я тебя и не искал. Я просто шёл себе и шёл. Кто знал, что я найду тебя, я же впервые в Звёздной Юдоли, так что понятия не имею, где и что находится.

Меня не удовлетворил его ответ. Совсем. Но разбираться с ним сейчас – желания не имела.

– Ладно, пускай мы наткнулись друг на друга случайно. Но сейчас я должна идти. Можешь подождать меня здесь, если хочешь, а можешь валить на все четыре стороны – выбор за тобой.

Джун несколько опешил от моего выпада, но быстро собрался и с пылом ответил:

– Ты предлагаешь мне бродить здесь одному? Мне? Простому смертному? Да я же помру тут за первым кустом, я здесь ничего не знаю! Вы меня с собой сюда притащили, так будьте добры вернуть обратно!

– Ага, мы притащили, – скептически протянула я. – Сам же за нами увязался под предлогом «помочь», а теперь мы виноваты. Да и аргумент с простым смертным тоже так себе, знаешь ли. Таких живучих смертных, как ты, ещё поискать. Так что, будь добр, сам позаботься о себе, вроде бы уже взрослый мальчик.

С этими словами я развернулась и направилась к поместью, но, очевидно, Джун поплелся за мной, не прекращая на ходу высказывать свои неоценимые мысли обо мне, Ма Онши и вообще обо всех приключениях, в которые мы его якобы втянули. Отделаться от него мне теперь вряд ли удастся, но и тащить его за собой было не лучшей идеей. Ситуация безвыходная, но я надеялась на то, что незнакомец из Каменной Воды сумеет утихомирить жалкого «простого смертного».

Всю дорогу до поместья Джун изливал свои возмущения, а я внимательно оглядывалась по сторонам и делала вид, что совершенно его не замечаю. В конце концов, когда вдалеке уже показалось громадный силуэт поместья, Джун замолк и до самого порога дома не промолвил ни слова. Видимо, излишне впечатлился видом, ведь посмотреть было на что.

Огромное четырехэтажное здание стояло на идеально ровном каменном круге, слегка утопленном в искусственное идеально ровное озерцо. Поместье напоминало собой колодец, внутри которого располагался аккуратный садик. Снаружи дверей не было, вход в поместье находился во внутреннем круге, в который можно было попасть через полукруглую резную арку, рисунком для которой служили изображения рыб, птиц и прочей живности. К арке вёл подвесной деревянный мост, который сейчас был приветливо опущен. Меня и в самом деле ждали.

– Поразительно, – выдохнул Джун, замерев перед мостом.

– Тебя изумила архитектура? – съехидничала я. – Ну да, в Солнечной Юдоли такого и близко нигде не встретишь, даже в Солнечной империи: там сплошь и всюду голые и скучные крепости без всяких фантазийных излишков.

– Ага, – только и вымолвил Джун.

– Остаёшься тут и дальше любоваться? – вопросила я, когда заметила, что Джун не последовал за мной. – Я так-то не против, торчи тут, сколько влезет.

– Нет-нет, я с тобой, – торопливо очнулся он.

Теперь настал мой черед поражаться: поместье, даже спустя столько столетий, нисколько не изменилось, будто это место было вырвано из всеобщего течения времени и застыло на одном из его отрезков. Я шла вдоль внутреннего круга, который ярко освещался факелами, и мне почудилось, что я вновь та самая девчонка-оборванка, вошедшая сюда однажды с братом в поисках еды. Забавно, но моё нынешнее одеяние соответствовало прошлому статусу.

– Так, кто тебя здесь ждёт, ты говоришь? – вопросил Джун, когда мы приблизились к большим дубовым дверям, служившим парадным входом.

– Понятия не имею. Веди себя тихо, понял? – прошипела я, хватая Джуна за шиворот. – Если тебе скажут валить – ты свалишь, скажут сдохнуть – сдохнешь. Понял? Никакой самодеятельности и этих твоих выкрутасов. Уяснил? Не слышу!

Джун самодовольно усмехнулся, отнял мои руки и с кивком ответил:

– Как скажете, госпожа Я-здесь-самая-умная, буду тише, чем пески пустыни.

Не до конца удовлетворившись его ответом, я ещё раз бросила на Джуна грозный взгляд и поспешила открыть двери. Они на удивление с лёгкостью поддались, хотя в прошлом посетителей пускали несколько слуг, которые с трудом запускали механизм, открывающий двери. Да и вообще, в прошлом в поместье всегда было множество слуг и гостей, которые прогуливались по внутреннему дворику. Сейчас поместье Каменной Воды выглядело опустелым и необжитым, несмотря на видимую ухоженность.

Двери с легким скрипом отворились, и мы вошли в просторный холл из светлого мрамора, в центре которого находилась широкая лестница, украшенная хрустальными вазами со свежими голубовато-прозрачными цветами – липиньями – они источали удивительный аромат солёного моря и хвойной свежести. Я замерла на месте, едва аромат достиг носа: липиньи росли только в одном месте Звёздной Юдоли – в царстве Сунгали, но… Его давным-давно уничтожили. Стёрли, оставив лишь холодную пустошь льда и снега.

– А, это вы, друзья мои, я вас заждался, – раздался громогласный весёлый голос откуда-то сверху. Я вздрогнула и вскинула голову. На верхней площадке лестницы, в кругу света от масляных ламп, стоял тучный высокий мужчина в домашнем одеянии: в шёлковом изумрудном халате и в мягких тапочках, на голове у него, на самом затылке, покоилась круглая шапочка из шёлка, украшенная узором на языке юльби – местное наречие королевства Юльбен, подвластного Ма Сульхэ. Мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть черты лица мужчины, но как только я это сделала, то от неожиданности сделала шаг назад.

Граф. Тот самый, что и сотни лет назад. Но как? Он же был смертным. Стал духовным орудием?

Мужчина энергично спустился с лестницы и сгреб меня в охапку своими массивными ручищами, не дав даже опомниться.

– Я уж и не ждал тебя. Майкрес сказал, что вы с братом больше не вернётесь, так что я и подумать не мог! А как ты повзрослела, великая Матве, как ты выросла!

Он восхищенно оглядел меня, все ещё не выпуская из рук, своими раскосыми нежно-голубыми глазами. Постойте, значит, он не фантом? Я внимательно вгляделась в лицо графа, пока он предавался воспоминаниям: морщинистое, слегка одутловатое лицо любителя выпить хорошего вина перед сном, толстые седые брови и усы, гладко выбритый синюшный подбородок, лысеющая голова с редкими русыми волосенками – всё, как и сотни лет назад. Я сосредоточилась и почувствовала мерное биение его сердца: живой, смертный. Но это невозможно! И как он узнал меня? На мне же сейчас другая личина. Что происходит?

– Достопочтенный граф, послушайте… – я всё никак не могла припомнить его имени.

– Дорогая, зови меня просто господин Варич, к чему такие формальности после того, что вы с братом сделали для меня! Ах, я вам так благодарен! Мой мальчик снова может ходить! Недавно Майкрес научился кесланке, он её так очаровательно танцует! Вам с братом стоит на это взглянуть.

– Да, но моего брата здесь нет, он… – пыталась сказать хоть что-то я, но он постоянно перебивал.

– Твой брат, Инхис, такой замечательный мальчик! – граф наконец-то поставил меня на ноги и переключился на опешившего Джуна. Граф опустил ему на плечи свои ручища, отчего Джун несколько поубавил в росте. – Навещал нас постоянно, справлялся о здоровье и моем и Майкреса. Столько раз нам помогал даже после того, как разбогател. Вот что значит, истинные боги-хранители рода!

Что всё это значит? У меня складывалось впечатление, что граф и его поместье и в самом деле застыли в прошлом, в том моменте, когда мы с братом его покинули раз и навсегда, узнав о своём истинном происхождении. Но… Граф утверждает, что Инхис заглядывал к нему и после, как это возможно? Брат ни разу ни о чём подобном не рассказывал. И как ко всему этому причастна та лиловоглазая девушка, Фарго, благодаря которой я здесь и оказалась?

– Но вы, наверное, устали с дороги! – вдруг опомнился граф. – Что ж это я вас на пороге держу! Пойдёмте-пойдёмте, прикажу всем слугам, чтобы приняли вас со всеми почестями!

Граф, не дождавшись ответа, помчался куда-то за лестницу, там, как я помнила, раньше располагались комнаты слуг, а мы с Джуном поплелись следом.

– Почему он назвал меня твоим братом? – только это удивило его? – У тебя есть брат?

– Ага, – коротко ответила я. – Есть.

– И где он?

– Понятия не имею, – и я нисколько не лукавила. Я давно не видела Инхиса, с тех самых пор, как погибла Аксумоамора. Брат мне этого не простил, и вряд ли, когда простит.

– Постой… – внезапно остановилась я, дёрнув Джуна за рукав рубашки, которая вся была в засохших кровавых разводах. – Только что граф говорил со мной на языке юльби, как ты понял, о чём он со мной говорил?

Джун как-то кривовато улыбнулся и попытался отшутиться:

– Разве? А мне показалось, он говорил на холгойском. Может, ты чего перепутала? Откуда мне знать этот, как ты сказала, язык бюльби? И вообще, идём дальше, граф нас потерял, наверное.

Что за ерунда? Это какая-то шутка? Какой-то бог решил подшутить надо мной, но кто именно? Обо мне сейчас знают Ма Онши со своими духовными орудиями, Джун, Бо Юкан, который меня и отправил на земли Юдолей, и Бо Ючун, но он мёртв, я сама его убила, оставив себе лишь…

– Глаз.

– Что? – переспросила я, возвращаясь в реальность.

– Я говорю, глаза у тебя какие-то странные, – проговорил Джун. Он приблизился ко мне и как-то странно прищурился. – Один золотой, а другой багровым светится, так и должно быть?

Он только сейчас это заметил?

– Тебе не кажется, что это я должна задавать тебе вопросы, а не ты мне? – наехала на него я.

– Понял-понял, – сдаваясь, поднял руки Джун. – Давай для начала тут разберемся, а потом уже будем решать, кто из нас чего должен.

Я молча кивнула. У меня и в само деле на первом месте сейчас стояла – задача разобраться с графом и странной иллюзией, которую составляло его поместье. Ко всему этому явно приложил руку бог, осталось только понять, какой именно.

– Куда он пошёл? – поинтересовалась я, когда мы в третий раз обошли полукруглый коридор, в котором скрылся граф, и никого не нашли.

– Может, в одну из этих дверей? – предположил Джун. Мы подергали ручку у каждой двери, но они были закрыты.

Значит, это и в самом деле иллюзия. Граф будто растворился в воздухе, при этом не являясь духом. И как я знала, единственным богом, способным сотворить подобные иллюзии, был мой отец, Бо Илхюз – бог Иллюзий и Желаний. Но для чего ему это? Отец не знал о моей миссии: спрятать глаз Бо Ючуна до начала Войны и затаиться. Отец вообще не должен был знать, где я и чем занимаюсь. Насколько мне было известно Бо Илхюз сейчас, как всегда, крутился рядом с моей матерью Го Хассой, и не уделял ни капли внимания остальному миру. Отец частенько издевался над своими братьями и их семьями, заставлял их пасть жертвами его иллюзий, но никогда не использовал грязные приёмы на своих детях и жене. Что же поменялось? Неужели отец решил, что и мне пора приобщиться к его забавам? Если так, то в чём его цель?

– … слышишь? – я очнулась, когда Джун тряс меня за плечи и внимательно вглядывался в моё лицо своими янтарными глазами. Красивый цвет, необычайно красивый для простого смертного.

– Чего ты меня трясешь? – я оттолкнула Джуна и брезгливо отряхнула одежду. – Кто разрешал меня касаться?

– Не до этого сейчас, – обеспокоенно отмахнулся Джун. – Ты слышишь или нет?

– Что? – не понимала я, но тут расслышала тихий шёпот, словно раздающийся из стен поместья. Слов было не разобрать, но интонация говоривших явно говорила об их недружелюбии.

– На каком это языке, я не понимаю, – нахмурился Джун, оглядываясь по сторонам. – У тебя все знакомые такие странные, Ючке?

Да. Это нормально, когда в твоём окружении одни боги да души смертных.

– Помолчи! Дай послушать!

Одернув Джуна, я приблизилась к стенам и осторожно приложила ладонь к прохладному камню. Голоса стали громче и теперь я могла отчетливо расслышать каждое слово, но я не хотела этого слушать. Тело похолодело и покрылось липкими мурашками – такая забавная особенность смертного тела, словно оно пытается выставить защиту против тревожащих сердце вещей, но защита эта настолько слабая, что только смешит. Странно, что души, такие ценные и мощные источники энергии, защищены в такие моменты всего лишь тонкой оболочкой из костей и плоти, покрытой сеточкой мелких пупырышек. Какая-то насмешка над жизнью. Словно создатели всего сущего были богами Веселья и Развлечений.

– Что там такое? Что они говорят? – нетерпеливо вопросил Джун, заметив моё ошарашенное выражение лица.

Что они говорят? Они рассказывают… Нет – они яростно изливают свой гнев на меня – ту, кто должна была их защитить, уберечь от гибели, сохранить наследие и жизнь единственного принца. Они ненавидели меня, повторяли из раза в раз все мои прегрешения, все мои обещания, так и не исполненные. Они были правы, но я не хотела этого слушать, потому что уже ничего не могла исправить, как бы мне не хотелось. Я слышала голоса тысяч душ, которые требовали отмщения на давно забытом и утраченном языке царства Сунганли – государства, которое я не смогла защитить, и над наследником коего так безжалостно надругалась.

– Ючке? Да что с тобой? – Джун приблизился ко мне, но я остановила его жестом.

– Это только моё дело, стой на месте, – приказала я.

– Да, не стоит влезать в чужие дела.

Едва этот голос прозвучал в темном пустынном коридоре, моё сердце ухнуло куда-то вниз – ещё одна особенность смертных: внутренние органы при любом, даже незначительном волнении норовят покинуть тело, чтобы не видеть и не слышать того, что будет происходить с хозяином тела. Боги, как же я хотела избежать этого разговора, но… Пора перестать бегать и посмотреть своим ошибкам в глаза.

Я отняла руку от стены и повернулась на голос. Из темноты на меня взирали большие лиловые глаза, которые когда-то светились серебристым сияние звёзд.

– Здравствуй, Сунги, – поклонилась я.

– Здравствуй, Бо Хилса, – поприветствовал он меня на языке своей давно утраченной родины.