Забытые боги: Пепельное солнце

Глава 14. А потом вы умрёте

Дилфо шагал по опустевшим улицам деревни в сторону Торчащего зуба и с удивлением оглядывал дома-полуземлянки, двери которых были накрепко закрыты, а окна и вовсе занавешены плотными шторами. Мальчика это несказанно удивило: дома в Орджене никогда не закрывались от соседей, и будь на то воля ордженцев, они бы и вовсе убрали двери, но опасность вторжения кочевых племен и нашествия россов, воспоминания о которых ещё живы были у старшего поколения, заставляли миролюбивых крестьян предпринимать охранительные меры. Для обитателей деревни было в порядке вещей, если любой житель Овлеса, будь то старик или беззубый младенец, без зазрения совести заявлялся на пороге соседского дома и ранним утром и поздней ночью – никто и пальцем не шевелил, чтобы прогнать незваного гостья. Всех, даже недругов, коих у ордженцев было немного, принимали они в своих домах как родных. Но нынешнее же положение вещей, когда каждый стремился отгородиться ото всех за своими стенами, не вязалось с привычками ордженцев, а потому сбивало с толку не только Дилфо, но и самих жителей Овлеса. Все ощущали наступление перемен в деревне и не хотели ничего менять в своем благодатном мире, однако противиться грядущим изменениям не могли даже самые закоснелые ордженцы.

Если бы Дилфо был более внимателен к тому, что творилось вокруг него, то он бы заметил, что за последние несколько дней в Овлесе стало гораздо тише и малолюднее, и только малочисленные группки ордженцев ещё сохраняли бодрость духа и кутили по домам соседей, не обращая внимания на косые взгляды окружающих, которые скрупулезно собирали свои незначительные запасы в погребах, подальше от завистливых взглядов тех, кто не мог похвастаться наличием хотя бы мешка сокруса, и с боязливым волнением поглядывали на убывающие притоки Холодной реки. Но как это часто бывает, ты до последнего не замечаешь перемены в своей рутинной жизни, пока они не станут настолько явными, что от осознания их существования голова пойдёт кругом.

Но Дилфо сейчас не особо заботился проблемами деревни. Несмотря на то, что он сам стал свидетелем разговора своих родных о трудностях, грозящих привычному будущему, мальчик мало понимал, с чем эти самые трудности могут быть связаны.

День близился к полудню, солнце висело высоко в безоблачном небе и старательно прогревало деревню палящими лучами, абсолютно не заботясь о том, как живые существа относятся к его чрезмерным усилиям. Было душно, воздух дрожал от зноя, земля под ногами трескалась и дороги, словно морщинами, были покрыты запутанной сетью чернеющих трещин.

Дилфо и Ючке довольно быстро добрались до Овечьей долины, никого не встретив по дороге. Возле Торчащего зуба было тихо. Овцы почти бесшумно жевали траву и с каким-то унынием относились к своему единственному занятию в жизни. Они лениво подняли свои коричневые лохматые морды от серебристо-изумрудного поля и безынтересно поглядели на непрошеных гостей. Умиротворение и спокойствие ощущались в самом воздухе долины: Холодная река неторопливо несла свои воды за пределы Овлеса, её берега окутывали клубы прохладного тумана, которые с легким ветерком долетали до Дилфо, охлаждая нагретую солнцем светлую кожу; овцы не блеяли, птицы не пели своих песен, и даже насекомые не смели своим жужжанием нарушать покой царившего безмолвия.

– Что-то как-то тихо, не находишь? – обратился мальчик к своему немногословному спутнику, когда они спустились в долину. – Даже Ригфо и Залфо не видно, они обычно следят за своими овцами, чтобы их никто не утащил. Неужели они решили сегодня пойти на пашню? Ни за что не поверю!

Ючке внимательно оглядел Овечью долину, слегка сощурился, вглядываясь в речной поток перед ними, а после перевёл взгляд на дом.

– Ирэ палику, – сухо произнёс Ючке, обращаясь к мальчику. Дилфо хотел было сказать, что он ни слова не понимает из того, что говорит юноша, но тот не дал ему и рта раскрыть.

Ючке без дальнейших разговоров схватил Дилфо за руку, мальчик содрогнулся от холода. Прикосновение юноши почти не ощущалось, оно лишь слегка окатило Дилфо ледяной дрожью, а поэтому он не сразу понял, что его стремительно тащат в сторону Торчащего зуба. Овцы под ногами лениво блеяли, когда на них натыкались две пары спешащих ног.

– Что случилось? Куда ты меня тащишь? – вопрошал Дилфо в попытках убрать ледяную ладонь Ючке со своей руки. Но ему не ответили, продолжая с целеустремленной настойчивостью вести пораженного мальчика вперёд. Дилфо думал, что Ючке просто торопится увидеться с Пиртом, ведь кузнец единственный во всей дерене, а может, и во всём Орджене, кто мог свободно говорить с ним, но как только юноша обогнул дом и направился в сторону кузни, мальчик несказанно удивился:

– Эй, без Пирта я тебя к мечам не пущу, так что даже не думай, – Дилфо вдруг на ум пришёл недавний случай, когда Ючке проявил излишнее любопытство к оружию Пирта, а поэтому мальчик испугался, что эта ситуация может повториться.

Ючке остановился возле двери, ведущей в коморку, и кивнул в сторону замка:

– Бэрику тэ, – настойчиво произнёс Ючке, сверкая лиловыми глазами.

– Да говорю же тебе, ни слова не понимаю, – раздражался Дилфо. – Давай сначала найдём Пирта, ему ты и расскажешь, чего хочешь. Какой толк просить меня?

– Бэрику тэ, – в голосе юноши послышалось нескрываемое нетерпение.

– Вот же непонятливый! – разозлился Дилфо. – Идём в дом, Пирт, наверное, там, его и будешь просить провести тебе экскурсию ещё раз.

Дилфо развернулся в сторону дома, но не сделал и пары шагов, как ему послышались странные шипящие звуки, исходящие со стороны Холодной реки. Мальчик прищурился, вглядываясь вдаль, но ничего внятного ему разглядеть не удалось: мешал нарастающий туман. Звуки слышались всё явственнее, они были похожи на шум, что издает закипающая в кастрюле вода или масло, бурлящее в сковородке. С каждым мгновением этот шум становился громче и неумолимо заполнял Овечью долину, но овцы не замечали странностей в окружающем их воздухе, будто бы и не слышали ничего.

– Что это такое? – недоумевал Дилфо, всё ещё пытаясь разглядеть источник звука. – Такое ощущение, что река закипает, но как такое возможно?

Мальчик боязливо двинулся к реке в надежде узнать наверняка, что же всё-таки происходит. С каждым проделанным шагом Дилфо ощущал, как воздух вокруг него становится горячее, в нос ему попадали клубы тумана, что недавно дарил прохладу, а теперь обжигал лёгкие. Мальчик закашлялся и остановился, всё вокруг в одно мгновение заполнилось непроглядным кипучим туманом. Дилфо почувствовал, как его кожа нагревается, по телу побежали огненные искры, которые мальчик попытался стряхнуть с себя руками, но сделал только хуже, растерев по коже горячую воду.

Дилфо закричал от боли, его тело горело огнём, дышать было тяжело, и он с трудом стоял на ногах. Мальчик попытался двинуться с места, чтобы спрятаться где-нибудь от всепроникающего огненного тумана, но перед глазами заплясали черные точки, голову стянуло раскаленным обручем, и Дилфо начал проваливаться в забытье от удушья.

На грани яви и болезненного обморока Дилфо почувствовал, как чьи-то ледяные руки обхватили его за талию и прижали к холодному тощему телу. Мальчик облегчено вздохнул, когда прохлада сквозь рубашку охладила его разгоряченное тело, и постепенно чувства Дилфо начали возвращаться к нему.

Его куда-то понесли, он еле передвигал ногами, а всё внимание мальчика было сосредоточено на дыхании, на поиске воздуха в этом кипящем мареве. Туман становился гуще, шипение громче, запахло вареным мясом и палёной шерстью.

«Овцы, – пронеслось в голове Дилфо, – им не спрятаться, они сварятся заживо».

Но ему некогда было беспокоиться о других. Мальчик почувствовал, как его остановили, слегка встряхнули и начали о чём-то настойчиво просить:

– Берику тэ! Гинэ! – послышался крик над самым ухом Дилфо. Мальчик ощутил, как в его руки вложили нечто прохладное и твёрдое на ощупь. Дилфо неосознанно ощупал предмет и узнал в нём дверной замок каморки. Не особо задумываясь, что он делает, мальчик привычным движением пальцев зажал скрытый в замке механизм, и тот со щелчком отворился.

Дилфо втолкнули в дохнувшую прохладой полуземлянку, и он больно ударился головой об пол. Мальчик застонал, и его тут же скрутило от кашля, который почти разрывал ему лёгкие и глотку. Перед глазами плясали радужные круги, и Дилфо не мог сосредоточить свой взгляд хоть на чём-нибудь, но он уже, по крайней мере, был способен свободно дышать.

Дилфо медленно и тяжело отдышался, чувствуя, как к его лбу и лицу приложили ледяные ладони, они приносили мальчику спасительную прохладу, и он быстро приходил в себя.

– С.. спасибо, Ючке, – благодарность с хрипом вырвалась из горла Дилфо, а затем его снова скрутило от приступа кашля.

– Итосэ, – послышался тихий голос Ючке.

– Что… Что это такое было? – к Дилфо вернулись чувства и он медленно, но верно начал осознавать, что всего мгновение назад находился на пороге смерти. Мальчик чувствовал, как горела и зудела его кожа. Он поднёс руки к глазам, но в темноте он ничего не смог разглядеть, хотя по ощущениям у Дилфо складывалось впечатление, что его руки до сих пор окутаны кипящим паром. – Что это за туман? Почему он был таким горячим? Откуда он взялся, неужели с Холодной реки?

Ючке молчал, но Дилфо и не ожидал от него ответа, ведь он бы ни слова не понял. Мальчик судорожно вздохнул, он внезапно вспомнил, зачем вообще направился к Торчащему зубу:

– Пирт! – вскричал Дилфо, порываясь встать на ноги, но Ючке быстрым движением опустил мальчика обратно на землю. – Он же может быть в доме! Надо предупредить его не выходить на улицу! А как же деревня? Если пар доберётся до неё, что случится со всеми?

Дилфо разом похолодел, к сердцу прилила кровь, и он в страхе содрогнулся. Мальчик представил, как жителей деревни окутывает горячий туман и в носу у него возник запах горящей плоти.

– Что же теперь будет с Овлесом? Что со мной будет? – запричитал Дилфо, к горлу подступил предательский ком, а на глаза навернулись слёзы.

– Итосэ, – снова повторил Ючке, в его голосе Дилфо уловил легкое сочувствие, но оно было настолько незаметным, что мальчик не сумел зацепиться за него и утешиться им.

– Хватит повторять, я ничего не понимаю! – в отчаянии вскричал Дилфо. – Откуда пришёл этот туман? Он ведь всех убьёт!

Крик Дилфо повис в воздухе, а затем затих, будто его и не было.

Воцарилась тишина, прерываемая всхлипами напуганного мальчишки. Дилфо дрожал всем телом, ему стало холодно, сердце бешено стучало в груди, а голова горела от боли. Мальчик настолько был поглощен своими переживаниями и страхом за себя и за близких, что не сразу заметил, как содрогается земля вокруг него.

Дилфо перестал всхлипывать и прислушался к своим ощущениям: земля под ним вздрагивала и гудела от мерного стука, что раздавался откуда-то сверху. Мальчик испуганно охнул и огляделся по сторонам, но в темноте под землёй он был совершенно беспомощен в своих попытках понять происходящее снаружи.

– Ю… Ючке, – еле слышно залепетал он. – А это ещё что такое? Ючке, мне страшно.

Юноши не было ни слышно, ни видно, он будто растворился во тьме. Дилфо на ощупь попытался найти Ючке, ползая на коленках и шаря по земле руками, но его попытки оказались тщетны. Ючке, словно испарился.

Дилфо тут же окатило новой волной обжигающего страха и леденящего отчаяния. Он в смятении повертел головой, судорожно вгляделся во мрак и, не найдя в нём ничего, разразился горестными рыданиями. Ему казалось, что он остался совсем один и здесь, под землёй, и в целом мире.

Мерный гул не утихал, наоборот – становился все громче, от него все вокруг вибрировало. Дилфо чувствовал, как через его тело проходят волны от ударов, и с каждым из них мальчик вздрагивал от ужаса. Дилфо сходил с ума от неизвестности и страха, они сковывали все его тело, причиняя нестерпимую боль. Темнота, шум, боязнь за свою жизнь и отдаленный страх за близких приносили мальчику невыносимые страдания, которые он за всю свою жизнь никогда не испытывал.

Сквозь неутихающий гул, который был настолько оглушительным, что впитывался под кожу и проникал в самое естество, до слуха Дилфо донёсся еле слышный лязг металла, а через мгновение во мраке возникло мягкое голубоватое свечение.

– Ю-ючке, это ты? – заикаясь, спросил мальчик. Он едва видел сквозь мутную пелену слёз перед глазами. Он протянул дрожащую руку вперёд в надежде прикоснуться к юноше и увериться, что это именно он стоит перед ним.

Меч плавно двинулся в воздухе и осветил бледное лицо Ючке. Дилфо, чьё зрение слегка прояснилось, отшатнулся, завидев в темноте жуткое светлое пятно с двумя горящими лиловыми огоньками. Но тело мальчика настолько пресытилось переживаниями и тревогами, что эта вспышка страха, едва возникнув, тут же исчезла, и Дилфо в беспамятстве опустил голову на грудь, что-то бормоча себе под нос.

Шум снаружи медленно стихал и отдалялся, Ючке прислушался, а затем, что-то решив про себя, уверенно схватил Дилфо за плечо и поднял на дрожащие ноги. Тот не сопротивлялся и, обессилев, поплелся за юношей, совершенно не понимая, кто он и что происходит.

Они медленно поднялись по скрипучим ступеням наверх, часто останавливаясь для того, чтобы Дилфо перевёл дыхание. Ючке отворил дверь, и мальчик тут же крепко зажмурился от яркого солнечного света, что впивался в глаза иглами после непроницаемого мрака полуземлянки. Туман исчез, и дышать стало легко, но запах горящей плоти и шерсти не давал вздохнуть полной грудью. Дилфо бросил неосторожный взгляд под ноги и увидел съежившиеся овечьи туши, многие из них были раздавлены чем-то, и их белые кости торчали тут и там из слежавшихся комков коричневой шерсти. Дилфо стало дурно, желудок сжался от боли, и он свернулся от позыва рвоты, но пропущенный завтрак не дал мальчику облегчиться, он скрючился и кряхтел, нагнувшись над сварившимся телом овцы, и беспомощно цеплялся руками за рубаху Ючке.

Юноша терпеливо ждал, пока мальчику не станет легче. Он ловко поддерживал того за плечи и внимательно всматривался в округу, крепко держа в левой руке меч с намерением пустить его в ход, когда возникнет такая необходимость.

Спустя пару минут Дилфо всё же отдышался и, дрожа, поднялся.

– Всё хо-хорошо, – зашелестел Дилфо. – Со мной всё в по-порядке. Надо идти, надо на-найти Пирта и Ларфу. Они в до-доме, я знаю это.

Ючке медленно без пререканий повёл мальчика к Торчащему зубу, точнее тому, что от него осталось, старательно обходя трупы овец. Дилфо осоловелым взглядом глядел вокруг, ни на чём толком не сосредотачиваясь, стараясь не концентрироваться на обломках, которые раньше звались домом Пирта и Ларфы. Одна мысль о том, что под балками и кусками стен могут находиться тела его близких, приводила мальчика в дикий ужас, а потому Дилфо не поднимал глаз, чтобы не встретиться с ярким напоминанием о том, что он, возможно, остался сиротой. Мальчик видел только высохшую траву и коричневые клубки шерсти под ногами, но когда Дилфо поднял голову, взгляд его зацепился за широкую песчаную петляющую полосу, что тянулась иссушенной чешуей змеи теперь там, где раньше текли воды Холодной реки.

Дилфо не сразу сообразил, что именно он увидел, но как только осознание добралось до его воспаленного ума, оно стало для него последним ударом.

– Ре-река! – бешено вскричал Дилфо, потратив на это свои последние силы. – Реки больше нет!

Произнеся это, мальчик содрогнулся всем телом и провалился в омут беспамятства.