Забытые боги: Пепельное солнце

Часть III. Стоя у края, увидишь сомненья свои Глава 1. Бездушный разговор по душам

– Ничего не понимаю! – в сердцах воскликнула Эн Гала, пуская очередной поток пламени на лианы, опутывавшие истощенное тело Бо Ючке. – Бо Илхюз отправил нас сюда по твоим же словам, Бо Юлун, дал тебе скрытые указания, и всё для чего? Чтобы посмеяться над нами? Чтобы мы стали свидетелями его жестокости? Мерзкое ничтожество!

Эн Гала яростно запустила в прозрачно-белую лиану, опутывавшую шею Бо Ючке огненный сгусток, но петле это нисколько не вредило.

– Этому есть объяснение, – сурово проговорил Бо Юлун. Уверенность в словах мужа отрезвила Эн Галу, она глубоко вздохнула, с сожалением посмотрела на безмолвное тело Бо Ючке и повернулась к Бо Юлуну со словами:

– Так объясни мне. Для чего Илхюз казнил эту бедняжку? И почему ты так убеждён, что всё в порядке?! – Эн Гала не сдержалась и последний вопрос прокричала на весь Лес. Поднялся ветер, кроны белесых деревьев зашелестели листвой, со всех сторон потянулись тени, и лишь древо Матхи оставалось бесстрастным ко всем волнениям своих собратьев.

– Не повышай голос, Гала, – с металлом в голосе приказал Бо Юлун. – Твои истерики мне опостылили. Своими криками ты тревожишь души заблудших.

– Плевала я на них! – ни на тон не убавила голос Гала. – Это души смертных, почему мне должно быть до них дело?!

Ветер усилился, листья неистово шелестели, опадали с ветвей и вихрем опускались на землю.

– Матушка! – с досадой прикрикнул Бо Гэллан. – Прекратите! Мы можем привлечь к себе излишнее внимание со стороны. Подумайте сами! Лес Заблудших душ вдруг приходит в волнение. Да сюда скоро все боги Тверди сбегутся! Вы хотите, чтобы они все нашли Бо Ючке в таком состоянии?

Бо Гэллан добился своего. Эн Гала тяжело вздохнула, сжала ладони в кулаки, испустив при этом сноп искр, и повернулась к сыну.

– Только из уважения к Бо Ючке, – в пламенного цвета глазах богини застыла грусть и тихая ярость. – Не более.

Бо Гэллан благодарно кивнул. Деревья всё ещё шумели, побеспокоенные гневом богини огня, но ветер постепенно стихал, и тишина вновь опутывала Лес Заблудших душ.

Воспользовавшись затишьем, Бо Гэллан смог наконец-то как следует рассмотреть повешенную. Бо Ючке выглядела также, как и в последний раз, когда он её видел, на их с Бо Ючуном свадьбе десять лет назад. Светлые пепельные волосы до плеч с пшеничным отливом, тонкие губы, заостренный нос и уши, густые брови и ресницы, но совершенно бесцветные, худое тело с длинными руками и ногами и отсутствие каких-либо женственных черт. Альнийка, уроженка Великого леса, одна их тех, кто прячутся в недрах могучих деревьев и не имеют никаких дел ни с богами, ни с остальными расами, предпочитая обходиться собственными силами. То, что Бо Ючке сейчас висела на белесой лиане гигантского дерева Матхи, судя по безмятежному выражению лица девушки, совершенно её не беспокоило. Она будто спала, слегка покачиваясь из стороны в сторону от потоков уже утихающего ветра. Длинное светло-зеленое простое платье свободно свисало вдоль тела Бо Ючке, укрывая стопы и кисти рук. Бо Гэллан припомнил, что никогда не беседовал с этой особой, а лишь видел её бледное от волнения лицо с натянутой добродушной улыбкой издалека, напиваясь бельхейлем где-то на задних рядах свадебного пиршества. Бо Ючке никогда его не интересовала. Он не понимал выбор дяди, не понимал, почему Бо Юкан одобрил, хоть и не сразу, этот союз, но Гэллана это особо не волновало. Но, когда Бо Ючке убила Бо Ючуна, альнийка обратила на себя взор Бо Гэллана. Он не питал к ней ненависти лишь потому, что её испытывал его отец, но и оправдывать Бо Ючке, как это делала Эн Гала, Гэллан был не намерен. Ему лишь было любопытно, каким образом столь беззащитное на первый взгляд существо обрело способность убить бога. И зачем она это сделала? Ведь об их с Бо Ючуном любви слагали легенды не только смертные, но и боги.

– Важно понять, какого бога свергли вместо Бо Ючке, – задумчиво проговорил Бо Гэллан, приближаясь к телу альнийки. – Кто решил быть свергнутым вместо неё? Для чего? И кто повесил Бо Ючке? Может, это был тот самый бог, который воспользовался до нас этим путём?

Боги молча выслушали вопросы Бо Гэллана, но отвечать не спешили. Ветер совсем затих, единственным звуком был скрип лианы, на которой повисла альнийка.

– Это был Бо Илхюз, – сквозь зубы выдавила Эн Гала, но взгляд её, сострадающий, неотрывно был прикован к Бо Ючке.

– Нет, – также сквозь зубы ответил Бо Юлун. – И это больше не обсуждается.

Где-то вдалеке послышался еле слышный шорох, который напомнил Бо Гэллану об отсутствующем.

– А где Дохун? – спросил он у отца.

– Разгоняет оставшихся арахс, – неохотно ответил Бо Юлун. – Забудь о нём. Дохун достаточно разумен, чтобы не разрушать всё на своём пути, его можно оставить одного.

Если бы Эн Гала не была занята осмотром Бо Ючке, она бы явно не оставила без внимания многозначительный взгляд мужа, направленный на неё.

– Она мертва? – обратился к матери Бо Гэллан.

– Нет, – покачала головой богиня Огня. – Это и странно. Ни один смертный не пережил бы подобной казни, но бедняжка дышит, к тому же очень размерено, будто спит.

– Морок, – сухо бросил Бо Юлун. – Она под действием морока.

– Что доказывает причастность Илхюза, – колко заметила Эн Гала.

– Отнюдь, – Бо Юлун покрепче схватился за копье, расслабленно примерился и одним резким движением отправил его в полёт. Копье с глухим стуком врезалось в ствол Матхи и, не оставив следа, отскочило и беззвучно упало в траву. Но свое дело копьё сделало. Лиана не выдержала стремительного удара копья и с треском разорвалась пополам, тело Бо Ючке рухнуло бы на землю, если бы Эн Гала вовремя не подоспела и не поймала альнийку.

– Почему тебе удалось? – с раздражением вопросила Эн Гала, мягко опуская Бо Ючке на траву, держа её под коленями и за плечи. – Лиана не реагировала на моё пламя, но твоё копье без труда её разорвало. Я сама выплавила для тебя наконечник, у него с моим пламенем одна природа. Так почему?

– Морок, – вновь повторил Бо Юлун, направляя острие копья прямо на Эн Галу и застывшую в её руках альнийку.

Эн Гала непонимающе уставилась на мужа и уже назрела задать очередной колкий вопрос, но тут резко вскрикнула и вся зашлась ярким пламенем. Бо Гэллан отскочил в сторону и призвал копье, Бо Юлун же, скрестив руки на груди, с ленивой улыбкой наблюдал за тем, как его жена, вскочив на ноги, стряхивает с себя маленьких еле заметных созданий, мерцающих серебром, которые стремительно окутывали её с ног до головы.

– Что это за твари? – озадаченно воскликнул Бо Гэллан. – Куда подевалась Бо Ючке?

Бо Юлун усмехнулся.

– Металлические пауки. Образец мастерского кузнечного искусства, – ответил он, наблюдая, как Эн Гала стряхивает с себя последнего паука. Металлические насекомые друг за дружкой скрылись на стволе Матхи, переползли по толстой ветви на лиану, вскипели будто волна, заползали друг на друга и слились во едину в уже знакомую богам фигуру – Бо Ючке, повешенную на лиане.

Эн Гала и Бо Гэллан застыли в изумлении. Бо Ючке выглядела как настоящая, никто бы не усомнился в том, что она живое её воплощение, видно было даже, как равномерно приподнимается грудь альнийки, подражая дыханию.

– Очередная иллюзия Илхюза? – с отвращением выплюнула нагая Эн Гала, усердно стряхивая с тела давно уползших пауков.

– Нет, – коротко ответил Бо Юлун, внимательно оглядывая повешенную. – Это не она.

– Это похоже на творение бога Кузнечного дела из Лунного пантеона, – недовольно воскликнул Бо Гэллан, всё ещё держа в руках наготове копье. – Но что оно тут делает?

– А вот и ответ на вопрос, какой бог прошёл этим путём в Солнечную Юдоль смертных, – с лёгкой улыбкой обратился к сыну Бо Юлун. – Тот, кто был в заточении в Солнечной Резиденции несколько столетий, смог вырваться наружу.

– Но когда? Каким образом? – ошарашенно вопросила Эн Гала.

Бо Юлун неспешно огляделся по сторонам, поудобнее взял копье и только после ответил:

– Это нам ещё предстоит узнать. Нам ещё многое предстоит узнать.

***

Вач был уверен, что из-за выходки Ючке в коридоре и настороженности Тайсвена его в лучшем случае просто выдворят из Храма, но после того, как он принес обессилевшего Дилфо в лечебную комнату жреца, тот будто перестал его вовсе видеть и слышать – молча принял мальчика из рук Вача и более не обращал на него внимания. Лишь указал рукой на дверь и сухо бросил:

– Тебя ждёт господин. Кабинет найдешь сам.

Маскировка была раскрыта, но не окончательно – вряд ли жрец догадывался об истинных намерениях Вача, а потому тот не стал испытывать терпение Тайсвена и скрылся с его глаз. Жрец наверняка расскажет Ха Яркелу о том, что здесь произошло, но как только Мгла скроется и бог вновь сможет посетить своё владение, вести перестанут быть актуальными. Поэтому Вач был не сильно опечален своим разоблачением и считал, что миссия была не до конца провалена, а потому он, без труда отыскав Бо Лукана по духовному отпечатку в кабинете на втором этаже, неспешно отправился к богу, готовясь узнать ответы на все вопросы, которые интересовали Ом Тею и Бо Илхюза. Интересовало их разное, но Вач привык служить многим хозяевам сразу, а потому ему не составляло трудностей держать в голове всё, что требовали от слуги владельцы.

Дверь в кабинет была слегка приоткрыта. Вач заглянул в щель, прежде чем постучать, и застал бога за чисткой меча. Огромного двуручного меча из бронзовой стали, рукоять которого была по-простому украшена узорами на древнем языке великанов, они перемещались по рукояти то пропадая, то вновь появляясь, мерцая светло-зеленоватым светом. Меч выглядел просто, как одно из тех орудий, которыми не побрезгует воспользоваться и разбойник и имперский вояка, однако представитель царской крови вряд ли бы сделал подобный меч своим верным компаньоном, однако взгляд неизменно притягивался к лезвию, к тем теням, что плясали на его поверхности, отражаясь от ламп. Их загадочная пляска одурманивала, хотелось подойти поближе, притронутся к разгоряченной поверхности меча, ощутить его тепло ладонью, подарить ему своё, обагрив лезвие горячей кровью.

– Рукоять меча была когда-то элементом великаньего кинжала, – с улыбкой проговорил Бо Лукан, усердно натирая клинок сабреншим салом. – Нашёл её в развалинах, когда был совсем юным. Бог Кузнечного дела был так добр, что согласился выковать для меня чудесный клинок, который стал для меня первым духовным орудием.

Вач продолжал стоять за порогом, всё внимание его было приковано к узорам, которые в это мгновение энергично плясали по рукояти.

– Это древнее заклинание великанов, – пояснил Бо Лукан, когда поднял голову и заметил взгляд Вача. – Великаны были плохими воинами, но вот заклинателями – отменными. Их руны до сих пор так никто и не разгадал, и они работают даже спустя тысячелетия. Вот эти, например, – Бо Лукан приподнял меч повыше, – заставляют любого, кто посмотрит на клинок застыть на месте. И чем дольше длиться этот взгляд, тем послушнее становится противник. Через несколько минут он уже готов сделать все, что потребуется.

Вач прекрасно чувствовал на себе, что бог говорит правду. Хоть он и обладал неким иммунитетом на уловки с сознанием, благодаря «дару» богов, делающего его послушным для одних и совершенно недоступным для других, но Вач не мог отрицать, что притяжение меча даже для него было труднопреодолимым. Любой смертный на месте Вача давно бы опустился на колени и подставил шею клинку с блаженной улыбкой на лице. Вач внутренне поморщился и представил, сколько смертных королей отдали бы за этот меч не только души всех подданных, но и свою собственную.

– Но мне это, к сожалению, ни к чему, – продолжал Бо Лукан, – предпочитаю честный бой. Если бы я знал заранее о специфических способностях рукояти, то подарил бы её младшему брату, Илхюзу, но до того, как я узнал об истинном предназначении рун, бог Кузнечного дела уже успел заточит в меч моё духовное орудие. Жаль, очень жаль.

– Зачем вы мне всё это рассказываете? – с лёгким интересом вопросил Вач. Он бесшумно вошёл в кабинет и осторожно прикрыл за собой дверь.

– Хочу спросить совета, – Бо Лукан добродушно улыбнулся, покосился на темные окна, за которыми танцевала мгла, отставил меч, приставив его к стене, а затем откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на Вача.

– Почему ты избрал именно такой облик?

Вач оглядел свои коренастые руки с длинными пальцами, короткие ноги с разбитыми коленками и пожал плечами.

– Таков был выбор господина Бо Инхиса.

– Вот как, – Бо Лукан в раздумьях постучал пальцами по подлокотникам. – Он и историю для тебя придумал?

– Конечно, – кивнул Вач. – Я выживший беглец из Орджена.

Бо Лукан звонко рассмеялся.

– Ну и для чего же Инхис задумал весь этот карнавал?

– Чтобы сбить с толку Ха Яркела, – спокойно отвечал Вач. Он устал. За последние несколько дней он ужасно вымотался. Да и надежды найти в Храме Сюльри покидали его с каждым новым препятствием по пути. Даже если он найдёт её, что сможет сделать? Как он вытащит бедняжку из логова богов, если и сам не способен из него вырваться.

– Ха Яркел не глупец, – покачал головой Бо Лукан, отсмеявшись. Его золотистые глаза блеснули холодом. – Этот юнец потомок Аксумоаморы – единственной смертной, что смогла приблизиться к богам и противостоять нам. Её попытки создать новую династию земных богов, несмотря на наше недоверие, увенчались успехом. Сотни лет борьбы, и клан Ха теперь может беспрепятственно посещать Советы, и даже Ом Тея – одна из древнейших старших богинь, пытается переманить на свою сторону всевозможными дарами наследника Пустынных владений. Ты и в самом деле считаешь, что Ха Яркел, в ком течёт кровь смутьянки, повелся бы на столь жалкую попытку строить заговоры в его Храме?

Вач молча покачал головой, однако возразил:

– Однако Аксумоамора всё же обрела свою смерть от рук бога. Её конец был бесславным.

– Разве? – Бо Лукан улыбнулся одним уголком губ. – Никто не знает, как встретила смерть Аксумоамора, лишь предполагают, что виной тому был разъяренный бог. Единственным доказательством её гибели является то, что на месте бывших владений Аксумоаморы возникла непроходимая пустыня из черного песка, а сама она вместе со своими поддаными исчезла. Зная богов, можно быть уверенным лишь в том, что смерть Песчаного цветка была результатом коварного обмана или предательства. Но это нисколько не умаляет её достижения при жизни. Аксумоамора обладала талантом и умело передала его своим потомкам. Недаром они не только смогли отстоять созданное предком, но и расширить своё влияние в Юдолях Смертных. Ха Яркел один из тех, кто использует свой ум, чтобы прибрать к рукам плодородные на души участки земли, и он без труда обводит вокруг пальца умнейших из богов, не то что Ом Тею. Уверен, Ха Яркел даст согласие примкнуть к её «сопротивлению», – Бо Лукан будто выплюнул это слов, – когда она предложит ему все восточные земли Орджена, не иначе. А до этого момента он будет строить из себя сомневающуюся невинность, являясь при этом коварным мудрецом, который знает за какие нити дёргать.

– Думаете, Ха Яркел восстанет против Бо Юкана?

– Нет, – со смехом возразил Бо Лукан, – он воспользуется случаем и соскочит до тех пор, пока Ом Тею не заточат под стражу в Резиденцию, и принесёт извинения Бо Юкану ещё до того, как он прознает об интригах Ом Теи.

– Ха Яркел сдаст её?

– Несомненно, – коротко ответил Бо Лукан. – Однако Бо Юкану уже обо всем известно.

– С чего вы это взяли? – Вач не был удивлен и ему не было никакого дела до склок богов, но этикет требовал от него вовлечения, любопытства, ведь только так Вач может потешить самолюбие богов, умаслить их, заслужить доверие, чтобы хоть иногда иметь возможность на кратковременную свободу.

– Бо Юкан не идиот, – почти по слогам проговорил Бо Лукан. – Ему столько тысячелетий удается удерживать господство над Солнечным пантеоном, тогда как в Лунном Верховные боги сменяются чаще, чем короли на смертных престолах. Думаешь, это дело рук богов Удачи? Отнюдь. Отец умен, он знает, кем правит, оттого и сидит крепко на своём троне. Бо Юкана только забавляют попытки богов свергнуть его, он не придаёт этому никакого значения, потому что в любое мгновение будет готов пресечь любое сопротивление одним лишь мановением пальца.

– Тогда почему вы восстали против него, если заранее знаете о неудаче похода на Солнечную Империю?

Бо Лукан слегка прищурился, и недолго подумав, встречно вопросил:

– А почему нет? Сражаться даже тогда, когда знаешь, что погибнешь. Идти вперед, зная, что впереди лишь пропасть. Разве вам, смертным, подобное не должно быть понятно? Ведь так вы и проживаете свои короткие жизни.

Вач не стал допрашивать бога, хотя и понимал, что Бо Лукан просто ушёл от прямого ответа, скрыв свои истинные намерения, но Вач и не рассчитывал на откровенность, ему было всё равно.

– Но, признаюсь, – продолжал Бо Лукан, – мы не учли, что Лунный Пантеон нашлёт Мглу. Я думал, это давно умершая легенда, которая переписывается из трактата в трактат, но… – Бо Лукан указал ладонью на черные окна. – Она всё же существует и внесла некоторые коррективы в наши планы.

– Но вы ведь от них не отказались, верно?

– Верно, – Бо Лукан улыбнулся, вновь взял в руки меч и любовно оглядел его. – Всё почти готово для начала. Армия готова, осталось лишь дождаться, пока не спадёт Мгла и можно приступать. Бо Инхис показал тебе свою новую затею? – резко сменил тему бог.

Вач кивнул.

– Забавные существа, эти кенканы, – Бо Лукан провел ладонью по бронзе лезвия, Вачу показалось, что сталь будто выгнулась под рукой бога и приветливо потянулась ему навстречу. – Они существовали ещё тогда, когда великаны топтали эти земли, но никогда не вступали в сражения ни с ними, ни с нами. Даже сейчас эти создания с многовековой историей предпочитают сражаться на стороне людей Солнечной Империи, служить богу Солнца вместо того, чтобы побороться за лучшие места на вершине мира. Бо Юкану даже не нужно было их упрашивать встать на его сторону, они сами пришли к нему преклонить колени и умоляли взять их на службу. Чудесные создания, но совершенно глупые.

Вач не стал спорить вслух, но ему было что сказать. С кенканами он имел дело и не раз, когда сражался против Солнечной Империи будучи обычным смертным генералом. В те времена завидеть кенкана издали означало неминуемую смерть, и ничего так не пугало Вача с тех пор, как вид вооруженного, одетого в ослепительный золотой доспех крылатого воина с копьем или луком в руках и с несокрушимой уверенностью во взгляде. Да, кенканы по праву могли гордиться собой, ведь в бою им не было равных. Им удавалось и без всяких амулетов и заклинаний, духовных орудий и зачарованных тварей внушать невыносимый ужас своим врагам, заставлять бежать суровых воителей с поля боя воинственным кличем и блеском золото в голубоватой синеве ясного неба.

Вач на мгновение погрузился в былые воспоминания и не сразу расслышал речь своего собеседника, но одна только фраза вернула старого генерала в действительность, да так резко, что он весь покрылся холодными липкими мурашками.

– … встретил чудесную бескрылую малютку. Бойкая девчушка. Сразу понятно, почему Тайсвен так резво взялся за её лечение. Слышал, он хочет вернуть ей крылья, вернуть её в небо. Это может быть нам полезно. Одним Байзеном мы не обойдёмся и скоро у нас будет своя армия кенканов, которые пойдут против Бо Юкана и заставят его хоть ненамного проявить к нам серьезность. Но, признаюсь честно, меня больше волнует судьба ордженского мальчика. В чём же его секрет? Даже принц Сунги поддался его влиянию и следовал за мальчиком сквозь пустыню, оберегал его от опасностей. Отчего духовное орудие Бо Хулара так заинтересовалось этим мальчишкой? Ты ведь видел его, Вач, что думаешь?

– Он – сновидец, – выдавил из себя Вач, борясь с волнением, которое одолело его. Сюльри жива, она здесь, в Храме и о ней заботятся. Но эти мысли не успокаивали Вача, наоборот, желание Бо Лукана использовать Сюльри в своих целях распаляло его, разжигало в нём давно утраченную злость и силу, глубоко запрятанную за добровольное безволие.

– А, так вот оно, в чём дело, – просиял Бо Лукан. – Но это ничего не объясняет. Какое дело Сунги до сновидцев? Хм, я ведь так и не успел толком побеседовать с ним. Узнал лишь, что он в Иргисе по заданию Бо Хулара, а сам он давно не покидал владений своей матери, Го Хассы, только руководит им. Может, это Бо Хулар решил проявить интерес к сновидцам. Но для чего они ему, вояке, который только и умеет, что стрелять из лука по врагам.

Вач почти не слушал. Он стремительно размышлял о том, что теперь делать. Надо было вытаскивать Сюльри отсюда, ведь он обещал самому себе позаботиться о бедняжке после всего, что она пережила. Это было обещание его прошлого, его свободного прошлого.

– … представился именем Ючке, – снова вывел Вача из размышлений размеренный голос Бо Лукана. – Зачем он назвался парнишке именем этого недоразумения? Надеюсь, она давно гниет в песках, а её плотью кормятся песчаные змеи и скорпионы.

В этих словах было столько ненависти, что Вач отвлекся от своих собственных раздумий.

– Мой дорогой брат погиб от руки этой твари, а отец вместо того, чтобы выдать её богам на растерзание, просто сверг её, дал девчонке скрыться, развязав тем самым войну. И ты после это спрашиваешь, почему я решил пойти против Бо Юкана? – глаза Бо Лукана светились бешенством, а руки судорожно сжали меч, но даже в такую минуту бог не утратил ни на грамм благородия и величия, присущих божественным созданиям. – Мой отец умен, мудр и справедлив – так я считал до этого его глупого поступка. И я, не сомневаясь, примкнул к Ом Тее, несмотря на глупость всей затеи. Потому что отец должен понять, что просчитался, что даже он способен совершать ошибки. Но не будем об этом более, – Бо Лукан вновь обрел одухотворенный вид и ослабил хватку. – Как видишь, пока твои услуги не требуются, дождёмся ухода Мглы. Можешь пока побродить по Храму, тут никому до тебя дела не будет. Тайсвен занят с детьми, остальные жрецы сидят по своим комнатам и усердно молятся и приносят жертвы, они тебя не побеспокоят, но и ты лучше не попадайся им на глаза лишний раз, ни к чему выводить Ха Яркела из себя, он ведь был так добр, что согласился приютить меня. Как только Мгла спадёт, сюда прибудет генерал Чхонгри, руководящий восточным войском кенканов, который пока не знает о моей лояльности к Ом Тее. Я попросил его разведать кое-что для меня, так что будем надеяться, его сведения окажутся ценными для нас. А пока – ступай. Найди себе занятие по душе.

Бо Лукан радушно улыбнулся, но Вач чувствовал, что за ним скрывалась ирония, как и у всех богов, с которыми ему доводилось общаться один на один.

Вач поклонился, он не мог поверить своей удачи – неужели появилась возможность найти Сюльри и хоть как-то попытаться её вызволить?

Вач уже потянулся к ручке двери, но голос Бо Лукана остановил его:

– А ведь Инхис что-то знал, когда отправлял тебя сюда в таком обличие.

Вач повернулся и с непониманием посмотрел на бога.

– Почему именно ордженский мальчик, Вач? Ты спросил его?

Бо Лукан в ожидании воззрился на Вача, но тот медленно покачал головой и ответил:

– Нет, мой господин. Я не имею не малейшего понятия.

В ответ Бо Лукан молча кивнул и снова указал Вачу на дверь. Тот не стал ждать и неслышно покинул кабинет, внутренне дрожа от охватившего его нетерпения – чувство, как ему казалось, давно утраченного.