Блаженны нищие духом

ВАЛЕРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

В одном из убойных дел обнаруженный указательный «пальчик» вдруг совершенно неожиданно ткнул в висяк почти пятилетней давности: тогда в лесополосе ближнего Подмосковья были найдены два трупа молодых парней. Оба были расстреляны в упор, но у одного на теле было к тому же еще и ножевое ранение. Один из трупов опознали родные, подавшие в розыск. Им оказался Сергей Шнурков, 21 года от роду, имевший кличку «Шнурок». Раскрутили приятелей Шнурка и выяснили, кто был второй — Юрий Цапля, по кличке «Цапа» или «Цеппелин». В обоих делах фигурировал свидетелем некто Юрий Сухарев, по кличке Барабан. И хотя он не имел к «пальчику» никакого отношения, но начали раскручивать его окружение, и тогда в поле зрения попала группировка, которой заправляли некие Тесто и Цемент. О каком-то тесте упоминал в свое время Андрей Блаженный, и посему решили поковыряться поглубже.

Группу стали осторожно прощупывать, нарыли несколько угонов иномарок, рэкет, мелкий грабеж, небольшие партии наркотиков, ничего особенного, но в ходе дела замаячил ресторан «Капитанский мостик». Там обоих знали хорошо, потому как они неоднократно намекали, что в один прекрасный день станут владельцами ресторана, а заодно упомянули и часто гуляющего с ними вполне приличного бизнесмена Алексея Савельева. А так как Валерий Михайлович в свое время разрабатывал Алексея Савельева, ему доложили о группировке и упомянули Тесто. Мозаика сложилась, и колесо завертелось.

Компании конкретно сели на хвост. Выявили практически все связи, адреса, потолкались по местам официальных работ, как прошлых, так и нынешних. Материал накапливался очень интересный, и Валерий Михайлович испытывал приятное чувство азарта.

А в апреле компания оживилась. Один раз троица собиралась в «Капитанском мостике», после чего Костик с Игорьком зачастили на Калужское шоссе.

Игорек, одевшись победнее, зашел вечерком к сторожам одного из кладбищ на Калужском шоссе потолковать о работе. Работы не нашлось, ибо все уже было схвачено, но водку Игорька распили и обещали звякнуть, если вдруг чего наклюнется. Через пару деньков теперь уже Костик привез на кладбище деваху, подробно дав указания, что спрашивать и что говорить. За пятисотку ее отвели разве что не за ручку к могиле Вячеслава Филимонова. Она положила цветы на могилу и простояла у ограды до тех пор, пока не прошел мимо Костик с лейкой, лопатой и пакетом. Они обменялись взглядами, парень пошел дальше, а деваха еще постояла немного и тоже ушла. В машине он дал ей обещанные три дозы, и они уехали. Деваху он брал с вокзала и туда же ее отвез. Дома он тщательно начертил план, пронумеровав повороты, а затем позвонил Игорьку и назначил ему встречу.

Совещались они недолго, и решение их было единогласным: босса надо убирать, иначе он уберет их. Оба были твердо убеждены в том, что это — последняя партия, и что босс врет насчет того, что есть еще.

Валерий Михайлович сверился со списком погибших, в котором у двух фамилий стояли черные галочки. Тех, кто были захоронены в теперь уже ближнем зарубежье, а также тех, кто в России, но слишком далеко, он в расчет не брал. Оставались трое, один из которых, Вячеслав Филимонов, покоился на подмосковном кладбище, расположенном как раз на Калужском шоссе. Имело прямой смысл начинать игру. Он рассчитал, что банда должна обернуться до Пасхи, так как на Пасху, да и после нее, будет слишком людно. А пока и шоссе относительно свободное, и на дачах еще пусто. Надо было определиться: вести их из города до места или же ждать уже там. Из города было рискованно: а вдруг они заметят хвост? Тогда будет провал. Они затихарятся, а следующий раз будет неизвестно когда. Ждать на кладбище тоже стремно: вдруг они выбрали другое захоронение, а их вояжи по Калужскому — либо простое совпадение, либо они что-то почувствовали и теперь всех дурачат. Но все-таки остановились на втором варианте.

Далее: сначала брать их хотели прямо на выезде из кладбища, но потом решили, что нужно дать им время вынуть то, за чем они пришли, предположительно, наркотики. Операция тщательно разрабатывалась, и с ничего не подозревающих приятелей не спускали глаз.