Блаженны нищие духом

ЭПИЛОГ

Больше всех волновался Жерар, но все прошло гладко. После церемонии они посидели в ресторане. Андрей молча ел, тупо уставившись в тарелку, Ани, спотыкаясь на каждом слове, пыталась переводить Андрею вялые попытки Жерара что-то сказать по случаю. «Да… — думал Жерар, украдкой поглядывая на Андрея, — с головой у него совсем плохо. Тем лучше для нас. Меньше проблем. Конечно, Ани будет тяжело с ним, но, в конце концов, мы же ей платим».

Чтобы не длить пытку, он, сославшись на срочные дела, довольно быстро их покинул. Из своего номера позвонил Люку, рассказал последние новости и дал команду начинать оформление дома и счета. В голове победно звучал какой-то бравурный марш, и периодически возникала мысль: «Все-таки мы сделали это!», но из суеверия он ее гнал прочь: пусть сначала они благополучно доберутся до места.

Четыре оставшихся до отлета дня Андрей старался на улицу не выходить, только рано утром и поздно вечером с Гератом. Он больше не хотел ничего знать, ни давать показания, ни встречаться с кем бы то ни было. Ему казалось, что там, на станции, произошло чудо: неудачник-бомж, вечно голодный и никому не нужный, вместо того, чтобы тихо скончаться в одиночестве, вдруг получил вторую жизнь, и теперь ее уже никто не попытается отнять, а если и попытается, то он так просто не дастся. Ему есть за что сражаться.

Ани зашла в школу попрощаться, нанесла туда разных закусок, вина, торт. Они посидели, отметили ее замужество, взгрустнули… Выразили надежду, что еще посотрудничают когда-нибудь…

В день отлета шел мелкий дождик, было как-то серенько и грустно.

Таможню прошли благополучно, vip-коридор был обеспечен Волковым, никто их не остановил, не задержал… Самолет сначала медленно покатил, потом набрал скорость и — оторвался от земли.

Издерганный, измотанный, усталый, на какую-то минуту Андрей задремал, и ему привиделся отец, подсевший к нему на пустующее кресло. Андрей понял, что это отец, по охватившему его чувству безграничного покоя, безопасности и благодарности. «Я рад за тебя, сынок, — сказал он. — Береги ее. Вы заслужили свое будущее. Ты меня все-таки не забывай». Легкая рука коснулась плеча Андрея, и он проснулся от этого прикосновения. Рядом дремала Ани. Теперь они были вместе, единым целым, им было для чего жить. Срок их одиночества истек.

Как все нормальные люди, Валерий Михайлович не любил понедельники. В этот день он всегда ощущал острую нехватку одной свободной от всего недели, за которую можно было бы подчистить старые хвосты. Но это было из области фантастики. Недоделки неумолимо вползали в понедельники, а сверху на них обрушивались новые происшествия. Вот и сейчас на столе у него лежало дело, взятое на контроль: минувшим воскресеньем была ограблена квартира видного политического деятеля и крупного бизнесмена. Валерий Михайлович бегло просмотрел список похищенных вещей: несколько золотых украшений жены, тех, которые находились на виду, на туалетном столике, незначительная сумма денег, видимо, предназначавшаяся на расходы, и три картины работы известного художника Анд… «Стоп! Кого-кого? Андрея Блаженного? — Валерий Михайлович откинулся на спинку кресла. — Вот это совпадение! Интересно, а вдруг это тот самый? Нет, вряд ли… Он никогда не упоминал, что рисует… Я бы знал…» Он принялся читать дальше. Предварительная сумма оценки картин его потрясла, и теперь стало понятно, почему, собственно, дело поставили на контроль.

Рутинная машина будничной суеты набирала обороты. Звонил телефон, принесли на подпись бумаги, началась летучка, а совпадение никак не выходило из головы и мешало сосредоточиться. Улучив, наконец, свободную минутку, он вызвал секретаршу и попросил:

— Мариночка, не в службу, а в дружбу, нарой мне все, что есть по современному художнику Андрею Блаженному.

— Конечно. Будет сделано. — Мариночка улыбнулась. — Живописью заинтересовались, Валерий Михайлович?

— Да нет… по делу… Ты, как сделаешь, дай мне знать. Лады?

— Конечно.

Только к концу рабочего дня, кое-как раскидав дела, Валерий Михайлович смог добраться до ссылок, найденных Мариной в Интернете. Первым делом он зашел на личный сайт. Это был, конечно же, он. Ни длинные волосы, ни борода, ни усы не смогли скрыть его характерной внешности. Текст шел на французском и на английском языках. Еще его фотографии, фотографии его картин… Валерий Михайлович просмотрел еще несколько ссылок и, наконец, добрался до тех, которые были на русском языке.

Андрей Блаженный… родился в Москве… Афганистан… так… станция юннатов… Крымский Вал… так… женился на француженке… живет в пригороде Парижа… сын… Далее разбиралось его творчество, и это было уже не интересно. «Значит, вот как сложилась его судьба… Черт, знать бы тогда… — Валерий Михайлович припомнил, что краем глаза вроде бы видел у него в комнате, там, на станции, какие-то картины, стоящие у стены. — Мог бы попросить у него парочку или купить… по дешевке… Парень-то голодал, оказывается… И ни разу не обратился ко мне за помощью… Да… перехвати я тогда у него пару-другую картин, сейчас был бы миллионером. Вот, никогда не знаешь…»

Валерий Михайлович вспомнил, как Андрей пропал в самый разгар следствия, просто бесследно исчез, заведя следствие в тупик, и как еще долгое время спустя после следствия Валерий Михайлович подозревал его. Что и говорить, даже сейчас некоторые вопросы оставались открытыми…

Дома, попивая чаек, Валерий Михайлович продолжал крутить факты так и эдак, но как-то ничего толкового не выходило. «Где же он взял эту француженку? Как они познакомились? Что могло такое произойти, что он, неразговорчивый, нелюдимый, осмелился сделать ей предложение, а она в него влюбилась и согласилась выйти за него замуж? Ну, вот они, допустим, встретились. Он, оборванный, страшный. Она — француженка. Фифа парижская. Да она к нему на пушечный выстрел не подошла бы. Она бы его просто испугалась. Нет… Тут что-то не так. Что-то есть во всей этой истории непростое. Что-то здесь закопано интересное. Надо будет размыслить, нельзя ли что-нибудь из этого выкрутить для себя под пенсию…»

Валерий Михайлович порылся в своих исписанных блокнотах, достал нужный, полистал и нашел то, что хотел: свои записи, относящиеся к тому делу. Перечитал и отложил в сторону.

Он еще долго сидел за своим письменным столом, о чем-то думал. Несколько раз в комнату тихонько заглядывала Лидка, но видя, что муж находится в состоянии глубокой задумчивости, дергать его не стала. Она была настоящей боевой подругой и понимала, что к чему.

«Расписывались они, скорее всего, в Грибоедовском».

Валерий Михайлович потянулся к своему ежедневнику на текущий год, открыл его и записал:

«Первое. Узнать, где регистрировал брак Андрей Блаженный».