Филантропы в рваных штанах

Глава 39

БАНДИТЫ ЗА РАБОТОЙ

На следующий день на заседании муниципалитета был зачитан доклад мистера Проводера по поводу Электрической компании. Мнение эксперта было настолько положительным и к тому же его подтвердил городской инженер мистер Ойли Светер, что резолюция, рекомендовавшая городу приобрести компанию, была принята единогласно. Кроме того, избрали секретный комитет и поручили ему подготовить эту операцию. После этого олдермен Светер предложил обсудить вопрос о вручении мистеру Проводеру соответствующего гонорара. Это предложение было встречено одобрительным гулом собравшихся, и мистер Дидлум уже встал, чтобы внести и на этот счет резолюцию, но тут его прервал олдермен Гриндер, заявивший, что он не видит смысла в том, чтобы преподносить человеку такую штуку.

− Почему бы просто не дать ему некоторую сумму денег? − сказал Гриндер.

− Верно, верно! − выкрикнуло несколько членов муниципалитета, но в то же время раздался смех.

− Не вижу ровно ничего смешного! − рассердился Гриндер. − Что касается меня, я лично и двух пенсов бы не дал за все гонорары на свете. Предлагаю заплатить ему деньгами.

− Я поддерживаю это предложение, − заявил другой член Банды, один из тех, кто кричал «Верно!».

Тут олдермен Светер взял слово и пояснил, что имело место небольшое недоразумение, поскольку гонорар как раз и представляет собой некоторую сумму денег.

− А, в таком случае я снимаю свое возражение, − сказал Гриндер. − Я думал, вы хотите ему преподнести какой-нибудь разукрашенный адрес или что-то в этом роде.

Дидлум предложил проголосовать за награждение мистера Проводера благодарственным адресом и подарком в размере пятидесяти гиней, и это предложение было принято единогласно. Доктор Обморк заявил, что эта сумма кажется ему несколько преувеличенной, но не настолько, чтобы голосовать против нее.

Вслед за этим обсудили предложение о передаче Корпорации канализационного отвода, соединяющего дом мистера Светера с городской магистральной канализационной системой. Мистер Светер, как человек, пекущийся об общественном благе, предложил передать этот канализационный отвод, проходящий через частную дорогу, членам Корпорации и их преемникам в полную и вечную собственность при условии, что ему выплатят стоимость работ в сумме 55 фунтов и дадут обещание содержать отвод в должном порядке. После краткого обсуждения было решено принять канализационный отвод на этих условиях, после чего Дидлум предложил вынести олдермену Светеру благодарность за щедрость. Его немедленно поддержал Раштон, и все это прошло почти без возражений, если бы не возмутительное поведение доктора Обморка, который бестактно заявил, что сумма эта, по крайней мере вдвое, превышает реальную стоимость работ, что канализационный отвод Корпорации абсолютно не нужен и что, приняв это предложение, они просто возьмут на себя ответственность за его ремонт.

Впрочем, никто не удосужился ответить что-либо Обморку, и Банда перешла к обсуждению следующего вопроса, а именно: к предложению мистера Гриндера от имени фирмы «Освежающие напитки в уютном уголке» завладеть помещением на Большой аллее. Мистер Гриндер изложил план необходимых переделок, которые Корпорации надлежит произвести в этом помещении, и заявил, что, если муниципалитет согласен проделать эту работу, он готов арендовать его на пять лет и платить за него 20 фунтов в год.

Советник Дидлум предложил удовлетворить просьбу компании «Освежающие напитки в уютном уголке» и немедленно приступить к переделкам. Помещение это не приносит арендной платы вот уже около двух лет, кроме того, приняв его, они смогут обеспечить работой какое-то количество безработных. (Аплодисменты.)

Советник Раштон так же поддержал предложение Гриндера.

Доктор Обморк отметил, что предлагаемые переделки по подсчетам городского инженера обойдутся городу примерно в 175 фунтов, и если арендная плата будет только 20 фунтов в год, то это значит, что по истечении пяти лет муниципалитет будет иметь убыток в 75 фунтов, не говоря уже о затратах на содержание помещения в порядке в течение всего этого времени. (Волнение в зале.) Он предложил поправку: пусть сперва будут произведены переделки, и уж тогда пригласят желающих, причем снимет это помещение тот, кто предложит наиболее высокую плату. (Негодование в зале.)

Советник Раштон заявил, что он возмущен позицией этого человека. (Аплодисменты.) Пожалуй, вряд ли даже можно его назвать человеком. (Крики: «Верно, верно!») Обсуждая вопрос об этих переделках, они воспользовались плодами умственных усилий советника Гриндера, это он первый подумал о том, чтобы усовершенствовать это помещение, поэтому он, вернее, фирма, которую он представляет, имеет моральное право на аренду. (Одобрительные клики.)

Доктор Обморк заявил, что, по его мнению, если человека избирают в муниципалитет, то предполагается, что он непременно будет совершать некие умственные усилия на благо своих избирателей. (Сардонический смех.)

Мэр спросил, поддерживает ли кто-либо предложенную Обморком поправку, и, так как никто его не поддержал, было принято первоначальное предложение.

Советник Раштон предложил соорудить на Большой аллее рядом с «Освежающими напитками» большой навес с сиденьями на двести человек. Навес будет служить убежищем от дождя или от солнечных лучей летом. Он обеспечит комфорт посетителям и значительно украсит город.

Советник Дидлум сказал, что это превосходная идея, и предложил поручить городскому землемеру разработать план.

Доктор Обморк выступил с протестом. (Смех в зале.) Ему представляется, что подобное сооружение принесет пользу не городу, а мистеру Гриндеру. (Волнение в зале.) Если соорудить такой навес, он вдвое увеличит ценность «Освежающих напитков», превратив это заведение в бар для отдыхающих. Если мистеру Гриндеру угодно построить навес для своих посетителей, пусть он платит за него сам. (Возмущение в зале.) Ему (доктору Обморку) очень печально говорить все это, но у него сложилось впечатление, что весь этот проект − обдуманное мошенничество. (Крики в зале: «Пусть возьмет назад свои слова!», «Пусть извинится!», «Вышвырните его вон!» и страшный шум.)

Обморк не извинился и не взял своих слов назад, но больше ничего не говорил. Предложение Дидлума было принято, и Банда перешла к следующему пункту повестки дня, а именно: к предложению советника Дидлума повысить жалованье городского инженера мистера Ойли Светера с пятнадцати фунтов в неделю до семнадцати.

Советник Дидлум заявил, что когда у них на службе хороший человек, то и работу его надо соответствующе оценивать. (Аплодисменты.) По сравнению с другими служащими городской инженер получает несправедливо мало. (Крики: «Верно! Верно!») Клерк магистрата получает семнадцать фунтов в неделю. Клерк муниципалитета получает семнадцать фунтов в неделю. Он не хотел бы, чтобы его поняли в том смысле, будто этим джентльменам переплачивают, совсем наоборот. (Крики: «Верно! Верно!») Дело не в том, что они получают слишком много, дело в том, что слишком мало получает городской инженер. Возможно ли предположить, что такой человек существует на жалкую сумму − пятнадцать фунтов в неделю? И это за столь тяжкий труд! (Крики: «Верно! Верно!») Он с большим удовольствием предлагает, чтобы жалованье городского инженера было увеличено до семнадцати фунтов в неделю; а его ежегодный отпуск был увеличен с двух недель до месяца каторжных ра... он просит извинения... с полной оплатой. (Крики одобрения.)

Советник Раштон говорит, что он не собирается произносить длинную речь, в этом нет необходимости. Он ограничится поддержкой превосходного предложения советника Дидлума. (Аплодисменты.)

Советник Обморк (его встречают ироническим смехом) заявляет, что он должен выступить против данной резолюции. Пусть его правильно поймут, им руководит не какая-либо личная неприязнь к городскому инженеру, просто он считает своим долгом заявить, что, по его (доктора Обморка) мнению, названный служащий не отрабатывает и половины тех денег, которые ему платят. (Волнение в зале.) Судя по всему, он ничего не понимает в своем деле − почти все работы, проделанные в городе за время его службы, оказались в конце концов вдвое дороже, чем предполагал городской инженер. (Возгласы: «Ложь!») Он считает его в высшей степени некомпетентным (возгласы возмущения в зале) и придерживается того мнения, что если бы они поместили объявление, то на него откликнулась бы добрая дюжина гораздо более опытных людей, которые рады были бы работать и за пять фунтов в неделю. Доктор Обморк предлагает, чтобы мистеру Ойли Светеру предложено было подать в отставку и чтобы дали объявление о вакансии с жалованьем в пять фунтов. (Всеобщее возмущение.)

Советник Гриндер берет слово в порядке ведения заседания. Он обращается к председателю с требованием замести это дополнение. (Аплодисменты.)

Советник Дидлум замечает, что, вероятно, советник Гриндер хотел сказать «отвести», в этом случае он поддерживает его предложение.

Советник Гриндер заявляет, что давно пора заткнуть глотку этому типу Обморку. Он (Гриндер) не разбирается, как правильно сказать − замести или отвести, не все ли равно, − главное, с ним надо покончить. (Одобрительные возгласы.) Этот человек позорит муниципалитет, он вечно вмешивается и мешает делать дело.

Мэр − олдермен Светер − говорит, что достоинство членов муниципалитета несовместимо с дальнейшей тратой времени на это непристойное обсуждение. (Аплодисменты.) Он с гордостью отмечает, что никто не поддержал дополнение Обморка, и поэтому он ставит на голосование резолюцию мистера Дидлума, о которой не задумываясь должен сказать, что она с наилучшей стороны характеризует предложившего ее джентльмена и всех тех, кто поддерживает ее. (Громкие приветственные крики.)

Все, одобрявшие резолюцию, выразили свое согласие, и, поскольку возражал только Обморк, резолюция была принята, и собрание перешло к следующему вопросу.

Советник Раштон сообщает, что несколько влиятельных налогоплательщиков и предпринимателей обратились к нему с протестом по поводу высокой оплаты Корпорацией своих рабочих, часть которых получает семь с половиной центов за час. Частные предприниматели в их городе платят квалифицированному рабочему максимум семь центов за час, и он не понимает, почему Корпорация должна платить больше. (Крики: «Внимание, внимание!») Это дурно влияет на работающих в частных фирмах и приводит к тому, что они выражают недовольство своей заработной платой. То же самое происходит и с неквалифицированными рабочими, которые служат в Корпорации. Частные предприниматели могут платить рабочим этой квалификации четыре с половиной или пять пенсов за час, а Корпорация за такие же виды работ платит пять с половиной и даже шесть пенсов. (Крики: «Позор!») Это несправедливо по отношению к налогоплательщикам. (Крики: «Верно! Верно!») Учитывая, что рабочие Корпорации имеют, по существу, постоянную работу, уж если и должна быть разница, то им нужно платить не больше, а меньше, чем рабочим частных фирм. (Приветственные возгласы.) Он предлагает, чтобы заработная плата рабочим Корпорации во всех случаях была снижена до уровня частных фирм.

Советник Гриндер поддерживает это предложение. Он заявляет, что это стыд и срам. Подумать только, в летнее время некоторые из этих рабочих выколачивают не меньше 35 шиллингов за одну только неделю! (Крики: «Позор!») А чернорабочий, который вообще ничего не делает, кроме самой тяжелой и трудной работы, например, перетаскивает мешки с цементом или копает яму, чтобы вскрыть канализационные трубы, сплошь и рядом зарабатывает ни много ни мало 25 шиллингов в неделю. (Возмущение в зале.) Оратор заявляет, что он частенько встречает этих людей, они разгуливают по городу в воскресенье одетые как миллионеры, с сигарами в зубах! Их и сравнить нельзя с теми, кто работает в частных фирмах; а взгляните, как одеты дети некоторых из них. Можно подумать, что отцы у них, по крайней мере, министры! Неудивительно, что налогоплательщики возмущены высокими налогами. Другой повод для недовольства заключается в том, что все рабочие Корпорации имеют два дня отдыха в году помимо банковских дней[15] и Корпорация им эти дни оплачивает! (Крики в зале: «Позор!», «Безобразие!», «Стыд!») Ни один честный предприниматель не оплачивает своим рабочим банковские дни, почему же Корпорация должна делать это? Оратор говорит, что он с большим удовлетворением поддерживает предложение советника Раштона.

Советник Обморк возражает. Он считает, что 35 шиллингов в неделю − это совсем не так уж много для человека, который содержит на эти деньги жену и детей, даже если бы все рабочие получали эту заработную плату регулярно, а ведь они не получают ее регулярно. Пусть члены муниципалитета прикинут, сколько у такого рабочего получается в среднем на неделю в течение всего года, а не только тогда, когда он имеет работу, и, проделав это, они обнаружат, что даже квалифицированный рабочий в среднем зарабатывает не больше 25 шиллингов в неделю, а во многих случаях и меньше того. Если бы советник Раштон не поднял сейчас этот вопрос, он (доктор Обморк) намеревался внести предложение, чтобы заработная плата рабочих Корпорации была увеличена до уровня, признанного тред-юнионами. (Громкий смех в зале.) Доказано, что ужасающе короткий срок жизни рабочих − средняя продолжительность жизни у них на двадцать лет меньше, чем у представителей обеспеченных классов − их все более прогрессирующее физическое вырождение и высокий уровень смертности среди их детей вызваны мизерной платой, которую они получают за свой тяжелый и изнурительный труд, непомерно большим количеством рабочих часов, если они имеют работу, плохим питанием, скверными, антисанитарными жилищами, где они вынуждены ютиться из-за нищеты, тревогами, отчаянием и подавленностью в период безработицы. (Крики: «Чушь!», «Бред!» и громкий смех.) Советник Дидлум утверждает, что это «чушь». Весьма правильное слово для определения симптома болезни, которая подтачивает основы общества и разрушает здоровье, счастье и саму жизнь столь многих мужчин и женщин − членов этого общества. (Веселье в зале и выкрики: «Пойди и купи себе красный галстук!») Доктор Обморк призывает членов муниципалитета отклонить предложенную резолюцию. Ему известно, что рабочие, служащие Корпорации получают немного больше, чем работающие у частных предпринимателей, и если это так, то так и должно быть. Вполне логично, что они лучше обеспечены, чем обнищавшие, полуголодные существа, работающие на частные фирмы.

Советник Дидлум высказывает мнение, что доктор Обморк занял свое место в муниципалитете обманным путем. Если бы он сообщил налогоплательщикам, что он социалист, они никогда бы его не избрали. Любой священник в Англии согласится с ним (мистером Дидлумом), если он заявит, что нищета рабочего класса проистекает не от «мизерной платы, которую получают рабочие», а от пьянства. (Громкие аплодисменты.) А он убежден, что на свидетельство священников всех вероисповеданий можно положиться больше, чем на мнение человека вроде доктора Обморка. (Крики: «Верно! Верно!»)

Доктор Обморк говорит, что, если бы кто-нибудь из упомянутых здесь священников или из членов муниципалитета жил и трудился в таких же условиях, в невежестве и скученности, как живут рабочие, они, по всей вероятности, тоже искали бы забвения в пьянстве. (Страшный шум в зале и крики: «К порядку!», «Вывести его!», «Пусть извинится!»)

Советник Гриндер заявляет, что, даже если это правда и средняя продолжительность жизни рабочего на двадцать лет меньше, чем у представителя обеспеченных классов, он не понимает, при чем здесь доктор Обморк. (Крики: «Внимание, внимание!») Пока рабочий класс доволен тем, что умирает на двадцать лет раньше, непонятно, какое отношение это имеет к остальным? У нас ведь нет недостатка в рабочих, так ведь? Пока что их больше, чем нужно. (Смех в зале.) Раз рабочий класс доволен тем, что умирает, пусть себе умирает! У нас свободная страна! (Аплодисменты.) Рабочий класс ведь не поручал доктору Обморку выступать от его имени, так ведь? Если бы они были чем-то недовольны, они бы выступили сами! Рабочие не хотят, чтобы их защищали люди вроде доктора Обморка, и они ему это еще покажут на следующих выборах. Если он (Гриндер) хоть немного понимает в жизни, он готов держать пари, что в следующем ноябре на избирательном участке доктора Обморка рабочие с позором вышвырнут его вон. (Аплодисменты.)

Советник Обморк, полагая, что, вероятно, все произойдет именно так, больше не протестует. Предложение Раштона принято, и секретарь объявляет, что следующий вопрос повестки дня − резолюция, о которой мистер Дидлум упомянул на прошлом заседании.

Мистер Дидлум, встреченный громкими приветственными возгласами, говорит, что, к сожалению, один из членов муниципалитета, по-видимому, считает, что имеет право выступать почти против каждого предложения.

(Большинство членов Банды злобно косятся на Обморка.)

Мистер Дидлум выражает надежду, что на этот раз упомянутый член магистрата будет вести себя приличней и промолчит, ибо резолюция, которую он (мистер Дидлум) имеет честь предложить, такова, что ни один здравомыслящий человек, вне зависимости от его политических или религиозных убеждений, не станет против нее возражать, и он надеется, что к чести муниципалитета по поводу этой резолюции прений не возникнет. Далее предлагается следующая резолюция:

«С сего числа все заседания муниципалитета должны открываться молитвой и заканчиваться пением церковного гимна». (Громкие аплодисменты.)

Резолюцию поддерживает советник Раштон, вслед за ним берет слово мистер Гриндер и говорит, что в такое время, как сейчас, когда развелось столько безбожников, утверждающих, что все мы произошли от обезьян, муниципалитет, принимая такую резолюцию, покажет тем самым хороший пример рабочему классу.

Советник Обморк промолчал, и новое правило было принято без голосования, а поскольку на повестке дня других вопросов не было, оно тут же было проведено в жизнь − мистер Светер дирижировал хором, размахивая свитком бумаги − это был план канализации «Пещеры», − а все члены муниципалитета пели на разные голоса.

Во время пения Обморк ушел. Прежде чем разойтись, Банда договорилась, что часть ее членов соберется завтра вечером в «Пещере» у главаря, чтобы обсудить подробности предстоящего налета на городские финансы в связи с продажей Электрической компании.