Филантропы в рваных штанах

Глава 20

СОРОК РАЗБОЙНИКОВ, СРАЖЕНИЕ: ГРАБИТЕЛИ ПРОТИВ БАНДИТОВ

Эта глава еще более скучная и неинтересная, чем все остальные. Она повествует о некоторых событиях, которые, может быть, не имеют никакого отношения к делу. Тем не менее автор просит читателя подробно ознакомиться с этой главой, поскольку в ней содержатся сведения, необходимые для понимания этой повести.

Группа людей, которая управляла городом Магсборо, называлась Муниципальным советом. Все эти «представители народа» были либо преуспевающими дельцами, либо бывшими торговцами. Жители Магсборо твердо придерживались мнения: если человек сумел накопить деньги, это бесспорное доказательство того, что ему можно доверить городские дела.

Поэтому, когда такой способный и преуспевающий деловой человек, как мистер Джордж Раштон, во время выборов в муниципальный совет был выдвинут кандидатом, за него проголосовало подавляющее большинство рабочих − они считали его идеальной кандидатурой.

Мошенники делали все что хотели. Никто им не мешал. Они никогда ни о чем не советовались с налогоплательщиками. Даже накануне выборов они не утруждали себя созывом собраний: просто каждый из них выпускал нечто наподобие манифеста, в котором рекламировались все его благородные качества и содержалось обращение к избирателям отдать за него голоса. Эти воззвания не оставались безответными. Люди постоянно выбирали одну и ту же шайку...

Мошенники грабили народ почти беспрепятственно, поскольку избиратели были заняты Борьбой за Существование. Возьмем, к примеру, городской парк. Подобно стаду свиней у одного корыта, они были так заняты этой борьбой, что у большинства не хватало времени заглянуть в парк. Иначе они не могли бы не заметить, что редких дорогостоящих растений там гораздо меньше, чем следовало бы. И если бы они вникли в суть дела, то узнали бы, что почти у всех членов муниципалитета имеются прекрасные собственные сады. Эти сады столь великолепны, потому что их владельцы систематически воровали все самое лучшее из городского парка и пересаживали в свои сады.

В городском парке было озеро, где плавало множество гусей и уток. Их содержали за счет налогоплательщиков: корм закупали на средства населения. Кроме того, посетители парка постоянно кормили птиц печеньем и хлебом. Когда же утки и гуси становились достаточно откормленными, мошенники забирали их себе к своему столу. Если же им надоедало питаться птицей, члены муниципалитета договаривались с торговцами и продавали уток и гусей мясникам.

Одним из самых деятельных членов Банды был мистер Иеремия Дидлум, торговец мебелью в рассрочку. У него было много подержанной мебели, эта мебель становилась его собственностью каждый раз, когда несостоятельный покупатель не мог вовремя внести очередной взнос.

Другим известным членом Банды был мистер Амос Гриндер. Он практически прибрал к рукам всю торговлю овощами и являлся владельцем всех зеленных магазинов в городе. Если какой-нибудь лавочник не покупал товаров в его магазинах или в магазинах тех компаний, где Гриндер был президентом или членом совета, он уничтожал его, душил, открывая по соседству с его лавкой магазины, где торговали по заниженным ценам. Этот человек был обязан своими успехами только себе: своей собственной хитрости и своему себялюбию, что поистине являлось примером для подражания.

Затем следует главарь Банды − мистер Адам Светер, мэр. Он всегда был главарем, хотя мэром был не всегда: существовало правило, по которому все члены шайки удостаивались этой чести в порядке очередности. Вот уж, поистине, великая честь! Быть первым гражданином в обществе, почти сплошь состоящем из невежественных выродков, рабов, надсмотрщиков над рабами и лицемерных святош.

Мистер Светер был директором-распорядителем и основным держателем акций большой швейной фабрики, которая приносила ему значительный доход. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание, что своим рабочим он никогда полностью не платил причитающейся им заработной платы, а некоторым вообще ничего не платил. Он часто брал на работу молодых девушек и женщин. Предполагалось, что они учатся шить платья, пальто или шляпы. Все они считались ученицами и заключали договора с хозяином, причем некоторые из них даже вносили плату за обучение от пяти до десяти фунтов. Их принимали сроком на три года. Первые два года они не получали совсем ничего, а на третий год − один или полтора шиллинга в неделю. В конце третьего года их обычно выгоняли, если они не соглашались получать от трех до четырех с половиной шиллингов в неделю.

Они работали с половины девятого утра до восьми вечера с часовым перерывом на обед и пятнадцатиминутным − в половине пятого − на чай. Чаем их поила фирма: каждой девушке по стакану, но они должны были приносить с собой молоко, сахар, хлеб и масло.

Немногие из этих девушек как следует овладевали своей профессией. Одних учили вшивать рукава, других строчить манжеты, метать петли и так далее. В результате каждая за короткий срок становилась весьма быстрой и умелой в какой-нибудь одной операции, и хотя девушки и не могли заработать себе на сносную жизнь, зато, пока они учились, они обеспечивали мистеру Светеру приличный денежный доход, а это было единственное, что его заботило.

Случалось, что девушка, обладающая умом и характером, настаивала на выполнении всех условий договора. Иногда на этом настаивали ее родители. Если они проявляли настойчивость, Светер уступал, но и тут со свойственным ему коварством он умел извлечь выгоду: по истечении срока договора платил самым способным из них семь, а то и восемь шиллингов в неделю! По сравнению с тем, что получали другие, это считалось хорошей платой, и девушки оставались на фабрике. Кроме того, он не скупился на заманчивые обещания на будущее. Спустя некоторое время эти работницы превращались в своего рода опору, на них можно было положиться в случае, если нужно было погасить недовольство остальных.

Но большинство девушек безропотно подчинялись условиям, которые им навязывали. Они были слишком молоды, чтобы понять, как их дурачат. Что же касается их родителей, то им и в голову не приходило сомневаться в искренности такого порядочного человека, как мистер Светер, известного своей благотворительностью.

Если по истечении срока договора родители девушки жаловались, что она не обучилась специальности, елейный Светер приписывал это ее лени или отсутствию способностей, а поскольку эти люди были, как правило, бедняками, они никогда или почти никогда не доставляли ему хлопот. Вот как он выполнял свои обещания «дать девушке профессию», обещания, которыми обманывал доверчивых родителей, когда те поручали свою дочь его нежным заботам.

Он пользовался их трудом, платил не деньгами, а ложными обещаниями, что давало ему возможность производить дорогие товары, причем себестоимость этих товаров была во много раз меньше их продажной цены. Тот же метод он применял и в других отраслях своего дела. На тех же условиях, например, он брал продавцов в магазин. Как правило, молодой человек подписывал договор сроком на пять лет, а ему обещали «сделать из него Человека» и «подготовить к тому, чтобы он мог занять Место в любом Торговом доме». Если родители были в состоянии заплатить за обучение, с них взимали пять, десять или двадцать фунтов, смотря по их возможностям. Первые три года − без жалованья, потом приблизительно два-три шиллинга в неделю.

К концу пятого года работа по «созданию Человека» обычно заканчивалась. Мистер Светер поздравлял закончившего обучение и заверял, что он подготовлен к тому, чтобы «занять место в любом магазине», но выражал сожаление, что в его магазине ни одного свободного места нет, дела идут так плохо, но если «Человеку» так уж хочется, он может оставаться у него до тех пор, пока не найдет место получше, и, хотя Светер и не нуждается в услугах этого «Человека», он в знак великодушия согласен платить ему десять шиллингов в неделю!

Если юноша не пьет, не курит, не играет на бирже, не ходит в театры, можно считать, что его будущее обеспечено. Даже если ему не удастся найти другую работу, он мог откладывать часть своего жалованья и в конце концов открыть собственное дело.

И все-таки из многочисленных предприятий мистера Светера мы остановим внимание читателя на надомной работе. У Светера работало множество женщин, которые шили дамские блузы, красивые фартуки и детские переднички. Большинство этой продукции оптом продавалось в Лондон или еще в какой-нибудь город, но часть ее неизменно поступала в «Универсальный магазин Светера» в Магсборо и в другие торговые заведения фирмы, разбросанные по всей стране. Среди портных было много вдов с детьми, которые рады были любой работе, лишь бы не отрываться от дома и семьи.

За дюжину блуз платили от двух до пяти шиллингов, швея работала на собственной машинке, своими нитками, кроме того, она ходила за заказом сама и сама же относила готовые изделия. Эти бедные женщины иногда зарабатывали от шести до восьми шиллингов в неделю, но для того, чтобы получить такую сумму, им приходилось почти без перерыва сидеть за шитьем по четырнадцать-шестнадцать часов в день. Не оставалось времени приготовить еду, да и еда была скудной, так как питались они в основном хлебом, маргарином да чаем. Их жилища были убоги, дети недоедали, ходили в рваных несуразного вида одеяниях, наскоро перешитых из обносков благотворителей-соседей.

Но не напрасно эти женщины тяжко трудились каждый божий день, пока полное истощение не вынуждало их оставить работу. Не напрасно влачили они безрадостную жизнь, горбя спины над неблагодарной работой, которая позволяла им только лишь не умереть с голоду. Не напрасно они и их дети жили впроголодь и ходили в лохмотьях. Ведь в итоге достигалась главная цель их трудов: они преуспевали в Благом Деянии − мистер Светер все богател, приобретал все больше товаров и уважения.

Разумеется, ни одной из этих женщин насильно не навязывали этой почетной миссии. В такой свободной стране, как наша, не принуждают никого и ни к чему. Мистер Трафе, управляющий конторой Светера по надомным работам, всегда излагал дело предельно просто − вот работа, а вот и расценки. Тот, кому не нравится, может тотчас отправляться на все четыре стороны. Мы никогда и никого не принуждаем.

Случалось, что какая-нибудь избалованная ленивая особа и в самом деле бросала работу! Но уж тут, как говорил управляющий, найдется сколько угодно других, которые только счастливы будут занять освободившееся место. Эти женщины, особенно женщины, имеющие маленьких детей, которых надо чем-то кормить, с таким рвением стремились отдать все свои силы делу, что некоторые просто умоляли, чтобы им дали работу!

Этими и другими аналогичными методами Адам Светер сумел приобрести огромное состояние и незапятнанную репутацию. Как же можно было усомниться в его добродетялях, если каждое воскресенье он дважды ходил в церковь, облекая свое обрюзгшее тело в дорогое обмундирование, состоящее − помимо обуви и белья − из серых брюк, длиннополого одеяния, называемого фраком, цилиндра, некоторого количества драгоценных безделушек и Библии в сафьяновом переплете с золотым обрезом. Он был активным членом совета храма Света озаряющего. Имя его красовалось почти во всех списках благотворителей. Ни один умирающий с голоду не получал отказа, обращаясь к нему за талончиком на суп стоимостью в один пенс.

Неудивительно, что когда этот добродетельный человек предложил городу свои услуги − притом не требуя вознаграждения, − смекалистые рабочие Магсборо с восторгом встретили его предложение. Этот человек так вел свои дела, что сколотил себе огромное состояние, а этот факт говорил о его незаурядных способностях. Его широко разрекламированная щедрость служила гарантией, что он и впредь будет думать не о личных своих интересах, а об интересах общества и особенно об интересах рабочего класса, который, как известно, дает наибольшее число избирателей.

Что же касается мелких предпринимателей, они были так поглощены собственными делами, так заняты борьбой со своими работниками, подсчетом доходов, тщетными потугами одеваться на «аристократический» манер, что были не в состоянии серьезно размышлять о чем бы то ни было еще. Муниципалитет представлялся им чуть ли не раем, предназначенным исключительно для тех, кто умеет любыми средствами делать деньги. Быть может, если им повезет, в один прекрасный день они сами станут членами муниципалитета! А пока что интересы общества не задевали их личных интересов. Поэтому одни из них голосовали за Адама Светера, поскольку он был либералом, а другие по этой же причине голосовали против него.

Временами, когда становились известны подробности какой-нибудь из ряда вон выходящей скандальной истории в муниципалитете, горожане утрачивали на короткий срок привычное безразличие и обсуждали происшествие с легким удивлением или возмущением, но всегда как-то беспомощно, делая вид, будто это их вообще-то не касается. Однажды замороченные избиратели окрестили членов муниципалитета кличкой «Сорок разбойников». У них не хватило ума изыскать средство для наказания виновных, и к манипуляциям мошенников они отнеслись юмористически.

Был всего лишь один-единственный член муниципалитета, не принадлежавший к Банде, но к несчастью, он при этом был порядочным человеком. Человек этот был бывший врач, депутат Обморк. Когда он замечал то, что было, по его мнению, несправедливо, он всегда голосовал против. Но он никогда ни в чем не мог убедить. А Бандиты лишь посмеивались над протестами Обморка, и его голос был лишь каплей в море.

Это исключение было единственным. Остальные члены шайки в сущности ничем не отличались от Светера, Раштона, Дидлума и Гриндера. Все они, вступая в шайку, преследовали одни и те же цели: самовосхваление и упрочение своего материального благополучия. У них были веские причины упрашивать налогоплательщиков выбрать их в муниципалитет, но, разумеется, никто из них в этом не признавался. Отнюдь нет! Когда эти благородные альтруисты предлагали городу свои услуги, они заверяли всех, что руководствуются желанием отдать свое время и способности служению интересам народа. Это было так же правдоподобно, как то, что леопард способен изменить окраску своей шкуры.

* * *

Из-за редкостной апатии жителей города мошенники совершенно спокойно могли проворачивать свои делишки. Разбой средь бела дня стал обычным делом.

В течение многих лет все они жадными глазами взирали на огромные доходы Газовой компании. Они не могли примириться с тем, что какие-то другие бандиты постоянно обирают город и уносят столь богатые трофеи.

Наконец, примерно два года назад, после детального изучения и бесконечных закулисных переговоров был разработан план действий. Состоялось тайное заседание военного совета под председательством мистера Светера, и Бандиты объединились в ассоциацию, называемую «Электрическая компания Магсборо. Снабжение и установка». Они связали себя священной клятвой сделать все, что в их силах, чтобы изгнать из города Газовых Бандитов и завладеть источником обогащения, которым те пока что пользовались.

Большой участок земли, принадлежащий городу, был очень подходящим для того, чтобы основать на нем «Электрическую компанию Магсборо». Директору компании предложили купить эту землю у муниципалитета − иными словами, у самих себя, − и притом за полцены.

Когда вносилось это предложение, на заседании присутствовали все члены муниципалитета, и все они, за исключением доктора Обморка, были держателями акций новой компании. Член муниципалитета Раштон высказал мнение, что предложение надо бы принять. Он сказал, что подвижники Электрической компании, эти высокосознательные граждане, которые идут в первых рядах прогресса и готовы рискнуть, вложив свои капиталы в предприятие, которое принесет выгоду всему населению их горячо любимого города, заслуживают всяческой поддержки. (Аплодисменты.) Нет никаких сомнений, что введение электрического освещения сделает Магсборо еще более привлекательным городом, чем он был до сих пор, но существует другая, еще более весомая причина, которая вынуждает его сделать все, что в его силах, чтобы помочь компании начать эту работу. К несчастью, как обычно в это время года (голос мистера Раштона задрожал от волнения), в городе полно безработных. (Мэр-олдермен Светер и все остальные члены муниципалитета печально закивали головами: видно было, что они удручены.) Несомненно, что начало работ в такое время было бы неоценимым благодеянием для рабочего класса. Как представитель рабочей среды, он горячо поддерживает предложение компании. («Верно! Верно!»)

Член муниципалитета Дидлум тоже его поддержал. По его мнению, возражать против дела, которое обеспечит безработных работой, − преступление.

Член муниципалитета Обморк предложил отказаться от этого предложения. (Позор!) Он признает, что электричество несет городу прогресс. Он знает, сколько вокруг горя, он был бы рад увидеть начало работы, но все же названная цена за участок до смешного мала. Она не превышает половины стоимости земли. (Издевательский смех!)

Член муниципалитета Гриндер сказал, что он ошеломлен отношением к столь важному делу коллеги Обморка. По его (Гриндера) мнению, сущий позор, что член муниципалитета обдуманно губит проект, который помог бы в борьбе с безработицей.

Мэр-олдермен Светер сказал, что он не допустит обсуждения поправок, пока не сняты возражения. Если бы не было возражающих, он бы поставил на голосование первоначальный проект.

Возражающих не было, ибо все, кроме Обморка, поддержали резолюцию, и она была принята с громкими возгласами одобрения. Представители налогоплательщиков перешли к обсуждению следующего вопроса.

Член муниципалитета Дидлум внес предложение повысить пошлину на ввозимый в город уголь с двух до трех шиллингов за тонну.

Член муниципалитета Раштон его поддержал. Газовая компания потребляет больше всех угля, и, учитывая огромные доходы этой компании, есть все основания поднять пошлину до самого высокого уровня, предусмотренного законом.

Снова прозвучал слабый протест Обморка, который заявил, что это только поднимет цену на уголь и газ и не отразится на доходах Газовой компании. После того, как был принят ряд других постановлений, Банда разошлась по домам.

Это собрание происходило два года назад. С тех пор была построена электростанция, и война против Газовой компании разгорелась еще сильней. После неоднократных стычек, в которых они потеряли несколько клиентов и часть освещения в общественных местах, Газовые Бандиты ретировались из города, но прочно укрепились за городской чертой, где установили газовые счетчики. Отсюда они теперь снабжали газом город, не платя пошлин за уголь.

Эта хитрая уловка вызвала своего рода панику среди «Сорока разбойников». К концу второго года они почувствовали, что затянувшаяся кампания истощила их силы. Им было трудно бороться, так как заводы у них были старые, а оборудование изношенное. Кроме того, в Газовой компании были более низкие тарифы. «Сорок разбойников» вынуждены были признать, что попытка подорвать деятельность Газовой компании, к сожалению, потерпела провал и что «Электрическая компания Магс-боро. Снабжение и установка» оказалась разорительным предприятием. Возник вопрос, что с ней делать, и некоторые потребовали полностью капитулировать или объявить себя через арбитражный суд банкротами.

В этот час смятения и отчаяния нашелся, однако, один человек, который не впал в панику, а в тяжких условиях катастрофы оставался спокойным и непреклонным. Эта огромная, как гора, туша высоко держала голову даже в шторм, этот могучий ум сообразил, как можно превратить в блистательную победу это − безнадежное на первый взгляд − поражение. Человек этот был Адам Светер, главарь Банды.