Настоящий джентльмен. Часть 1

Зрители

Вся история СССР — до 1943 года, когда Сталину стало ясно, что без помощи церкви победить в войне не удастся, — это воинствующее безбожие. С 1922 года издавалась газета «Безбожник», появился Союз безбожников, который в 1925 году провел свой первый съезд. На втором съезде в 1929 году было утверждено название — Союз воинствующих безбожников, сокращенно СВБ СССР, с программой, уставом и членским эмалевым значком. Во главе СВБ стоял верный сталинец Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман), в союзе активно сотрудничали Крупская, Луначарский, Скворцов-Степанов.

С годами был воспитан новый тип советского человека, у которого в мозгу полностью выключена настройка на Всевышнего. Я их так для себя потом и называл — «выключенные». Тогда, осенью 1976-го, я сам был таким. Быть может, не совсем «выключенным», но уж точно — еще не «включенным».

Мои зрители ходили рядом, каждый сам по себе, но вместе собирались вечером на почте. Кто-то приходил туда по делу, но большинство толпились от безделья. Я походил вокруг, примериваясь, к кому бы подойти. Кучка эмигрантов курила и говорила «за жизнь». Я выждал момент, когда наступило короткое молчание, и сказал:

— Тут американец один хочет бесплатно кино показывать.

— Он хто?

— Пастор. Священник.

— За бога будет агитировать? Мы это проходили: бог любит всех, кроме тех, кого убил молнией, утопил или сжег.

Сосед справа мрачно сплюнул сигарету, затушил ее сапогом и добавил:

— Если бы бог знал, что получится из его затеи, он сразу бы создал цирк.

Я поплелся домой. Вечер был теплый, я шел не торопясь и раздумывал, что делать. За вечерним чаем я расписал Галочке перспективу интересного вечера, знакомство с импозантным американцем и возможные подарки, потому что известно — такие люди с пустыми руками не ходят. Галочка поначалу пыталась возражать, ссылаясь на то, что она вообще-то мусульманка и что ей на христианском собрании делать нечего, что это вероотступничество, иртидат. Страшный грех.

— Какая ты мусульманка! За все годы, что я тебя знаю, ты никогда не молилась, ни разу в мечети не была. Хорошо, обещаю никому ничего не рассказывать.

Уговорив Галочку, я принялся за соседку Галину Ивановну. С ней было легче. Я не стал вдаваться в подробности вероисповедания Джоэля, а сказал, что это хороший православный человек. Кино покажет, что-нибудь подарит. Галина Ивановна спросила у Галочки, пойдет ли она, и, получив утвердительный ответ, кивнула головой. Мужа ее, Сему, уломать не удалось, зато Галочка пригласила подругу, с которой играла в карты на кухне, и та от нечего делать согласилась.

Джоэлю предстояла необычная задача. Всякий пастор тщательно готовит свою проповедь и произносит ее на одном дыхании. Здесь так не получалось. Джоэль говорил по-английски, аудитория понимала по-русски, и смысл сказанного до нее надо было как-то донести. Джоэлю приходилось говорить короткими отрывками и останавливаться, после чего вступал я и переводил все, что он сказал.

Я был переводчиком. Переводчик по-английски, особенно переводчик устный, — это interpreter. Джоэль в шутку называл меня interruptor, от слова interrupt — «прерывать».

В следующее воскресенье ранним вечером, часов в шесть, мы вышли на небольшую сцену перед белым экраном. По бокам стояли динамики, в конце зала включен кинопроектор, в зале сидели зрители: Галочка с подругой, Галина Ивановна и Ринат, которого я уговорил прийти, пообещав ему за это игрушечный револьвер с двумя коробками пистонов.

Вечернее время, когда темнеет, пришлось выбрать из-за показа кино, поскольку окна были без темных штор.

Первый фильм я хорошо запомнил. Речь шла о строении эритроцита, красного кровяного тельца. Его функция — переносить кислород из легких ко всем клеткам организма, поэтому эритроцит должен иметь максимально возможную поверхность. Из математики такая форма известна — двойной тороид, вроде бублика без дырки. Когда исследователям удалось рассмотреть эритроцит в микроскоп, оказалось, что он имеет именно такую форму.

После фильма Джоэль произнес проповедь о разумном устройстве природы. «Мы видим, — сказал он, — в ней следы разумного замысла, дизайна. Если есть дизайн, то должен быть и дизайнер».

В конце вечера Джоэль преподнес каждому по Библии на русском языке (досталось и восьмилетнему Ринату). Это был Новый Завет, 750-страничная книга в добротной синей пластиковой обложке, напечатанная издательством «Жизнь с Богом» (206, Avenue de la Couronne, Bruxelles, 1965 год). На белом форзаце, внутренней стороне обложки, стоял большой черный штемпель «Для бесплатного распространения. Не подлежит продаже». Эта Библия до сих пор стоит у меня на полке вот уже более сорока лет, она прекрасно сохранилась.