Настоящий джентльмен. Часть 1

Плюмбум

Britannia — латинское слово. Лондон поначалу назывался «Лондиниум», он был основан римлянами, которые стояли здесь с 43 по 410 год нашей эры. Следы Римской империи до сих пор видны повсюду — от терм и бань города Бата до Адрианова вала на границе с Шотландией. По Англии и Уэльсу разбросаны руины более 150 древних амфитеатров, крепостей, богатых деревенских поместий. В полях и лугах до сих пор находят клады римских монет и много свинца.

Свинец, на латыни «плюмбум», был побочным продуктом добычи золота и серебра. Металл мягкий, легкоплавкий, не ржавеет. Из него делали домашнюю утварь, посуду, пули для пращи, урны для вина и водопроводы. Римские акведуки доставляли воду за многие километры, насосов не было, надо было рассчитать наклон, чтобы все шло самотеком и без потерь. Этим занимались гражданские инженеры, профессия называлась «плюмбариус».

Когда римляне ушли, Британия на тысячу лет погрузилась в средневековую грязь и городскую вонь. Содержимое ночных горшков выбрасывали из окна прямо на улицу. Ко времени Шекспира с гигиеной стало чуть лучше. Его современница, королева Елизавета I, заявляла: «Я принимаю ванну каждый месяц, нужно мне это или нет».

К середине XIX века, после эпидемий холеры и работ Пастера, установившего связь между бактериями и болезнью, повсюду стали строить канализацию и водопроводы. Латинский plumbarius получил английское название plumber. Трубы в домах по-прежнему делали из свинца.

Теперь это древнеримское чудо торчало из стены у меня в кухне. Место соединения трубы с краном было искусно залито расплавленным свинцом в виде груши. Работа ручная, опасная. 327 градусов, жидкий металл льют на весу прямо на месте. Такого плюмбариуса нынче вряд ли где найдешь. В строительных магазинах продавали водопроводные трубы редкой красоты. Красная медь, если ее отполировать, на вид — червонное золото. Тут же лежали труборезы с зажимным винтом и острым колесиком, разного рода коленца с готовым припоем или без, оловянная проволока, паяльные лампы. Для водопровода внутри дома рекомендовали трубу на 12 или 15 миллиметров, для магистрали — от 18 и выше (чтобы не терять давление воды), но были трубочки совсем тоненькие, 10 и даже 8 миллиметров, для микросистем.

Мой газовый котел Worcester Microbore был именно таким, он пленил меня легкостью своей установки. Трубы центрального отопления на 8 миллиметров были из жаропрочного пластика и смотаны кольцом, как кабель. В комплекте прилагались блестящие бронзовые втулочки, компрессионные соединения и клипсы с гвоздиками. Детский конструктор для кружка «умелые руки». Тонкая лесть человеку без рабочих навыков. Ничего не умеешь, а смотри-ка — получается!

Этот принцип тонкой лести, по моим наблюдениям, стал потом основой научно-технического прогресса и цифровой революции. Бывшие неумейки и незнайки обнаруживали вдруг, что они умеют и знают все. Методом «нажиминга кнопинга» на своем компьютере или смартфоне они выходят в бескрайние просторы интернета, где хранится все, что создало человечество. Не нужны более ни уроки каллиграфии, ни разыгрывание гамм и арпеджио, ни рытье в хронологической пыли бытописания земли. Любой может за несколько минут создать приглашение или поздравительную открытку с великолепными каллиграфическими завитушками, сделать оркестровочку из готовых предзаписанных образцов или блеснуть знанием редких цитат.

Понятно, что передовые страны вроде Англии рванули в этом направлении, и в умственной сфере всё как будто у них получилось. Про работу руками при этом стали забывать. А если что-нибудь сломалось? Ведь все исправные системы похожи друг на друга, все неисправные неисправны по-своему. Чтобы определить и починить, нужна рабочая смекалка, которую житель Альбиона давно утратил. Так непонятная работа сантехника, нашего плюмбариуса, стала элитной, даже престижной. Водопроводчики начали зарабатывать бешеные деньги. Как только внутри объединенной Европы открылись границы, на высокую получку хлынули волны рабсилы с европейского Востока — из стран, где еще не забыли как гнуть и соединять.

Выражение «польский водопроводчик» стало нарицательным. Таким «польским водопроводчиком» могли оказаться и болгарин, и румын, и серб, и хорват, и чех со словаком, и даже недавно вступившие в еврозону латыш и литовец. Они тоже ломили цену, но меньше, а делали хорошо. Рынок ручной работы у британского плюмбариуса стал таять, как лед в стакане с вискарем.

«Польские водопроводчики» закусывали водку чесночной колбасой, в общественных местах громко разговаривали на непонятном наречии (страшное оскорбление для британца, тайно комплексующего из-за незнания иностранных языков) и беззастенчиво пялились на хорошеньких англичанок безупречного воспитания.

Народное возмущение росло, как клокочущая лава в недрах вулкана, терпению британцев наступил конец, и как только представилась возможность выразить свои чувства в народном плебисците, они большинством своим проголосовали против. Не нужно нам такой объединенной Европы!

Подобных политических катаклизмов страна не видела много десятилетий.

Вода, огонь и свинцовые трубы.