«„Знаешь ли, кто это был? — сказал один другому: — Это Б., сочинитель“. — „Сочинитель!“ — воскликнул я невольно — и, оставя журнал недочитанным и чашку недопитою, побежал расплачиваться и, не дождавшися сдачи, выбежал на улицу. Смотря во все стороны, увидел я издали гороховую шинель и пустился за нею по Невскому проспекту — только что не бегом».
Пушкин А. С. История села Горюхина, 1830. Первая публикация — 1837 г.
Гороховый — цветообозначение, серо- или грязно-желтый цвет. После публикации пушкинской повести современники узнали в господине Б. Фаддея Булгарина, известного своей страстью к доносам. Вероятно, что именно в конце 30-х гг. выражение «гороховое пальто» приобрело иносказательный смысл, хотя у некоторых авторов первой половины XIX в. «гороховый» используется только как цветообозначение. Например, у М. С. Жуковой в небольшой повести «Дача на Петергофской дороге»: «Вера Яковлевна в кухне ворчит что-то на повара-лакея, в гороховой ливрее» (1845. Гл. 4).
Во второй половине XIX в. фразеологизм «гороховое пальто» или «гороховая шинель» уже воспринимался как знак причастности к сыскному отделению, символ осведомителя.
М. Е Салтыков-Щедрин писал в повести «Современная идиллия»: «Был уже одиннадцатый час утра, когда мы вышли для осмотра Корчевы. И с первого же шага нас ожидал сюрприз: кроме нас, и ещё путешественник в Корчеве сыскался. Щеголь в гороховом пальто, в цилиндре — ходит по площади и тросточкой помахивает» (1877–1882. Гл. XVII).
Писатель счел необходимым сделать следующее примечание: «Гороховое пальто — род мундира, который, по слухам, одно время был присвоен собирателям статистики».
В следующей, XVIII главе М. Е. Салтыков-Щедрин ещё откровеннее говорит о роде занятий господ в гороховых пальто: «Опять почувствовали мы знакомое дуновение, и опять мимо нас промелькнула гороховая масса, увенчанная цилиндром; промелькнула и растаяла.
— Спектр! — воскликнул Глумов: — но спектр спасительный, господа! Он посылается нам для того, чтоб мы знали, что можно и что нельзя… Итак, возблагодарим».