Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в.

МАНИ´ШКА

«И откуда они сколотились мне на обмундировку приличную, одиннадцать рублей пятьдесят копеек, не понимаю? Сапоги, манишки коленкоровые — великолепнейшие, вицмундир, все за одиннадцать с полтиной состряпали в превосходнейшем виде-с».

Достоевский Ф. М. Преступление и наказание. 1866. Ч. I. Гл. 2.

Манишка — вставка для мужского или женского костюма в виде небольшого нагрудника, видного в вырезе жилета, фрака или дамского платья. Манишки могли быть съемными или пришивались к сорочке или краю выреза платья.

Съемные манишки и манжеты особенно распространились во второй половине XIX в. среди людей среднего достатка. У современников они получили название «дешевая роскошь» (такое определение приводит М. Н. Мерцалова в своей работе «История костюма». М., 1972. С. 150).

В отрывке из романа Ф. М. Достоевского речь идет именно о таких манишках — они имитировали наличие белых рубашек, которые были необходимы в форменном костюме, но требовали слишком больших затрат в среде бедного чиновничества. Определение «коленкоровые великолепнейшие» помогает представить степень бедности той среды, к которой принадлежат Мармеладовы, со всеми безуспешными попытками показать себя людьми из общества (см. коленкор).

«Черные манишки» из поэмы И. С. Тургенева относятся к иному периоду — к концу 20-х — 30-м гг. XIX в., когда идеалы романтиков материализовались не только в их творчестве, но и характерном внешнем облике. Стиль того времени исключал какое-либо белое пятно в мужском костюме. Теофиль Готье писал: «Было модным тогда в романтической школе быть бледным, синеватым, зеленоватым, немного мертвенным, если это возможно» (Gotier Theophile. Histoire du Romantisme. Paris, 1905. P. 98).

И. С. Тургенев описал костюм учителя-иностранца, оказавшегося в чуждом ему мире русского сельского помещичьего быта. Учитель сохранил манеру одеваться своей молодости, и поэтому черные манишки и короткий фрак кажутся смешными и безобразными в 40-е гг. Но условия его существования таковы (ему постоянно не выплачивают жалованье), что, если бы даже его воззрения на одежду изменились, заказать новый костюм он не смог бы.

В конце XIX в. съемные манишки из ткани сменились целлулоидными воротничками, не требовавшими особого ухода. В. В. Набоков вспоминает, что в их доме «появлялся Милюков в целлулоидовом воротничке» (Другие берега. 1954).