Сестра Харуна-ар-Рашида

Глава XVIII СВИДАНИЕ

Дрожь, возникшая в ногах Аббасы, пронизала все ее тело. Противоречивые чувства теснили грудь; любовь, страх, надежда — все смешалось. Просторная комната с подсвечниками в виде мннаретов и дорогими коврами стала сужаться и, казалось, превратилась в узкий и длинный сундук.

Было слышно, как подошел Джаафар, как служанка сняла с него сандалии, — они легонько стукнули о пол. Потом боковая дверь, словно крышка сундука, растворилась и Аббаса бросилась навстречу мужу.

Он глянул на нее и в который раз поразился ее вкусу: простые одежды — как правильно она поступает, встречая его по-домашнему! — заплетенные в косу волосы скреплены дорогой шпилькой; с плеч свешивается шелновый платок, золотыми нитями по нему, как принято, вышиты стихи. В глазах — он тотчас заметил! — необычайная тревога; лицо от этого кажется еще более прекрасным.

Первые мгновения они молчали. Аббаса улыбнулась. Она не могла сдержать улыбки. Джаафар пришел к ней — и она забыла о бедах, из головы вылетели заранее приготовленные фразы. Душу охватило радостное волнение.

И так при каждой встрече!

Сила любви, как ты могуча! Перед тобой склоняются несчастье и горе. Побеждая, ты ниспровергаешь непобедимых; встречая препятствия, лишь крепнешь и мужаешь. С чем сравнить тебя, бесценное чувство? С золотом! Оно так же дорого по природе, а риск, связанный с добычей его, как и трудности на твоем пути, делает вас обоих еще более желанными.

Джаафар не верил, что его с Аббасой ждет спокойное супружеское счастье. Пути человеческих судеб не изведаны. Ну кто он такой в столице халифата? Чужеземец, возвысившийся благодаря изворотливости, уму и, конечно, счастливому случаю. Как ему далеко до Аббасы! Это скажет любой, кого ни спроси. В ее жилах струится благородная кровь, а он плебей, грязь земли. Разве в глазах людей он достоин быть супругом хашимитки, отцом ее детей? Признает ли мир Хасана и Хусейна?

Джаафар перебирал в памяти события прошлого, он их хорошо знал — в истории еще не было случая, чтобы халифская дочь стала законной женой чужеземца, — а будущее было покрыто мраком неизвестности.

Никакому провидцу не дано было угадать, что лишь спустя три века человек неблагородной крови сможет официально жениться на дочери эмира правоверных. И произойдет это в период упадка Аббасидского халифата, а эпоха Харуна ар-Рашида была его золотым веком. Джаафар ибн Яхья, сблизившись с Аббасой, и так вознесся на небывалую высоту. До него ни один чужеземец, на какой бы ступеньке иерархической лестницы он ни находился, не мог и мечтать о столь несбыточном счастье. А визирь добился ответной любви, имел двух детей! Чего еще желать ему в этом мире? Когда двое любят друг друга, для них не существует жестокосердных повелителей, непреодолимых преград, поражений; Харун ар-Рашид здесь бессилен. Один халиф властвует над ними, и имя этого халифа — любовь.

Они долго стояли обнявшись. Все отлетело прочь, исчезло, растворилось. Как сказал один влюбленный поэт:

Аббаса опомнилась первая (в иных положениях женщины опережают мужчин) и прибегла к уловке, обвинив мужа в том, что он заставил ее ждать.

— Почему так долго Джаафар не откликается на зов своей бедной Аббасы? — прошептала она томно. Кокетство призвано было еще сильней разжечь его любовь.

— Твой зов, свет моих очей, это приказ, которого я не мог ослушаться. Меня задержали дела. Увы, они превыше моих желаний! — не сводя с жены восхищенного взгляда, ответил Джаафар. — Нужно было уйти от халифа, не вызвав подозрений. Я спустился на лодке по Тигру, а слуга подогнал лошадь. Если бы ты находилась на террасе, ты увидела бы…

— Мне хочется всегда быть вместе с тобой! — страстно воскликнула Аббаса, не признаваясь, что полдня наблюдала за дорогой. Прохладные пальчики ее бессильно затрепетали в широкой ладони мужа, и она опустилась на вышитые подушки, увлекая его за собой. — Либо жить вместе, Джаафар, либо вместе умереть! Я не могу больше лгать, украдкой вырывая минуты счастья!

— О милая, ты хашимитка, а я вольноотпущенник! — проговорил визирь, подавляя боль, терзавшую сердце. — Судьба возвела между нами непреодолимый барьер.

— Ты это всерьез? — воскликнула она с упреком в голосе. — Что за глупая выдумка! Ты великодушней и благородней самого чистокровного хашимита.

— Прости, Аббаса, ты меня так поспешно вызвала, — перебил Джаафар. — Что-нибудь случилось?

— О, дорогой! «Сколько тягот дневных мою душу терзают…»

В душе Аббасы померкла радость встречи. Грудь сдавили прежние тревоги и опасения. В глазах заблестели слезинки.

— Ты согласен со мною: жить вместе пли умереть? — повторила она. — Я больше не в силах выносить эту пытку!

— Но что произошло? Что значат твои слова? Если потребуется, я готов к смерти.

— Мне очень жаль, Джаафар, но… — произнесла Аббаса и запнулась. Затем выпалила одним духом: — Наш секрет раскрыт! Скоро он будет известен брату!

— Что ты сказала? Кто посмел? Когда это случилось?

— Сегодня ночью, дорогой. У Фанхаса, при встрече с детьми…

— Кто он?

— Абуль Атахия.

— Он умрет, несчастный!

— Я уже попыталась его задержать, послала стражников, но он ускользнул.

— Ускользнул от стражников? О, несчастные, они тоже умрут!

— Это еще не все, дорогой! Его спас твой враг.

— Враг, говоришь? Но у меня их много.

— Твой заклятый враг.

— Фадль?

— Он самый.

Визирь рванул джуббу так, что она затрещала.

— Прокляни его аллах! Он что же, не боится моей мести? Сабля при мне! Я отомщу за себя!

— Ты ничего не сделаешь, дорогой, — покачала головой Аббаса. — Не забывай, он фаворит Мухаммеда аль-Амина и Зубейды. Чистая случайность, что он оказался при аресте Абуль Атахии. Атба все видела. Но поэт освобожден и не преминет выдать тайну. Ожидая тебя, я пережила ужасные часы; они показались мне длиннее десятилетий. Мне чудится — наш секрет разносят воды Тигра, он начертан на камнях Багдада. Я не удивлюсь, если сейчас явятся халифские стражники и схватят нас. Нам опасно оставаться в городе. О, если бы беда грозила только мне одной!

— Никто не посмеет тронуть волоска на твоей голове! — визирь вскочил с подушек. — Я убью его!

— Будь стойким, Джаафар, ты мужчина! Держи себя в руках! — Аббаса схватила мужа за джуббу и усадила рядом с собою. — Против тебя будет большинство арабов, сам эмир правоверных будет против! Все хашимиты, все завистники. Они только и ждут, чтобы растоптать тебя. Бойся неверного шага, бойся малейшей оплошности!