Сестра Харуна-ар-Рашида

Глава XXIX ЦЕЛЬ НЕОЖИДАННОГО ПОСЕЩЕНИЯ

Как добрый наставник, шейх Исмаил направлял Ибп аль-Хади на путь праведный, поддерживал мелкие притязания честолюбивого юноши, по-своему любил его. Ставя превыше всего интересы халифата, он подчинял им даже собственные желания. Старца крайне беспокоила ненависть, которую его подопечный питал к Харуну ар-Рашиду и Бармекидам. Это чувство нужно было обуздывать, оно по могло привести к добру.

В те годы хашимиты жили в Басре и погрязали в разгуле, усиленно поощрявшемся эмиром правоверных. Халиф придерживался правила не отказывать в золоте на покупку рабынь и устройство пиршеств. Когда во дворцах знати бесконечной чередой сменялись меджлисы веселья, он мог быть спокоен: хашимитам некогда заниматься политикой.

Шейх Исмаил давно потерял надежду вызволить знатное семейство из омута разврата и радовался, что Ибп аль-Хади не принимает участия в оргиях, которыми прославилась Басра. Однако истинной причиной воздержания юноши было не столько влияние наставника, сколько сила внутреннего сопротивления подстрекательствам Харуна ар-Рашида. Халиф, со своей стороны, конечно, был осведомлен, что непризнанный им претендент на престол ведет уединенную жизнь, и принимал это к сведению. Шейх Исмаил критически оценивал обстановку и был осторожен. Используя стремление Ибн аль-Хади отомстить за отца, пробиться к трону, он искусно направлял юношеские помыслы и поступки в русло, безопасное для него самого и не грозившее смутой халифату. В чем, однако, он был бессилен, так это в попытках отвлечь подопечного от оргий аль-Амина, безудержный разгул которого наносил ущерб государственным интересам. А Ибн аль-Хадп, как нарочно, время от времени навещал первого престолонаследника, подливал масла в огонь.

Так и получилось, что когда старец узнал об отъезде юноши в Багдад, он сел на лошадь и немедля отправился следом. В столице халифата ему донесли о меджлисе веселья, начавшемся на берегу Тигра. Он вызвал лодку и собственной персоной прибыл во дворец.

Присутствовавшие на террасе почтительно склонили головы. Аль-Амин привстал, но не рискнул оторваться от ложа и двинуться навстречу старцу. Лишь Фадль, обладавший достоинством[16] никогда не теряться и не хмелеть, подскочил к почтенному посетителю и поцеловал высохшую, старческую руку.

— Прошу тебя, уважаемый! — он пододвинул удобное плетеное кресло. — Соблаговоли присесть.

— Мир тебе, шейх, и привет! — с высоты своего ложа провозгласил аль-Амин. — Я поклялся, что ты сядешь.

Шейх Исмаил церемонно ответил на приветствие, опустился в кресло и начал пространно объяснять, что он прогуливался по Тигру и просит прощения, если помешал меджлису веселья — широким жестом он обвел певиц, прижавшихся к стене евнухов, неубранный стол, — ему, собственно, нужно лишь побеседовать с Ибп аль-Хади, который, кажется, находится во дворце. Разве это не его голос раздавался над рекой? Вода так хорошо передает звуки.

— Я здесь, мой наставник! — отстраняя опахало, пробормотал юноша, которому в этот момент очень хотелось провалиться сквозь землю. — Еще поутру я собирался вернуться в Басру, но аль-Амин пригласил меня послушать новых певиц.

— Не оправдывайся, сын мой, ты не совершил никакого греха, — проговорил шейх Исмаил, довольный смущением Ибн аль-Хади. — Если ты не возражаешь, вернемся вместе. Я чувствую — мое присутствие мешает веселому времяпрепровождению достойного престолонаследника.

— Я только переоденусь! — воскликнул юноша и стремительно бросился в отведенные ему покои.

Старец распрощался и вышел.

Через четверть часа они снова встретились на палубе лодки. Шейх Исмаил прогуливался вдоль борта, когда по сходням поднялся Ибн аль-Хади, одетый в черную джуббу.

— Чем ты можешь оправдать свое поведение, сын мой? — спросил наставник, отнимая руку, которую воспитанник пытался поцеловать. — Разве оно достойно человека с твоими намерениями на будущее?

Ответа не последовало. Лодка отчалила от пристани, и дворец аль-Амина скрылся за крепостной, стеной.

— Я все же не думал, что ты поддашься соблазну, — продолжал старец, направляясь на корму.

— Разве я пьян? — осмелился спросить юноша, следуя за наставником. — Аллах свидетель, я едва прикоснулся к поганому зелью.

— Я не утверждаю, сын мой, что ты пьян, — проговорил шейх Исмаил, успевший разглядеть Ибн аль-Хади. — Но если ты действительно рассчитываешь в жизни на многое, нужно удерживать аль-Амина от оргий. Это в интересах халифата и, я думаю, в твоих тоже.