Сестра Харуна-ар-Рашида

Глава XLIX ВЫЕЗД НА ОХОТУ

Халиф долго не мог успокоиться, ходил по спальне, перебирал в памяти события дня: посещение шейха Исмаила и то, как просьбы старца были отвергнуты, вспоминал признание визиря. Два человека, два противоположных характера: беспредельная искренность, честность у одного и ложь, подлость у другого. Хорошо было бы снова поговорить со старейшим хашимитом, узнать, как он оценит поступок Джаафара ибн Яхьи, как отнесется к мысли о его убийстве… Чтобы беседу никто не мог подслушать, лучше было бы уехать за город.

Халиф позвал Масрура и распорядился:

— Поутру едем в Дяджиль! Скажи эмиру охоты, чтобы все подготовили. Предупреди шейха Исмаила! Знаешь, где его дворец?

— Знаю, мой господин!

— Передай нашему дяде, чтобы прибыл к нам одетый для охоты!

— Слушаю и повинуюсь!

Расположенная неподалеку от Багдада богатая дичью равнина Дяджиль была заповедником. Охоту начинали загонщики. Человек сорок, а то и более, с прирученными гепардами и собаками выискивали стада диких животных, гнали в огороженный рвами и частоколом загон, а сами, чтобы животные не прорвались обратно, караулили в густом колючем кустарнике, замыкавшем ловушку. Тем временем халиф со свитой объезжал пригороды Багдада, осматривал состояние посевов, заглядывал на виноградники, в сады, где трудились феллахи, посещал близлежащие селения и являлся в загон лишь для того, чтобы прикончить антилоп покрупнее да посмотреть, как гепарды настигают газелей, спущенные ястребы хватают марабу, а соколы бьют подпятых с гнезд куропаток. Финалом охоты было освобождение уцелевших животных: в частоколе открывали проход, по которому они устремлялись из загона[35].

Едва рассвело, как шейх Исмаил направился к замку Вечности. По дороге ему встретились загонщики. Это были молодые рослые парни. Они ехали гуртом. На войлочных шляпах оседала пыль. Подражая птичьим крикам, сокольничий подстрекал соколов, псовый охотник науськивал собак. Вот он спустил одну, она ринулась к одинокому дереву, росшему на краю дороги, обнюхала его и, прижав уши, смиренно вернулась к хозяину. Лязгали цепи, на которых вели гепардов, ржали взбудораженные кони, лаяли псы, перекрикивая друг друга, кричали рабы. Шум стоял невообразимый.

Шейх Исмаил въехал за крепостную стену и перед четвертыми воротами встретил Масрура, от которого услышал, что халиф поджидает его и не велит спешиваться.

Соблюдая ритуал встречи, он все же слез с лошади. Ворота раскрылись, пропуская эмира правоверных. Халифу подвели коня, он вскочил в седло и, увидев старейшего хашимита, отделился от свиты.

— Вперед, дядюшка! — крикнул он, осаживая жеребца. — Если аллах пожелает, сегодня будет удачный денек!

Шейх Исмаил сел на лошадь, устремился вслед за племянником, догнал его и пристроился так, чтобы ехать, отставая на длину лошадиного крупа.

Заметив, сколь точно старец соблюдает обычаи, Харун ар-Рашид обернулся и разрешил ему ехать рядом.