Темный лорд Кассиус Малфой

Глава 12 Правосудие равно силе, а сила равна правосудию.

***

Вальбурга вышла из кабинета главы управления мракоборцев Руфуса Скримджера, громко хлопнув дверью. Мерзкий чинуша даже слушать не захотел о том, чтобы отправить дело Сириуса Блэка на доследование.

«Суд решил, суд решил, — ругалась она про себя. — Каких-то двенадцать магглов, да и то не факт, что они погибли от рук моего сына. Неизвестно куда пропавший, его дружок, гриффиндорец, который больше напоминал толстую крысу, чем человека, и главное, предательство Поттеров, этих любимчиков Дамблдора. Не дай Мерлин такой любви, не дожили ведь даже до тридцати. Сначала, чуть ли не в школе вступили в этот их «орден Феникса», потом сразу на войну попали. Да ещё глупый Джеймс Поттер, женился на «грязнокровке», это же позор, — Вальбурга чуть не сплюнула прямо под ноги секретаря в досаде. — Бедные его родители».

«Ну ничего, я хотя бы смогла договориться о свидании с сыном, — подумала она. — Я скажу ему, чтобы он сам попросил судей о проверке с «Веритасерумом», потому-то я точно уверена, что он Поттеров не предавал. Мой простодушный сын не способен на предательство в принципе, не зря же его распределяющая шляпа отправила на Гриффиндор», — так размышляя о сыне и не обращая ни на кого внимания, леди Блэк, вышла из Министерства магии.

«Вот же надменная старая стерва! — сердито подумал Скримджер. — Весь мозг мне выела — мать пожирателей, мать её. Один сын пропал, второй на пожизненном заключении, от рода уже никого не осталось, а она всё ещё что-то требует. Будто Блэки, как раньше могут влиять на политику. Нет чтобы уже сдохнуть по-тихому в своём мэноре. Прокля́тая чёрная семейка Блэк!» — Сам себе усмехнулся Руфус из-за пришедшей в голову тавтологии.

***

На следующий день Вальбурга уже стояла на холодном, ветреном берегу. Ветер трепал её густые, чёрные волосы и пытался дёргать за полы мантии, но женщина стояла, не шелохнувшись и смотрела на еле видимый в тумане остров. Даже сюда дотягивалась страшная аура этого места, чувство безысходности и отчаяния просто висели здесь в воздухе.

Вздрогнув, Вальбурга достала из сумочки бархатную коробочку и вытащила из неё большой золотой перстень, с чёрным, матовым камнем, в глубине которого просматривались оскаленная собачья пасть. Как только артефакт оказался на её среднем пальце, воздействие магии Азкабана мгновенно исчезло.

Перстень, давно подаренный одному из Блэков, Экриздисом, прежним хозяином крепости, действовал безупречно. По-королевски грациозно, Вальбурга ступила на палубу маленького судёнышка, курсировавшего между островом и большой землёй.

Недолгое путешествие быстро закончилось уже на пристани Азкабана. Над тюрьмой в небе по кругу неторопливо кружили дементоры. Давление их тяжёлой ауры действовало даже на охранников, под защитными амулетами, но старая аристократка, казалось, вообще не замечала этого воздействия, словно сделанная из стали.

Надменно кивнув охране и продемонстрировав начальнику тюрьмы разрешение на разовое посещение опасного преступника Сириуса Блэка, она величаво двинулась в указанном направлении. Шагая по коридору тюрьмы в сопровождении охранника, она добралась наконец до камер содержания пожирателей.

Из глубины узилищ с ней глухо здоровались измождённо выглядевшие люди, с болью в сердце она заметила среди узников и свою племянницу. Лихорадочный блеск глаз и общий ужасный вид Беллатрис, её мужа и деверя, говорил об их проблемах как с телесным здоровьем, так и с головой. Они проводили её по коридору безумными взглядами, но ничего не сказали.

Наконец, охранник открыл решётку камеры сына, и Вальбурга осторожно вошла внутрь.

— Оставьте нас, — непреклонно сказала она охраннику и того просто вымело из камеры от непререкаемой силы её голоса, тем не менее он остался стоять дальше по коридору, в нескольких метрах от дверей камеры, вдруг Блэк всё-таки попробует сбежать.

Сириус изумлённо встрепенулся, услышав знакомый голос, и вытаращил глаза на стоя́щую на пороге женщину.

— Мама? — удивлённо прохрипел он просыпаясь. — Ты что тут делаешь? В Министерстве наконец-то решили, что ото всех Блэков пора избавится и посадить нас в Азкабан, даже тебя? Или ты министра Багнолд «заавадила», за её вульгарно неаристократическую причёску?

— Хм, — усмехнувшись, Вальбурга присела на край топчана. — Я выбила у Министерства разовое посещение Азкабана, чтобы с тобой увидеться, сынок.

— То-то я воздействия дементоров не чувствую, — удивился Сириус. — Наверное, их охранники отогнали из-за твоего визита.

Слегка погладив перстень на пальце, Вальбурга самодовольно хмыкнула:

— Нет, сын, дементоры по-прежнему кружат вокруг замка. Я предлагаю тебе потребовать у министерства нового расследования. Пусть даже для этого понадобится пить «Веритасерум», чтобы доказать твою невиновность, — с болью произнесла Вальбурга.

— Но я виноват в их смерти, — горячо воскликнул Сириус. — Если бы я мог всё вернуть назад, если бы я мог…

— Мёртвым уже не помочь сын, а живых ещё можно спасти, — Вальбурга умоляюще посмотрела на Сириуса. — Спаси себя сын, потребуй нового суда от Визенгамота. Ещё пять лет и ты здесь станешь бесплодным, а ещё через три начнёшь сходить с ума.

— Аха-ха, — хрипло рассмеялся Сириус. — Ты всё также беспокоишься за будущее нашего прокля́того чёрного рода. Я всегда удивлялся, как я мог родиться в безумной семейке, среди тёмных магов. Светлый, порядочный волшебник и среди чокнутых любителей чистоты крови, — криво усмехнулся Блэк. — Чистота крови навек! Да, мама?

— Ты идиот, Сириус, — негодующе прошипела взбешённая Вальбурга. — Ты такой же тёмный маг, как и все мы, просто ещё в детстве тебе задурил голову, мордредов «долькоед», как можно такое говорить на свою семью?

— Вот и не надо тут полоскать Дамблдора, — окрысился Сириус. — Если бы не ваш Лорд, никакой войны вообще бы не было.

— Мерлин и Моргана! — в сердцах всплеснула руками Вальбурга. — Да как ты не понимаешь. Волдеморт был просто знаменем, первым на острие атаки, а на самом деле, всё чистокровное общество хотело ограничить власть поганых магглолюбцев. Они приведут наш мир к гибели, — с негодованием продолжила она.

— Это всё глупые сказки чистокровных фанатиков, мать, я даже слушать не хочу твои бредовые проповеди, — Сириус оскорблённо отвернулся к каменной стене.

— Сынок, приди в себя, — не выдержала мрачная Вальбурга. — Твой разлюбезный Дамблдор тебя и посадил в тюрьму без суда. Он ведь никого не стал слушать, только твой бред: «это я виновен, это я виновен».

— Расследования не было, тебя просто кинули в Азкабан, под его одобрение, — рассерженной змеёй прошипела Вальбурга. — А я сейчас наоборот, предлагаю тебе путь к спасению! Как только ты выскажешь желание пройти проверку «зельем правды», я попрошу Люциуса Малфоя, и он организует в Визенгамоте внеочередное заседание для повторного рассмотрения твоего дела. Тебя оправдают, и ты уже через месяц будешь на свободе. Полгода, год в хорошей Швейцарской клинике и твоё здоровье станет не хуже, чем прежде.

Вальбурга с надеждой посмотрела на Сириуса, но заметив непримиримо поджатые потрескавшиеся губы сына, только вздохнула. Дурака было не исправить.

— Нет, матушка, — Сириус даже приподнялся. — Я виноват в смерти друзей, и я заслуживаю наказания. Если бы не моя глупость, если бы я настоял на своей кандидатуре и стал хранителем «Фиделиуса» Поттеров, Джеймс был бы жив, а так они все мертвы! — Истерично прокричал он.

«Бесполезно, всё бесполезно, — с какой-то даже гордостью, подумала про себя Вальбурга. — Мальчик не изменит своего решения, такой же упрямый, как все мы, настоящий Блэк».

— Тогда сын, мне остаётся только попрощаться, — Вальбурга достала из сумочки пакет кускового сладкого шоколада. — Возьми, он немного помогает от воздействия дементоров. И ещё, я знаю, ты в школе изучил «Анимагию». Дело в том, что эти твари не могут воздействовать на животных. Если ты будешь превращаться в анимагическую форму, когда душееды находятся рядом, то сможешь плевать на их давление. Это позволит тебе продержаться дольше. Но постоянно жить в анимаформе категорически недопустимо, твой разум постепенно приобретёт черты животного. Будешь потом охотиться на крыс, как какая-то кошка.

Глаза Сириуса при этом, почему-то недобро сверкнули.

— Хорошо матушка, спасибо, что навестили. Рад был повидаться с вами, — продолжил он уже из-за решётки, когда охранник закрыл за матерью дверь.

Вальбурга молча шла по коридорам тюрьмы, но злые слёзы просто душили её изнутри. Видеть, как её старший и любимый сын, её кровинушка, убивает себя в Азкабане, было просто выше её сил. Материнское сердце кровью обливалось, когда она снова и снова переживала их разговор. Ну почему он не понимает таких обычных для каждого чистокровного мага вещей?

Есть семья, есть род и где-то там, все остальные. Друзья, знакомые, сослуживцы, все они не будут стоять с тобой до конца и, если возникнет опасность, легко отойдут в сторону, забудут или даже предадут. Где все те друзья Сириуса, с кем он дружил в школе, учился и работал в аврорате, сражался в этом мордредовом ордене Феникса?

Никто! Никто, ни разу не попробовал навестить его в тюрьме, хотя бы для того, чтобы, глядя ему в глаза спросить: «Почему ты предал своих лучших друзей Сири?»

Только семья, только род, будет стоять за твоей спиной до конца и поддерживать, чтобы не произошло. У самых страшных злодеев есть мать, которая искренне любит своего ребёнка. Даже если он станет чудовищем, она всё равно будет его любить.

Если бы только не поддержка семьи Нарциссы и надежды восстановить угасающий древний род Блэк с помощью Кассиуса, Вальбурга уже давно разменяла бы на алтаре свою жизнь, хоть на десять лет для сына, в течение которых, ему бы вредил Азкабан. А потом бы вечность смотрела с волшебного портрета на двери, в надежде, что когда-нибудь любимый сын вернётся. Картину она давно уже заказала и подвесила «вечным приклеиванием» в прихожей.

Оставалось только провести ритуал «жертва крови и магии» на алтаре. Но Нарцисса, эта настойчивая девчонка, добилась визита на Гриммо 12 и поломала все планы отчаявшейся женщины. А сейчас умирать уже глупо. Ей надо поддержать Кассиуса, ввести его в звание главы рода, дать возможность занять полагающееся ему место в Визенгамоте. Да ещё привязать кровью нового хозяина, особняк на Гриммо. Дом, который уже веками служит своим господам, и стал больше полуразумным артефактом, чем просто зданием.

«Да, Блэки будут жить», — крепко стиснув зубы, подумала Вальбурга. — Ради будущего нашей семьи и великого рода Блэк.

***

В «Белой виверне», затрапезном пабе, который находился в трущобах Лютного переулка, редко, когда вечер протекал без мордобоя или облавы авроров. Люциус брезгливо переступил порог кабака и вошёл внутрь. На нём предусмотрительно был одет капюшон и маска, полностью скрывающая черты лица.

Малфой категорически не хотел быть узнанным в этом месте, а то потом ещё пойдут слухи. Сиятельный лорд и в кабаке такого пошиба среди разбойничьих рож. Однако Фенрир Сивый попросил о встрече и назначил её именно здесь. Оборотни крепко держали своё слово, и если уж Люциус с вассалами смог договориться с Сивым, то переигрывать соглашение тот без веских причин никогда не будет. Поэтому Малфой не опасался нападения и даже не стал брать никого с собой в качестве группы поддержки.

Найдя взглядом Сивого, который сидел в углу за небольшим столиком, Малфой взял на стойке два пива и не спеша двинулся навстречу оборотню.

— Приветствую, милорд, — оскалил Фенрир зубы в улыбке. — Я уже думал, ты не придёшь.

— Не стоит меня равнять со своими друзьями, — не остался в долгу Люциус. — Настоящий джентльмен всегда держит слово.

— Только если ты его не дал какой-то тёмной твари, вроде меня? — ухмыльнулся Сивый.

— Ладно, шутки в сторону, — прекратил Малфой обмен любезностями. — Что такого у вас стряслось, что ты решился вызвать именно меня на встречу?

Фенрир тоже посерьёзнел и сказал оскалившись:

— Вчера была облава в Глостершире возле леса Дин, авроры захватили несколько оборотней, в число которых попала и моя племянница Лита. Я бы хотел попросить у волшебников помощи в их освобождении, — зло скрипнул он зубами. — Есть информация, что всех задержанных просто забьют на ингредиенты в ближайшее полнолуние.

— Так, — призадумался Малфой, — а содержатся они в Лондоне или в местном отделении аврората в Глостере?

— В Глостере, зачем простых оборотней тащить в Лондон? — удивился Фенрир. — Там даже проще будет потом всех их продать на ингредиенты перекупщикам, и начальство не узнает.

— Ясно, — сказал Люциус. — Тогда у нас есть два варианта. Первый — это вы собираете деньги и отдаёте их, выкупая родичей по цене ингредиентов, а второй — вы с нашей поддержкой ночью нападаете на отделение в Глостере и освобождаете всех заключённых.

— На выкуп оборотней договориться не получится, — с сожалением покачал головой Сивый. — Мы же тёмные твари, как таких выпустить из тюрьмы? А вдруг мы тут же начнём кого-то грызть и превращать в себе подобных? Авроры, даже самые подкупленные, не пойдут на такое. Я их просто насторожу предложением выкупа.

— Тогда остаётся только нападение, причём всё сделать надо до наступления полнолуния, — задумчиво вздохнул Люциус. — Во время полнолуния они явно привлекут больше сил для охраны.

— Мы готовы, — сказал Сивый. — Вы сможете нам помочь?

— Раз дело касается твоей племянницы, Фенрир, — я сам со своими вассалами буду сражаться рядом с тобой, слово Лорда. — Торжественно произнёс Малфой.

— Тогда встречаемся сегодня ночью у здания Аврората в Глостере, — согласно наклонил голову Сивый. — Вы ставите «антиаппарационный» барьер и «Бомбардами» пробиваете нам вход. Дальше я с моими людьми освобождаем заключённых и выводим их из здания. Снимаете «купол», и мы порталами переносим всех в поселения оборотней в лесу. На этом всё закончено. На случай форс-мажоров действуем по обстановке.

— Договорились, Фенрир, я с вассалами буду в три часа ночи в Глостере у здания Аврората, там согласуем ещё раз твой план. Быстро делаем дело и расходимся, — Малфой пожал руку Сивому и встал из-за стола.

Кивнув оборотню в знак прощанья, он отправился к выходу, а Сивый, задумчиво глядя Люциусу в спину, отхлебнул пива: «Если Малфой действительно собрался помочь нашему народу, значит, с ними можно иметь дело», — подумал вожак оборотней Англии.

Предварительно договорившись с вассалами о рейде, Люциус направился в мэнор. Крэбб с Гойлом даже обрадовались предстоящему бою, а они не сомневались, что будет драка. Хоть оба боевика давно были семейными людьми и у каждого, успел родиться сын, но кровь воинов часто толкала их на любые авантюры.

В своё время они очень переживали, что сюзерен отошёл от дел Волдеморта и больше занимался финансовыми проектами, чем боевыми. Когда начались аресты пожирателей, а часть даже сами сдались в Министерство, Крэбба и Гойла посадили вместе с остальными. Но на их удивление, через небольшое время обоих вассалов отпустили за круглую сумму на поруки сюзерена, а сам Малфой вообще как-то хитро избежал Азкабана, даже предъявив на суде совершенно чистое предплечье, хотя они-то доподлинно знали, что Малфои являлись ближайшими сподвижниками и спонсорами Волдеморта и его движения.

Не раз и не два они принимали участие в рейдах против магглокровок и бойцов ордена феникса. Поэтому вассалы не переставали удивляться изворотливости и хитрости своего патрона. Так что собираясь на сегодняшнее «дело», так напоминающее старые добрые времена, оба боевика искренне радовались и собирались вволю повеселиться.

***

Встретившись ночью в Глостере, трое неизвестных, в масках пожирателей и отряд оборотней из двадцати существ, неторопливо подошли к обычному серому зданию на тихой улочке города. Один из людей в маске, воткнул в землю какой-то артефакт и немедленно его активировал.

— Антиаппарационный купол установлен, шеф, — отчитался неизвестный гулким басом.

Двое других тут же вытащили палочки и тихим яростным шёпотом произнесли заклинание, направив его на входные двери.

«Бомбарда максима», — не успело эхо от голосов достигнуть стен, как в ночной тишине раздался громкий взрыв и двери в здание с частью кирпичной стены, просто внесло внутрь. Пыль только поднялась в воздух, когда толпа оборотней бросилась в здание. Тут же изнутри донеслись заполошные крики, свист заклинаний и рык оборотней.

Пожиратели внимательно следили за обстановкой, посылая взрывные и режущие в тех немногих, кто пытался спастись, выпрыгивая из окон. С задней стороны окон не было, поэтому у засевших в здании авроров просто не было другого выхода. Всё шло довольно гладко, когда в стороне от здания, прямо на границе купола, сверкнула молния и в Глостер экстренным порталом по тревоге переместилась дежурная пятёрка авроров, во главе с Аластором Грюмом.

Мгновенно оценив ситуацию, они бросились к зданию аврората, на ходу атакуя троицу пожирателей. Подав сигнал Сивому о проблемах, Люциус перевёл всё внимание на Грюма. Часть оборотней, окончательно подавив сопротивление аврората внутри и освободив пленных, выскочила на улицу. Несмотря на вспышки заклинаний, оборотни, увешанные защитными амулетами от Малфоя, были необычайно опасны для рядовых авроров.

После нескольких минут боя, в живых из отряда пришедших на помощь мракоборцев, оставался только Грюм, который уже уничтожил около трети нападавших оборотней и успешно теснил Малфоя с вассалами.

Опыт и возросшая магическая сила, глаз, который бешено крутился на все триста шестьдесят градусов, давали ему возможность уверенно обороняться и даже периодически доставать заклинаниями, некоторых нападающих.

Сняв антиаппарационный купол, чтобы дать возможность оставшимся в живых оборотням уйти с освобождёнными собратьями, Малфой продолжил давить на Грюма. Мелькали цветные вспышки заклинаний и мракоборец, вынужденный отбиваться от кучи нападающих, уже начал понемногу уставать.

Аластор, конечно, ещё представлял собой машину смерти для всех противников, но его непробиваемая пока защита, уже начала давать сбой, и пару раз в него попали серьёзные проклятья пожирателей.

Понимая, что ещё немного и его сомнут, он ударил во все стороны «Конфринго», а потом добавил «Баубилиус». Гойла взрывом отбросило на стену, но он, упав на одно колено, продолжил поливать Грюма «Бомбардами» и «Секо», Крэбб лежал на земле и бился в судорогах от пробившей защиту молнии, а Малфой прислонился к стене, его левая нога была разворочена каким-то тёмным заклинанием, на которые был щедр Грюм, несмотря на свою якобы светлую направленность магии.

Заметив, что поток молний начал ослабевать и нагрузка на амулеты уменьшилась, Люциус кинул в утомлённого схваткой Грюма «Орбис» и того по горло тут же закопало в землю, лишая подвижности и возможности продолжать схватку.

Понимая, что счёт пошёл на секунды, бешено вращая глазом, мракоборец крепко сжал челюсти и, активировав тем самым, вживлённый в зуб портал, который тут же аппарировал израненного Грюма прямиком в приёмную больницы, заодно принеся с собой ещё кубометр земли и камней мостовой.

«Экспульсо», брошенное в яму, оставшуюся от ещё мгновение назад зажатого в земле мракоборца, только выбило наверх пыль и камни. К этому времени, из живых существ на улице оставалось только трое, и все пожиратели тоже были изрядно потрёпаны. Подхватив Крэбба под руки, Гойл потянул бессознательное тело, к так и стоявшему возле стены Малфою.

— А неплохо повеселились, шеф, гы-гы, — довольно произнёс Гойл, — пора и честь знать.

Бледный как смерть Люциус только кивнул, и активировавшийся портал перенёс их прямиком в Малфой-мэнор. Люциус вызвал на аппариационную площадку своих домовиков и маленькие существа, тут же перенесли всех в лечебную палату в глубине мэнора, Люциус тут же велел доставить аптечки и начал скоро поливать рану на ноге зельями, а вторую аптечку перекинул Гойлу.

Просидев с бутылкой огневиски и активно снимая стресс, несколько утренних часов, Малфой вызвал «Патронус» и попросил явиться в поместье семейного целителя. Быстро появившийся старичок немедленно принялся за дело. Не расспрашивая о причине ранений, он привёл в себя Крэбба, влив ему в горло какую-то противно пахнувшую жидкость.

Осмотрел Гойла и, не найдя серьёзных ранений, повернулся к Малфою. Тот выглядел совершенно целым, но очень бледным.

— А с вами, что случилось, мой друг, — обратился он к Люциусу. Тот, не меняя выражения, показал разрезанную штанину и развороченную тёмным проклятьем ногу.

Ему, конечно, было очень больно и не терпелось получить квалифицированную помощь, но как сюзерен, он предоставил своим людям возможность первым попасть в руки целителя.

— Я полил всё настойкой бадьяна и выпил кроветворное, но это тёмное проклятье в моей ноге, продолжает творить своё чёрное дело, — хрипло произнёс Малфой.

Целитель немедленно кинулся к его ноге и начал накладывать какие-то диагностические заклинания. А потом достал из своего саквояжа флаконы с зельями, стал поливать ими рану, отчего Люциус кривился и шипел. А потом заставил его глотать не менее противные на вкус составы.

Наконец, примерно через час, пожилой целитель устало откинулся на стуле и произнёс:

— Мой лорд, мне удалось спасти вашу ногу от разрушения, но у меня есть и плохая новость. Это тёмное проклятье довольно сильно повредило вам кость, поэтому вам теперь придётся ходить с тростью, чтобы не нагружать ногу.

— Ну, трость — это не только подпорка, но и стильный аксессуар джентльмена, — с вымученной улыбкой произнёс Малфой. — Поэтому я со смирением приму свою судьбу, более того, я прикажу встроить в какую-нибудь красивую трость волшебную палочку, чтобы в случае чего, смертельно удивить своих противников.

— А рукоятку надо сделать в форме оскаленной пасти змеи, — басом хохотнул пришедший в себя Крэбб. — И знак нашего сообщества, и змею Слизерина, очень символично будет, шеф.

— Ладно, — вздохнул Малфой. — Спасибо за помощь, доктор. Если хотите, оставайтесь с нами на завтрак, Нарцисса будет рада вас видеть.

— Ох, нет, — заторопился целитель. — Ещё так много дел, так много дел. Вот вам ещё укрепляющие и кровоостанавливающие на всех, — произнёс он и заторопился на выход.

Проводив доктора и верных вассалов до площадки аппарации, Малфой устало расселся в кресле и глядя в окно кабинета на свой сад, задумчиво улыбнулся: «Пусть сегодня нам не удалось всё гладко, тем не менее с оборотнями мы стали пусть и не друзьями, но, по крайней мере, и не врагами. Совместные, а тем более такие опасные дела, укрепят налаживающее партнёрство. Жалко конечно, что не удалось там прикопать Грюма, но и до него рано или поздно дойдут руки. Опытный аврор стал даже сильнее, а ведь говорили, что его где-то здорово покалечило в бою. Тем не менее по силе его ударов, было совсем незаметно, что он как-то пострадал. Хотя, конечно, и мы его хорошо потрепали. Думаю, пару дней в Мунго он точно пробудет».

Пошевелив больной ногой, Люциус оскалился: «Ещё немного, и я создам такую грозную репутацию Малфоям, что Кассиусу и Драко будет значительно проще занять в Англии достойное их происхождения положение. Я сделаю всё, чтобы с нашей семьёй считались в этом мире, не будь я Люциус Малфой».