Темный лорд Кассиус Малфой

Глава 49 Неудачный день семьи Лестрейндж.

***

Кассиус неторопливо шёл по коридорам Хогвартса, пребывая в задумчивости. Рядом семенил провожающий его профессор Флитвик. В замке снова почти никого не было заметно, у студентов шли лекции, праздношатающихся детей было совсем немного, да и то, те спешили поскорей найти нужный кабинет. Осень ещё не вступила в свои права, и в замке было тепло.

— Скажите, мистер Блэк, вы тёмный маг? — выбил Кассиуса из раздумий неожиданный вопрос маленького профессора. Сейчас Флитвик не выглядел безобидным чудаком. Рядом с Кассиусом оказался действительно серьёзный волшебник, прошедший не одну сотню схваток.

— Конечно, — улыбнулся парень профессору, — я же Блэк…

Полугоблин только хмыкнул.

— Я думаю, вы понимаете, что имелось в виду, — он хитро прищурился.

Кассиус скромно пожал плечами.

— Я не знаю, что вы от меня хотите услышать, уважаемый профессор, но тёмная магия законодательно запрещена в нашей стране. Ей могут пользоваться только сотрудники отдела Тайн в министерстве. И ещё, мне кажется, аврорам давали разрешение во время второй магической войны.

— Я имею в виду, направление развития вашего источника, мистер Блэк, — поправился полугоблин. — Я узнал татуировки, об этом есть немного в хрониках моего народа. Это печать служителя тёмной магии Атлантиды. Не знаю, кто так с вами пошутил, если вы не в курсе об истинном значении этих символов. Ваш рассказ про Скандинавские руны может и успокоил Дамблдора, но у меня немного другие источники. И я не собираюсь ни с кем делиться этой информацией, — запротестовал полугоблин, заметив острый как кинжал, взгляд Кассиуса. — Мне всего лишь нужно понять, может ли мой народ сотрудничать с вами в одном архиважном для нас вопросе или нет.

Они уже шли по двору, когда Кассиус внимательно осмотрелся по сторонам, и не заметив ничего подозрительного, сказал:

— Думаю сотрудничество возможно, я не против побеседовать на эту тему. Но что-то определённое допустимо обсуждать только когда в стране появится новая власть. Сейчас запреты на тёмную магию слишком сильны.

— Вы имеете в виду того, кого нельзя называть? — напрягся Филиус.

— Нет, что вы, — улыбнулся Кассиус. – Я имею в виду себя…

***

Гарри неловко замотал тряпочкой руку, на которой будто скальпелем было вырезано: «Я никогда не буду лгать». Прокля́тая «розовая жаба» на отработках заставила его писать особым пером, которое вырезало текст на руке, хотя писал он на пергаменте. Было очень больно и обидно, а Амбридж только весело скалилась, глядя на страдания подростка. Сразу после того, как Гарри отрывал перо от пергамента, кровоточащая царапина мгновенно затягивалась, но потом на руке оставался багровый шрам в виде написанной фразы.

Поттер не знал, его одного пытает на отработках новый учитель ЗОТИ, или на каждом факультете у неё есть жертвы. Внутри Гарри просто кипело от негодования, когда он вспоминал окончание вечерней экзекуции: «Что ж, пожалуй, на сегодня довольно, — приторным голоском, ворковала Амбридж. — Жду вас завтра в это же время, не опаздывайте. Мне кажется, вы уже немного научились держать себя в руках, мистер Поттер…»

«Жаба, ненавистная злобная жаба!» — передёрнуло подростка от неприязни.

Ещё раз прокляв нового преподавателя, Гарри сплюнул и без всякого настроения продолжил добираться к гостиной Гриффиндора. Несмотря на издевательства профессора ЗОТИ, которые длились уже целую неделю, Поттер так и не сказал об этом никому. Ни декану, ни директору Дамблдору, ни своим новым знакомым из ордена Феникса.

Он мужественно терпел, не обращая внимания даже на призывы друзей как-то решить эту проблему и обратиться хотя бы к Макгонагалл. Если взрослые не видят, как ему плохо и как он страдает, наверно, у них и так хватает проблем. Тем более, ещё требовалось тренироваться в квиддич и готовиться к урокам, да и боль от пера была на самом деле не такой уж сильной.

«Хорошо, хоть после кладбища голова почти перестала болеть», — решил про себя Поттер, но иногда ему казалось, как будто кто-то пытается до него достучаться, какое-то ощущение бегущих муравьиных ножек внутри черепа.

И хотя Дамблдор многократно просил сразу обращаться к нему, если будут какие-то изменения в самочувствии, но Гарри сейчас было не до того. Учёба навалилась с новой силой, пятый курс всё же, а помощь в решении домашних заданий, к которой Поттер как-то уже привык за прошлые годы, совсем сошла на нет. На просьбы дать списать девочка с каштановыми волосами лишь качала головой, презрительно улыбаясь.

Гермиона совсем отдалилась от них за это лето. Ни разу не присылала писем, не пыталась заговорить первой, как раньше. Она была холодна как с ним, так и с Роном, как будто это не они спасли ей жизнь тогда на первом курсе, не они столько прошли вместе, как будто и не друзья вовсе. Гарри было обидно, что девочка ведёт себя с ними так, как будто они совсем чужие, да и её помощь в подготовке домашних заданий сейчас бы ему не помешала.

Ещё Гарри заметил, что остальные студенты поглядывают на него подозрительно, будто считают его немного сумасшедшим. Всё это было странным, ведь Дамблдор в прошлом году ему поверил, когда он сказал, что Волдеморт вернулся. Наверно, это всё министр Фадж, который не дал распространиться правдивой информации, но ведь он сам был на том кладбище, сам всё видел, как можно ему не верить?

***

Нарцисса, после бегства пожирателей из Азкабана, очень хотела встретиться со своей сестрой, но так как Малфой-мэнор сейчас находился под «Фиделиусом», то самое большее, на что она могла рассчитывать, это приказать домовикам принять сову от Беллатрис, если та всё-таки ей напишет.

В детстве все три сестры были очень дружны. Но жизнь развела их по разные стороны баррикад. Андромеда вообще выскочила замуж за магглорожденного и порвала с роднёй. Блэки, надо признать, всегда были немного помешаны на чистоте крови. «Может, поэтому и сгинули», — горько вздохнула женщина.

Одна надежда, что Кассиус сможет оживить древний род Блэк. Но пока старший сын не торопился обрадовать мать, отговариваясь внешними опасностями и отсутствием достойной девушки среди знакомых.

Сколько раз она пыталась наладить отношения с Анди и пообщаться с племянницей Нимфадорой, не перечесть. Ведь ей, в сущности, было плевать на все эти чистокровные заморочки, если они, конечно, не касались действительно важных вещей.

Но сестра полностью вычеркнула Нарциссу из своей жизни после замужества. Наверное, не простила ей и Бэлле того, что они не поддержали бунт Андромеды против семьи. Им обеим было отвратительно поведение средней сестры.

«Выйти замуж за почти-маггла? Это же словно влюбиться в обезьяну!» — Нарциссу слегка передёрнуло от отвращения.

В детстве родители специально под чарами невидимости водили девочек в мир магглов, и Нарциссе хватило этих визитов, чтобы составить своё впечатление о них. Спать на земле в луже собственных нечистот, наряжаться с раннего возраста как самая опустившаяся проститутка из Лютного? Эти толпы пёстро одетых животных возле распахнутых дверей в какие-то подвалы, из которых несётся какофония звуков и тянет вонючим дымом? Кошмар! Всё это выглядело слишком омерзительным. Для десятилетней девочки, которая всю свою жизнь провела в родовом мэноре среди цветов, прекрасных ландшафтов и элегантно одетых людей, посещение маггловских мест обитания стало настоящим шоком.

Когда же Андромеда объявила родителям, что выходит замуж за полумаггла, Нарциссу даже стошнило от отвращения. Конечно, в Хогвартсе учились дети из мира простецов и полукровки, но настоящие волшебники к ним относились с лёгкой, или даже совсем неприкрытой, брезгливостью и жалостью, как к неполноценным.

Вот и ребёнок у Анди получился уродцем, с врождённым дефектом источника. Девочка обладала редким даром немного изменять свою внешность. В детстве нестабильный источник приносил мятежной семье множество неприятностей и Нарциссе даже пришлось уговаривать семейного целителя, чтобы тот негласно помогал маленькой девочке, когда Андромеда с дочерью посещали Мунго. Вести ребёнка со слоновьим хоботом на лице в маггловскую больницу было нельзя, чтобы не допустить нарушений Статута Секретности. «Хорошо хоть сестра так и не узнала, кто ей помогал, иначе бы закатила скандал», — грустно улыбнулась женщина своим воспоминаниям.

Конечно, став взрослой, Нарцисса познакомилась с другой стороной мира магглов. Они с Люциусом побывали во многих прекраснейших местах, где у Нарциссы просто захватывало дух от увиденного. Она поняла, что магглы такие же люди, как и они, со своими великими достижениями и победами. Грандиозными стройками и невероятными открытиями. Но те чувства, испытанные в детстве и сидящие глубоко внутри, неосознанно влияли на все её поступки и убеждения. Поэтому, с одной стороны, она уважала решение Андромеды построить своё счастье с любимым человеком, а с другой — до сих пор не могла понять, как та вышла замуж за магглорожденного.

Внезапно её мысли прервал домовой эльф, который с поклоном протянул ей письмо.

— Госпожа, сообщение от вашей сестры. Злых чар на нём нет, — отрапортовал серьёзный домовик.

Нарцисса тут же выхватила конверт из лапки магического существа и кивком поблагодарила эльфа. Дрожащей рукой она развернула пергамент и вчиталась в неровные строчки. Беллатрис приглашала её в Лестрейндж-мэнор и обещала, что сестре ничего не угрожает.

Конечно, Нарцисса опасалась нарваться на очередные угрозы для Драко, тот, естественно, и не подумал явиться к Лорду по требованию «его темнейшества». Но ведь это же сестра — Беллатрис, которую она не видела уже тринадцать лет!

Кассиус, просидевший несколько дней в тюрьме вместе с пожирателями, говорил, что Беллатрис выглядела совершенно сумасшедшей, но Нарцисса очень хотела увидеть старшую сестру, пусть это и было совсем нерационально с точки зрения безопасности.

С решительным видом женщина поднялась на ноги и отправилась собираться. Выскочив на улицу, Нарцисса заметила идущего от портальной площадки старшего сына.

— Привет, мам, — улыбнулся Кассиус, глядя на чем-то озабоченную мать. — У тебя что-то случилось?

— Белла прислала письмо, — не стала отпираться Нарцисса. — Просит в гости к ней зайти в Лестрейндж-мэнор.

В лице Кассиуса отразилось опасение за мать.

— Мам, но она же сумасшедшая, — удивился Блэк. — По крайней мере, когда я имел сомнительную радость её видеть в последний раз, мне именно так и показалось.

— Она моя сестра! — отрезала Нарцисса. — А в Азкабане вообще сложно остаться нормальной, особенно женщине.

Кассиус задумался на мгновенье, а потом сказал:

— Тогда я буду присутствовать при этой встрече. Доступ к мэнору она точно откроет по крови, значит, с проходом у меня сложностей не будет. Накину дезалюминационные чары и пройдём вместе. По крайней мере, так я буду уверен, что с тобой ничего не случится.

Женщина нехотя кивнула. После того, как на неё напал Грюм, или кто там был под его личиной, родные просто замучили Нарциссу своей опекой. Иногда ей очень хотелось на кого-нибудь наорать, хотя она и понимала, что это всё только из-за страха, что с ней что-нибудь снова произойдёт.

Пересилив себя, Нарцисса натянуто улыбнулась.

— Пожалуйста, сынок, постарайся её не трогать в случае чего, — попросила она. — Пусть это звучит сентиментально, но я до сих пор люблю своих сестёр и не хотела бы видеть, как мой сын её убивает.

— Только её? — деловито поинтересовался Кассиус. — А если все Лестрейнджи попытаются на тебя напасть.

— До остальных мне дела нет, — отмахнулась Нарцисса. — Главное, чтобы Беллатрис не пострадала.

— Хорошо, мам, — повеселел Кассиус. — Когда отправляемся?

— Если у тебя нет никаких дел, то я собиралась прямо сейчас, — решила Нарцисса.

— Я просто хотел тебя повидать, мам, ну и у любимого озера посидеть, — улыбнулся Кассиус. — Наблюдение за рыбками помогает сохранять душевное равновесие.

Вытащив из кармана кусок деревяшки, он протянул его Нарциссе.

— Мам, возьми этот портальный артефакт и в случае опасности просто сожми его в руке, и он перебросит тебя обратно в мэнор. Мне бы не хотелось, чтобы ты присутствовала там, если начнётся драка.

После этого Кассиус тут же наложил на себя невидимость, и Нарцисса, аккуратно взяв его под руку, аппарировала к Лестрейндж-мэнору. В этом старинном замке женщина неоднократно была раньше, поэтому просто взялась за бронзовое кольцо, в которое был встроен определитель по крови и магии. Ворота с лёгким скрипом начали открываться, и леди Малфой спокойно прошла внутрь.

Домовик, появившись рядом с женщиной, с поклоном попросил проследовать её за ним на встречу с хозяевами. В гостиной, украшенной старинными деревянными панелями в мрачных тонах раннего Средневековья, находилась вся семья Лестрейнджей. «Ну, хоть Волдеморта здесь нет», — облегчённо подумала про себя Нарцисса.

Хозяева поместья выглядели уже намного лучше, чем сразу после тюрьмы. Время, проведённое вдалеке от изматывающего психику воздействия дементоров, пошло им на пользу и наполнило лица новыми красками. Они уже не казались ожившими трупами, готовыми рассыпаться в любой момент. Конечно, до полного восстановления было ещё далеко, но маги уже могли хотя бы представлять собой некоторую опасность для рядового обывателя.

— Здравствуй, сестрёнка, — приветливо улыбнулась Беллатрис вставая и раскинув руки, — как я счастлива тебя видеть, моя милая!

Нарцисса оторопело уставилась на сестру. Беллатрис никогда бы так не лыбилась и тем более не сказала бы Нарциссе: «моя милая». За внешностью сестры скрывался другой маг, который точно не знал, как она вела себя с близкими.

— Что это значит, Рудольфус, — гневно выплюнула Нарцисса. — Где моя сестра?

Пожиратель мгновенно переглянулся с братом и разочарованно вздохнул:

— Ей нездоровится после Азкабана, она сейчас спит в своей комнате.

Нарцисса сердито нахмурила бровки:

— Тогда зачем этот цирк? И кто это под её личиной?

— Лорд приказал доставить тебя к нему, — нехотя пожал плечами Рудольфус. — А это просто один из наших товарищей, чтобы сыграть роль Беллатрис. Эта дурочка никак не хотела в этом участвовать, пришлось даже её оглушить.

— Что она обязательно тебе припомнит, — захрюкал его брат Рабастан. — Бэллочка не любит, когда на неё напада́ют со спины.

— Поэтому дорогая Нарцисса, — снова ухмыльнулся Рудольфус. — Прошу тебя, не сопротивляйся. Господин приказал доставить тебя к нему, а вы так лихо спрятали Малфой-мэнор под «Фиделисом», что добраться к вам нет теперь никакой возможности.

Маги тоже встали из кресел, а Рабастан начал обходить Нарциссу сбоку.

— По поводу защиты у нашего господина тоже появились к тебе вопросы, — вкрадчиво продолжил Рудольфус, лениво поигрывая палочкой, внезапно появившейся в его руке. — Вы что, спелись со старым сумасшедшим? В Англии сейчас нет магов, способных на такое колдовство, да и раньше их было совсем немного.

— Кхм-м, — раздалось вежливое покашливание, и возле окна внезапно проявился силуэт человека.

— Я тебе говорил, — обратился он к Нарциссе, — что это плохая идея.

Вокруг женщины засияла арка пространственных искажений, а затем она мгновенно исчезла в портале, пробив всю неслабую защиту мэнора. Здание качнуло от отката, Лестрейнджи едва удержались на ногах.

— Ты кто?! — развернулись маги к Кассиусу, настороженно выставив перед собой палочки.

— Можете считать меня вестником Олумбе, — криво усмехнулся Блэк. — Ну, или Гриммом, если, по-вашему.

Его глаза налились чернотой, а улыбка сменилась оскалом:

— И, похоже, сегодня род Лестрейндж не досчитается нескольких своих членов.

— Взять его! — рявкнул Рудольфус, мгновенно подключаясь к родовому источнику и выставляя защиту мэнора на максимум, заблокировав все способы пространственных перемещений.

Одновременно с этим Рабастан запустил в Кассиуса «Петрификус тоталус», а третий маг попытался наложить «Связывающее». Блэк как то даже лениво отбил пустой рукой все заклинания пожирателей и покачал головой, презрительно посмотрев на настороженных магов:

— Пожалуй, вы не поняли, господа волшебники, — усмехнулся он. — Это не я заперт сейчас в вашем мэноре, это вы заперты здесь, вместе со мной.

Внезапно тяжёлый пресс чудовищной тёмной магии навалился на всех присутствующих, да такой, что все, кроме Рудольфуса, грохнулись на колени.

— «Секо», — проворчал Кассиус, и начисто срезанные головы Беллатрис и Рабастана отбросило в сторону стены. Из обрубков шей ударил поток крови, забрызгивая комнату, а Рудольфус, увидев, что случилось с братом, яростно запустил в противника «Аваду» и тут же начал забрасывать Кассиуса всеми смертельными заклинаниями, щедро черпая силу из родового источника. Любого другого мага, подобная мощь просто бы раздавила за несколько мгновений, но Блэк сдерживал все попытки врага, используя то трансфигурацию, то «Протего». Неожидано, Рудольфус почувствовал, как каменный пол родового особняка разошёлся под его ногами, а когда маг провалился по колено, также резко схлопнулся, раздавливая ноги в кашу.

— А-а-а, — завопил Рудольфус, падая на спину как сломанная кукла. Последнее, что он увидел, это нехороший оскал светловолосого волшебника, сжавшего ладонь в кулак в направлении его головы.

Расправившись с последним Лестрейнджем, оказавшимся довольно серьёзным противником, Кассиус также легко уничтожил всех трёх домовиков, бросившихся на него, когда упал поверженный глава рода Лестрейндж. Преданных существ распылило в кровавые брызги, как только они попытались что-то наколдовать в защиту хозяина.

Покрутив шеей и очистив мантию от чужой крови простеньким заклинанием, Кассиус, не спеша, направился наверх в поисках тётки. Как только он вошёл в первую комнату на втором этаже, в него немедленно полетела «Авада кедавра», а расхристанная полубезумная женщина ловко скатилась за кровать. В ноги Кассиусу бросилась преданная домовушка хозяйки, пытаясь заставить мага остаться на месте. Не меняя выражения лица, Блэк тут же создал на пути смертельного заклинания металлический диск, об который в зелёной вспышке разбилось проклятье. Верную маленькую домовушку точно так же, как остальных, мгновенно распылило аурой тёмного мага.

— Тьфу ты, — выругался Кассиус, разглядывая вновь испачканные в крови брюки. — Беллатрис, вы на всех гостей так бросаетесь?

Не дожидаясь ответа, Кассиус взмахом руки превратил кровать с балдахином в змею, которая мгновенно проглотила лежавшую за ней пожирательницу, оставив на поверхности только руки, в одной из которых была зажата изогнутая чёрная палочка.

— Это вам пока не понадобится, — сказал Блэк, выдирая из стиснутых пальцев тёти концентратор. — А вот это, наоборот, пригодится, — и Кассиус приложил к ее руке портальный артефакт в темницу Блэк-менора, который Лестрейндж автоматически схватила.

Почти сразу, после того как тётка исчезла в портальной вспышке, на дом обрушился невероятный по силе удар, напрочь разламывая оставшуюся защиту поместья, и на первом этаже появилась огромная чёрная аура, с протуберанцами, похожими на змей и тут же начала ощупывать всё вокруг.

Кассиус, спустившись по ступеням, увидел человека со змееподобным лицом, который гневно смотрел на изломанных Лестрейнлжей, живописно раскиданных по гостиной. Заметив спускающегося по лестнице Кассиуса, волшебник всем телом развернулся к нему, доставая палочку.

— Ты убил моих самых верных слуг, маг? — злобно прошипел полурептилия. — Сейчас ты умрёшь за это!

Не дожидаясь ответа, в Кассиуса полетела зелёная вспышка, от которой он не без труда увернулся. Между тем его противник и не думал на этом останавливаться, посылая в Блэка десятки тёмных проклятий, заставив рыбкой спрыгнуть с лестницы. Сила магических ударов была такова, что весь каменный пролёт тоже осыпался вниз, оставив за собой зияющую дыру в следующее помещение. Кассиус ловко перекатился по полу и тут же отправил в волшебника «Луч праха» от которого удивлённому противнику тоже пришлось уворачиваться.

— Неужели сам Волдеморт пожаловал в гости к своим вассалам? — насмешливо прокомментировал Кассиус неловкий прыжок Тёмного лорда. — Что-то у тебя с координацией, «ваше темнейшество».

— Ты кто такой?! — глаза Волдеморта горели красными углями. — И откуда ты знаешь это заклинание?

— Я Кассиус Блэк, — губы парня искривила недобрая улыбка. — А тебя, полукровка, я и так знаю, ты кадавр, возродившийся из ошмётков души.

— Что? — проревел опешивший от такой наглости Волдеморт. — Сдохни, глупый мальчишка!

Магия просто полилась потоком из палочки Тёмного лорда, и Кассиус впервые пожалел, что у него концентратора нет. Конечно, силы Блэка хватало, чтобы колдовать и без него, но то, что сейчас демонстрировал Тёмный лорд, было пока далеко за гранью возможностей молодого мага. Поэтому, периодически огрызаясь острыми ударами темномагических заклятий, заставляющих лорда уворачиваться или выставлять щиты, он больше сидел в обороне, проявляя перед собой трансфигурированные предметы. Волдеморт наддал ещё, и в Блэка попало несколько «ударных проклятий», пробив его телом очередную дыру в стене. Кассиус очумело потряс пыльной головой, запутавшись в каких-то тряпках, видимо, последним заклинанием Волдеморта его забросило в гардеробную. Решив, что пока не готов противостоять таким противникам, Кассиус предпочёл ретироваться, чем сражаться до последнего, и сжав портальный камень в Малфой-мэнор, он исчез из комнаты до того, как брызжущий яростью Тёмный лорд ещё одной «Бомбардой максима» выбил дверь.

— Уш-ш-шел, мерзавец! — прошипел Волдеморт вне себя от злости, громя окружающее пространство чёрными молниями. — Да как он посмел выступить против меня, этот неизвестно откуда вылезший Блэк?!

Немного успокоившись только тогда, когда от замка вассалов не осталось и камня, Волдеморт аппарировал обратно в Паркинсон-мэнор, где тут же запустил «Аваду» в не вовремя сунувшегося к нему пожирателя. Тёмный маг впервые встретил достойного противника, который к тому же использовал чёрную магию, совершенно не стесняясь. Более того, он ни разу не достал палочку, чем неимоверно оскорбил чёрного мага. Волдеморту показалось, что неизвестный Блэк просто с ним играет, настолько ловко тот уходил от атак самого Тёмного лорда. Эта кажущая лёгкость выбешивала всё существо полурептилии, заставляя его в бешенстве скрежетать зубами. Волдеморт до сих пор думал, что его основным противником может быть только Дамблдор, и совсем не учитывал появление нового сильного игрока.

— Паркинсон! — проревел разгневанный Тёмный лорд, падая в кресло. И пусть он не получил никаких ранений, тоже успешно избегал атаки противника, но само то, что ему, великому тёмному магу, вообще пришлось уворачиваться, неимоверно выводило его из себя.

В дверь тихо поскреблись, и через секунду в комнату на коленях вполз хозяин поместья.

— Вы звали меня, мой лорд, — тихо пролепетал слуга, не поднимая головы.

— «Круцио», — прошипел Волдеморт, и пожиратель забился в судороге, испуская истошные крики. — Почему я ничего не знаю о Кассиусе Блэке?

Недолго продержав «Пыточное», он пнул носком сапога лежавшего человека.

— Отвечай Паркинсон, что ты молчишь?

— Я не знаю, повелитель, — просипел пожиратель, едва приходя в себя и снова принимая склонённое положение. — Но я всё выясню, — взвизгнул дрожащий мужчина, когда заметил искривившееся в гневе лицо повелителя.

— Иди, Паркинсон, — еле сдерживая себя, чтобы не «Заавадить» нерасторопного слугу, Волдеморт заскрипел зубами.

Нагайна, злобно шипя, проводила убежавшего пожирателя голодным взглядом и скользнула под руку повелителя.

— Мы все выясним, моя хорошая, — прошипел задумчиво Волдеморт на парселтанге. — Этот волшебник станет моим слугой или умрёт, другого не дано.

***

Кричер появился в гостиной Блэк-менора, где сидела напряжённая Леди Малфой, сжимая в руке кружку с чаем. Она не заметила, что кружка давно остыла, и бессмысленным взглядом смотрела на очень часто пустующий портрет тётушки. Старая леди, как будто навёрстывала упущенное, и вечно пропадала в гостях. Было ощущение, что освободившись от бренного тела и заботы о роде, Вальбурга с удовольствием проводила оставшуюся вечность в нескончаемых визитах по дальним и близким родственникам.

Кричер негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Леди Нарцисса, — с уважением поклонился эльф. — Сейчас порталом в казематы дома перебросило вашу сестру Беллатрис.

Нарцисса тут же подскочила с кресла, расплескав чай по столу, и бросилась вниз. Прогрохотав по ступеням, она пробежала по полутёмным коридорам и ворвалась в холодный и мрачный подземный зал, где в закрытых решётками помещениях держали её предки заключённых. Подбежав к той камере, где женщина заметила какое-то движение в неверном свете магических фонарей, она замерла напротив решётки.

Нарцисса с ужасом смотрела на полубезумную седую ведьму, в которую превратилась её старшая сестра. Сейчас Беллатрис больше напоминала каргу, чем прекрасную молодую леди, дочь влиятельных родителей. Худое, костлявое тело, бешеный взгляд тёмных глаз, кривящийся рот… Она была похожа на исковерканную тень, чудовищную пародию на прежнюю Бэллу.

Лестрейндж откинулась на соломе, прижавшись спиной к камню, и с усмешкой посмотрела на сестру:

— Что, так плохо выгляжу? — разразилась она безумным смехом. — Азкабан никого не красит, Нарси.

Та, зажав рот ладонью, смотрела на Беллатрис, и на глазах её выступили слёзы.

— Что ты с собой сделала? — голос Нарциссы прерывался на всхлипы и она с трудом находила в себе силы, чтобы сдержаться и не расплакаться. Ей хотелось обнять Беллу и трясти её за плечи до изнеможения, спрашивая, почему всё так вышло.

Беллатрис подавила вздох и с внезапной нежностью посмотрела на младшую сестру.

— Нарси, когда наши родители отдали меня замуж за Лестрейнджа, я думала, что попала в сказку. Он был такой обходительный, нежный. Так заботился обо мне и любил. А потом в наш дом ворвались Грюм, Лонгботтом и Поттер, и я потеряла ребёнка. Они сделали меня бесплодной, понимаешь? Лишили меня всего…

Нарцисса побледнела и во все глаза посмотрела на сестру.

— И тогда мы пошли в услужение к Тёмному лорду, приняли метку, все разом, — усмехнулась Беллатрис. — Хотя отец предупреждал, что это может грозить нам безумием и рабством. Взамен лорд пообещал дать нам возможность отомстить, и ещё я стребовала с него магическую клятву, что он никогда, ни при каких обстоятельствах, сам или с чьей-либо помощью, не стал бы причинять вред тебе и Анди. Лорд дал клятву и с тех пор я, мой муж и его брат самые верные его цепные псы, — криво усмехнулась Беллатрис, проведя грязной рукой по соломе. — Думаешь, почему он никогда не требовал с тебя клятву верности и никого не посылал убить Анди, хотя они живут с этим Тонксом, как магглы, вообще без защиты?

Нарцисса в ужасе смотрела на неё, не способная вымолвить ни слова.

— И теперь, когда этот подловивший меня маг, судя по ощущениям от алтаря, убил моего мужа и деверя, а меня захватил в плен, что ты предпримешь, сестра? — Беллатрис с безумной ухмылкой, обнажила редкие, почерневшие зубы. — Прикажешь зарезать меня на алтаре во славу нового тёмного лорда?

— Конечно, нет! — выдавила из себя Нарцисса сквозь слёзы. — Я что-нибудь придумаю, у нас всё получится!

— Не надо ничего придумывать, Нарси, всё кончено, — невесело оскалилась Беллатрис. — Я с трудом могу сдерживать подступающее безумие, ещё пять минут, и я вновь превращусь в сумасшедшую суку, целующую зад Тёмного лорда. Пообещай мне одно: пусть твой муж или этот маг, что так лихо с нами расправился, убьют Грюма. Только он остался из той троицы подонков, что сломали мою нелепую жизнь.

Нарцисса со слезами на глазах смотрела на сестру:

— Я обещаю, — сглотнула она, — я обещаю сделать всё, чтобы выполнить твоё желание, Бэллс.

Беллатрис пристально посмотрела на сестру, будто что-то пытаясь разглядеть в её чертах напоследок. Потом решительно положила одну руку себе под подбородок, а вторую на голову.

— Прощай, сестра, — выдохнула последняя Лестрейндж и резким движением свернула себе шею.