Темный лорд Кассиус Малфой

Глава 26 Конец первого курса

***

За две недели до начала занятий на улице Монморанси, напротив неприметного каменного дома под номером пятьдесят один, вновь соткался из воздуха Дамблдор. Позвонив в бронзовый колокольчик над дверью, он дождался, когда домовик откроет и немедленно прошёл внутрь. Мигнул пространственный переход, защитные артефакты проверили ауру визитёра, и вот уже Альбус оказался на той же солнечной лужайке, на которой, окружённый живой изгородью и оплетённый плющом, располагался дивной красоты небольшой особняк в старом фламандском стиле. Глубоко вдохнув манящий запах цветов, повсеместно растущих в горшках и клумбах, маг следом за домовиком двинулся к дому. В столовой, куда привёл его домовик, сидели старые мужчина и женщина и пили ароматный кофе, наслаждаясь тёплой семейной обстановкой. Обернувшись на стук двери, Николас Фламель, без удивления оглядел Альбуса.

— Здравствуй, мой друг, присаживайся, — старый волшебник приглашающе взмахнул рукой.

Пернелла Фламель, пододвинула чашку к Дамблдору:

— Наливай себе кофе Альбус. Или ты предпочтёшь чай, как истинный англичанин?

— Думаю, так будет лучше, — улыбнулся Дамблдор.

Дамблдор начал подробно объяснять свою идею Фламелям. Артефакт, настроенный на Риддла, показал, что тот двинулся из Албании, где сидел все эти годы — в Англию. Почему и где он там прятался, было непонятно. Все отряды наёмников, которые Альбус регулярно отправлял на его поиски, каждый раз возвращались ни с чем. Даже Грюм ездил туда, чтобы всё проверить своим волшебным глазом, но так и ничего не нашёл. А кататься туда каждый год, будто в отпуск, отказался категорически. И тут такое…

К сожалению, артефакт не показывал, где именно прячется Волдеморт, но последний раз отпечаток его силы, артефакт зафиксировал уже в Лондоне, а это значило, что он точно попытается попасть в Хогвартс, чтобы закончить начатое — добить малыша Гарри Поттера. Судя по описывающим крестражи рукописям, Волдеморту требуется найти тело, в которое он мог бы вселиться. Задача осложнялась, что из-за уровня силы тёмного волшебника и опасности подобных ритуалов, любое человеческое тело будет разрушаться. Поэтому Дамблдор предложил в качестве наживки использовать кусочек философского камня, про который и так ходили самые фантастические слухи. Глупцы не понимали, что его недостаточно иметь в кармане, надо ещё суметь сварить эликсир бессмертия. Камень является всего лишь катализатором алхимических реакций, без которого создание эликсира невозможно. Но Волдеморт не сможет удержаться, чтобы не попробовать завладеть камнем.

Николя улыбнулся своему другу и ученику:

— Если тебе так это важно, возьми камень, только прошу тебя, как вся история завершится, его нужно уничтожить.

— Иначе, — добавил Фламель с дружелюбной улыбкой, — к следующей осени он рванёт так, что пары башен своего Хогвартса, можешь недосчитаться.

Дамблдор напряжённо уставился на Фламеля.

— Мой милый Вульфрик, — вдруг подала голос Пернелла. — Неужели ты думал, что за годы своего существования мы с мужем не разработали систему защиты камня? Твой Волдеморт, далеко не первый и не самый сильный маг, который стремился похитить камень и секреты производства эликсира.

— Да, Альбус, — кивнул Фламель. — Нам давно уже пора «умереть» для всех наших знакомых. Мы закроем дом и исчезнем для всех. Хочется снова побродить по свету, посмотреть, во что превратился мир. Сейчас очень интересное время, даже магглы, стали намного более активно развиваться, чем во времена нашей молодости. Всем любопытным, ты скажешь, что чета Фламелей решила прервать свою долгую жизнь.

— А мы ещё встретимся, учитель? — вздохнул Дамблдор.

— А это зависит от твоих поисков, — снова улыбнулся Николас. — Каждый маг идёт к могуществу и бессмертию только собственным путём, нельзя пойти по чужим следам и дойти куда-нибудь, кроме как, к месту своей смерти.

— Ты хотел собрать все три дара Певереллов, так действуй. Старшая палочка уже твоя, мантия-невидимка, насколько я знаю, тоже. Тебе осталось найти кольцо и провести ритуал воззвания к Смерти. Если «Она» сочтёт твою жизнь достойной, то дарует бессмертие, а нет — заберёт с собой, как и трёх братьев.

— Но это хотя бы шанс на бессмертие, — печально покачал головой Фламель, — а не то, что сотворил с собой твой неразумный ученик.

— Ха-ха. Герпий злостный, был тем ещё шутником, — опубликовал свои опыты по созданию «Личей» и преподнёс их как получение бессмертия. А глупцы, что попробовали на себе его методы — добровольно становились заготовками для умелого некроманта. Такого «Лича» сложно отличить от живого мага: он думает, умеет колдовать, на внешность почти человек. Да только «Лич» всегда направлен против живых. В его мозгу работает одна программа: «убить кого-то, убить всех». Убийства и поглощение чужой магии, делают его сильнее, продляют существование. Некромант, собравший под своё начало армию таких существ, был очень опасным противником. С этими существами приходилось сражаться всем миром, были пролиты реки крови. Поэтому, кстати, последние некроманты забились в глубокие норы и боятся применять полноценно своё искусство. А ваш Визенгамот законодательно запретил некромантию, во всех её проявлениях.

— Твой дружок Геллерт, так ведь и не решился создать себе крестраж?

— Да и ты тоже, вовремя понял, как это опасно, — Фламель отхлебнул кофе. — В общем, Альбус, камень я тебе дам, но помни о сроках. Всё должно решиться до лета, а потом ты спалишь его адским пламенем.

По возвращении в Англию Дамблдор арендовал хранилище в банке и спрятал туда камень. На выходе из Гринготтса он увидел, как по ступенькам магазинчика «Флориш и Блоттс» спускается Квиринус Квиррелл, его преподаватель маггловедения. Альбус сначала даже не узнал молодого человека. Испуганный взгляд, чалма на голове и нервно поддёргивающие пальцы, стиснувшие волшебную палочку.

«Что его так напугало во время отпуска?» — удивился Дамблдор и вздохнул.

На этот год учеников, что выбирали после первого курса маггловедение, не осталось и куда приткнуть Квиррелла он не знал. Предмет был необязательным и не пользовался популярностью в магическом мире. Дамблдор на секунду задумался: «А что если предложить Квиринусу должность преподавателя ЗОТИ? Год он продержится точно, а дальше вернётся опять к своему маггловедению. В этом учебном сезоне поступает несколько магглорожденных, они точно выберут лёгкий для себя предмет. Так, я и своего человека сохраню и вечную проблему с поиском преподавателей закрою». Воодушевлённый Дамблдор помахал приветственно Квирреллу:

— Квиринус, мальчик мой, как поживаешь? — Квиррелл вздрогнул и затравленно посмотрел на Альбуса.

— У тебя всё нормально? — благодушно сверкнул Дамблдор очками. – Ты выглядишь каким-то усталым.

— Ещё стиль одежды поменял, — продолжил Альбус, бросив взгялд на чалму собеседника.

— С-с-пасибо Альбус, всё в п-п-порядке, — заикаясь ответил Квиррелл. — Вот п-п-рисматриваю себе р-работу.

— Это я тебя удачно встретил, мой мальчик, — ещё сильнее заулыбался великий светлый маг.

— Как ты знаешь, маггловедения в этом году нет, но я готов предложить тебе должность преподавателя ЗОТИ, а через год, думаю, сможешь вернуться на старую. В своих путешествиях ты наверняка отточил магические навыки и сможешь рассказать много интересного для детей.

Квиррелл радостно закивал головой:

— К-конечно, Альбус, я с удовольствием п-принимаю ваше п-предложение. Мне есть, что рассказать детям и по этому, несомненно, важному п-предмету.

— Надеюсь, т-только, что п-проклятие меня не убьёт, — добавил он с нервной улыбкой.

— Не сто́ит беспокоиться, мой мальчик, — жизнерадостно ответил Дамблдор. — За год с тобой точно ничего не случится.

Попрощавшись, обрадованный решённой проблемой с кадрами, Дамблдор аппарировал в Хогвартс. Квиррелл внимательно посмотрел по сторонам и, не заметив никого из знакомых, накинул капюшон мантии и двинулся к Лютному. Ему предстояло подготовиться к одному довольно рискованному мероприятию.

***

Успокоившиеся, сытые первокурсники и другие ученики, мирно спали в своих постелях, а преподаватели собрались у директора. Дамблдор расспросил профессоров о впечатлениях от новых студентов, обсудил расписание и рабочие моменты, услышал набившие оскомину жалобы Спраут и Трюк. Декан барсуков, как всегда, хотела расширения своих теплиц, а преподавательница полётов на мётлах — обновления инвентаря.

Тяжело вздохнув, Дамблдор пообещал всё рассмотреть, как только так сразу, и перешёл к тому, ради чего по большому счёту и собрал коллектив после ужина.

— Дорогие коллеги! Так случилось, что мой друг, Николас Фламель, попросил сохранить для него одну ценную вещь. Хагрид привёз её мне из Гринготтса, и сейчас она находится здесь в моём кабинете.

— Но по некоторым размышлениям, — продолжил он, — защита башни недостаточно надёжна. За этой вещью могут охотиться могущественные волшебники. Поэтому прошу вас помочь мне создать полосу препятствий, которая станет отвлекающим манёвром для похитителей. Пройдя всё, они в конце попадутся в ловушку, которую создам уже я.

Преподаватели закидали Дамблдора вопросами и он, не стесняясь, определил каждому его направление: Спраут выращивала «дьявольские силки», чтобы остановить нарушителей, Флитвик предложил заколдовать ключ от двери в следующую комнату, так, чтобы он размножился и летал под потолком, не даваясь в руки. Макгонагалл, пообещала трансфигурировать волшебные шахматы, которые в следующем помещении остановят нарушителей. Квиррелл, заикаясь, предложил спрятать на пути похитителей, горного тролля, на языке которых умел разговаривать. А Снейп предложил сварить зелье, которое усыпит злоумышленников. Дамблдор, согласно закивал и довольно улыбаясь, отпустил всех профессоров и деканов, попросив остаться только Хагрида.

— Хагрид, скажи мне, пожалуйста, как поживает Пушок? — На что лесник виновато отвёл глаза.

Полувеликан всегда отличался любовью к различным монстрам. Будучи студентом, он ухаживал за разумным пауком, по имени Арагог и из-за странной истории с погибшей ученицей, был отчислен и даже ненадолго отсидел в Азкабане. Дамблдору удалось взять на поруки полувеликана, но палочку тому сломали, а дело с погибшей ученицей так и не было раскрыто. Арагог благополучно поселился в запретном лесу, а Хагрид был пристроен на работу в Хогвартс. Тяга полувеликана к различным монстрам была известна директору, и он был в курсе, что в прошлом году лесник приобрёл у одного грека щенка цербера и с удовольствием его выращивал. Трёхголовый малыш вырос в изрядного монстра, который уже не помещался в сарае за хижиной лесника.

— Хагрид, — проникновенно начал Дамблдор, — твоему щеночку стало тесно в сарае, я боюсь, что он может вырваться и наделать бед.

— Да Пушок никогда! — горячо возразил Хагрид. — Но Дамблдор, взмахом руки заставил его замолчать.

— Я попрошу тебя подержать его в замке. Пусть он охраняет вход в подземелье с ловушками? Будет первой линией обороны. Ты сможешь навещать своего питомца хоть каждый день. — Дамблдор дружески улыбнулся полувеликану.

Хагрид, согласно наклонил голову.

— Вот и договорились, — сверкнул очками Дамблдор.

— А на следующий год, — посмотрел он строго на лесника, — тебе всё равно придётся отдать его в Грецию, в питомник. Пёс растёт и скоро станет совершенно опасным. Не дело, держать такое животное рядом с детьми.

***

В Малфой-мэноре сегодня были гости. Нарцисса встречала своих заклятых подруг — Паркинсон и Гринграсс, а к Люциусу прибыл старый знакомый — Нотт. Пока женщины в гостиной обсуждали детей, два бывших пожирателя, расположились в кабинете Люциуса. Хозяин лично расставил чашки с ароматным чаем на столе и приглашающе пододвинул корзинку с печеньем к собеседнику.

— Что тебя привело ко мне, старый друг, — приветливо начал Люциус, — тебе стало скучно? Теодор вместе с Драко в Хогвартсе, а ты, наверно, привык к постоянному шуму, который создавали эти неугомонные? Нотт скупо улыбнулся:

— Ты же знаешь, после того как умерла жена, Тео для меня как лучик света, а с твоим сыном они порой, проказничают так, что неясно, как мэнор не развалили. Люциус тоже заухмылялся:

— Да, дети бывают такими энергичными, взрослым это сложно понять.

Нотт внезапно помрачнел и закатал рукав на левой руке. Череп и змея, выползающая из его рта, ранее совершенно прозрачная, начала наливаться чернотой. Малфой вздрогнул, с ужасом глядя на метку.

— Волдеморт вернулся? — хрипло прошептал Люциус. Нотт грустно пожал плечами:

— Ни с кем из наших Лорд не связывался, я бы знал. Но то, что он возвращается это точно. Я снова начал чувствовать небольшой отток энергии через метку. Алтарь пока справляется, но если Лорд вернётся, я буду вынужден встать на его сторону. Метка не позволит поступить иначе, — Нотт вымучено, вздохнул.

Люциус задумался, все его планы придётся корректировать. Лорд — это слишком серьёзно. Такой фактор нестабильности точно не пойдёт на пользу никому. Тем более, средства организации, давно крутились у Малфоя, вложенные в предприятия Европы и Америки. Выводить такие значительные суммы, означало лишиться как минимум половины нажитого за эти годы. Да и Фадж, с которым они вели дела, точно не обрадуется такой информации. Сейчас всё шло хорошо. Все бывшие пожиратели, в том числе те, которые сидели в Азкабане, стабильно получали значительные суммы галеонов в свои хранилища. Даже если они не выйдут никогда из Азкабана, близкие родственники пожирателей, которых поддерживал Люциус, точно не будут ни в чём нуждаться. Фактически, проворачивая свои финансовые аферы с Фаджем, Люциус содержал все рода и семьи бывших коллег. И нарушать отлаженную работу финансовой империи, очередным переделом власти ему не хотелось, до зубовного скрежета. Да, Дамблдор периодически продолжал ему гадить из кресла председателя Визенгамота, но старик во многом уже ни на что серьёзно не мог повлиять. Люциус опутал сетями всё министерство, за исключением силовиков и недалёк был тот час, когда он бы попытался инициировать пересмотр дел Пожирателей смерти, прошло уже достаточно времени, страсти поутихли, былое забыто. А аристократические рода требовалось восстанавливать, важна каждая капля благородной древней крови. Посидев ещё немного и выпив ещё чая, бывшие пожиратели начали прощаться. Люциус попросил держать его в курсе, на случай изменений в метке, на что Нотт только согласно кивнул.

***

Северус Снейп проснулся в очередной раз не в духе. Сегодня ему предстоял урок с первым курсом, на котором будет ненавистный ему ребёнок. Маленькая копия Джеймса Поттера с глазами Лили, будила в нём глухое раздражение. Он знал, что мальчик, клятву защищать которого, вытребовал у него Дамблдор, поступает в этом году. Но, только увидев это ненавистное лицо, он понял, как жестоко с ним пошутил директор. Ненавидеть, но защищать. Спасать от неприятностей сына того, кто издевался с друзьями над ним семь лет. Защищать сына того, кто забрал у него любимую и, тем более, допустил её смерть!

Опустив ноги на холодный пол, Северус внезапно прикипел глазами к руке. Метка, до сих пор остававшаяся полупрозрачной, была серой, её цвет стал намного темнее и сейчас вызывал в душе́ неконтролируемый страх. Северус с трудом восстановил щиты окклюменции на своём разуме, но затравленный взгляд всё равно его выдавал. Опустив голову под кран с ледяной водой, Снейп немного пришёл в себя. Обсушил заклинанием волосы, которые, как обычно, были похожи на сальные космы из-за испарений от котла, и заказал себе завтрак в комнату, не решаясь сегодня появиться в большом зале.

За годы работы преподавателем в Хогвартсе он стал закоренелым циником, давно разобравшись, что директор в своё время просто поймал молодого щенка, привязав его клятвами к себе и Хогвартсу. Одной из идей Снейпа было отработать год на должности профессора ЗОТИ, чтобы проклятье вынудило его покинуть школу, но Дамблдор всегда отказывал ему в этом с понимающей улыбкой. Позавтракав и ещё раз растерев ладонями бледное лицо, Северус собрался с силами и отправился на урок.

В кабинете зельеварения уже галдели первокурсники, и Снейп ворвался в помещение, эффектно хлестнув по ногам полами мантии. Голоса немедленно затихли, а Северус, подойдя к преподавательскому столу, резко развернулся к аудитории и мазнул тяжёлым взглядом по лицам учеников.

— Глупое махание волшебной палочкой не имеет никакого отношения к зельеварению, отложите в стороны ваши указки и выслушайте меня, — с каменным выражением лица начал Снейп. — Я уверен, что вы не в состоянии даже мамкин суп сварить, не то что зелья... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф и даже как закупорить смерть. Но только если вы внимательно будете следовать инструкциям на моих уроках.

— Однако… — криво усмехнулся Северус. — Я сомневаюсь, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада баранов, что обычно посещает мои уроки!

Драко с довольной улыбкой смотрел на крёстного. Тот как мог, придирался к Поттеру. Глупый очкарик пытался дерзить, хлопал глазами и мычал, не зная ответов на простейшие вопросы. Рыжий то краснел, то пыхтел, а бобриха, тоже попавшая на гриффиндор, безуспешно тянула руку, пытаясь ответить. Это всё сильнее выводило Снейпа из себя, и он даже назначил львиному факультету парочку штрафных баллов. Наконец, тяжёлый для гриффиндорцев урок закончился, и Драко, весело шутя с друзьями по поводу глупых львов, выскочил из кабинета.

На первом уроке полёта Малфой уже предвкушал, как посадит в лужу очкастого гриффиндорца. Драко регулярно с детства летал на метле и рассчитывал похвастать своими навыками перед всеми сокурсниками. Однако, мальчик, который выжил, в очередной раз нарушил все планы юного Малфоя. Неизвестно почему, но Поттер летал так, будто родился и вырос на метле. Любые пируэты давались ему настолько легко, что Драко не верил своим глазам. А когда они сцепились из-за напоминалки ещё одного ученика Гриффиндора – неуклюжего увальня Лонгботтома, Поттер вообще удивил всех присутствующих своей выходкой. Драко, поднявшийся довольно высоко в воздух, наклонившись с метлы, с силой метнул напоминалку вниз, но ту, почти у самой земли перехватил ненавистный Поттер. Правда, Драко было дело, порадовался крикам мадам Трюк, которая бежала к ученикам, и надеялся, что Поттера отчислят за нарушение приказа не подходить к мётлам без преподавателя. Но к его ужасу, Поттера не только не отчислили, но даже приняли в команду Гриффиндора, на позицию ловца. Для Драко, который грезил стать ловцом с того самого момента, когда первый раз сел на метлу — это стало сокрушительным ударом, по самолюбию. Вечером, стерев с лица злые слёзы обиды и разочарования, он уселся за стол, писать письмо родным, жалуясь на несправедливость школьной администрации.

Время летело, Драко продолжал получать хорошие отметки на уроках, периодически конфликтуя с Поттером. На Рождество он приехал домой, где рассказал встревоженным родителям и брату о происшествии с троллем и огромным трёхголовым псом, который жил где-то в замке. Вернувшись в Хогвартс, Драко продолжил учиться. Но вот когда на носу замаячили экзамены, случилось происшествие, которое заставило его срочно написать сообщение брату.

***

Кассиус сидел на диване в Малфой-мэноре и читал послание от Драко. Мелкий прислал письмо, в котором тот снова жаловался на Поттера. И дружить он не захотел с таким великолепным Малфоем и на метлу сел в первый раз, а летает лучше, чем тот, кто с пяти лет, на метле рассекает.

Кассиус с улыбкой читал жалобы младшего брата. Драко, в силу воспитания в богатой и могущественной семье иногда не понимал, что мир не вращается лишь вокруг его «высочества».

«Такие болезненные щелчки по самолюбию, будут полезны мелкому, они научат его адаптироваться к реальности быстрее, чем все учителя, которые натаскивали юного аристократа», — решил маг ухмыляясь.

Кассиуса заинтересовал один момент, где брат рассказывал, как он следил за Поттером, Грейнджер и Уизли, слишком часто начавших навещать полувеликана. В один такой день брат увидел в окне хижины Хагрида настоящего дракона. Тот рос и очень скоро стал доставлять неудобства Хагриду. Он даже умудрился спалить бороду леснику и укусить Уизли, которого Драко терпеть не мог. Малфой подслушал, как неразлучная троица друзей с Гриффиндора, предложила леснику отправить дракона в заповедник, при помощи одного из братьев Уизли. Тот немного погрустил, но всё-таки согласился. Завтра ночью Поттер и компания, потащат дракона на астрономическую башню, откуда его заберут друзья Уизли — контрабандисты. Драко хотел навести на нарушителей, дежурящих по замку профессоров.

Кассиус задумчиво потёр лоб: «А ведь даже такой молодой дракон — очень ценное приобретение. Кровь, сердечная жила, печень. Да даже мясо и шкура: — хороший зельевар всегда найдёт, что использовать в зельях. Не зря эти Уизли решили «помочь», глупому великану. Наверняка галеоны уже поделили за зверя».

Кассиус сел писать письмо брату, где попросил не связываться с этим делом. Не сто́ит участвовать в этой истории, ведь дежурные профессора могут и самого Драко посчитать нарушителем, а отец точно не обрадуется, если председателю совета попечителей будут указывать на недостойное поведение сына.

Отправив письмо совой, Кассиус начал собираться. Наложив на себя иллюзию обычной внешности молодого парня, он под вечер перешёл камином в Хогсмид и затерялся в толпе гуляющих по улицам людей. Ночью добрался на метле поближе к хижине лесника и с удобством расположился, спрятавшись под заклинанием невидимости. Через какое-то время послышался негромкий звук шагов, но видно, никого не было. Луна хоть и освещала всё вокруг достаточно ярко, но ломаные тени от деревьев и от само́й хижины, спокойно укрывали идущих от любопытных взглядов. Затем также тихо отворилась дверь в хижину лесника, но в ярком луче света падающем из проёма двери, Кассиус снова никого не заметил. Подобравшись к окну, он через неплотно прижатые занавески, увидел занимательную картину.

Хагрид с трудом запихивал в большой ящик, упиравшегося дракона, который был уже чуть крупнее телёнка, но всё равно смотрелся маленьким по сравнению с полувеликаном. Хагрид, придавив дракона ногой, чтобы тот не смог выбраться, опустил следом в ящик вяза́нку сушёных крыс и зачем-то бутылку огневиски. Потом всхлипнув, вытащил из-за пазухи большого плюшевого медведя и тоже положил туда. Затем резко убрал ногу с головы дракона и начал споро заколачивать крышку.

Из ящика донёсся возмущённый рык дракона и звуки чего-то рвущегося. Дракону точно не понравилось новое место обитания и подарки в дорогу. Возле стены Кассиус заметил двух учеников Хогвартса, мальчика и девочку, которые с некоторой оторопью смотрели на ящик.

— Он такой огромный! — завопила девчонка. — Как мы его потащим, Гарри?

— Не знаю, — мальчик в круглых очках тоже недоумённо уставился на гигантский предмет.

— Ну, на ящике, чары облегчения веса, — скромно пробасил лесник, — он не будет слишком тяжёлым для вас.

— Пока, Норберт! — всхлипнул Хагрид, когда мальчик и девочка накрыли ящик какой-то тканью, от которой тот пропал из вида. Потом сами дети тоже полезли под неё, мгновенно исчезнув. «Гигантская мантия-невидимка?» — удивлённый Кассиус даже присвистнул про себя.

— Мамочка тебя никогда не забудет! — всхлипывал провожающий парочку пыхтящих от натуги подростков лесник.

Дождавшись, когда дверь в хижину захлопнется, Кассиус последовал за подростками, которых, несмотря на мантию невидимку, было прекрасно видно и слышно. Они пыхтели и кряхтели, с трудом перемещая тяжёлый, даже несмотря на чары облегчения веса, ящик. Мантия закрывала подростков с грузом почти полностью, но ноги, идущих по тропе детей, были всё равно заметны. Отойдя подальше от хижины, Кассиус бесшумно наложил на парочку мощнейшие чары сна. Ученики Хогвартса вместе с ящиком немедленно повалились на тропинку. Подойдя поближе, Кассиус внимательно рассмотрел , незадачливых приключенцев. Девочка была самой обычной, с каштановыми волосами и правильными чертами лица. Её отличала необычайно чистая и насыщенная аура, что говорила о хорошем магическом потенциале юной волшебницы.

«Точно первое поколение, — подумал Кассиус, — ни родовых проклятий ни канала подключения к источнику».

А вот мальчик в круглых очках, удостоился более пристального внимания. Кассиус с изумлением осмотрел мальчишку. Мелкое очкастое недоразумение было просто укутано в магическую скорлупу. Единственное место, где эта невероятная по своему могуществу защита имела изъян, был лоб парнишки, на котором и находился знаменитый шрам. Кассиус пытался вспомнить, где он такое встречал и вдруг понял. В свитках учителя был довольно показательный пример того, что светлая магия, по своей жестокости не уступает тёмной. Ритуал зеркала был тому подтверждением.

Мать жертвовала собственной жизнью на благо первенца, лишая род возможности обрести других детей. Отец такого малыша тоже часто погибал. Зато ребёнок получал мощнейшую магическую защиту, способную вытащить его из любых смертельных передряг. Правда, всё это длилось лет до семнадцати, а дальше такой счастливчик превращался в вполне заурядного мага, неспособного на действительно сильное волшебство. Такой способ защиты в древности применяли только тогда, когда роду грозило полное истребление от могущественного врага и другого способа сохранить хоть кого-то, не было. Более того, при формировании подобной защиты, если у матери и отца не хватало магических сил на её создание, ритуал заодно разрушал родовой алтарь. А потом ребёнку, оставшемуся последним из рода, приходилось начинать всё заново или входить в другой род.

Кассиус покачал головой. Теперь понятно, что задумал директор. О такую защиту будет раз за разом разбивать себе голову Волдеморт, пока не умрёт или очкарику не исполнится семнадцать. Не став дальше раздумывать, маг быстро трансфигурировал копию дракона и аккуратно заменил его в ящике. Потом благородно отлеветировал учеников Хогвартса поближе к замку, снял заклинание сна, слегка приголубил подростков «конфундусом» и растворился в ночи. Отлетев на метле за защиту замка, Кассиус отправился в свою комнату в Хогсмите, которую он заранее снял.

Ещё через два дня Кассиус получил письмо от брата, в котором тот жаловался на полученное наказание. Он, всё же не послушался совета и отправился сдавать Поттера учителям, но в результате был сам наказан. В наказание их всех, кроме грязнокровки, заставили ночью с лесником искать следы раненых единорогов в запретном лесу, но в какой-то момент, он, не выдержав, удрал обратно. И точно поступил правильно, потому что ещё через полчаса бледного и испуганного Поттера привезли из леса кентавры. Очкарик всем порывался кричать, что Волдеморт вернулся, но Драко уже не слушал, так как вернулся в школу. Кассиус потребовал, чтобы брат как можно реже приближался к Поттеру, так как это может быть опасным.

«Драко! — писал он. — Вокруг мелкого Поттера закручивается какая-то интрига, тебе будет рискованно, рядом с ним находится. Не лезь!»

Когда после окончания первого курса, Драко прибыл в мэнор, он горячо поблагодарил Кассиуса, так как оказалось, что Поттер допрыгался и даже попал в лечебные палаты. Что там произошло, Малфой не знал, но, по словам знакомых, Поттер выглядел крайне истощённым и больным. Юного слизеринца, до глубины души возмутило то, что Дамблдор наградил Гриффиндор огромным количеством очков, тем самым отобрав победу у его факультета. В бредовые достижения, напридуманные директором, чтобы вытащить со дна львиный факультет, не поверил ни один здравомыслящий ученик. Только радостные гриффиндорцы с ликованием встретили свою победу, остальные только недоумённо переглядывались.

***

В этот же день Дамблдор тоже подбивал итоги прошедшего учебного года. Пусть Тома поймать не удалось, зато воспитание «героя» шло полным ходом. Мальчишка увидел своего врага и даже боролся с ним. Конечно, защита, как только почувствовала опасность, мгновенно сожгла нападающего, но дух Тёмного лорда, из-за родства с крестражем во лбу мальчишки, умудрился сбежать. Квиррелла было жаль, но на следующий год опять не набрали достаточно желающих изучать маггловедение, так что не страшно. Камень пришлось сжечь адским пламенем, Фламель никогда не шутил со своими словами, а рисковать Хогвартсом и жизнью Дамблдор не хотел. Фламели, как и обещали, закрыли поместье для всех, и по волшебному миру разошёлся слух, что философский камень уничтожен. Теперь древним французам осталось несколько месяцев, после чего они благополучно упокоятся в семейном склепе. Дамблдор насыпал фениксу орехов и с удовольствием закинул в рот очередную лимонную дольку. Дневной свет бросал тени через стрельчатое окно, создавая причудливые картины на стенах кабинета и старый маг привычно занялся разбором накопившихся бумаг.