Темный лорд Кассиус Малфой

Глава 54 Власть недостаточно взять, ее требуется удержать.

***

Сегодня был ясный осенний день. Солнышко освещало покатые крыши домов Хогсмида и башни Хогвартса. Мадам Розмерта, напевая, привычно протирала сверкающую барную стойку. Посетителей было немного, и женщина успевала листать последний выпуск «Ведьминого досуга», лежащего перед ней. На удивление хорошая Шотландская погода, позволила студентам Хогвартса спокойно гулять по улочкам, заглядывать в лавки и кафе. Поэтому Розмерта ожидала сегодня много посетителей и хорошую выручку. Вот и сейчас, толпа старшекурсников, о чём-то горячо споря, вывалилась из магазина спортивных принадлежностей, размахивая руками. «Может, новую модель метлы выпустили? — удивилась про себя хозяйка кафе. — Сейчас будут искать в каком кафе продолжить разговоры».

Со скрипом открылась входная дверь кафе и на пороге показался новый министр магической Англии. Он прищурился и уверенной походкой зашагал к стойке.

— Здравствуйте, мистер Скримджер, — приветливо улыбнулась ему мадам Розмерта.

Руфус тоже благожелательно поздоровался в ответ, кивнув старой знакомой. Он прошёл в зал, присел за столик, заказал себе медовухи, которой так славилось заведение, и стал неторопливо изучать последний выпуск «Ежедневного пророка», явно кого-то поджидая. Посетителей становилось всё больше и Розмерта с сожалением, отложила журнал. В кафе зашли Поттер и брат с сестрой Уизли. Увидев Скримджера, они подошли к нему и начали рассаживаться вокруг столика.

— Здравствуйте, сэр, — поприветствовали министра старшекурсники. — Мы получили вашу сову с предложением о встрече. Что вам понадобилось от учеников Хогвартса?

Скримджер достал палочку и наложил защитный полог, после чего вытащил из кармана мантии несколько предметов, разложив на столе небольшой томик «Сказок барда Бидля», коробочку со снитчем и делюминатор. После чего министр внимательно посмотрел на подростков, словно пытался что-то понять по их лицам. Гриффиндорцы удивлённо таращились на разложенные на столе вещи, без малейших признаков внезапного озарения.

Не дождавшись какой-то особенной реакции, Руфус хмыкнул и вытащил пергамент, исписанный зелёными чернилами. Торжественно развернув документ, министр начал сухо читать: «Завещание Альбуса Персиваля Вульфрика Дамблдора, в той части, что касается, Гарри Поттера, Рональда и Джинневры Уизли».

Удивлённые гриффиндорцы не сводили с него глаз, ожидая узнать, что там написано, и Скримджер, вновь пытавшийся что-то прочитать по их лицам, разочарованно продолжил: «Гарри Поттеру я завещаю эту книгу. Надеюсь, он найдёт в ней защиту и поучение для себя».

— Что вы об этом думаете, мистер Поттер? — Скримджер прищурено посмотрел на Гарри, передавая книгу подростку.

— Не знаю, сэр, — пожал плечами юноша. — Вероятно, Дамблдор счёл, что это поможет мне, справиться с Волдемортом. Например, я стукну его книжкой по голове?

— Гы-гы, — хохотнул Рон, но тут же замолчал после того, как Скримджер, строго на него посмотрел.

— Может в тесте сказок зашифровано какое-то послание для вас? — продолжил он серьёзно, внимательно наблюдая за выражением лица Поттера.

— Вряд ли, сэр, для этого директор должен был мне заранее рассказать хоть какой-то шифр, — криво улыбнулся Гарри. — Дамблдор всегда предпочитал держать меня в неведении, наверное, для моей пользы.

Скримджер разочарованно вздохнул и снова взял пергамент: «Джинневре Уизли я завещаю этот снитч. Пусть он послужит ей путеводной звездой в выборе дальнейшей профессии».

— Вы собираетесь начать спортивную карьеру, мисс Уизли? — посмотрел на девушку министр, передавая ей коробочку со снитчем.

— Да, сэр, — улыбнулась Джинни. — После школы я планирую устроиться в команду «Холихедские Гарпии».

— Ясно, — пожевал губами Скримджер и снова взялся за пергамент: «Рональду Уизли я оставляю свой замечательный делюминатор. Чтобы он мог, не вставая с кресла, включать и выключать свет».

Тут не выдержав, прыснула Джинневра, которая в этот момент рассматривала своё наследство.

— Это обычный делюминатор, — задумчиво пробормотал Скримджер. — Неужели Дамблдора так заботило то, что вам приходится вставать, чтобы выключить свет, мистер Уизли? Или, возможно, он являлся вашим дальним родственником?

Рон глупо захлопал глазами и выдавил:

— Э-э-э, м-м-м, я так не думаю сэр. Мы с Дамблдором не особенно часто общались. Ну, он заходил к нам домой, конечно. Но больше к папе, наверное, а не к ко мне. Всё же он директор, а я обычный ученик Хогвартса.

— Это заметно, мистер Уизли, — скривился министр. — Думать — явно не ваша сильная сторона.

Рон обиженно покраснел и надулся, сложив руки на груди.

— Мистер Поттер, — Скримджер серьёзно посмотрел на Гарри. — Мне кажется, нам с вами следует объединить усилия по борьбе с террористами. Вам надо будет всего несколько раз дать интервью в «Ежедневном пророке» о том, что вы поддерживаете политику министерства. В свою очередь, я тоже обещаю вам свою протекцию в дальнейшей карьере.

— Вы позволили Амбридж работать в министерстве, а не посадили её в Азкабан за пытки студентов. — Гарри сердито выставил перед Скримджером своё запястье со шрамом, в котором без труда угадывалась надпись «Я не буду лгать». — Мне не по пути с таким правительством, министр!

— Это политика, мистер Поттер, и иногда всем нам приходится идти на сделки с совестью. Мадам Амбридж, с вашей точки зрения садистка и плохой преподаватель, — Руфус попытался поймать взгляд Гарри, — но на своем месте, она решает очень много важных задач.

Гриффиндорец шумно выдохнул, выражая тем самым свое мнение, где он видел подобные оправдания.

— Дамблдор ещё завещал вам меч Гриффиндора, но как вы понимаете, это совершенно невозможно! — скривился Скримджер, тяжело вздыхая.

— Что значит невозможно? — закричал Рон. — Если директор завещал его Гарри — давайте сюда меч, господин министр, сэр!

— Меч не являлся личным артефактом Дамблдора, а находится в собственности Хогвартса, — пожал плечами Скримджер. — Указывать его в завещании, было безответственным со стороны директора. Почему тогда не весь замок кому-нибудь завещать, а? Например, вам, мистер Уизли, — ехидно посмотрел на Рона Скримджер.

Рыжий парень ещё больше насупился, спрятал в карман делюминатор и что-то пробурчав себе под нос.

Поттер, с тающей надеждой, посмотрел на Скримджера, а затем не выдержал, наклонился над столом и прошептал:

— Сэр, в завещании точно, больше ничего нет? Ни стратегии, как мне победить Волдеморта, ни каких-то дополнительных указаний от директора, ничего?

Скримджер отрицательно покачал головой и с сочувствием посмотрел на Гарри:

— Я сожалею, мистер Поттер, но больше ничего нет. Если вы не можете пролить свет на значение этих подарков, то я тут тоже бессилен.

Просидев в размышлениях о смысле наследства ещё несколько неловких минут, подростки начали прощаться с министром. Гарри, невнятно посулил лично Скримджеру свою поддержку, а тот, не менее расплывчато, пообещал, что установит в Хогсмиде аврорский пост, на случай проблем в Хогвартсе.

Выйдя на улицу под жаркое осеннее солнце, Джинни задумчиво улыбнулась. Она решила, что старик знал, о её увлечении квиддичем и поэтому подарил ей золотой снитч, чтобы она не сворачивала с выбранного пути. Рон размышлял, как будет щёлкать артефактом, пугая прохожих погасшим светом, а Гарри просто бездумно засунул книгу в карман. Читать он не любил никогда, тем более детские сказки. На что хотел намекнуть этими подарками старик, какие намёки он спрятал в них, Гарри так и не понял, разочарованно постаравшись, выбросить эту загадку из головы.

***

После обеда Гермиона Грейнджер мрачно сидела в гостиной факультета и ещё раз перечитывала письмо деда. За это лето старик сумел вытащить девочку на уровень подмастерья. Пройдя родовые ритуалы, гриффиндорка стала намного глубже понимать зельеварение и прониклась искренней симпатией к Снейпу. Теперь ей стали ясны и его придирки, и его недовольство бездарными баранами. Она искренне не могла понять, как другие не видят простоты и изящества кипящего котла, ведь зельеварение — это вершина магического искусства.

Но волновали Гермиону совсем не зелья, а чувства. Она находилась на распутье и не знала, как поступить. Отношения с Драко неуклонно развивались и ей сильно импонировало внимание слизеринца. Малфой вырос, похорошел, и стал действительно красив. Той красотой аристократа, которую выпестовали в своих детях десятки поколений его предков. К тому же он был с ней всегда нежен и заботлив. Они много времени проводили вместе, каким-то чудом скрывая свои отношения от других учеников.

Но в последнем письме, дед в очередной раз объяснял, что взаимоотношения с Малфоем ни к чему хорошему не приведут. Чтобы сохранить род Дагворт-Грейнджер, ей придётся выйти за другого. Малфои прокляты и этого не изменить никому. Гермиона не хотела рвать отношения, но что делать не знала, пытаясь просто жить здесь и сейчас. Однако дед прямо говорил, что это последний год в Хогвартсе, после которого придётся совершить окончательный выбор партнёра. Ещё прадедушка слышал от своих знакомых, о вновь набирающих влияние пожирателях смерти, и предупреждал Гермиону, чтобы она ни во что не вмешивалась. Как наследницу рода её не тронут, если она сама не полезет в драку, а кто будет у власти, старому магу было плевать, как и большинству жителей провинции.

Внезапно на плечо задумавшейся гриффиндорки легла широкая ладонь, а выросший за последний год Рон Уизли, уселся рядом, тесно прижимая её к своему боку.

— Герми, что ты грустишь? — весело заулыбался рыжий, а на Гермиону дохнуло тем, чем он наполнил желудок на обеде.

— Отпусти меня, Рональд Уизли! — сердито прошипела девушка, пытаясь вырваться.

Лучший друг Поттера недовольно ослабил хватку и с ухмылкой на неё посмотрел:

— Ты чего, у Снейпа «Эликсира от неконтролируемых рыданий» надышалась? Чего строишь из себя аристократку, Гермиона. Будь проще!

Грейнджер просто взбесило то, что рыжий, с каких-то нарглов решил, что она теперь его девушка. Гермиона разобралась, что рыжий с помощью сестры пытался подливать ей магическую дрянь, похожую на «Приворотное зелье», но гриффиндорка, плотно изучающая зельеварение последние годы и прошедшая к тому же не один родовой ритуал, теперь легко могла почувствовать, любые изменения в составе еды, даже не прибегая к определяющим заклинаньям. За хамское поведение, она уже не раз проклинала Уизли слабыми, но обидными проклятьями, от которых ему приходилось бегать в больничное крыло.

— Рон! Ты. Не мой. Парень. Катись к Лаванде! — прорычала Гермиона вставая. — А ещё раз полезешь ко мне, я тебя лысым на месяц сделаю. И мадам Помфри не расколдует.

— А ты знаешь, что директор Дамблдор оставил для нас завещание и включил меня в круг избранных? — нахально произнёс Рон, доставая делюминатор. — Смотри. Сейчас погаснет свет.

Он откинул крышечку небольшого пенала, и все магические светляки, немедленно влетели внутрь цилиндра. На боку делюминатора вспыхнула золотом надпись: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

Уизли открыл делюминатор, и огоньки вернулись обратно.

— Вот видишь, — Рон потряс перед собой артефактом. — Директор Дамблдор знал, что нам суждено быть вместе. Я твоё сокровище, Грейнджер, просто сердце у тебя, ещё этого не осознало!

— Рональд Уизли, ты идиот! — фыркнула девушка и ушла в комнату.

Вечером, получив послание от своего слизеринца, гриффиндорка незаметно отправилась на свидание. Гермиона поднялась на Астрономическую башню, а там, на открытой площадке, стоял Драко Малфой и смотрел в сторону Запретного леса. Его светлые волосы развевались на лёгком ветру и парень, кажется, даже не заметил её появления.

— Драко? — несмело позвала его Гермиона, и он тут же повернулся к ней и пошёл навстречу.

— Привет Герми, — улыбнулся Малфой, целуя её. — Ты, как всегда, обворожительна.

— Какой-то у тебя задумчивый вид, — отметила Грейнджер, — и ты даже не заметил, как я вышла на площадку.

— Я, да... Сегодня сова принесла послание из дома. — Драко улыбаясь понизил голос до шёпота.— У меня родится сестра, представляешь?

— Что? — удивилась Гермиона. — Но как же... Мне же говорили... Проклятье.

Драко внимательно посмотрел на покрасневшую девушку.

— Я не удивлён, что тебе давно всё рассказали, — криво улыбнулся Малфой. — Плохо, что ты только сейчас подняла эту тему, как будто я от тебя что-то пытаюсь скрыть. Проклятье действительно существует, но моя семья работает над тем, чтобы его снять. Я не знаю подробностей, — предупреждающе выставил руки Драко, предупреждая её вопросы, — но уверен, что всё будет хорошо, Герми.

На лицо девушки, впервые за этот разговор, начала выползать неуверенная улыбка.

— Значит, препятствий к нашим отношениям не будет? — с волнением произнесла Гермиона.

Драко нежно обнял её за плечи и посмотрел в глаза:

— Верь мне. Вместе мы со всеми проблемами справимся.

Облегчённо выдохнув, Гермиона сама потянулась за поцелуем.

Через несколько минут тишины Драко спросил:

— У тебя на факультете всё хорошо? А то я, когда вижу Уизли и взгляды, которые он на тебя бросает, мне так и хочется, приложить его «Круциатусом».

— Я разберусь с ним, — уверенно нахмурила брови Гермиона. — Рыжий пока не переступал границ, но если только попробует, то сразу узнает, на что бывают способны злые ведьмы. Не вмешивайся, пожалуйста, — она погладила по щеке Малфоя. — Не хватало ещё мне, стать причиной новой войны факультетов.

— О, моя Елена Троянская! — дурашливо заулыбался Малфой. — Подари своему рыцарю ещё один поцелуй!

Уже перед отбоем, проводив девушку до гостиной факультета, Драко по дороге в подземелья, услышал голоса в одном заброшенном классе. Наложив на себя чары невидимости, Малфой осторожно приоткрыл дверь, так чтобы она не издала ни одного лишнего звука.

На стульях сидело несколько его одногруппников и ребят помладше. Перед ними стояла Паркинсон и о чём-то горячо вещала. Прислушавшись, Драко даже оторопел.

— Совсем скоро, — говорила Панси, — тёмный лорд захватит Министерство. Тогда в Хогвартсе можно будет разобраться со всеми грязнокровками и предателями с других факультетов.

— Ты имеешь в виду Малфоя и его друзей? — скривил лисью мордочку Харпер. Этот младшекурсник стал ловцом, вместо Драко и тот обосновано, его недолюбливал.

— Со всеми, — без сомнений, отрезала Паркинсон. — Милорд справедлив, и каждый получит то, что заслуживает.

Она задрала рукав и сидящие на стульях ребята, с испуганными и восхищёнными возгласами вскочили на ноги и сгрудившись вокруг Панси, начали рассматривать чёрную метку на её предплечье.

— А какой он, Тёмный лорд? — возбуждённо прошептала Булстроуд.

— Повелитель — очень харизматичный маг, — с восхищением выпалила Панси, — и невероятно сильный. И ещё у него просто кошмарная змея. Когда она ползёт по коридору, становится жутко даже взрослым. Зато когда Лорд победит, все его сторонники займут подобающее место в новой системе власти. Так что пока не высовываемся и ждём сигнала от старших, — подытожила Паркинсон.

***

С иронией скосив глаза на фонтан Магического братства, Молли прошла регистрацию палочки и отправилась в ДМП. Несмотря на траурную повязку на голове, женщина выглядела собранной и решительной. Зайдя в кабинет, она увидела несколько столов и сидящих за ними волшебников-следователей.

— Здравствуйте, — обратилась она к ближайшему магу. — Я мать погибших Фреда и Джорджа Прюэттов, мне бы узнать подробности произошедшей трагедии. Кто занимается этим делом?

— Я и занимаюсь, — ответил молодой волшебник. — Присаживайтесь, мадам.

Маг рассказал Молли всё, что они смогли выяснить по убийце. Авроры допросили пожилую ведьму, с которой неизвестный разговаривал перед тем, как зайти в магазин. По её воспоминаниям удалось выяснить личность террориста. Им оказался, сбежавший из Азкабана, Антонин Долохов.

Следователь положил перед Молли фотопортрет, правда, сделанный ещё во время судебных процессов над сторонниками того, кого нельзя называть.

— Я не знаю, по какой причине он напал на ваших детей, мадам. Может, дементоры совсем повредили его разум, — развёл руками следователь. — Будем искать. Листовки с его физиономией уже размножили и расклеят во всех магических поселениях завтра.

— Кхм, — сидевший за соседним столом, пожилой аврор, услышал последние фразы. — Я знаю причину нападения. Во время первой войны, — маг потёр старый шрам на лице, — у Долохова убили жену и сына члены ордена Феникса, как раз братья Прюэтты. Я слышал, что он обещал уничтожить всех, до кого сможет дотянуться, — вздохнул седой аврор. — Соболезную вам мадам Уизли. Ни одно дело по другим вашим детям так и не было закрыто, но теперь у нас хоть появилась какая-то зацепка. Возможно, кто-то из магов, избежавших Азкабана, помогал Долохову мстить, — аврор сочувствующе посмотрел на Молли. — Вы же сами из Прюэттов, этот безумец вполне мог решить, что ваши дети должны умереть.

По лицу Молли скользнула быстрая судорога ненависти.

— Спасибо вам, я, пожалуй, пойду, — легко поднялась Уизли со стула. — Можно я возьму себе одну из этих фотографий? — она кивнула на изображение Долохова.

— Да, конечно, — засуетился молодой аврор, протягивая ей листок. — Как только мы что-то выясним, я обязательно с вами свяжусь, мадам.

— Всего хорошего, господа, — немного зловеще улыбнулась женщина. Она сложила листок и убрала его в сумочку, — Спасибо вам за информацию.

***

Августус Руквуд, бывший в фаворе у Волдеморта за то, что убил Грюма, поднялся по ступеням банка и уверенно зашёл в Гринготтс.

— Здравствуйте, уважаемый, — надменно обратился он к ближайшему гоблину, который, сидя за конторкой, перекладывал драгоценные камни из одной кучи в другую, разглядывая их перед этим в увеличительное стекло. — Мне нужно пообщаться с поверенным рода Лестрейндж.

Служащий банка отложил в сторону очередной алмаз и вызвал другого гоблина, которому сообщил о просьбе клиента, на что помощник понимающе кивнул и тут же умчался куда-то вглубь коридоров. Через некоторое время из внутренних помещений вышел сухой, сморщенный гоблин и неторопливо засеменил к магу.

— Вы хотели меня видеть, господин волшебник? Я поверенный рода Лестрейндж.

Руквуд представился, и коротышка предложил ему пройти в переговорную, где они смогли бы обсудить все необходимые вопросы.

— У меня к вам просьба от моего господина, лорда Волдеморта, — без предисловий начал Руквуд, едва они только расположились в переговорной. — Милорд оставлял на вре́менное хранение в сейфе у Беллатрис Лестрейндж, один артефакт. Сейчас, когда она мертва и никого из этого рода не осталось, милорд требует переложить артефакт в хранилище кого-нибудь другого из его сторонников. Как вы понимаете, это вполне справедливое требование, — Улыбнулся Августус, глядя на гоблина.

— Согласно политике банка Гринготтс и первоначального соглашения с волшебниками, — скучным голосом начал поверенный. — Мы не имеем права открывать замороженное хранилище без разрешения нового владельца. Магия показывает, что кто-то из рода жив. Когда этот волшебник появится в любом филиале банка, мы сможем произвести привязку. Маг станет регентом или главой и будет пользоваться сейфами, принадлежавшими в том числе и мадам Лестрейндж.

— И где нам искать этого мага или волшебницу, связанных кровным родством с Лестрейнджами? — скептически посмотрел на гоблина Руквуд.

— А это не проблемы банка, мистер волшебник, — злорадно оскалился коротышка. — Эти правила ввели сами люди задолго до нашего с вами рождения. И не нам их нарушать.

— Ты понимаешь, кому сейчас собираешься отказать, гоблин? — холодно процедил Руквуд, сгорая от ярости. — Лорд Волдеморт не простит подобного неуважения.

— И что, вы готовы начать из-за этого новую войну? — оскал гоблина ничуть не уступал драконьему. — Наш народ держит данные клятвы, а вот вы, волшебники, похоже, стали забывать, что с мечом мы управляемся не хуже, чем с золотом! Думаю, наш разговор закончен, мистер Руквуд! — гоблин поднялся с кресла и указал на выход.

Августус отправился прочь, уже представляя, какое наказание ждёт его от недовольного провалом Волдеморта. Но Августус также понимал, что если гоблины упёрлись, то сделать с этим ничего нельзя, кроме как развязать войну с коротышками или выполнить их требования. Но на удивление Руквуда, Тёмный лорд не стал его наказывать. Только задумчиво прошипел, что придётся внести небольшие поправки в свои планы, а чаша послужит страховкой на совсем уж крайний случай. Было заметно, что мысли хозяина сейчас далеки от проблем с чашей и гоблинами. Наконец, Тёмный лорд посмотрел на Руквуда и произнёс:

— Сегодня сбор всех из внутреннего круга, дай мне свою метку Августус.

Вечером пожиратели смерти расселись за столом, Волдеморт осмотрел всех внимательным взглядом красных глаз.

— Мои верные последователи, думаю, хватит нам прятаться в тени. Дамблдор мёртв, — змеиные зрачки Волдеморта удовлетворённо сверкнули. — Теперь никто не способен нас остановить.

Пожиратели радостно загудели.

— Мне удалось наложить «Империо» на Пия Тикнесса, — поднялся со своего места Корбан Яксли. — Робардс тоже не будет вмешиваться. По его словам, он обычный служака и не желает своих людей класть просто так. Если захват власти пройдёт «малой кровью», то ни ДМП, ни мракоборцы, вмешиваться не станут.

— Очень хорошо, — довольно прошипел Волдеморт. — Августус, Антонин, на вас устранение Скримджера. Вряд ли этот неудачник захочет отдать власть добровольно.

— А что будет с Хогвартсом, — спросил мрачный, как всегда, Снейп.

— Ты станешь директором, Северус, — прошипел Волдеморт. — Все эти годы, ты тянул на себе факультет Слизерин, справишься и со всей школой. А на помощь тебе, вот хотя бы Кэрроу, отправятся, — посмотрел он на брата с сестрой. — Пока не надо сильно что-то менять, мои верные слуги. Грязнокровками и прочим сбродом займёмся позднее, когда укрепим власть над Англией.

— А что делать с Поттером, мой лорд, — спросил Северус, внутренне холодея от страшного предчувствия.

— Просто следи за ним, но ничего не предпринимай, — отмахнулся Волдеморт. — Даже если защита его матери спала, мало ли какие сюрпризы оставил в его теле и разуме великий светлый. Пусть мальчишка первый нарушит установленные нами законы, тогда в соответствии с ними, просто посадим его в Азкабан. Поттера и всех его друзей, — злобно усмехнулся Волдеморт.

— Да, мой лорд, — облегчённо вздохнул Снейп: если сынок Джеймса останется жив, пусть и будет сидеть в Азкабане, магия не посчитает, что обет: «Защищать сына Лили ценой своей жизни», который он по глупости, в молодости принёс Дамблдору в числе прочих, будет нарушен.

***

Скримджер сидел в кабинете и не знал, за что хвататься в первую очередь. Фадж не спешил ему помогать, а Руфус, раньше занимался только проблемами одного управления и не представлял, какой объём работы свалится на него с этой неблагодарной должностью. Заскрипев зубами, он ещё раз вчитался в документ о международном сотрудничестве с Францией, где лягушатники, все так же требовали признать результаты «Турнира трёх волшебников» недействительными. Прошло уже несколько лет, а соседи все никак не соглашались принять очевидное. Со вздохом отложив пергамент, Скримджер уже хотел было вызвать секретаршу, когда в дверь постучались.

— Войдите, — процедил министр, с тоской глядя на кипу бумаг.

В кабинет скользнул Пий Тикнесс и Руфус подумал, что тот опять начнёт жаловаться на недостаточное финансирование отдела магического правопорядка.

— Добрый день, Руфус, — льстиво протянул Пий и его будто приклеенная улыбка совершенно не понравилась Скримджеру. — Как тебе на новом месте? Привыкаешь понемногу, я смотрю, — он скользнул взглядом по стопке документов.

— Что тебе надо Тикнесс? — сухо отрезал Скримджер, подозрительно прищурившись на этого скользкого во всех смыслах, прилизанного мага.

— Кое-кто хочет с тобой побеседовать, Руфус, — снова как-то заторможенно протянул Тикнесс, и в этот момент дверь открылась, запуская двух человек в серебряных масках.

— Предательство! — прорычал Скримджер, опрокидывая кресло и выхватив палочку. Его противники тут же запустили в него «Петрификус тоталус», но маг успел вовремя выставить «Протего».

— Не дури, Руфус, — протянул Пий, тоже направивший палочку на министра. — Для всех будет лучше, если ты сдашься добровольно.

Скримджер зло скрипнул зубами и начал забрасывать пожирателей и Тикнесса всеми убойными заклинаниями, которые только можно было применить в ограниченном пространстве. Однако бывший мракоборец прекрасно понимал, что против двух сильных, и к тому же действующих на удивление слаженно, пожирателей ему не выстоять. Поэтому он попытался пробиться к двери, постепенно отжимая нападающих к центру кабинета. Наконец, ему удалось прорваться, и он рывком дёрнул дверь, удерживая за спиной самый мощный «Протего». Однако в двух метрах от него стояла Долорес Амбридж и держала на прицеле испуганно дрожащую секретаршу. Увидев Скримджера, женщина мгновенно перевела на него свою короткую, толстую палочку и резко произнесла: «Бомбарда!»

На шее Скримджера вздулись вены, он успел, выставить перед собой палочку и закрыться «Протего», как раз в тот момент, когда «Бомбарда» практически влетела ему в грудь. Сила удара взрывного заклинания забросила бывшего мракоборца обратно в кабинет, и на прилетевшую ему в спину «Аваду», Руфус уже не успел среагировать.

— Зачем же «Аваду» Антонин? — сплюнул Руквуд. — Сейчас в отделе Тайн сработают артефакты, что кто-то в здании балуется непростительными.

— Уж больно он шустрый оказался, — прохрипел Долохов. — Нас троих тут чуть не размазал. Спасибо, мадам Амбридж,— пожиратель благодарно поклонился женщине в розовом костюме.

— Наложите «Обливейт» на мисс Асквит, господа, никто не должен знать, что здесь сегодня случилось, — слащаво произнесла Долорес, первой выходя из кабинета.

— Обживайся, Пий, — хлопнул Руквуд прилизанного по плечу, неторопливо направляясь в приёмную. — С твоей помощью Англию ждут большие перемены.