Туда, где растет амарант

15

Глава 15. Свистать всех наверх!

Сегодня Кристине удалось с закрытыми глазами завязать булинь. И он легко "раздернулся", когда Старик потянул за конец. Старик крякнул и сообщил, что следующий узел будет якорный.

У Старика и пальцы как булини.

Это во-первых.

Во-вторых, "Отважный" не ревновал ее. Если не считать случай с матросским гальюном, больше за борт не бросало. Или фрегат не женщина, или ее не раскусили, или ревности не бывает.

В-третьих, и это было в самых первых, сегодня ей удалось пробить защиту капитана Энрике, на один короткий момент. Совсем короткий. Но шелковый шейный платок от укола ее шпаги у него развязался.

А теперь, в полуденный штиль, Кристина и канонир Пабло были приглашены в капитанскую каюту.

Каждый ли матрос удостаивался чести переступить ее порог?

Верзила уверял, что нет.

Уверял, что только Хуан-Урс. И то, только один раз.

Кри в нерешительности остановилась перед дверью, то поднимая, то опуская кулак. Быть избранным -- страшно. И волнительно. И замечательно.

Потому что ее выбрал сам капитан Энрике.

Канонир Пабло выбрался через люк со своего царства -- нижней палубы -- и, заметив юнгу, подмигнул:

- Ветра в парус, Крисеныш! Что дрейфишь?

И стукнул в косяк увесисто.

Прозвище "Крисеныш" прилипло к Кри после первого и последнего урока. Когда она увидела, чем занимается канонир -- артиллерией. Кристина отказалась учиться наотрез.

Кристина считала, что люди не имеют права отнимать чужие жизни. Выстрел издалека -- это подло.

Ведь Пабло сказал: цель артиллерии -- в первую очередь, экипаж и такелаж, чтобы ослабить противника перед абордажем.

Но Кристина не собиралась целиться в людей сквозь еле заметную бойницу.

Канонир Пабло только посмеялся, переложил трубку за другую щеку и потрепал юнгу по голове. И сказал, что, когда они встретят наконец Искателя Ветра, "Крисеныш" изменит свое мнение.

На что Кри запальчиво воскликнула: "Никогда!"

К тому же, за пушками все время кто-то норовил справить нужду. Те, кто дрейфил перед гальюном.

На том уроки канонира и закончились.

"Отважный" -- военный корабль. Его миссией являлось выследить Искателя Ветра -- одного из самых отчаянных пиратов. Того, который дерзнул пройти Гибралтар и грабить казну под самым носом короля.

Капитан Энрике крикнул из глубины каюты: "Войдите!"

Канонир Пабло хмыкнул, глядя на застывшего в трансе юнгу, и толкнул дверь. Кри опомнилась и шагнула в святое святых вслед за канониром.

Даже свет стеснялся капитана Энрике -- сквозь решетчатые окна он лился осторожно и тихо. Так, что можно было увидеть воздух...

Канонир Пабло расхохотался.

- Крисеныш, разорви меня пополам!

Капитан Энрике стоял над столом, склонившись над картой. Шейный платок на месте, как полагается. На лбу -- глубокая морщина. За спиной, как тень -- старший помощник. Мрачная, худая и бледная личность Гарсия. За глаза команда звала старпома Гарпией. И заслуженно опасалась и побаивалась. Еще была пятерка офицеров, штурман и судовой врач, но сейчас -- только Гарпия.

- Пабло, не разводи шум, - приказал капитан. - Подойди сюда.

Заметил юнгу и поманил пальцем:

- И ты, Кри, тоже. Тебе будет полезно.

Затаив дыхание, Кристина заглянула в карту, на которую смотрели капитан, офицер и канонир. Ей казалось, что ее посвящают в важное таинство... Совершенно незаслуженно!

Она совсем не заметила, как поморщился Гарсия, посмотрев на засаленный платок на голове Пабло.

- Сейчас мы примерно здесь, - указал тонкий мертвенный палец Гарпии на пустое пятно. Рядом было написано "Гибралтар".

- Думаете, он тут нас и ждет? - покрутил бороду Пабло.

- Он не просто так зовется Искателем Ветра, - сказал капитан. - Он может быть где угодно и когда угодно. Но это наиболее вероятная точка, лейтенант прав. Гарсия, проверьте рассчеты штурмана. Пабло, артиллерия готова?

- Так точно, капитан.

- Лейтенант, вы свободны, - заявил капитан Энрике.

Гарсия картинно поклонился, на миг смерив Пабло ледяным взглядом (Кри он вовсе не заметил), а затем удалился.

Канонир Пабло остался. И снова хлопнул Кри по спине со всей силы.

- Ну, что, опять сдрейфил, юнга? Капитан, Крисеныш тебя боится.

Капитан Энрике вздохнул и упал на стул, подпирая лоб руками.

- Пабло, снова ты за свое... Кри, я тебе обещал сегодня показать секстант?.. Совсем забыл... Погоди немного...

Кри заморгала. Она прежде не видела капитана таким. Усталым? Верно, потому он и оступился в утренней схватке. Под глазами у него выросли мешки.

В нем словно не было жизни.

- Ничего страшного... - Кри как можно жизнерадостнее огляделась по сторонам. - У вас есть книги?

Капитан Энрике с усилием встал. Он горбился. На палубе Энрике всегда был капитаном. А здесь... только человеком.

Внутри Кристины вдруг сделалось темно. И в этой темноте она уменьшилась и осталась одна. Впервые. До боли захотелось оказаться в объятиях папы Мигеля и послушать очередную сказку. Она сдержала упрямую слезу отчаяния и мотнула головой.

- Вот, - подошел капитан к полке и сунул в руки Кри синий толстый том. - Труд по историографии Магеллана. Тебе будет полезно прочесть.

- Да не говори, что это капитанская книжка -- сопрут, - подсказал Пабло. Он бессовестно лопал виноград из тарелки на капитанском столе. - А свое матросы не тронут. Рундук -- это священно. Энрике, юнга отказался от уроков артиллерии, тебе известно?

Кристина нерешительно покрутила том в руках, глотая слезы. И робко пошевелила губами:

- Ах... а как же сказки... У вас нет?..

Канонир расхохотался. Канонир много хохотал. Но счастливым от того не выглядел. Кристина знала, что у него в груди одна большая рана. Но от ядра какой пушки или кулеврины... Он не говорил. А она не спрашивала.

Людей нужно спрашивать, от чего у них дыры в груди?

Только самых близких.

Капитан Энрике поднял бровь, встречаясь взглядом с юнгой.

- Сказки?..

- Крисеныш! Какие сказки в каюте капитана?

- Вы не понимаете, - торопливо пояснила Кристина. И вспомнила папу Мигеля у огня. Как мама Карла говорила, что он неправ. А он доказывал ей. - Сказки нужны, они важны, ничуть не меньше, чем история и география. Ведь сказки они.. для души. Когда душа заблудилась и устала, когда ей одиноко и грустно, именно хорошая история -- то, что нужно, чтобы найти дорогу домой. Когда кажется, что вокруг ничего хорошего не осталось, сказки приходят на помощь и лечат сердце.

Канонир промолчал. Энрике тоже. А потом ответил коротко и жестко:

- Нет.

- Нет? - вытаращила глаза Кристина, прижимая к груди историографию. Капитан Энрике... он устал, он повержен, он потерян... И отказывается?

- Нет, - повторил капитан Энрике и вернулся к карте. Будто бы все еще с ней не закончил.

Канонир Пабло тоже заглянул в карту и взял в руки увеличительное стекло.

Кристина теребила переплет. Это невозможно. Это неправильно... Так не бывает... Разве люди счастливыми быть не хотят? Если они не хотят, то как... им помогать? Нужно ли? Зачем? Зачем тогда им дарить счастье? В "Горизонте" или где бы то ни было еще?

- А что лечит ваше сердце? - в отчаянии воскликнула Кристина.

Энрике провел рукой по лбу устало. Словно она говорила чепуху.

- Сердце не нужно лечить.

- Как это -- не надо?! Но ведь...

- Кри, довольно чепухи... - капитан заговорил таким голосом, что Кристина съежилась. - На сегодня...

В дверь постучали и без приглашения в щель протиснулся Гарпия.

- Стрельба со стороны берега, - спокойно объявил он, игнорируя юнгу. - Галеон "Иоанна", атакован шхуной без флага. Название не разглядеть.

Канонир Пабло вскочил.

- Кальмарьи кишки! Это он!

Он сжал кулак и посмотрел на капитана с воинственным ожиданием. Гарпия молчал, но вид у него был красноречивый и торжествующий.

Искатель Ветров -- они думали, что уже положили его в карман.

Как будто поймали краба.

Капитан Энрико уже превратился в капитана: с великолепной выправкой, мешки под глазами исчезли, он подхватил перевязь со спинки стула.

- Свистать всех наверх, Гарсия! Будем надеяться, Пабло, будем надеяться...

Кристина вжала пальцы в многострадальный переплет историографии. В этой суете она была маленькой и ничтожной. И для капитана... ее не существовало. Понимаете?

- А мне... что делать?

- Как всем -- занять место согласно штабному расписанию. - Капитан Энрике уже надевал шляпу. - Хуан подскажет. Да, - остановил он юнгу, готового уйти, - повесь сегодня шпагу на пояс.

Дружески и безжалостно крепко сжал ее плечо:

- Возможно, сегодня удача наконец нам улыбнется. Молись за это, Кри.

Кристина опустилась на рундук, все цепляясь за историографию, как за конец лага. Когда Мертвец Перес выпал за борт, ему бросили именно конец лага. И вытянули. Повезло, что был штиль.

Кристина бросила все и последовала за Энрике. Сначала за собой, но потом она решила, что к себе ее приведет именно капитан Энрике.

Она ушла из "Горизонта", как бы решив, что рождена сделать что-то великое, особенное, если уйдет. Для себя, для папы и мамы, для Холма Святой Марии, для... мира. Такого большого и необъятного. Словно там, за горизонтом, она должна была бы узнать все о Вертикали и Горизонтали, стать иной. Той, что приносит счастье.

Потому что в ней половина Вертикали и половина Горизонтали.

Потому, что она должна раскрыть тайну амаранта.

И во всем этом Энрике светил ей звездой.

Даже когда был строгим капитаном, неизменно стоящим на шканцах с подзорной трубой.

А теперь, в один миг, звезда погасла. Энрике... совершенно точно не знал, зачем он живет.

Кристина всхлипнула. Папа Мигель... зачем мечтать, если мечты -- они то, что разбивается?..

Безутешно она уткнулась носом в историографию Магеллана и расплакалась.

"Отважный" вздрогнул всем телом и раздался невозможный грохот.

Историография упала на пол. Кристина вытерла нос кулаком.

- Летучка! - в кубрик влетел Верзила, перемазанный копотью. - Там такое! Что ты тут якорь сушишь? Мы снесли бизань у Искателя Ветра! Если б не "Мария", мы б его тут же в щепы разнесли... Зато идем на абордаж... Ты че?..

Он заметил мокрое лицо юнги.

Кри мотнула головой, но слезы обиды, страха, отчаяния, этого ужасного чувства, что все не так, упорно налезали на щеки.

- Разводишь мокроту, как девчонка... - презрительно сощурился Верзила. - Ты ж дерешься нормально, чего боишься? Хотя тут... кулаки нужны.

Верзила был не тем, кто мог бы понять.

Но никто не должен был узнать, что она девчонка. Она замаскировалась так же верно, как "Отважный".