Туда, где растет амарант

33

Глава 33. Осколки разбитой лампы

Люк над головой Кри распахнули со скрипом.

— Вперед, вперед, — голос принадлежал то ли Правому, то ли Левому.

Кри едва успела подвинуться — на солому упал связанный Энрике. Она задрала голову: Правый захлопывал решетчатую крышку.

— А Летиция? — хотела крикнуть она, но получился лишь хриплый шепот. И Правый ушел, так ничего и не услышав.

— Ее заперли в каюте, — глухим голосом ответил Энрике.

Кри вздрогнула и обернулась: сейчас ее пугало все. Сейчас ее не существовало, осталась только одна тень, которая бродит по земле, а Кри, той Кри, что приносит счастье, не было: ее стерли из жизни бесследно.

Капитан лежал лицом наполовину в сене и безуспешно пытался повернуться: руки его были стянуты за спиной, а ноги, вероятно, еще слабо слушались после происшествия с пушкой. И выглядит так, словно он вовсе не испугался...

Кристина поспешила помочь ему сесть. И хотела было развязать руки, да пальцы не слушались, соскальзывали с веревок, а на лбу выступила испарина.

— Довольно, — коротко приказал Энрике. Голос его все такой же ледяной.

Кри поспешила отодвинуться подальше. Подтянуть колени к подбородку и найти убежище в них, а остальное сделают растрепавшиеся волосы. Ей не о чем говорить с капитаном Энрике, потому что всего произошедшего объяснить невозможно, да тому и нет объяснения, как и прощения.

Капитан ворочался на сене, наверное, чтобы занять удобную позицию. До Лагоса, наверное, еще плыть и плыть. Он не выдержит со связанными руками. Хотя, конечно, капитан Энрике выдержит все, что необходимо, и даже пот на лбу у него не выступит... Кри осторожно посмотрела в его сторону из-под упавшей на лоб челки.

Энрике смотрел на нее.

— Там есть лампа, — кивнул он на хлам в углу.

Кри моргнула. Потому что ничего не поняла.

Энрике вздохнул. И сейчас, когда он повернул лицо, и на него упал луч света из люка, Кри увидела, что оно все мокрое, где-то грязное, к щеке прилипло несколько сухих травинок... Он человек, обычный человек. Но как ему удается... делать вид, что это не так?

— Разбей ее, осколками разрежем веревки, — пояснил капитан.

Кри кивнула, и в горле пересохло и запершило — она только теперь заметила. Больше всего ей хотелось бы испариться по-настоящему, как это только что случилось с нею в душе, но... Энрике нужна помощь. И когда любишь кого-то... разве не это важнее всех исчезновений себя?..

На четвереньках она поползла к складу старых вещей. Как это случается в трюмах. Лампа блеснула отблеском солнечного света на мутном стекле. Кри схватила ее за скрипучую ручку и потащила в сторону Энрике.

Он наблюдал за ее действиями и не говорил ничего. И глаза его ничего не выражали. Вот было бы здорово, если бы он все вдруг понял... Но даже тешить себя такой надеждой было бы слишком жестоко.

Кри поставила лампу на пол. Та казалась тяжелой до невозможного, словно Кри вдруг уменьшилась до размеров карлика. А ведь это обычная лампа. Тем не менее, Кристине пришлось вытереть лоб и облокотиться о переборку на мгновение.

Энрике же кивнул на лампу. Да, ее следовало еще разбить. А потом осколками...

Бах! Кри размахнулась, что было силы, и осколки брызнули в стороны вместе со слезами. В лучах солнца это было до дрожи в коленях красиво.

— Не обязательно было так шуметь, — заметил капитан, подбираясь на коленях к осколкам. — Возьми этот. И вот этот.

Кри ступила к указанным кускам стекла.

— Да не порежься! — воскликнул Энрике, кивая на ее босые ноги.

Разве это имеет какое бы то ни было значение?

— Хуже не будет, — пожала Кри плечами, но, тем не менее, старательно обошла стеклянные крошки стороной.

«Маргари» качнулась снова, и Кристина не удержалась на ногах. Пытаясь перепрыгнуть оставшиеся осколки, она врезалась прямо в Энрике и повалила его на провлажневшее сено. Энрике охнул, то ли от неожиданности, то ли от боли, то ли еще от чего... Кри испуганно отпрыгнула, и наступила ровно на стеклянную крошку, подскакивая снова, а затем замирая на месте и чувствуя, как словно тысячи игл впиваются в ступни, проникают до самой души и протыкают ее льдом... Кри поднесла руку к горлу в который раз: что ж... значит, душа еще у нее есть... И, неожиданно для себя самой, Кристина тихо рассмеялась. Тихо и как-то безумно.

— Кажется, ты готов меня убить любым способом? — поднял бровь Энрике, усаживаясь вновь. Руки по-прежнему за спиной оставались связаны, но он был такой сильный, что мог встать и без них... Как это странно! Что бывают такие сильные люди. И до того непонятные, хотя казалось, что ты знаешь их от «а» до «зет».

Кри перестала смеяться. Но, кажется, она уже и так сошла с ума, да и терять, собственно говоря, нечего.

— Но другим не позволю, — улыбнулась Кристина в ответ, не шевеля ногами. Они словно приросли к полу. — Я уже говорил вам, верно?

Энрике покачал головой со вздохом.

— Юнга... ты стоишь на стекле, ты ведь знаешь?

Кристина поджала зачем-то губы и кивнула. Да, разумеется, она знает. Только ему какое дело-то?

— И как ты не дашь другим меня убить, если ходить не сможешь? — поинтересовался капитан Энрике.

Сердце у Кри мощно ударилось о грудь, так, что она даже поперхнулась и не смогла дышать, и уставилась на капитана с непониманием. В уголках его губ... притаилась улыбка?.. Счастье?.. Нет-нет, ей показалось... Это издевка. Насмешка. Или, вообще, не улыбка никакая. Капитан Энрике не может быть счастлив рядом с ней. Она столько...

— Юнга, не двигайся, — ровным голосом отдал приказ Энрике. — Только присядь, возьми вот этот осколок и помоги мне. А потом я разберусь с твоими ногами.

Кри повиновалась бездумно. Почти не было больно, когда она присела на корточки и подобрала крупный осколок, на который указал капитан. Он повернулся спиной, подставляя веревки, и Кри начала пилить их. Не замечая, как второй кусок осколка трется о пальцы, и выступает на них кровь. Или замечая, но не придавая тому значения.

— Осторожнее, — негромко сказал Энрике. — Не порежь еще и пальцы.

Кри вздрогнула и уронила осколок. Посмотрела на ладони, как впервые. Из двух пальцев струйкой текла кровь. Ее кровь. Какого она странно темно-красного цвета...

— Ну, что ты там? — обернулся Энрике, попутно продолжая растягивать веревки запястьями. Веревка уже истончилась, но еще не подавалась. Заметил замешательство Кристины. — Все же порезался... Чего еще было ожидать?

Кри спохватилась и замотала головой, хватая осколок.

— Я продолжу, — возразила она и продолжила пилить сосредоточенно.

Энрике издал звук вроде крякания и вернулся к занятию растягивания веревок. И вот — он энергично развел запястья еще раз, и размочаленная пенька выпустила их из плена.

Кристина издала победное восклицание.

— Получилось!

И едва не упала на оставшиеся позади осколки. Но капитан Энрике схватил ее за локти и встряхнул, глядя строго в глаза:

— Приди в себя, Кри!

Он не мог выбрать способа удачнее.. Кри затихла и даже перестала дергаться. Вообще.

Капитан Энрике нахмурился.

— Глаза б мои на тебя не смотрели, — наконец отвел он взгляд, одновременно осторожно пересаживая Кристину на сено рядом с собой. Она и дышать не смела. Капитан Энрике посмотрел на нее, недвижимую и застывшую, подобно кукле с глазами-стекляшками. — Хотя, когда они смотрят, на память приходят самые лучшие воспоминания, и как ты это делаешь, непонятно...

Кристина моргнула.

— Вы... не злитесь?.. — дрожащим голосом уточнила она.

— Злюсь ли я? Весьма и весьма злюсь, — поднял ее пятку себе на колено Энрике и придирчиво наклонился, чтобы лучше рассмотреть. — Что мне постоянно тебя приходится вытаскивать из какой-нибудь беды.

— Это уж кому, — не сдержалась и съехидничала неожиданно для себя Кри.

Капитан Энрике сурово посмотрел на нее, закусившую губу от боли и сдерживаемого смеха. И... расхохотался!

— Юнга... ты невыносим. — Таким был его капитанский вердикт. — Я везуч, как осужденный на протаскивание под килем. Второй раз тебя перевязываю.

К чему капитан Энрике так разговорился? Потому, что разволновался, привязанный к пушке?..

Он дернул первый мелкий осколок, и Кри взвизгнула — она не думала, что это так больно.

— Не пищи, как девчонка, — сурово приказал Энрике. — Будь мужчиной.

Кристина стиснула зубы. А она что делает?..

— Я... не хотел, чтобы так получилось... Но не мог же я вас бросить в беде. Это все, что мне пришло в голову...

— Как ты, вообще, тут оказался? — еще два осколка и два внеочередных удара сердца.

— Венто, он ранен! — воскликнула Кристина. — Вы же знаете! И... — она осеклась. — Ну, и неважно.

— И он тебя отправил передать послание на «Маргари»? — догадался Энрике. Как он догадался?! — Значит, Искатель Ветра появится в Лагосе.

Капитан почесал затылок, а затем вернулся к болезненной процедуре вытягивания осколков. Лоб Кри покрылся испариной, а по спине уже давно бегали ледяные мурашки.

— Это ведь его, — указал Энрике на все еще висящую на шее Кри пробку.

Кристина кивнула. И больше ничего не сделала.

А Энрике больше ничего не говорил. Только вытягивал осколки один за другим, словно едва вернувшуюся робко на место душу, кусочек за кусочком.

— Давай сюда, — потребовал Энрике чего-то. Кри вздрогнула и пришла в себя. — Ладонь.

Одного рукава у него не было. А ступни Кри были туго перебинтованы. И, казалось, пытались гореть под этими самодельными бинтами.

— Ну же, — повторил Энрике. — Что за юнга, если он останется беспалым. Никто тебя не возьмет.

Кристина протянула ему ладонь. Почему... почему человек, которого она должна была предать ради собственных законов чести, это он, капитан Энрике?.. Мальчишка, дразнивший ее головастиком, который никогда этого уже не скажет...

— Вот и все, — Энрике завязал узелком конец повязки. — Будешь как новенький, когда доплывем.

И легонько ударил ее по плечу. Кри подскочила на месте. Энрике снова рассмеялся. Правда, тихо, но... вполне себе счастливо. Кристина уставилась на него: она совершенно не разбирается в людях. Ах да, ее ведь и вовсе нет. Остатки души вышли с осколками лампы.

Энрике собрал пучок сена, разровнял и смел осколки в угол. «Маргари» совершила еще пару кренов, но ему все было нипочем. А Кри обняла себя вдоль туловища и дрожала.

Наконец Энрике закончил уборку и плюхнулся рядом, облокачиваясь на колени, поглядев с любопытством на Кри на миг, а затем — в небо сквозь решетку люка. Вздохнул как-то непередаваемо довольно.

— Ты мне напоминаешь кое-кого, кого я знал когда-то. Я говорил? — пробормотал он. Мечтательно. Энрике! Мечтательно! Кри подобралась поближе и заглянула ему спереди в глаза. Это правда? Ведь такое совершенно невозможно! Энрике заметил, засмеялся и пихнул Кри плечом. Она подскочила снова на месте и часто заморгала. Да что с ним... происходит?

— Именно! — погрозил Энрике пальцем. — И даже звали ее так же, как тебя...

Кри сглотнула. Точно ли она хочет, чтобы он знал ее тайну?..

— Это... имя всем подходит.

— Да, — кивнул Энрике, не выходя из своего странного состояния. Пожалуй, Кристина предпочла бы, чтобы он ругался или грозил трибуналом, чем вот так... копался в том, о чем уже стоит и забыть. — Наверное, теперь она выросла и готовится замуж... Она никогда не была такой разгильдяйкой, как ты, — легко потянул он за ухо Кри. Она вскрикнула и вырвалась, накрывая уши ладонью: забинтованной получалось неловко. — Но тоже умела приносить счастье. Да и... — он наклонился и посмотрел в лицо Кристины внимательно, — и в лице что-то есть.

Кристина срочно наморщила нос и скосила глаза к переносице.

Энрике удивился.

— Вот так? — уточнила она на всякий случай, подставляя в щекам руки и изображая жующего хомяка.

— Да перестань! — рассмеялся Энрике, снова толкая Кри в плечо, но теперь она удержалась. — Это все, о чем ты можешь думать в трюме у пиратов?

Кристина пожала плечами и показала пробку от флакончика счастья:

— У меня есть амулет.

Подумала минутку и добавила:

— А у тебя нет.

Энрике снова рассмеялся, запрокидывая голову назад. Невероятно.

— Ты смеешься, — выдохнула Кри. — Я что ж, и правда приношу счастье?

— В довесок ко многим бедам, — покачал головой Энрике после некоторой паузы. — Каков далее твой план, адмирал?

Кри смущенно улыбнулась. Какой там адмирал.

— Только не говори, что никакого, — погрозил пальцем Энрике.