Туда, где растет амарант

6

Глава 6. Горизонталь. Кристина учится искусству счастьеварения

Кристина упала на песок, задыхаясь.

- Вставай, вставай! - кричал папа Мигель, пританцовывая рядом с длинной палкой в руках. - Противник ждать не будет, пока ты отдышишься!

Кристина сдула с лица локон и закашлялась. Пот валил градом, и солнце пекло спину нещадно.

- Я больше не могу... - прохрипела она, тоскливо поглядев на свою палку - та торчала из песка чуть дальше расстояния вытянутой руки. - Это разве ж фехтование...

Папа Мигель подпрыгнул ближе и приставил конец палки к ее затылку.

- Падая, вставать, - ткнул он ее в шею, - владеть телом, - теперь тычок в спину, - владеть духом, - и мощный шлепок плашмя.

Кристина вскочила и обернулась в стойку, сердито потирая место удара.

- Вот три главных вещи, - закончил папа Мигель, глядя ей прямо в глаза. - Здесь нет слова "не могу". Нет слова "не могу" ни для кого, кто сам кует счастье. Бери свою палку, - кивнул он ей на утерянное оружие. - Становись в стойку.

Кристина молча и недовольно послушалась.

- Я бы сказала, что счастье варят, а не куют, - наскочила она на папу Мигеля, поднимая палку повыше. - Для других и для себя.

Папа Мигель невозмутимо выбил палку из рук дочери и легонько ткнул в живот. Кристина свалилась навзничь, охая.

- Для себя - в первую очередь, - подошел он и навис над нею, смеясь. - Если не будешь счастлива сама, никому помочь не сможешь. Вставай! - приказал он грозно.

- Если я смогу тебя победить, что мне будет? - спросила Кристина, прикрывая глаза.

- Что тебе будет? - приставил папа Мигель палку к ее шее, едва не перекрывая дыхание. - Жизнь, конечно. Как ты, вообще, можешь спрашивать такое! Ты учишься сражаться, сражаться за жизнь! Вставай, Кри! Я мог тебя убить тысячу раз.

Кристина сжала кулаки, и в них собрался песок. Неожиданная мысль пришла ей в голову...

- Хорошо, - покорно согласилась она, и папа Мигель убрал палку.

Тогда Кристина со всей силы метнула полный кулак песка ему в глаза. Папа Мигель не ожидал и закашлялся, зажмурился. Кристина воспользовалась моментом, откатилась, вскочила, подняла свою палку и выбила его оружие одним ударом, одновременно ставя под колени подножку. Папа Мигель завалился раньше, чем открыл глаза. Кристина с сияющими глазами держала палку у его шеи:

- Сдаетесь, сударь? Я не стану дарить вам шанс... - она запыхалась и едва стояла на ногах, но светилась довольством: свалить папу Мигеля - это же достижение! - Я слишком для этого устала... Да и не так благородна, как вы, - украдкой Кристина вытерла рукавом пот со лба.

- И что вы предлагаете? - улыбнулся папа Мигель так, будто победил тут он.

- Пойти пообедать?.. - подняла Кристина бровь неуверенно и перехватила палку поудобнее.

Папа Мигель будто бы задумался.

- Вот уж не знаю, не противоречит ли это моему понятию о чести... - протянул он.

- Папа! - Кристина отбросила палку и шлепнулась на песок рядом. - Какое у тебя понятие о чести, ты же настоящий пират!

И прижалась к теплому и сильному плечу папы Мигеля. Он обнял дочь и взъерошил ее косы.

- Я тебе дам - пират! Между прочим... я был без пяти минут адмиралом.

- Адмиралом?! - Кристина даже поднялась на локте, удивленно всматриваясь в лицо папы Мигеля. Море шумело не так далеко, словно шептало, что и оно что-то знает об этом. - Ты никогда не говорил!

- Я стараюсь не вспоминать об этом, - вздохнул папа Мигель и сел. - Идем, ты права, в животе уже бурчит.

Мама Карла сделала Кристине знак: отнести гостям за столом тарелки. Конечно, она же дочь хозяйки таверны... Гости были незнакомые. Пахли морем, не только потому, что у одного в ухе - круглая серьга. Люди моря -- они другие. Они - тоже те, кто встает.

Любопытно. И выглядят довольно счастливыми. Но в "Горизонте" все выглядят счастливыми.

- Паэлья "Горизонта", - Кристина приветливо улыбнулась им и расставила тарелки с подноса. - Приятного аппетита!

- Хороша девчушка, - покрутил ус один из гостей и наклонил голову. - Сколько ж тебе лет, птичка?

- Тринадцать, - ответила Кристина и вытерла руки под фартук. - А вам?

Гости умолкли на миг, а потом тот, у которого была в ухе серьга, хлопнул звонко ладонью по столу и расхохотался.

- Клянусь попугаем капитана, я слышал, что у вас тут диковинная таверна, но такое чудо... - он воззрился на Кристину едва не нос к носу. - Как тебя зовут, малышка?

- Вы на мой вопрос не ответили, - рассудительно возразила Кристина, - а задаете следующий?..

Новый взрыв хохота за столом.

- Кристина! - встревоженно позвала мама Карла.

Но Кристине не хотелось уходить - гости казались интересными людьми. С ними хотелось дальше шутить, заменяя папу Мигеля - ведь мама Карла отрядила его рубить дрова для очага.

- Теперь вы и имя мое знаете, а я о вас - все еще ничего... - прищурилась она, изображая понимание. - Наверное, ваш возраст - секрет? Тогда скажите, что такое попугай? Хотя больше меня интересует амарант, - понизила она голос до шепота и наклонилась вперед, как заговорщик.

Мама Карла оказалась рядом раньше, чем гости ответили. Губы их обещающе зашевелились, словно вот-вот тайна откроется. Но мама Карла крепко схватила Кристину за руку и рванула подальше.

- Простите, сеньоры, - легко поклонилась она, - дочь мне нужна на кухне.

И заставила Кристину уйти. Кристина была слишком хорошо воспитана, чтобы устраивать сцену... И папа Мигель говорил про выдержку. И что наносить удар можно только тогда, когда уверен в победе. Сейчас она уверена не была. Но рассердилась на маму Карлу. Последнее время она сердилась все больше. Мама Карла была против того, чтоб они с папой Мигелем фехтовали. Против того, чтоб она говорила с незнакомыми постояльцами больше необходимого. Словно мама... хотела из нее сделать ту, что только и умеет готовить паэлью...

- Кристина, - встала мама Карла напротив и сдвинула брови, уверенная, что это придает ей грозности, - я же тебя просила!

- Мама, но что я...

- Тебе сложно делать то, о чем просят? - подняла мама Карла бровь. - Иди мыть посуду, в таком случае.

Кристина надула губы. Мама Карла ничего не понимала в счастье. Но ее проблема была в том, что она не хотела понимать...

Папа Мигель попивал разбавленный херес, удобно устроившись на совершенно твердом стуле. Папа Мигель был как кот - любое место могло стать ему уютным, лишь бы настроение хорошее.

Кристина продолжала оттирать золой чан с упорством разъяренного быка.

- Ну, почему мама такая?! - воскликнула она.

Папа Мигель был уже в курсе. Папа Мигель всегда был в курсе. Когда хотел, конечно. И сказал неожиданно:

- В тебе гораздо больше от мамы, чем ты думаешь.

Кристина даже перестала двигать скребком.

- Да не может быть! Ненавижу, когда она так делает!

- Есть, есть. Ты - ее дочка. У тебя ее глаза и ее кулинарный талант. А я только умею делать счастье, и больше ничего... Вот во мне от мамы Карлы нет ничего, совсем. Но я ведь с ней уживаюсь, и даже люблю больше жизни.

- Ты же - папа Мигель, - пробурчала Кристина, чувствуя свою злость преступлением.

- А ты - дочь папы Мигеля. И мамы Карлы, кстати... В тебе половина Вертикали и половина Горизонтали... - голос папы Мигеля неожиданно ушел куда-то в другой мир.

- Но где же я, если во мне только ваши половинки? - растерялась Кристина.

- Половинки - это то, что мы тебе могли дать. Остальное зависит от тебя, - пожал плечами папа Мигель и отставил стакан. Посмотрел на Кристину и прищурился в свете пляшущего пламени в камине. - Вся жизнь человека в том, чтобы искать себя.

Кристина рассеянно осмотрела чан со всех сторон. Мама Карла не пропускала ни единого пятнышка. Но что-то в большой голове Кри не укладывалось.

- А ты уже нашел себя? - спросила она вдруг.

Ей казалось, что да. Потому что папа Мигель всегда знал, что ему нужно. Ну, кроме тех моментов, когда уставал делать счастье. Но и она уже привыкла - в эти моменты ты ДУМАЕШЬ, что все кончено. А на САМОМ ДЕЛЕ это не так. Главное - хорошенько пострадать, но не поверить, что это ВЗАПРАВДУ. И тогда все пройдет.

- Ну-у, не знаю, - протянул папа Мигель.

- Ну, как у вас дела? - весело зашла на кухню мама Карла. - Кри, ты закончила? - и мама Карла начала придирчиво осматривать чан.

- Я не знаю, - пробормотала Кристина и переложила скребок в другую руку. Уселась на скамью рядом с папой Мигелем.

- Но ты ведь был без пяти минут адмиралом? - вспомнила она давешний разговор. - Ты там себя не нашел?

- Как тебе сказать... - почесал папа Мигель макушку и посмотрел на маму Карлу. Она отставила чан и приготовилась внимательно слушать.

- Но был же! - с нажимом повторила Кристина. - Это же не сказка была, как все остальное?..

- Адмиралом? - уточнила мама Карла.

Она этого не знала. Хотя подозревала, что прошлое у папы Мигеля бурное. Но какая разница, что за прошлое, когда они теперь в настоящем.

- Без пяти минут, - поправила ее Кристина.

- Да, я любил плавать, - сказал папа Мигель медленно и просто. - Но когда я встретил твою маму, я полюбил ее больше.

Мама Карла покраснела. Ей стало стыдно, что она, может быть, загубила карьеру папы Мигеля. Четырнадцать лет назад!

- Но ты мог...

- Не мог, - ответил папа Мигель сразу. - Я хотел быть мужем, отцом... Может, не лучшим в мире, но лучшим из тех, какими мог стать.

Кристина раскрыла рот. Мама Карла почти что тоже.

- Ты... не жалеешь? - уточнила Кри. - Ведь плавать в море в сто раз интереснее!

- Я не жалею, - покачал папа Мигель головой и рассмеялся. - Вас я ни на какое море не променяю.

Мама Карла заплакала. Кристина не понимала, как это, но мама Карла утверждала, что так бывает от счастья. Папа Мигель всегда умел его делать неожиданно.

- Вы ведь лучше всякого моря, - раскрыл папа Мигель объятия своим растроганным женщинам.

В ту ночь Кристина не могла уснуть. Отчасти - из-за синяков и ушибов. Оно-то, хоть и песок, а падать несладко. Выносливость, самодисциплина... Вот и понятно, откуда папа Мигель все это знает. Он мог бы стать адмиралом. Без пяти минут - это почти то же самое, что ровно полночь.

Папа Мигель точно грустит об этом иногда. Вот почему он смотрит в море и в небо, когда ему плохо. Тогда он думает, что было бы, стань он адмиралом, а не папой Мигелем. Его бы точно уважали больше, и мама Карла бы не ругалась, что он мечтает, болтает или фехтует. Не заставляла бы и его мыть посуду, если она сердится. Он бы бороздил моря и бил пиратов, как Энрике.

Не было бы счастья на Холме Святой Марии и "Горизонта". Кристина вытаращила глаза и, кажется, темнота стала светлее. Такое представить невозможно, еще невозможнее, чем то, что тебя самого нет.

Нет, он точно не жалеет. Разве иногда понарошку. Если бы папа Мигель жалел по-настоящему, его бы давно здесь не было. Ведь нет слова "не могу" для того, кто умеет ковать счастье.

Вставать и идти. Кристина откинула легкое покрывало и подползла к окну. Ноги гнулись с трудом... Но она выучится. Станет фехтовать шпагой со стены, фехтовать, как без пяти минут адмирал. Несомненно. Нет слова "не могу" для той, что умеет варить счастье! Всего-то три вещи: падая, вставать, владеть телом, владеть духом. Три. Кристина растопырила пальцы и оценила их количество. Совсем не много.

Над морем серебрился лунный свет. Прибоя почти не было. Штиль. И на легких волнах только рябь, как волшебный шелк торговца Педро.

Кристина сощурилась. Это счастье. Ее личное счастье.

Рассвет только-только выполз на небо. Облака были тонкими и длинными, их причудливым узором разметал по еще розовому небу ветер.

- Шаг вперед... - скомандовал папа Мигель.

Оказывается, он умел быть твердым, даже жестким. На уроках он не знал жалости. Как и полагается адмиралу. Без пяти минут.

- Не прыгай на меня бесцельно, Кри! Вот, я тебя уже убил..! Когда я колю, ты должна защищаться. Стукни по моей шпаге, поймай... Так, да. И только после этого выпад... Коли, вперед! Теперь оборона... Да, молодец! Колени не распрямлять! Ты должна быть как пружина! В любую минуту готова прыгнуть... Спину ровно, что за колесо, ты не телега!

Папа Мигель молниеносно подскочил сбоку и хлопнул ее тонким шестом по спине.

- А-а..! - возмутилась Кристина, мгновенно распрямляясь. - Не телега я!

- Так докажи! Укол... Оборона... Опять прошляпила - не дай себя уколоть так просто! Отбивай удары... Почти... - шпага Кристины скользнула вхолостую, и снова шест папы Мигеля коснулся ее груди. Она начинала отчаиваться. - Стойка... Где стойка? Колени согнуть, спина ровно, стопа вперед... Руку отставить!

Кристина чувствовала себя кроликом, который не знает, откуда посыпется следующая атака. А еще она совершенно выбилась из сил, а ведь это только начало. Ярость росла с каждым новым уколом.

- И - хладнокровие прежде всего! - картинно отсалютовал папа Мигель шпагой. - Какие три главные вещи?

- Владеть телом, - уклонилась с торжеством Кристина от укола, - владеть духом... - прыгнула в атаку и напоролась на кончик шеста, - падая, вставать, - зазвенел ее голос от раздражения.

Папа Мигель теснил ее к морю. Так нечестно! Кристина попыталась напасть, но ее лишь снова "убили" несколько раз... Вот уже ноги и на мягкой морской пене, вот уже по щиколотку, и прибой лишь мешает. С криком Кристина взмахнула шпагой, сетуя на тяжелую неудобную рукоятку: от нее ныло все запястье.

Папа Мигель сделал лишь одно движение, и шпага вылетела из ее уставшей руки, а Кристина свалилась в море. Оба кончика упирались ей в грудь: как-то папе Мигелю удалось перехватить ее шпагу?.. Все внутри всклокотало, как прибой, намочивший косички до самого основания. Кристина замолотила пятками по морской пене.

- Вот именно, - с упреком сказал папа Мигель, - владеть духом. Не менее важно, чем владеть телом. Знаешь, почему?

Он отбросил настоящую и поддельную шпагу назад в песок и подал Кристине руку. С мгновение подумав, она протянула свою навстречу.

- Не чувства должны владеть тобой, но ты - чувствами. Можешь их использовать себе во благо, но никогда не отдавайся в их власть.

И потянул ее, разъяренную, вверх. Что ж, использовать во благо? Кристина резко повернула запястье и дернула руку на себя, а папа Мигель, не ожидая подвоха, загремел носом в прибой.

К сожалению, план Кристины вскочить и схватить шпагу не сработал. Папа Мигель успел вынырнуть и схватить ее за ногу прежде, чем она поднялась на ноги. Они забарахтались в пене прибоя. Папа Мигель победил, как и всегда. Он, адмирал без пяти минут, поддаваться даже не пытался.

Кристина облизнула соленые губы и распустила мокрые косички.

- Мне никогда тебя не победить, - вздохнула она.

- Не переживай, - положил папа Мигель свою ручищу ей на плечо. - Ты научишься. Ведь это почти то же самое, что ковать счастье.

- Варить...

Кристина подняла на него глаза и прищурилась. А ведь он... прав. Пострадать, но только строгую чуточку - это ведь тоже владеть духом. Да и тот, кто падая, не встает, тоже не знает, что такое счастье.

- Значит, мне осталось только владеть телом? - она подняла с песка шпагу и вложила руку в гарду, примериваясь.

- В остальном тоже работы непочатый край, - усмехнулся папа Мигель и легонько дернул ее за кончик носа. - Но спеши победить не меня, а себя. Это и есть жизнь.

Папа Мигель часто говорил загадками, но звучали они восхитительно. Все, как сказка про амарант.

- Знаешь... - обняла его свободной рукой Кристина и прижалась щекой к его мокрой рубахе, - спасибо, что не стал адмиралом. Наверное, это здорово - быть дочерью адмирала королевского флота, но я счастлива быть дочкой папы Мигеля, который учит меня варить счастье каждый день.