Туда, где растет амарант

34

Глава 34. Однажды капитаны встретятся

Энрике сказал, что знал. Знал о предательстве на «Отважном». Или догадывался. Потому что на флоте так всегда. Всегда подсиживают и борются за место. Сказал, что это нормально, и никто не знает, где и как придет его час. Переживать Кри не о чем.

Что за мир такой, вообще? Когда знать, что тебя хотят убить — это нормально?.. Когда вся жизнь — это спокойное ожидание того самого «часа»?

Теперь он спал совершенно спокойно в свете луны на сене, сложив руки на груди. Такой спокойный, холодный, тот, который ничего не боится. Который однажды хотел добыть счастье. А теперь... чего он хочет теперь?..

А еще — он смеялся. И смех у него такой, как будто сидишь у костра в холодную ночь и смотришь на звезды, и мама Карла укутывает в плед, а ты настаиваешь, чтобы руки остались снаружи, и тянешь ноги в прохудившихся ботинках к огню. И папа Мигель рассказывает истории. Обязательно.

Кристина поежилась и встала. Сморщилась и пискнула от боли — перебинтованные ступни... Хромая, она все же добралась до мачты и посмотрела наверх. Между решетками люка плескалось звездное небо. Здесь Млечный Путь протянулся дорогой в неизведанное. Может быть, он ведет к необитаемым портам. Где пришвартовываются к Земле корабли Ловцов с Вертикали, где почти что Маяк на краю Земли. А она говорила папе Мигелю, что его не существует. Может быть... все же, он есть.

И люди, которые плывут туда, такие же, как и здесь. Они живут так, как привыкли, и привыкли считать себя правыми. А жизнь — такая сложная и простая одновременно. Кажется, нужно столько мудрости, чтобы хоть как-то разобраться в ней. А однажды... ты понимаешь, что все просто. А потом — ты снова глуп и не знаешь ничего.

Снасти «Маргари» поскрипывали успокаивающе. Как гриф гитары папы Мигеля. Когда он настраивал струны у костра, пока мама Карла, несмотря на сопротивление, пыталась таки укутать Кри. И костер трещал.

Да, вот так смеется Энрике. И говорит, что она умеет приносить счастье. Умеет! Наконец у нее хоть что-то получилось...

Кри опустилась на доски трюма и решила уснуть, ведь никто точно не знает, что принесет завтра. Да и стоит ли знать?

— Юнга, — в ее дрему пробрались беспардонно, дергая за плечо, еще пытающееся напоминать о первом ранении на «Маргари». — Пора обедать.

Кристина вскочила и села, оглядываясь по сторонам. Что происходит, где и как — она не вполне могла сразу вспомнить.

Капитан Энрике, присевший напротив на корточках, усмехнулся и взъерошил ее волосы. Кри возмущенно засопела и схватилась за свою шевелюру оборонительно.

Капитан Энрике лишь поднял брови.

— Не порть прическу, — пробубнила Кри недовольно. Постепенно вспоминая, что сейчас она в трюме «Маргари», и неизвестно, доберется ли Венто вовремя в Лагос, следовательно, жизни ее, Энрике, да и Летиции висят на волоске.

— Она у тебя есть? — позволил себе усомниться Энрике.

Шутит? Энрике — шутит? Кри воззрилась на него в изумлении.

— Что?

— Ты...вы... шутите?

— Я тебе уже давно не капитан. Говори «ты», тебе же так явно легче, — пожал плечами Энрике. — Давай-ка есть.

И он указал на кувшин с водой и треснутую миску с двумя большими сухарями.

Только теперь Кристина заметила, что при пробуждении с ее плеч спала старая дерюга. Вот почему она согрелась и в конце концов смогла уснуть ночью. Энрике?.. Она подняла глаза.

Капитан с аппетитом вгрызался в сухарь. Такой же непроницаемый, как и всегда. Разве что... на его губах продолжала блуждать тень улыбки. Слабая: ее хватало лишь на то, чтобы озарить небритое и уставшее лицо неким внутренним светом так, что оно выглядело в сто раз лучше обычного.

О сухарь можно было сломать зубы. И пахло от него сыростью, даром, что сухой. Кристина отложила его в миску с осторожной брезгливостью. В ответ на взгляд Энрике пояснила:

— Не хочу есть.

Энрике покачал головой, взял сухарь и подал Кристине настойчиво:

— Чтобы жить, нужно есть, юнга. Не вредничай.

— Я не... вредничаю... Просто...

— Просто что?

Хрумкал Энрике тихо, но все же хрумкал. Что делало его еще более человеком.

— Разве вы... ты не боишься, что будет потом?

— Я тебе уже сказал вчера, Кри. Страх — не повод дрожать.

— Но ты не все знаешь! — возразила Кристина горячо, сжимая сухарь пальцами так сильно, что корочка надломилась и отпала. — Мы идем в Лагос... Венто обещал, что доберется туда. Но если его не будет... Треска и Сальный мне больше не станут верить. И нас всех.... — она умолкла.

— Тогда и решим, что делать, — снова пожал плечами Энрике. И опрокинул глоток из кувшина. Должно быть, он вспомнил свою жизнь до капитанства.

Кри подобрала упавшую корку и засунула в рот, почти как канонир Пабло — трубку. Она думала. Ни о чем. И обо всем сразу.

А над головами их, над люком, над палубой покореженной «Маргари» реяли, пронзительно крича, чайки. И вдруг загремела якорная цепь. Судно дрогнуло.

Энрике повернул голову, перестав жевать.

— Это не Лагос, — прокомментировал он с набитым ртом. С набитым ртом!

А Кри вскочила на ноги, но острая боль в ступнях заставила ее упасть обратно. Кувшин с треском раскололся, и вода растеклась лужицей под ноги капитана.

— Не Лагос, — выдохнула Кри.

Капитан Энрике встал и подошел к мачте неспешно. Перекидывая остатки сухаря от щеки к щеке. Солнечный луч упал на его лицо. Еще более уставшее и заросшее. И уже совсем почти не капитанское. Затем обернулся к Кри и согласился, сверля ее взглядом:

— Не Лагос. А теперь, Кри... пора тебе все рассказать.

Кристина съежилась и отползла в угол. Не то, чтобы она не видела Энрике таким суровым... Он бывал и еще хуже. Но тогда... ей было чем бороться — искренностью, правдой, жизнью. А сейчас он требовал рассказать собственными устами, как она предала его, и тем самым предать Венто. Сейчас он требовал выбрать сторону, и то, что она бы выбрала, решило бы все.

Капитан Энрике об этом не знал. Он просто стоял над перепуганным юнгой непоколебимой скалой, поставив руки в боки, и ждал ответа. Прекрасно зная, что дождется.

Кри не говорила ничего. И только в испуге смотрела на капитана снизу вверх. Больше всего хотелось сейчас оказаться в «Горизонте». Хотя и акулья пасть сейчас казалась желаннее вот этого момента.

«Маргари» дрогнула еще раз, отпуская якорь на дно. Энрике закачался, а Кристина зажмурилась. Но капитан не упал. И не исчез.

— Кри, я жду ответа, — повторил Энрике железным тоном.

— Ты... вы... не задали вопроса... — промямлила Кристина, цепляясь за соломинку.

— Что ты делаешь в Гибралтаре?

— Я... меня нет в Гибралтаре...

— Не изворачивайся. Расстались мы в совершенно ином месте. С какой миссией ты отправился в Гибралтар? Куда на самом деле делся Искатель?

Кристина кусала губы.

— Не кусай губы, как девчонка! — воскликнул Энрике.

— Я... — проговорила Кристина, — а если я и есть...

— Ты действуешь на его стороне? — сгреб в охапку юнгу капитан и поднял за воротник, чтобы заглянуть ему в глаза. Кристина вжала голову в плечи и снова зажмурилась. — Ты с самого начала — его подельник и водишь меня за нос?

У капитана Энрике воняло изо рта. У капитана Энрике! Кристина сморщила нос, и это дало ей мужества.

— Пустите! — вырвалась она неожиданно, и раненые ступни снова не удержались на полу, Кри больно шлепнулась на пятую точку, опять оказываясь внизу. — Вы мне не капитан уже, чтобы отчитываться! Я ничего вам не скажу! Разве что... что мне жаль, что я вытащил вас из тюрьмы, вот!

Она сложила руки на груди и отвернулась. А сердце мятежно ухало в ушах и кричало: «Почему мы встали на якорь?».

Затем раздался выстрел из пушки, и корпус «Маргари» дрогнул. Капитан Энрике наконец свалился в солому носом вниз.

— «Отважный»? — спросила Кри почему-то шепотом.

Энрике покачал головой, даже не счистив с лица солому. И вскочил обратно.

— Это «Маргари» отправила залп. Я должен видеть, что там происходит, дьявол!

— То есть как... дьявол?.. — не поняла Кристина.

Энрике не ответил, но обошел балку вокруг, а потом, что-то крякнув, начал осмотр темных углов трюма. Кристина подумала, что он никогда не говорил «дьявол». И его воротнички всегда были белыми, а щеки — выбритыми. А сейчас — нет.

Сейчас от Энрике можно ждать всего, чего угодно. И от этого кровь то стынет, то радостно кипит. Она попыталась встать.

— Сиди, юнга, — приказал капитан из угла. Он тащил за собой нечто вроде лома. Глаза у него поблескивали, чуть ли не как у Венто в минуты безумия. — Мы выберемся, — Энрике потряс ломом. — А с тобой я разберусь позднее.

Кри обхватила коленки руками. Чем он разберется?.. Ломом?..

Капитан подошел поближе и присел на корточки, хватая ее левую пятку. Кристина вскрикнула — больно, она их порезала совсем ведь недавно...

Энрике отпустил ее ногу и повернулся спиной.

— Забирайся мне на спину, — приказал он. Кри не сдвинулась с места. Энрике нетерпеливо обернулся: — Будем лезть наверх.

— А ты... вы... справишься? — усомнилась Кри. Еще и лом...

— Юнга, капитан сказал, а ты сделал! — возмутился Энрике. — Всю жизнь хочешь палубу драить?

У Кристины по лицу расползлась улыбка от уха до уха. Совершенно против желания. И она ухватилась несмело за его плечо. Энрике вздохнул, отложил лом, взял ее другую руку и положил на свое второе плечо, а ногами заставил уцепиться за свой пояс. Привстал и легко подпрыгнул.

— Держишься?

— Угу, — сообщила Кристина, донельзя смущенная.

— Вот и отлично, — капитан Энрике подобрал лом и подошел к балке-мачте, упирающейся в палубу в нескольких дюймах от люка. — Это настоящий вызов. Что же, Венто, посмотрим, кто кого. Поверить себе не могу, я еще и твоего мальчишку спасаю.

В голосе у капитана Энрике звенел азарт.

Он оказался таким сильным! Ему ничего не стоило вот так обхватить ногами и одной рукой мачту и лезть наверх. Кри пробовала в свое время на «Отважном» — даже без лома, даже со свободными плечами ничего не получалось. Она замерла на спине капитана и боялась даже дышать — ничем больше она ему помочь не могла.

Энрике подтянулся до самого верха.

— Ты ничего не весишь, как пушинка, — усмехнулся капитан. — Отправлю коку помогать, может, нарастишь жир.

Он хочет, чтобы она вернулась на «Отважный»!? Внутри разлилось какое-то тепло.

— Я не хочу жир... Лучше тренируйтесь со мной на шпагах, будут мышцы...

— Настоящему мужчине положено быть крепким, — прокряхтел капитан Энрике. Все же, про пушинку он наврал.

Оказывается, капитан Энрике и врать умеет.

— Как вы? — невинно уточнила Кристина.

— Не отвлекай! — запыхтел капитан.

Они головами уже почти касались потолка. Теперь капитан держался только ногами, и Кристине казалось, что они вот-вот отвалятся вниз. Энрике подложил лом под решетку люка и нажимал обеими руками со всех сил.

— Давай, Кри, — задыхаясь, проговорил он негромко, — помоги мне. Руки-то у тебя целы?

У люка на палубе не наблюдалось никого.