Туда, где растет амарант

37

Глава 37. Новый путь «Отважного»

Дорогие папа Мигель и мама Карла!

Знаю, что вы ужасно обо мне беспокоитесь и, наверное, до сих пор не можете простить, что я убежала из Горизонта, с вами не посоветовавшись, и вообще... Жалею ли я? Можно было бы сказать — да, потому что я взяла и сбежала из детства, где было так безопасно и спокойно. Но я скажу — нет, не жалею. Так же, папа, как ты не жалеешь о том, что оставил Горизонталь... Я услышала твой разговор той ночью. Мы же принимаем решения и потом несем за них ответственность, правда? Я приняла свое. Понимая, что делаю. Понимая?.. За пределами Холма Святой Марии происходят такие вещи, о которых я и не подозревала. Больше хороших. Не надо переживать, мама Карла. Просто я думаю вслух. Папа Мигель, ты ведь понимаешь, правда? Я знала.

Если я и не понимала, что делая, уходя... Все равно я довольна, что узнала хоть немного об этой большой и невероятной жизни. Лучше жить в приключениях, хлебать соленую воду, бороться, раз проигрывать, раз побеждать, чем... не делать ничего. Мама Карла, ты не обижайся, пожалуйста. Но в «Горизонте» я бы не узнала, как это сладко — жить и бороться. Я люблю это. Даже когда устаю.

Папа Мигель, и я очень признательна тебе, что ты оставил все это ради того, чтобы быть моим папой. Мама Карла, а у тебя тоже были приключения до встречи с папой? Ты ведь не забыла о них, да? Не забывай, пожалуйста. Без приключений не бывает нас.

Мне кажется, что время, все события... все оно нужно именно для того, чтобы делать нас нами. Мы — никто, если с нами не происходит ничего.

Папа Мигель, ты согласен?

Кристина задумалась и не заметила, как на знак вопроса наползла жирная клякса.

— Ах! — только и смогла она воскликнуть. А затем вздохнула. Такое хорошее письмо испортила.

— Ну, что там? — подняла голову Летиция. Она полулежала на кушетке и читала книгу, лениво подпирая голову. Все так же повязанную платком, только теперь с бахромой. Больше Летиция не изображала из себя никого.

Каюта капитана была в ее полном распоряжении. Она умело влезла в малюсенькую дырочку расположения капитана Энрике и устроилась со всеми удобствами, постоянно расширяя пространство. Кри было разрешено воспользоваться столом и чернилами, чтобы написать письмо. Быстро. Только разве можно написать душевное письмо быстро?..

«Отважный» сегодня вышел из ремонта. Сегодня Кристина первый день без бинтов. И палуба вновь ласкается теплом нагретого дерева к босым ступням.

Энрике занят подготовкой к отплытию. Вместе с Гарпией и канониром Пабло проверяет пищевые припасы, боевые и все такое.

Забавно, как легко забыты предательства и недомолвки. Хотя по взглядам моряков это не всегда скажешь.

Теперь Кри — личный слуга капитана. И не числится в экипаже. История с трибуналом замята.

И, к счастью, и Старик, и Хузо, и даже Урс ей рады. А вот на капитана и Лети они посматривают странно. Почему так?.. Ведь на нее у них гораздо больше причин коситься неприязненно.

— Кри! — повторила Летиция вопрос. — Ты закончила наконец? Не торчи тут так долго, мне только толков не хватало.

— Каких толков? — очнулась Кристина, разглядывая кляксу внимательно. Она похожа на очертания западной Европы с карты Энрике.

Они плывут в Новый Свет. Сегодня. Искать... Искателя Ветра.

Летиция повела бровями.

— Будто я закрутила роман с мальчишкой капитана, который вообще-то и не мальчишка. Но они ведь не в курсе, верно?

Летиция подкралась незаметно и заглянула через плечо Кристины. И заставила ее вздрогнуть своим смехом.

— Ты серьезно?..

— Что? — нахохлилась Кри, поспешно наклоняясь над письмом и заслоняя его руками.

— «бороться, хлебать соленую воду...»? Ты пишешь сонеты, что ли? — Летиция едва не покатывалась со смеху.

Кри нахмурилась. Ей сделалось обидно. Пусть... мама Карла тоже говаривала, будто она вечно строит из себя умирающего лебедя, но, в конце концов, это все, что ей осталось, да и не вредит никому... В сердцах Кристина скомкала лист бумаги и сжала в кулаке, не обращая внимания, как следы от чернил марают ладонь.

— Ты... Летиция, ничего не понимаешь!

Она поджала губы и вскочила, но больно споткнулась о стоявшую сзади девушку — к тому же, ноги все еще болели, так что Летиции досталось локтем под дых.

— Дерешься?! — вмиг вскипела «ее сиятельство» и вцепилась Кри в волосы.

Кристина попыталась вывернуться и мотнула головой. Она не любила ввязываться в драки. Разве что со шпагой, но в самом деле...

— Почему ты все время злишься на меня? — воскликнула она, силясь перехватить руки Лети. Только та была все же много старше и сильнее.

— Сама пойми!

— Я просто здесь... Я ничего не делаю...

— Ты ставишь под угрозу все мои планы, поняла?

— Я же помогла вам...

— Помогла? — Летиция расхохоталась обидно.

Она так и стояла, запустив руки в волосы Кри, а Кри — вцепившись в ее запястья.

— Никому ты не помогла, ты...

Дверь распахнулась. Девушки вмиг обернулись, не ослабляя своих позиций. Вместе с запахом морской соли и светом на пороге появился капитан Энрике. Их вечное яблоко раздора.

— Кри? Летиция? — даже в его холодном голосе прорезались нотки удивления.

Да, капитан давно был вновь закован в броню достоинства и невозмутимости.

Кри выпустила запястья Летиции виновато. Летиция подумала немногим дольше и выпуталась из совершенно размочаленной шевелюры Кри, отталкивая ту подальше. На ее запястьях темнели разводы чернил, комок бумаги отлетел под стол.

Капитан Энрике ничего не сказал, только досадливо цокнул языком. И прошел к столу, заставляя девушек расступиться. Выдвинул ящик и выудил судовой журнал.

Без лишних слов. Как и полагается капитану Энрике.

Кристина смущенно пыталась пригладить волосы.

— Пусть Урс острижет тебя, — бросил капитан между делом, выискивая пальцем нужную ему запись.

Кристина вздрогнула и схватилась за волосы. Они — часть ее, ее личного мира, который один у нее и остался.

— Нет! — воскликнула она в отчаянии.

— Слишком на девчонку смахиваешь, — отметила Летиция язвительно, поднимая бровь.

— Ты дал обет? — спокойно уточнил капитан Энрике, поворачиваясь к ней.

— Я... я... да, — не нашлась Кристина на другой ответ. — Да, я дал обет. Что не буду стричься.

Капитан Энрике подумал с мгновение, а потом сделал в воздухе неопределенный жест.

— Это многое объясняет. Иди, помоги Пабло с проверкой орудий.

— Но я...

— Не пререкайся, тебе следует знать, как это делается.

— Ничего мне не следует...

— Кажется, я имею право решать? — слегка повысил голос Энрике. — Или теперь капитан на «Отважном» — ты?

Летиция присела на свою кушетку и накручивала на палец локон. Трудно было сказать, что она там себе думала.

Кристина снова поджала губы, отдала честь и выбежала из каюты навстречу запаху соли и водорослей, которыми пропитался каждая пинта портового воздуха.

— Отдать швартовы! — скомандовал голос Гарпии.

«Отважный» отправлялся в долгий путь. Чтобы в очередной раз бросить вызов Ветру.

Венто. Почему-то ей было горько, но не виделось смысла сердиться на него. Он — такой, какой есть. И зачем нам пытаться менять людей? Да, юность вечно хочет невозможного... Но Венто ей изменить не хотелось никогда.

Подставив лицо потоку солнечных сияний и соленому ласковому ветру, Кристина вдруг подумала: настоящее всего мы любим тех, от кого никогда ничего не получить взамен. И только тогда вдруг по-невозможному... по-настоящему обретаем что-то такое, чего никто дать не в силах. Любая другая любовь терпит крах, потому что получить всего и сразу нельзя.

От этой мысли стало светлее: словно папа Мигель обнял. Он всегда учил, что все настоящее — самое ценное. В нем заключена сила амаранта. В подлинном, в том, чего не заменит никакой флакончик, никакой сок агавы, никакой Новый Свет...

Означало ли это, что она и Венто теперь любит? За какие-такие заслуги, интересно?.. И как можно любить одновременно двоих, цель которых — уничтожить даже упоминание друг о друге, как можно более изощренно?..

— Кри! — вытащил ее из чертогов разума окрик. Щурясь, Кристина поставила ладонь козырьком: это Хузо. Хузо... который вот тоже так, без причины, без поиска выгоды давно перешел на ее сторону. — Не стой, как кнехт! Отплываем!

Кристина усмехнулась. Пожалуй, Хузо она тоже полюбила. С ней точно что-то не в порядке. Любит кого зря, причем беспричинно. И она шагнула вперед — хочешь-не хочешь, ее ждал канонир Пабло. И... он тоже был к ней добр в свое время. Странно, почему вдруг весь мир показался озаренным любовью, когда, вроде бы, все стены пали?..

— Крисеныш! — обернулся канонир Пабло, едва Кристина спустилась осторожной поступью на нижнюю палубу. — Тринадцать тысяч акульих хвостов, капитан не мог сделать мне подарка приятнее!

Кристина смущенно подошла к канониру все в той же красной рубахе. Он казался огромным.

— Я... капитан сказал помочь вам.

— Значит ли это, что Крисеныш изменил свои взгляды? — лукаво прищурился канонир Пабло, наклоняясь и заглядывая в лицо Кристины.

— Нет, — покачала Кри головой. — Я подчиняюсь приказу капитана... Но буду рад, если вы дадите мне другую работу, не с пушками. Надеюсь на вас.

И робко подняла глаза на Пабло. Когда вы не можете противостоять судьбе, вы просто остаетесь собой и — будь что будет.

Канонир если и задумался, то всего на мгновение.

— Проверь и вычисть углы, — скомандовал он. — Некоторые трусы избегают гальюна, и за пушками сам дьявол ногу сломит.

Кристина поморщилась, хоть и не сдержала смешка. Канонир Пабло слишком многозначительно посмотрел в сторону украдкой направлявшегося к углу Крепыша Санчеса. Тот перехватил каменный взгляд, съежился и предпочел смыться наверх. Может, перетерпит?..

Канонир Пабло усмехнулся Кристине в ответ и кивнул на швабру и ведро под лестницей. Что ж... это лучше, чем изменять собственным принципам, не так ли?

«Отважный» набирал ход. Ветер нес его вперед. Ветер. Ветер, который они хотели поймать — где он? Суждено ли им его встретить?