Туда, где растет амарант

23

Глава 23. Капитан, парус на горизонте!

На Холме Святой Марии морская пена ласкалась к берегу все тем же котенком: здесь ничего не менялось. Торговка бусами из морских раковин Марита, как и прежде, искала удачи у случайных путешественников на дороге из Валенсии в Барселону. В таверне "Горизонт" орчата была все такой же сладкой, прохладной и пахучей.

Только из "Горизонта" пропали сказки. Папа Мигель все свободное время плел корзины на заднем дворе. Из камыша. Он думал тогда, что, раз он еще на что-то способен, то тем более Кристина. И все у нее хорошо.

Мама Карла искала спасения у облаков. Едва выдавалась свободная минутка, она поднималась на крышу и смотрела в небо. Словно оно могло ей рассказать, где теперь ее дочь. И уверить, что она здорова и полна жизни.

Папа Мигель и мама Карла встречались только когда работали. Мельком. И перед сном.

Что-то будто сломалось между ними. Будто Кри была единственным, что их связывало. И это было странно, но только они ничего не могли поделать.

Но даже на Холм Святой Марии приходят перемены.

Папа Мигель стоял и смешивал прохладительные напитки. С тех пор, как он перестал рассказывать сказки, в таверну заходило все меньше народу. И теперь -- всего несколько местных завсегдатаев, каждый звук гулко звучит в пустом доме.

Поэтому топот и грохот привлекли внимание всех -- в двери "Горизонта" влетел с неожиданной для всех и самого себя прытью старик Санчо. Влетел и едва не запрыгнул на стол, крича:

- Письмо! Письмо от маленькой сеньориты счастья! - старик Санчо с сожалением обнаружил, что его голос звучит, как пересушенный песок. Но все еще махал конвертом.

Папа Мигель вздрогнул и уронил стакан. Тот громко звякнул о пол и разлетелся на сотни мелких осколков -- слишком тонкой была огранка. Любимый стакан мамы Карлы.

Солнечный луч скользнул на щедро рассыпанную горстку битого стекла, и на стене заиграла радуга.

И кто-то это заметил.

- Счастье вернулось в "Горизонт"! - охнул этот кто-то.

Кристине достаточно было написать письмо. Там, на борту корабля грозного пирата Искателя Ветра, перед решающей дуэлью и рискованной операцией. Если бы что-то не удалось, она бы не увидела больше, как солнце выходит в зенит.

Папа Мигель подскочил к Санчо и письму, которых окружили посетители. Мама Карла выглянула из кухни. Теперь письмом ей махал папа Мигель и радостно кричал:

- Письмо от Кристины!

Мама Карла больно стукнулась лбом о притолоку и схватилась за сердце.

А в двери "Горизонта" тянулись люди -- просто торговка Марита услышала, что Санчо несет письмо от маленькой сеньориты счастья. А новости на Холме Святой Марии слишком редкие, чтобы делать их личными.

- Открывай же скорее, - воскликнула мама Карла, уже протолкнувшись к папе Мигелю. Она склонилась над конвертом, и снова стукнулась лбом. О лоб папы Мигеля. И они оба нервно рассмеялись. И почти счастливо.

Столько счастья из-за простого письма. Быть может, последнего в жизни.

А упрямая бумага все рвалась криво и выскальзывала из вспотевших пальцев папы Мигеля. Но наконец удалось извлечь исписанный и испещренный кляксами, покореженный влагой листок.

- Читай! - потребовал народ.

Они слишком давно не слышали историй. А теперь в "Горизонте" все по-старому.

"Дорогие папа и мама!

У меня все просто замечательно. Я научилась вязать морские узлы, а еще Энрике немножко продолжает меня учить фехтованию. Так что мы на настоящих шпагах сражаемся, папа. Спуску он мне не дает, но я не сдаюсь.

Мы довольно неплохо подружились. Так что, мама, не бойся -- я тут в безопасности, с Энрике можно за меня не бояться. Если ему король доверяет, то тем более можешь ты.

Питаемся мы тоже хорошо, на корабле есть куры и даже несколько коз. Мне поручено о них заботиться. Это кроме драянья палубы, но это нормально -- все должны заниматься уборкой, да и вообще, дисциплина -- вещь важная.

Энрике говорит, что дисциплина -- это когда ты хорошо знаешь, когда быть покорным, а когда стоять на своем. Я думаю, что счастье -- это мое. Я не хочу его отпускать, я всегда буду стоять на нем. Я хорошо знаю счастье, папа. Ты научил меня.

Мама, а ты научила меня работать даже тогда, когда хочется летать. Это мне тут пригодилось, правда. Хотя жизнь очень странная, и иногда я по-прежнему с тобой не согласна.

Потому что, кажется, нельзя сделать из человека того, кем он быть не хочет. И неважно, хочешь сделать его хорошим работником или просто счастливым.

Безумно хочу твоей паэльи, мама. И твоих сказок, папа. Если бы я знала, какой порт будет следующим...

Но я точно из него напишу!

Целую и обнимаю, скоро начнется моя вахта.

Кристина."

Кри пожевывала соломинку и строила тени на противоположной стене, на которую падал косой оранжевый луч солнца. Второй закат в трюме.

И скоро она подружится с крысой. Если она одна. Если их много, это еще вопрос...

И в животе урчит. Вчера Крепыш Санчес принес черствый хлеб и кувшин воды уже после второй склянки. Плечо у него перевязано, зато цел. И теперь временно выполняет легкую работу. А Мертвец Перес как упал тогда за борт с "Маргари", так и нет его больше. Что за штука человеческая жизнь, что ее можно так просто потерять?

Крепыш Санчес ответил тогда на ее вопрос, что капитан вовсе не гневается. Просто разговор с нарушителями у него всегда короток. Поблажек капитан не делает.

И если сказал - трибунал, значит и будет трибунал.

Конечно, Кристине хотелось сбежать. Но сбежать - значило бы оставить Энрике одного по собственной воле. Она не могла. Это было бы предательством. Как можно жить, зная, что ты предал того, кому поклялся в верности, пусть и только в собственном сердце?

И еще это бы значило признать, что она не права. Но Кристина снова поступила бы точно так же. Она не чувствовала за собой никакой вины.

А теперь "Отважный" идет в погоню за Искателем Ветра. Пребывание в трюме затянется на неопределенный срок. Капитан Энрике снова не понимает, что делает. Да и Венто тоже. Они снова идут в сторону, противоположную счастью.

И еще Летиция. Которая это и спровоцировала, как сама и признала.

Но Летиция, кроме прочего, еще и сможет защитить капитана от бед, пока она, Кри, прозябает в трюме. Ночь, и вправду, была холодной. Сено не грело, только холодило своей влагой и воняло.

В целом, стоит признать: Летиция кажется намного лучше приспособленной к жизни, чем сама Кри. Ее липовое сиятельство сможет отстоять Энрике и перед Гарпией, и перед королем, и перед целым миром, если потребуется. Насмешка судьбы: она может все, кроме как принести счастье.

И эта маленькая волшебная вещь - все, что умеет делать в жизни Кристина. Такая важная маленькая вещь.

Но придется позволить Летиции быть с Энрике. Иначе с ним может что-нибудь случиться.

- "Отважный", - погладила переборку Кристина нежно, - пусть будет на нашем корабле женщина. Она нужна капитану. Сейчас - нужна. Она обещала разузнать, кто стрелял и почему... Она верно сказала - если мы не узнаем причину, мы не сможем спасти Энрике.

Наверху вахтенный отбил семь склянок.

И в двери наверху заскрипел ключ. Кристина встрепенулась: Летиция с новостями? Такая пронырливая сеньорита. И - ха! - сумела как-то замаскироваться под важную донну. Любопытно, что у нее за история. И почему ей так нужен именно Энрике, чтобы получить то, чего она хочет.

В сумраке теней, чередующихся с кровавым закатом, Кри не могла разобрать, кто перед ней. Она встала и в ожидании комкала собственные пальцы.

- Летиция? - наконец спросила она негромко.

- Я слышал, что она здесь побывала, - ответил мужской голос. Кристина вздрогнула. Она бы поверила в невозможное, что сам Энрике пришел ее проведать, но... его голос она бы узнала из тысячи. - Крисеныш, тринадцать тысяч акульих хвостов, почему ты не согласился помогать мне?

- Канонир? - Кристина искренне удивилась. - Но почему... вы здесь?

- Тогда сейчас бы... ты был не здесь.

Кри не могла взять в голову, от чего канониру так переживать о ней.

- Ну, вы же знаете, почему... Я не буду стрелять из пушек. Даже пусть мы встретим Искателя Ветра еще сто раз... - На миг перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо Венто. - Тем более не стану!

Канонир Пабло покачал головой и наконец вышел из тени к скобтрапу.

- Знаю, - рассмеялся он открыто. - Но расскажи мне, что там между вами произошло?

Канонир Пабло легко спустился вниз и мягко положил руку Кри на плечо. От него веяло отеческой заботой, надежностью и всем самым лучшим, на пару с крепким запахом табака. И глаза у него были тепло-карие.

Кри захотелось прижаться к нему и спрятать все свои страхи в его красной рубахе.

- Мне правда... правда придется пойти под трибунал? - спросила она, и голос наконец задрожал. Наконец рядом был кто-то, по-настоящему рядом... По щекам щекотно поползли слезы.

- Ну, ну, Крисеныш, взрослые мальчики не плачут! - похлопал по спине ее канонир Пабло и грубым большим пальцем отер щеку. Не постеснялся ее соплей.

Кри звонко шмыгнула носом.

- Я...

Но сверху забили в рынду и закричали:

- Капитан, парус на горизонте!

Кри от неожиданности оступилась, и канонир Пабло подхватил ее под локоть. Кри вцепилась в его рукав. В душе сделалось тоскливо, мокро, тревожно, трепетно, дрожаще. Так бывает, когда внезапно появляется кто-то, на кого надеяться. Кто-то, кто добровольно подставляет плечи под наши печали. Лучше бы этого не случалось. Когда морок проходит, делается слишком больно.

Кри этого не знала. Она доверчиво подняла глаза на лицо канонира Пабло, обветренное, будто вчерашний песчаный замок.

- Они его догнали?..

- Кто кого? - уточнил канонир Пабло, похлопывая юнгу по спине.

- Капитан - Венто... То есть, Искателя Ветра... Зачем он так?

- Я сейчас пойду и узнаю. Вот, - Пабло порылся в кармане и протянул Кри кусок вяленого мяса. - Поешь.

Кри с готовностью впилась зубами в протянутое лакомство. И проводила глазами жилистую фигуру канонира, ловко скользнувшего по скоб-трапу наверх.

- Только не убивайте его, - прошептала она.

И опустилась на влажный сенный ворох.