Я твоя тень

Глава 74

Я оставил Росса в гостиной на полу около дивана. Росс оказался раза в полтора тяжелее тебя, я еле затащил его на крыльцо, про то, чтобы уютно уложить его на мягкой мебели не могло быть и речи. Росс выглядел так, словно в конце трудового дня прилёг отдохнуть. То, что он жив-живёхонек свидетельствовал румяный цвет лица и пульсирующая на шее вена. Я понятия не имел, когда он очнётся.

Ящики комода оказались выдвинутыми, на самом нижнем лежала парочка серых от пыли простыней, а в остальных было пусто. Наверное, отсюда Росс притащил тряпьё на улицу. Я сделал из простыней верёвку и связал ей ноги Росса. На всякий случай. Потом передумал и связал его поперёк, прижав руки к телу. Я не особо понимал, что делаю.

Надо было связать и руки. Я вышёл на улицу, сделал пару шагов к сгоревшей пристройке. Дым стоял повсюду. Если бы здесь поблизости были ещё дома, то их жильцы заинтересовались бы, что случилось. Но здесь не было ни души, кроме меня, Росса… и, может быть, тебя. Даже если ты и умер, то душа ещё должна быть здесь. В ответ на мою мысль моё лицо тронул лёгкий ветерок, словно это ты хотел что-то прошептать мне на ухо.

Огонь затух, сделав своё дело. Ветра не было, а дом кирпичный показался ему не слишком аппетитным. Кроме обгорелых останков пристройки и почерневших кустов, всё осталось прежним. Только одна из стен дома покрылась копотью.

Я подошёл к пепелищу и тронул одну из головёшек рукой. Она была ещё горячей. Надеясь, что подошвы резиновых кед не расплавятся, я полез вглубь, пытаясь обнаружить выгребную яму. То, что было когда-то стенами и крышей пристройки напоминало теперь гигантское кострище, оставшееся от туристов. Лезть было трудно, и через пару шагов я обжёг голень. А когда, отскочив, пытался вернуться на ровную почву, второй ногой провалился куда-то вниз по самое колено. Нога повисла в воздухе, я покачал ей в разные стороны — ей ничто не мешало. Пустое пространство вокруг должно было оказаться выгребной ямой. Чтобы выбраться из пепелища пришлось опереться обеими руками о горячие доски. Я подумал, что чем больнее физически, тем легче сохранить контроль и ясность мысли и глубже погрузил руки.

Идея о том, чтобы разобрать завал, резанула ум, как скальпель.

Я выбрался на твёрдую почву и принялся раскидывать обгорелые доски в разные стороны, начиная с самых дальних, постепенно переходя к центру. После Росса они казались лёгкими, как перья. Вскоре передо мной предстало странное зрелище: обгорелый остов пристройки — нижние сантиметров десять, меньше всего тронутые огнём — а из его центра, как карандаши из подставки, торчат останки крыши. Эти доски вытащить оказалось сложнее всего, потому что сцеплены между собой они были на совесть. Я тащил и так и эдак, упираясь ногами в землю и даже проделав ими небольшую ямку. Наконец, бывшая крыша сдвинулась и распалась на две неравные части. Я шагнул вперёд и заглянул в яму.

Несмотря на ясный день и солнце над головой, внутри было совершенно темно, лишь какие-то блики говорили о том, что дно не глубоко. Я подобрал щепку и бросил её вниз. Она упала с коротким стуком, словно попала на что-то жёсткое. Может, ещё доски?

Я не особенно понимал, как устроены подобные отхожие места. Наверное, снизу должна быть жидкость, хотя за столь долгое время, которое пустовал этот дом, она вполне могла испариться. Я лёг на живот и свесился вниз. Меня встретил запах гари и дыма, к которым примешивалась вонь метана. Но это не остановило меня. Найдя подходящее положение — ногами вперёд — я, наконец, спрыгнул вниз.

Дно оказалось дальше, чем я думал. Я подвернул ногу, ударился бедром и скатился в какую-то жижу. Запах метана усилился в несколько раз. Жидкости оказалось немного, чуть выше щиколотки, но она быстро пропитала кеды, просочилась в джинсы, испачкала руки. Я нащупал доски, очевидно, свалившиеся сверху, и сдвинул их в сторону. Глаза быстро привыкли к темноте, а солнечные лучи освещали не так уж и мало. Убрав последние останки пристройки я, наконец, нашёл тебя.

Ты лежал на спине и был таким бледным, словно мертвец, пролежавший в воде несколько лет. Я взял тебя за руку, но ты не отреагировал. Мороз пробежал по коже. Я отказывался верить, что ты можешь быть мёртв.

Я подпрыгнул и ухватился за то, что торчало на уровне земли. Этим чем-то оказался бывший пол сортира. С третьей попытки, я схватился более удачно и попытался подтянуться, цепляясь ногами за стены. Не тут-то было — руки, испачканные в какой-то жиже, скользили. Я протёр их об джинсы и повторил попытки, стараясь не думать, что случится, если я так и не смогу выбраться.

Наконец, мне удалось высунуться и вдохнуть свежего воздуха. По сравнению с ароматом, царившем внизу, запах гари и дыма показался глотком кристально чистой воды. Я вылез наружу, сделал из тряпья, оставленного Россом, такую же верёвку, которой связал его. Один конец я сбросил вниз, а второй положил на землю и прижал парой обгорелых досок. Второй раз прыгать вниз я не рискнул, боясь нечаянно наступить на тебя, поэтому тут же бросился искать что-то, что сможет выдержать мой вес.

В паре метров от сгоревшей постройки из примятой травы виднелся ржавый ящик. Я наклонился к нему и вдруг заметил крышку люка. Она не просто так валялась, а закрывала спуск вниз. Я быстро сообразил, что люк когда-то служил для откачки септика, а в данный момент ведёт к тебе. К сожалению, крышка была закрыта намертво.

Я побежал в дом в поисках какого-нибудь инструмента, которым открываются такие крышки. На кухне ничего похожего не нашлось. В гостиной зашевелился Росс. Я не стал заглядывать, а выбежал на улицу и дёрнул дверь второй пристройки. Здесь мне повезло: внутри оказался склад всевозможных инструментов. Я взял несколько штук, названий которых не знал. Когда вышел на свет, обнаружил на одной из них запёкшиеся тёмные пятна, но мне было не до фантазирования на тему их происхождения. Моя жизнь превратилась в нечто такое, что я бы никогда не смог выдумать сам.

Отодвигая крышку в сторону, я почувствовал, как сильно устали руки. Вниз вели ступени-скобки. В два счёта я оказался возле тебя. Конец импровизированной верёвки плескался в зловонной жиже. Я сдёрнул оставшуюся часть, обмотал её тебе вокруг подмышек, потом дотащил тебя до лестницы, вылез сам и, окопавшись ногами в землю, принялся медленно вытягивать тебя наверх.

***

Мы оба были грязными и отвратительно пахли. Твоё лицо скрывала мерзкая жижа и прилипшие волосы. Ты не подавал признаков жизни, но я не торопился отчаиваться. Я вспомнил, как ты хвалился о воде и электричестве, схватил ржавый ящик, сбегал на кухню и вывернул вентиль. Кран чихнул, кашлянул, а потом подарил мне поток коричневой воды. Теряя её из дыр по углам дна тары, и перемещаясь исключительно бегом, я вернулся к тебе и выплеснул всё, что осталось тебе на лицо. Ты слабо застонал, и моё сердце забилось чаще. Ты жив!

Решив, что ты надышался угарного газа и отчаянно нуждаешься в кислороде, я принялся за искусственное дыхание. Через несколько секунд со стороны дома раздался кокой-то звук. Я остановился, прислушался: кажется, это Росс очнулся и звал меня. Испугавшись, что он снова захочет увести меня от тебя, я схватил обгорелое одеяло, которым Росс пытался потушить (или делал вид?) пристройку, завернул тебя в него и отнёс к машине. Я спрятал тебя в багажнике, решив, что если тебя кто-то увидит на заднем сидении, то могут возникнуть вопросы. Вдруг ещё кто-то другой заберёт тебя?

Я повернул ключ зажигания и выдавил педаль газа в пол. Машина подпрыгнула на кочке и понеслась вперёд. Сквозь заросли кустов и деревьев виднелась колея.

Я старался вести машину ровно, но то и дело зацеплял ветки. Вскоре показался просвет, дорога и человеческий силуэт, вынырнувший из кустов, как приведение, прямо навстречу. Он был вылитый журналист, который преследовал тебя. Я замешкался, пытаясь разобраться, что значит его появление здесь, и перепутал педали.

Машина понеслась ещё быстрее. Через секунду человек шмякнулся о капот, а потом отлетел в сторону. В зеркале заднего вида мелькнуло тёмное пятно, лежащее посреди дороги. Но я не остановился, я спасал тебя — человека, который был дороже жизней всех людей вместе взятых, дороже всех землян и, может, даже плутонианцев. Человека, который пытался убить меня. Тебя.