Золушка и Мафиози

32

ТИЦИАНО КАТАНЕО

Я медленно затягиваюсь, наслаждаясь ощущением, когда наступаю на окурок. Движение вызывает приступ боли в ребрах, и я тоже наслаждаюсь этим ощущением. Хотя, как и абсолютная тишина за пределами церкви, это напоминание о преувеличенном наказании Витторио.

Улицы, окружающие приход Кантины, совершенно пустынны, как и было приказано на весь день. По словам брата, вчера вечером у меня было достаточно зрителей для цирка, который я устроил. И все это, разумеется, после того, как он рассказал мне о новой помолвке, которую сорвала моя непокорность. Я предложил сообщить жениху Рафаэлы, что свадьбы больше не будет, но это, похоже, только сильнее раздражало Дона. Жаль, я бы с удовольствием взялся за это дело.

До вчерашнего вечера я не мог вспомнить, когда мы со старшим братом в последний раз по-настоящему дрались. Не то, чтобы принятие наказания без сопротивления можно было назвать дракой.

Контроль над младшим боссом.

Для человека, столь критически настроенного к темпераменту нашей матери, Витторио иногда мог прекрасно держаться за руки с Анной Катанео и идти бок о бок с ней в царство мелодрамы. Я до сих пор не могу поверить в то презрение, которое она выказывала к Рафаэле, даже в ее драгоценной церкви. Как будто похоронное платье не было достаточно ясным сигналом, моя мама, казалось, избегала даже дышать одним воздухом с моей невестой.

Габриэллу обычно не трогает явное безразличие Анны, по крайней мере с тех пор, как Витторио дал понять, что не потерпит неуважения к своей жене. Но это потому, что она иностранка. Моя невестка не понимает важности и влияния мнения моей матери, пока не понимает. И я даже не знаю, будет ли ей до этого дело, когда она поймет. Не сейчас, когда она находится на вершине пищевой цепочки Саграды.

После свадьбы Витторио дни королевы пчел Анны Катанео сочтены, и меня раздражает, что она решила использовать эти последние вздохи, чтобы проявить неуважение к моей куколке.

Я фыркаю, достаю из портсигара еще одну сигарету и прикуриваю ее. Делаю глубокую затяжку. Расслабление мгновенно разливается по моим венам, соревнуясь с чувством победы, которое не сможет отнять никакое наказание, наложенное моим братом.

Рафаэла выбирает этот момент, чтобы выйти из двери церкви, и ее объемное белое платье шуршит от ее небрежных движений. Я до сих пор не решил, нравится ли мне дерзость Софии, нарядившей мою невесту в платье, купленное для кого-то другого. У Рафаэлы не было никаких шансов надеть его на другую свадьбу, но ее мать об этом не знала.

Длинные ноги, которые я считаю секунды, чтобы увидеть обнаженными, пересекают расстояние до машины с поспешностью, заставляющей меня поднимать брови. Разве исповедь не должна была помочь снять напряжение?

Ситуация не улучшится, когда жена узнает, что у нас не будет медового месяца и что нам запрещено участвовать в семейной жизни Катанео и общественных мероприятиях Саграды до дальнейшего уведомления.

Витторио знал, что физическая боль меня не беспокоит, и когда он понял, что его болтовни недостаточно, чтобы уменьшить мое удовлетворение от того, что я получил то, что хотел, он решил наказать меня через Рафаэлу. В конце концов, брат понял, что ее раздражение почему-то меня беспокоит.

Я бросаю недокуренную сигарету на землю, наступаю на нее, чтобы потушить по пути к ожидающему меня автомобилю, и не могу не улыбнуться. Витторио может похоронить меня в наказаниях, но это самый большой приз, который я когда-либо выигрывал.

Рафаэла свободна от своей семьи и животных, которым ее отец посмел пообещать ее руку. Она официально принадлежит мне, как я всегда и знал.

Все именно так, как и должно быть.