Золушка и Мафиози

ЭПИЛОГ

ТИЦИАНО КАТАНЕО

5 ЛЕТ СПУСТЯ

— Он спит, — объявляет Рафаэла, облегченно выдыхая.

Я отвожу взгляд от кроватки и поворачиваюсь к жене. Сидя в кресле для кормления, она держит на руках Андреа, а наш малыш по-прежнему прильнул ртом к материнской груди.

Он всегда сопротивляется больше, чем Николо. Старший из близнецов, похоже, взял от обоих родителей только самую темпераментную часть и делает только то, что хочет и когда хочет, даже в шесть месяцев.

Я беру Андреа из рук Рафаэлы и кладу его в кроватку рядом с братом. Моя жена встает и стоит рядом со мной, пуская слюни на детей, глядя на них сверху вниз.

— Они похожи на меня — с гордостью говорит она, и я не могу этого отрицать, потому что они действительно похожи. Они оба светловолосые, глаза у них голубые, как у мамы, как и форма их лиц. Единственное, что они унаследовали от меня… это гениальность.

— Да, они похожи. Но следующие будут с моим лицом.

— Перестань, Тициано. Я едва родила этих двоих. Разве я похожа на племенную корову, чтобы думать о том, чтобы родить еще?

— Дону бы не понравилось, если бы ты так говорила.

Она фыркает.

— Габриэлла сумасшедшая. Я говорю ей это с тех пор, как она забеременела во второй раз.

— Принцесса, мы не можем позволить моим идеальным генам умереть вместе со мной. Нам нужно больше таких лиц, как мое.

Я обхватываю Рафаэлу за талию, дышу ей в шею, а затем целую ее. Она извивается в моих объятиях.

— У нас есть время? — Пробормотала она.

— Нет, если ты не хочешь опоздать.

— Черт возьми, — хнычет она, опуская голову мне на плечо.

Я целую ее ухо.

— Когда ты вернешься, я обещаю.

— Я возьму с тебя двойную плату.

— Как будто мне это нужно.

Она высвобождается из моих объятий и выходит из комнаты мальчиков.

Я хватаю радио-няню и следую за ней. Рафаэла останавливается только тогда, когда доходит до кухни.

Она открывает морозилку и пересчитывает порции молока, которые еще есть в холодильнике, хотя мы оба знаем, что их более чем достаточно на те несколько часов, что она будет отсутствовать.

— Если у них закончится молоко, можно попросить Габи. — Я откидываю голову назад, смеясь над нахлынувшим на меня мысленным образом: лицо Витторио, если бы я пришел к нему и попросил у его жены молока.

— Перестань быть идиотом, Тициано! — Ворчит Рафаэла, понимая, над чем я смеюсь, и не произнося ни слова. Каждый день, каждая неделя, каждый месяц, проведенный рядом с Рафаэлой, только усиливает мою одержимость женой, причем до такой степени, что я уже не знаю, кто доминирует в ощущениях — я или она надо мной.

— Ты уверен, что справишься с ними в одиночку? — Спрашивает она, подходя ко мне и обхватывая руками мою шею. Я вопросительно поднимаю бровь.

— И с каких это пор, куколка, я не умею ничего делать хорошо? — Она фыркает, но не возражает. Я кусаю ее за нос. — И десяти минут не пройдет, как моя мама появится здесь, желая потискать внуков.

Рафаэла закатывает глаза, но не спорит. Хотя мама все еще не в восторге от того, что некоторые из ее детей женились, нет ничего, чего бы Анна Катанео не сделала для своих внуков.

— Я хочу еще одного ребенка, — говорю я.

— Ах, Тициано, пощади меня.

Рафаэла щелкает языком и отворачивает лицо, качая головой из стороны в сторону.

— Я пристрастился к тому, чтобы есть тебя беременной, любимая, — шепчу я ей на ухо, а затем очерчиваю его кончиком носа. Моя жена обмякает в моих объятиях.

— Ты делаешь меня мокрой, черт возьми.

— Хорошо… Значит, ты будешь думать обо мне каждую секунду своего отсутствия, как бы ни были заняты твои руки. Можно мне еще одного ребенка? — Я прикусываю ее мочку. — Пожалуйста.

— Это уже давно не действует, — издевается она, заставляя меня смеяться. Я облизываю ее рот. — Если твой порок — трахать меня, пока я беременна, то мне придется провести остаток жизни беременной, Тициано.

— Не всю жизнь. Еще три раза, максимум четыре.

Его глаза расширяются.

— А что, если все беременности будут близнецами?

— Тогда мы сможем создать собственное подразделение в Саграде.

— Конечно. Зачем вербовать, если можно просто сделать новых солдат, не так ли? — Рафаэла насмехается, откидывая голову назад, когда я затягиваю ее в хвост и осыпаю поцелуями ее шею.

— Именно так. Представляешь? Женщины и мужчины с моим лицом, бегающие по улицам и терроризирующие людей?

— Ты бы так гордился… — стонет она, когда я кусаю ее за горло.

— Ужасно гордился, — соглашаюсь я, лизнув ее в рот.

В эту секунду у Рафаэлы звонит телефон. Она достает его из кармана и читает уведомление.

— Чезаре уже поднимается, — говорит она.

Я отпускаю руки с ее бедер.

— Блядь, — жалуюсь я, поправляя пах.

Мой брат отвечает на замечание, которое было адресовано не ему, и я поворачиваюсь к лестнице. Он стоит на самом верху.

— Привет, любопытный братишка.

Чезаре отмахивается от моих слов кивком.

— Ты готова? — Спрашивает Рафаэлу.

— Она родилась готовой, — я целую жену в щеку, и она улыбается мне.

— Продолжай в том же духе, и, возможно, я подумаю о том, чтобы подарить тебе еще одного ребенка.

Она слегка подмигивает мне и отворачивается, направляясь к Чезаре.

— Сколько их там? — Спрашивает она его, когда они начинают спускаться по лестнице.

— Трое, — отвечает Чезаре.

— Нам нужна информация или мы просто собираемся повеселиться? — Спрашивает Рафаэла, и это последняя часть их разговора, которую я слышу. Я улыбаюсь, чертовски гордый тем, какой женщиной стала моя жена, и возвращаюсь в комнату наших детей.

Я склоняюсь над их кроваткой, где они все еще спят.

— Я хочу рассказать вам одну историю, дети, — мягко говорю я. — Сначала она немного напоминает историю Золушки, но в конце… она гораздо веселее. Гораздо веселее.

ПЕРЕВОДЧИК — t.me/HotDarkNovels

КОНЕЦ.