Ни славословья,
ни возвышенной строки
Не посвящала я тебе,
моя земля.
Лишь дуб посажен мной
на берегу реки,
Лишь мной протоптана тропа
в твоих полях.
Я знаю, мать моя, —
и в том сомненья нет, —
Что скромен дар тебе
одной из дочерей:
Лишь возглас радости,
когда прольется свет,
Лишь слезы скрытые
над бедностью твоей.
(1926, Тель-Авив)
Перевела Мирьям Янникова. // Рахель. Стихи. 1991, Иерусалим.
Вот встреча, полувстреча, быстрый взгляд,
Вот ты приветствие едва пробормотал,
И сразу же сметает все подряд
Лавина боли, счастья шквал.
И прорвана плотина забытья,
И бури не сдержать, не отдалить,
И на колени опускаюсь я,
И пью, чтоб жажду утолить…
(13.4.25, Тель-Авив)
Перевела Мирьям Янникова. // Рахель. Стихи. 1991, Иерусалим.
Она его по имени зовет,
Голос — привычный выдох,
А я на свой не положусь,
Чтоб не выдал.
Она идет повсюду рядом с ним,
Всегда — на его пути,
А я сижу в вечерней тьме,
Взаперти.
На пальце у нее горит кольцо
Золотое, слепящее глаз,
А железные цепи мои прочней
Во сто раз!
(1926, Тель-Авив)
Перевел Владимир Лазарис. // «Ариэль», 1994, № 19, Иерусалим.
Лишь о себе говорить я умела.
Мал мой мирок, словно мир муравья.
Ноет под тяжестью бедное тело.
Груз непомерный сгибает меня.
Тропку к вершине сквозь холод туманя,
Страх побеждая, в муках торю.
Но неустанно рука великана
Все разрушает, что я сотворю.
Мне остаются слезы печали,
Горькие ночи, горькие дни…
Что ж вы позвали, волшебные дали?
Что ж обманули, ночные огни?
(Февраль 1930)
Перевел Лев Друскин. // «Егупець», 1996, № 2, Киев.