Дремир. На грани. Том 2

Часть 2 Глава 8. Не сначала

Орэн

Вчера, после встречи с Ярославом.

Орэн возвращался к себе домой со смешанными чувствами — он только что сыграл «в рулетку» и, прекрасно это осознавая, понимал, что поступить иначе он тоже не мог — не мог упустить эту случайно подвернувшуюся возможность.

«Интересно, мне выпадет красное, чёрное или ноль? — азартно думал он, не спеша идя по улице с невозмутимым спокойствием на лице. — Красное — я выиграю, пусть это и не гарантирует мне жизнь. Чёрное — я проиграю, пусть это и не гарантирует мне смерть. Ноль — скукота».

Орэн решил, что уже достаточно прожил в Дремире и разобрался в местных порядках, чтобы «слегка» проверить границы дозволенного, а заодно и проверить, чтут ли они сами свои же порядки.

«Ведь на словах здесь всё красиво и чинно, — скептически думал он, — но это в предсказуемое мирное время… А как они себя поведут в непредсказуемой ситуации понятия не имею».

Зима в этих краях была спокойным временем. Даже дозоры следопытов и воинов ходили редко, да и те не до самой границы Пожарища. Ждать до весны, чтобы проверить своих новых братьев в действии, ему было лень, и он решил подкинуть этих «действий» им самостоятельно.

Пусть выходка Орэна и была на грани, но Слову Чести, данному Ярославу, он был верен: опасности для Яренки она не представляла никакой.

«Пожалуй, самая большая опасность, — подытожил Орэн, дойдя до своего дома, — это моя жёнушка. Если она прознает, что я задумал, то от кочерги я могу уже не успеть увернуться в следующий раз».

Теперь Орэн уже знал, как называется тот опасный предмет, которым замахнулась на него Марена, когда он пришёл ей рассказывать, что попросил её руки у Яромира. Правда, от этого сей предмет не становился для него менее опасным.

Как и было оговорено, он постучал три раза в дверь собственного же дома и смирно дождался, пока её откроют.

— Пускаете? — весело спросил он, когда Марена появилась на пороге.

— Пускаю, — улыбнулась Марена. — Гости уже ушли.

«Хм-м-м… Ушли, говоришь», — азартно подумал Орэн и зашёл в дом.

— И как далеко ты меня пускаешь? — спросил он и, тут же обняв Марену за шею и талию, поцеловал.

Марена хихикнула и ответила взаимностью.

Дверь за ними закрылась.

Марена помогла Орэну снять куртку и… Больше гостей они сегодня уже не ждали.

За ужином Марена всё же спросила:

— Интересно, зачем тебе понадобился Ярослав?

— Хотел ему предложить рассказать о Крепости и графе, но он отказался, — невозмутимо ответил Орэн.

— И всё? — хитро прищурилась Марена.

«От этой ничего не скроешь».

— Возможно, — широко улыбнулся Орэн.

— Ладно, — быстро сдалась Марена. — Ваше дело, вот только чтобы Насте не влетело, что она проболталась.

— Я его предупредил, что я случайно об этом подслушал, — серьёзно ответил Орэн, перестав улыбаться. — Думаю, он не из тех, кто будет кого-то в чём-то винить.

— Кстати, — спохватилась Марена, — у нас с Настей к тебе дело есть. Надо…

— Свести Настю с Ярославом? — усмехнулся Орэн.

— Нет, эти друзья с детства, их сводить не надо. Настя хотела бы поболтать с Марком, но всё не знает, как это сделать.

— Она вроде не робкого десятка, — удивился Орэн. — Что, не может просто подойти на улице и заговорить?

— Не может, — вздохнула Марена.

— Почему? — продолжал удивляться Орэн. — Я столько раз видел, как девчонки тут сами к парням подходят и беззаботно болтают. И по одной, и по несколько сразу. В чём проблема?

— В том, что он чужак. Если она первой подойдёт к нему, то поползут плохие слухи, что Настя решила отдаться чужаку и посрамить свой Род. Она, естественно, таких слухов не хочет. Вот если бы он первый к ней подошёл и заговорил — другое дело. Просто бы разошёлся слух, что чужаку понравилась местная девушка. Дальше бы все сплетничали: «какие у нас красавицы, что даже чужаки не могут пройти мимо» или «а наши девки вам не по зубам» и так далее.

— Да уж, — невесело усмехнулся Орэн. — Как всё сложно-то, оказывается. И что вы предлагаете?

— Может, ты как-то Марка пригласишь к нам в гости, а тут «случайно» окажется Настя? Мы попьём чай вчетвером, поболтаем.

— А потом я утащу тебя в соседнюю комнату, и мы их оставим наедине? — провокационно улыбнулся Орэн.

— Ну… — Марена отвела глаза в строну. — Можно и так.

— План мне подходит, — серьёзно ответил Орэн, — но есть одна проблема: Марк сбежал с уроков Любомира, и теперь мы совсем не пересекаемся. Я лишь слышал, что он каждый день ходит в сторону Пожарища. Если я сейчас его позову в гости, то это будет выглядеть немного подозрительно, да и это не то, чего мы хотим. Так что предлагаю, с планом немного повременить.

— Как сбежал⁈ — неподдельно удивилась Марена. — Не знала, что от Любомира можно сбежать.

— Выходит, что можно, — усмехнулся Орэн. — Он даже дал Марку Факел в руки, чтоб тот не скучал без его общества.

Марена хихикнула:

— На, дитятко, поиграйся и приходи обратно.

— Именно так и было, — засмеялся Орэн. — Только обратно он сказал, что его просто так не пустит.

— Ясно, — ответила Марена, перестав улыбаться. — Я передам Насте, что придётся подождать тогда.

Орэн принялся доедать суп, пока тот совсем не остыл, и дальше они уже ели молча.

Утром Орэн отправился к Любомиру на урок.

«Марк снова не пришёл», — равнодушно отметил он про себя и принялся внимательно слушать наставника.

— Сегодня я хочу подвести итог всему тому, что я рассказал тебе до этого, а посему ответь мне на вопрос: что общего между деревом и печью?

Нельзя сказать, что Любомир застал Орэна врасплох этим вопросом, ведь Орэн периодически и сам над ним задумывался, ещё с тех пор, как Марк ушёл, но всё же решил хорошенько обдумать свой ответ, вспоминая все те схемы, что видел.

Он вспомнил обе схемы и попытался мысленно наложить их друг на друга. Вполне очевидную связь он увидел только в двух местах: там, где у дерева был «комель», в печи была «подача топлива»; там, где у дерева был «ствол», в печи был «переносчик тепла».

«Похоже, и дерево, и печь „питаются“ по одному и тому же принципу, — пришёл к выводу Орэн. — А если это действительно так, то, возможно, всё в мире устроено по одному и тому же принципу. А значит, чем больше я узнаю о разных предметах и явлениях, тем мне будет проще понять основной принцип, и более того, я смогу попытаться понять одни явления через другие».

Орэн решил, что этого умозаключения будет достаточно для ответа, и озвучил его Любомиру.

— Я смог уяснить только один общий элемент между деревом и печью, — честно признал Орэн, — и тому, и другому нужно питание, чтобы существовать и выполнять свою функцию. Сопоставив обе схемы, я сделал вывод, что, скорее всего, всё в мире подчиняется одним и тем же закономерностям, и изучая одни предметы и явления, я смогу лучше понять другие.

— Всё в мире самоподобно, — подтвердил догадки Орэна Любомир. — Я принимаю твой ответ как верный, и сегодня я тебе расскажу про стихии.

«Марк, ты идиот, что свалил», — успел подумать Орэн, предвкушая, что сейчас ему расскажут нечто действительно непосредственно относящееся к восстановлению леса, и принялся внимательно слушать.

— В нашем видении мира существуют четыре стихии: земля, огонь, воздух и вода.

Любомир нарисовал равностронний крест на доске: одну горизонтальную линию он перечеркнул одной вертикальной и дописал озвученные стихии по концам креста. Земля оказалась внизу, воздух — над ней, слева — огонь, справа — вода.

«Вполне логично, — первое, что пришло в голову Орэну, когда он увидел эту схему. — Единство противоположностей».

— А теперь смотри закономерности, — продолжал Любомир. — Например, возьмём огонь, ему, чтобы гореть, нужна опора — земля, а также топливо — это тоже произрастает на земле. Но без воздуха ничего гореть не будет, а также и без небольшого количества воды. Значит, если у нас много дров и воздуха — мы можем разжечь большой костёр, но если мы туда же добавим много воды, то всё потухнет.

Любомир сопровождал свой рассказ прорисовкой стрелочек от стихии к стихии на доске.

— А теперь смотри с другой стороны. Например, возьмём реку. Она где течёт? На земле или под землёй? Если нагреть землю и саму воду в реке, то она начнёт испаряться и улетать в небо, то есть в «воздух». А что происходит, когда в воздухе накапливается что-то неподъемное? Оно падает обратно на землю. В данном случае — остывшая вода проливается обратно дождём и снова наполняет реку.

Любомир дорисовал стрелочки и подвёл итог:

— Как видишь, пусть огонь и вода противоположны друг другу по натуре, но они друг без друга существовать не могут…

Орэн сидел и слушал, как завороженный. Для него это всё было настолько очевидно, что он удивлялся, как он не задумывался об этом раньше.

Ещё час Любомир рассказывал ему про влияние стихий друг на друга и их взаимодействия, а когда стал накладывать стихии на уже изученные Орэном ранее схемы, тот удивился ещё больше.

«Теперь намного проще увидеть взаимосвязь! — восхищённо думал Орэн. — Теперь всё, наконец, начинает вставать на свои места! Всё так очевидно!»

Орэн так увлёкся новыми знаниями, что даже не хотел уходить с урока, и Любомиру пришлось его выгонять, чтобы тот не опоздал на уроки в местной школе.

После уроков Любомира Орэн шёл в школу и учился вместе с шестилетними детьми дремирским премудростям. Сначала все дети над ним смеялись и тыкали в него пальцем, но он смеялся над собой вместе с ними, и они быстро к нему привыкли. А через неделю так и вовсе стали гордиться его обществом и приставать с расспросами о Чужеземье. В итоге они договорились, что каждый день после уроков он будет задерживать на полчаса и рассказывать им что-то интересное. Так в местной школе появился ещё один внештатный урок с одноимённым названием «Чужеземье», на который стали приходить и дети постарше, потому что оказалось, что Орэн умеет очень увлекательно рассказывать об обыденных вещах.

Орэн, конечно, был рад, что после Обряда Имянаречения его зачислили в Касту Жрецов, но терять свои боевые навыки не собирался, поэтому выпросил у Яромира право пользоваться ристалищем Касты Следопытов для своих личных тренировок, когда оно свободно. Свободно оно было днём, между утренней и вечерней тренировкой членов Касты, поэтому после школы Орэн сразу же шёл туда и несколько часов тренировался сам. Он там и бегал, и выполнял различные манёвры, и занимался фехтованием — в общем, делал всё, чтобы, как говорится, «не заржаветь».

Вот и сейчас Орэн отрабатывал удары копьём, одиночные и связки, а мысли его были далёко отсюда.

«Интересно, кто же я теперь? О́рэн Бере́гдес или Мирия́р из Рода Дэльве́на? — думал он. — Здесь, в Дремире, я однозначно Мирияр. С Орэном они дела иметь не будут. Вон даже жена меня только Мирияром и называет. А там, за границей этого мира? Странно там быть дремирянином и быть не в своей тарелке. Там я как был, так и остаюсь Орэном. Значит, придя жить сюда, я не начал жить сначала? Нет. Я лишь продолжил свою жизнь в новом статусе — статусе дремирянина. Не более того? Видимо, да: „дремирянин“ — это лишь мой статус, который я могу так же легко потерять, как и обрёл. Но у меня есть преимущество перед урождёнными дремирянами: если меня выгонят из Рода, я не стану изгоем, так как не потеряю Родину. Ведь моя Родина не здесь — моя Родина Каанно-Тана, и этот факт уже ничего не изменит. А Дремир? Дремир, похоже, моё Отечество — мир моих отцов и дедов, территория их смыслов…»

Орэн понял, что давно уже стоит и ничего не делает. Его мысли утекли в слишком серьезную сторону и забрали всё его внимание на себя. Чтобы не терять времени зря, он отнёс копьё на край арены и решил пробежаться. Бегать и думать одновременно у него всегда получалось отлично.

«Их смыслов или моих? — продолжил размышлять Орэн, понемногу разгоняясь. — Похоже, уже моих, раз я принял их ценности как свои. Правда, не то чтобы мои жизненные устои пошатнулись от этого. Для меня ничего и не поменялось, кроме одного: людей. Теперь я не смогу быть на стороне людей, которые были дороги Орэну Берегдесу, если Мирияра из Рода Дэльвена отправят на них войной. Но если с графом Нерроном и своими сослуживцами я ещё смогу как-то разобраться, наступая на свою совесть, чтобы сдержать Слово Чести, то на своего отца я руку не подниму никогда. Пусть я и стану от этого бесчестным. Но не жалким! Так что не стоит этого со мной делать, уважаемый Дремир. Есть черта, которую я не дозволю переступить никому!»

Орэн понял, что с каждым шагом его мысли становятся всё безрадостнее, и решил, что пора с размышлениями на сегодня завязывать.

«Не сначала и ладно, — подвёл итог он. — Значит, все мои знания, как Орэна, остаются при мне, и я свободно могу их скрещивать со знаниями демирян и смотреть, что из этого получается. Пусть это и мой недостаток, что я вряд ли до конца пойму Дремиркую Традицию, но я могу его с лихвой перекрыть Своей Традицией. Значит, я здесь не ущербный, я — связной. Кто-то, кто соединил два мира в себе».

Вернув себя на более жизнерадостную позицию, Орэн начал понемногу замедляться и переходить на шаг, постепенно выныривая из своих мыслей во внешний мир. И вовремя — он заметил, что ему машут. Он помахал в ответ и пошёл быстрым шагом к обладательнице сих изящных жестов и кос пепельного цвета, восстанавливая дыхание на ходу.

— Потренируешься со мной? — спросила Марена, когда Орэн дошёл до неё и остановился в нескольких шагах.

— Только в обороне, — ответил Орэн. — Нападать я на тебя больше не буду, и не проси.

— Ну, хоть так, — вздохнула Марена и пошла в дом за оружием.

«Мне и прошлого раза хватило, — мысленно поёжился Орэн, вспоминая их тренировочный бой на арене в Нерре. — Я чуть не поседел окончательно, балансируя на грани правдоподобности атаки и возможности остановить свой удар на волосок от неё. Даже волосы ей отрезал случайно тогда. Ну его…»

Орэн подобрал своё копьё и остался её ждать снаружи.

Марена вернулась с копьём, и их тренировочный бой начался. Орэн ушёл в глубокую оборону. Он чувствовал, что это ему не дается легко, но и не особо перенапрягался.

Марене это одностороннее занятие быстро надоело, и она остановилась.

— Так неинтересно, — раздосадовано сказала она. — Лучше я кого-то другого попрошу со мной потренироваться, кто не боится меня атаковать.

«Начинается…» — мысленно вздохнул Орэн, а вслух спокойно сказал:

— Не надо никого просить. Какие атаки ты хочешь потренировать?

— Да хоть какие-нибудь, чтобы была динамика.

— Подожди, я тогда возьму палку и вернусь.

— Ты решил избить жену палкой? — засмеялась Марена.

— А что? Лучше проткнуть жену копьём? — возмутился Орэн.

— Ну… — задумалась Марена. — С копьём хоть есть ощущение, что это бой, а не тренировка.

— Похоже, наше время истекло, — спокойно ответил Орэн, взглянув за спину Марены — на ристалище начали собираться люди на вечернюю тренировку.

Она оглянулась, помахала рукой своим и пошла в дом относить оружие. Орэн поприветствовал всех лёгким кивком головы и ушёл вслед за Мареной, всё размышляя о том, до какой степени потакать хотелкам жены.

«До разумной», — подсказывал ему внутренний голос.

«Осталось до конца уяснить, что „разумно“ в Дремире», — съязвил сам себе в ответ Орэн.